- Я лучше буду изучать свою тихую, спокойную старость, - сказала Лиззи. Она знала, что лжет; со спокойной старостью она еще поборется. Ей просто хотелось оставить последнее слово за собой. Он, казалось, смягчился.
- Может, вы и не так больны. Вы кажетесь теперь спокойнее, чем раньше. Я должен отметить большой прогресс. Вы хотите отдохнуть от наших бесед?
- Да, - ответила Лиззи, желая побыстрее закончить разговор. - Мне нужно время, чтобы переварить все, что я теперь узнала о себе.
Доктор Пиккер просматривал регистрационный журнал, а потом потянулся в телефонному аппарату.
- Передайте Хадсон, что в ближайшие несколько недель она может приходить в то время, на которое ранее была записана Либра, - сказал он сестре.
Лиззи ненавидела, когда ее называли "Либра" - как товар на рынке. Она рассматривала бледное лицо врача. Он походил на узника. "Интересно, хоть на улицу он иногда выходит? - гадала про себя Лиззи. - Как только можно сидеть в этой кондиционированной пещере с восьми утра и до восьми вечера? Видел ли он хоть когда-нибудь настоящих людей с настоящими проблемами? Стоило бы ему сходить на пару вечеринок к Сэму - он бы многому там научился. - Лиззи решила пригласить его на следующий прием. - А я ему нравлюсь? Действительно нравлюсь? Что я для него значу?" - Лиззи стало грустно. Она никогда не любила прощаний.
- Может вы передумаете, миссис Либра? Если перемените решение, позвоните мне. Всего хорошего.
Он протянул ей руку. Рука оказалась сухой и холодной как у ящерицы. Лиззи замешкалась в дверях. До конца приема оставалось еще пять минут, а Лиззи терпеть не могла платить за то, чем не пользовалась. Он собирался надуть ее на целых пять минут! Все эти аналитики начитались всякой ерунды в своих книгах. Только и думают, что о наказании, вуайризме и ответах на вопросы в форме вопросов. Почему, спрашивается, он не удосужился научиться говорить по-английски без акцента? Он уже целую вечность торчит в Нью-Йорке. А может этих аналитиков специально обучают акценту, чтобы они внушали большее доверие?
От доктора Пиккера Лиззи прямиком отправилась в бар "Оук" и выпила три порции мартини, за которые заплатила сама, и две порции мартини, за которые заплатил высокий симпатичный молодой человек, представившийся фотомоделью.
Для модели он показался Лиззи староватым, немного потрепанным и слишком приторным. Но Лиззи решила все-таки подняться с ним в номер, предварительно, правда, позвонив наверх и удостоверившись, что Сэм в гимнастическом зале, а Джерри уже ушла домой.
Они провели в спальне двадцать очаровательных минут. Затем молодой человек, сославшись на деловую встречу, быстренько отправился восвояси, чему Лиззи была несказанно рада: все-таки это глупо, приглашать к себе в постель парня, когда Сэм может нагрянуть в любую минуту. Парень все-таки ей понравился. Гораздо приятнее заниматься любовью, когда после этого не придется в мельчайших деталях рассказывать обо всем доктору Пиккеру. И ей кстати больше не придется испытывать отвратительное чувство, будто в постели их было трое: она, мужчина и доктор Пиккер. Парень обещал позвонить. Но Лиззи это уже не волновало: позвонит или не позвонит, какая разница? Она была вполне довольна собой. Он ушел, а она приняла душ, смывая с себя последние воспоминания о нем душистым мылом, облачилась в самое красивое нижнее белье, смешала себе новую порцию мартини и устроилась в гостиной. Какая разница, сколько лет этому парню. Он же ее х_о_т_е_л_, _е_е_, женщину, которая ему в матери годится. Ладно, всего лишь на десять лет его старше. Но все равно, с ней все еще не так плохо.
Лиззи радостно приветствовала вернувшегося из спортзала чистого и блестящего мужа. Он был ее старым другом и самым любимым мужчиной на свете. Лиззи уже убрала постель, чтобы Сэм ни о чем не заподозрил, и сейчас сидела и размышляла, как же он обходится без секса.
- Пришлось пригласить на обед Сильвию Полидор, - сказал Сэм. - Она заскочила в Нью-Йорк по пути в Европу. Думаю сходить с нею в "Павильон".
- А мне можно с вами?
- Ну ты же знаешь, Сильвия ненавидит других женщин. Мы будем говорить только о делах, и я скоро вернусь. Кто-нибудь звонил?
- Я попросила, чтобы нас не беспокоили, - ответила Лиззи. - Так что спроси у гостиничной телефонистки.
- Закажи чего-нибудь в номер, ты выглядишь усталой.
"Это твоя вина, - подумала Лиззи. - В конце концов у меня есть право быть усталой". И сказала:
- Так и сделаю.
Он перезвонил телефонистке, а потом отправился в спальню переодеваться. Она слышала, как он принимает душ, как он звонит по телефону, начисто забыв о ее существовании.
Когда он ушел, Лиззи заказала обед в номер: жареную печенку, шпинат, дыню и чай. Лиззи с удовольствием поглощала пищу и одновременно скучала по Элейн. Та, поехав разводиться, обосновалась в Рено с каким-то миллионером с ближайшего ранчо, и не имела ни малейшего желания возвращаться. Элейн звонила ей почти каждую ночь, напившись, естественно, в хлам, но не утратив при этом способности почти связно выражаться. Ее миллионер с ранчо тоже любил выпить, так что у них было много общего.
Обедать перед телевизором ей не хотелось, и Лиззи устроилась у окна, смотрела на город и думала. Она - женщина, у которой есть все. Люди, наверное, ей завидуют. Она знает всех, у нее море приключений, куча денег, распрекрасный номер в отеле, знаменитый муж, лимузин с шофером, самая модная одежда, массажистки, свой мастер в салоне красоты, неограниченный счет в банке, прекрасные друзья, молодое лицо и все еще почти стройное тело. Муж ей доверяет. Они никогда по-настоящему не ссорятся. Она нужна ему. Они всем довольны. И Лиззи заплакала.
А у Сильвии Полидор тоже все есть? А ей завидуют? А в Европу она едет одна?
Зазвонил телефон. Лиззи не хотела поднимать трубку, но потом вдруг подумала: а вдруг это Сэм? И может, он хочет пригласить ее на коктейль после обеда? Смахнув слезы, она бросилась к телефону.
- Да?
- Могу я поговорить с миссис Либра?
- Я слушаю.
- Это Джаред.
- Кто?
- Джаред. Из Лас-Вегаса. Бар "Королевский кактус".
Она вспомнила. Это бармен с лицом Пола Ньюмена.
- О, Господи! - сказала она.
- Я не знаю, что лучше: почувствовать себя польщенным или повесить трубку? - спросил он, намеренно понижая голос, чтобы придать ему чувственности.
- Где ты?
- Внизу, в холле. Мы можем увидеться?
- Ты рехнулся? А если мой муж сидит рядом?
- А он сидит?
- Нет.
- Отлично. Тогда я могу подняться?
- Встретимся в баре "Оук". - И тут же подумала: "Нет, меня там сочтут за потаскуху". - Встретимся в "Трейдер-Вик".
- Буду ждать, - ответил он и повесил трубку.
Она умылась и подкрасилась. Под глаза побольше белого, чтобы скрыть круги. На глаза - накладные ресницы, пока она плакала ресницы умудрились отвалиться. На губы - розовую помаду, которая ее молодит. К черту "Франко" с его красной штукатуркой! Неужели парень проделал весь путь до Нью-Йорка на мотоцикле?
Лиззи померила три платья, пока не осталась довольна своим видом. Стиль "Радость" ей не идет, но нельзя же быть немодной! Нет, все-таки ей не идет! Она остановилась на прошлогоднем костюме - авось этот ребенок не заметит разницу. Волосы она завязала в пучок и закрепила бантом как у Алисы в Стране чудес. Издалека ей можно было дать не больше девятнадцати. Она накинула соболье манто и взяла ключи. Тут она вспомнила, что забыла надушиться. Бросила манто с ключами на пол и устремилась в ванную. Господи, ну она же просто собирается выпить с мальчиком, и больше ничего! Но надо думать и об окружающих людях. Они не должны принимать их за маму с сыном. Она вновь схватила манто, ключи, сумочку и отправилась вниз.
Джаред, бывший бармен, сидел за крайним столиком у стены в "Трейдер-Вик". В полутемном баре он еще больше походил на Пола Ньюмена. Официантки стреляли глазами, пытаясь разобраться что к чему. Когда появилась Лиззи, все уставились на нее сначала с любопытством, а потом с восхищением, увидев, что она усаживается за столик к "Полу Ньюмену".
Джаред улыбнулся и взял ее за руку.
- Рад видеть тебя.
- Итак, ты приехал в Нью-Йорк.
- Я же говорил, что приеду.
- На мотоцикле?