Ну и сделал. Через пару месяцев они поженились, а я места себе не находил: хочу ее, прямо трясет, как только увижу, понимаю, что она его жена, и одновременно понимаю еще, что добра от этого брака не жди. А порой начинаю ругать себя: зачем отправил Доу в психушку? Он бы научил меня всяким хакерским премудростям, я бы сделался миллионером и все бы бросил к ее ногам! В какую бы верную жену она ни играла, но перед богатством ни одна женщина не устоит. Тем более с таким ртом… И Глэдис была бы моя! Только моя!..
Извините, Нора, наверное, это лишние подробности, но иначе вы не сможете понять, почему я решился обмануть друга. Вы правильно делаете, что молчите; конечно, вы осуждаете меня, но… Да ладно!
В общем, эта пытка продолжалась два с лишним года. Я старался избегать общения с Оскаром вне работы, он ведь никуда не ходил без нее. Поймите меня правильно, миссис Доу, я взрослый мужчина, естественно у меня были женщины, но с любой из них я представлял себя в объятиях Глэдис, даже — если выразиться точнее — в объятиях ее жадных губ… Что же касается безоблачности их брака, то я оказался прав. Очень скоро у Оскара стала проскальзывать досада на прямо-таки безобразный размах ее трат. Оскар — человек вовсе не жадный, но оказалось, что расточительность Золушки для него не по карману.
Их ссоры на этой почве становились все более частыми, а я все чаще ругал себя за поспешность в отношении Доу — эх, мне бы его хакерские таланты! И тут случается этот самый «крышесдвигающий» проект — «Замок Афродиты». Лакомый, как Глэдис, и такой же опасный. А Оскар рвется в бой — престиж, колоссальные инвестиции! Я отговариваю его и так и эдак, все ж таки не женщина — можно прислушаться к мнению ближайшего друга и сотрудника. Но Оскар ни в какую! Ладно, заказываем перевод в конторе Кармера, мы всегда у него переводы заказываем, добросовестный парень, хоть и жадный, каждую запятую считает, но всегда все готово вовремя.
А тут на тебе! Какие-то у Кармера вдруг с переводом проблемы, и он просит сдвинуть срок. Я так лично даже рад — лишняя проволочка, может Оскар и одумается от этой сомнительной греко-римской затеи. Кармер обещает прислать остаток перевода в субботу, а у Оскара там что-то запланировано с его матерью на субботу, он и так злится из-за задержки перевода, а тут еще — только в субботу и к четырем часам!
Я его успокаиваю, говорю, раз такое дело, я сам поработаю в субботу, почитаю, сверю с оригиналом, я же знаю итальянский. Перевод, кстати, был не с греческого, а с итальянского… Ох, что я говорю, миссис Доу! Вы же сами переводили. И мы с вами общались по-итальянски на пляже… — Хэмпшир выразительно кашлянул.
Нора промолчала.
— Ну и вот, — продолжил он. — Сижу я в субботу у себя в кабинете перед компьютером и жду почту. Время — к четырем. А с Оскаром мы договорились созвониться, когда придет перевод. И тут вдруг — стук-стук в дверь! Войдите, говорю я, не особенно задумываясь, кого бы это могло принести в субботу.
Дверь открывается. Глэдис.
Я прямо чуть с кресла не слетел. Она улыбается, притворяет дверь и идет ко мне. А я так растерялся, что даже ей навстречу встать не могу. Дама все-таки, неудобно. Бормочу: «Добрый день, присаживайтесь», — и, чтобы особенно не пялиться на нее, смотрю в монитор. А там тем временем пошла почта. Вот, думаю, как все не вовремя!
А Глэдис вдруг помещается рядом с компьютером прямо на стол и эдак участливо спрашивает:
— Что-то важное, мистер Хэмпшир? — А сама поправляет юбку на коленях и закидывает ногу за ногу. Причем юбку она двигает не вниз, а наоборот, чтобы побольше было открыто.
Я растерялся. Не знаю, куда смотреть — то ли в монитор, то ли на ее ноги, но собираю всю свою волю в кулак, луплю глаза на экран и не своим голосом вещаю: извините, дескать, одну минуточку, мадам, действительно очень важное известие, сейчас прочитаю и мы поговорим с вами.
— Ну-ну, — мурлыкает она и моментально перебирается ко мне на колени! — Можно я тоже полюбопытствую одним глазком? Надеюсь, мистер Хэмпшир, вы не будете против?
А у мистера Хэмпшира, как бы поэлегантнее выразиться, полная боевая готовность! Аж челюсти сводит!
— «Замок Афродиты», — тем временем читает она название проекта и показывает на него пальчиком. — Как романтично!
— Весьма, — в полном изнеможении мычу я и мучительно предлагаю: — А не пересесть ли вам в другое кресло, мадам?
— Какой вы, мистер Хэмпшир, заботливый! — Она заглядывает мне в глаза, гладит по щекам. — Спасибо большое, но мне и здесь удобно! — И опять показывает ручкой на экран: — Это тот самый проект, который нравится моему мужу?
— Да! — рычу я. — А мне так лично совсем не нравится!
— Почему же, мистер Хэмпшир?
— Потому что при неблагоприятных условиях греки могут оставить вашего мужа с носом!
— А мы? — мурлычет она и касается губами моего лба.
Я отчетливо понимаю, что сейчас еще не поздно скинуть ее с себя, но другая часть моего мозга подсказывает: «Дурень, ты ждал так долго! Пользуйся!» Тем не менее я шепчу:
— Что «мы»? Кто «мы»?.. — Но уже больше не выдерживаю и начинаю ее целовать как бешеный.
Потом мы уже вдруг оказываемся на полу и почему-то почти без одежды, и она, скользя языком по моему животу, шепчет:
— Мы! Мы с тобой, любимый! Только ты и я! Мы ведь можем оставить с носом их всех?
— Да, да… — в полубреду бормочу я, потому что своим языком и губами она проделывает со мной такое, чего я не мог придумать даже в самых удалых фантазиях. — Да, да, ты и я!..
И тут вдруг звонит телефон! Я никак не могу прийти в себя, а она уже протягивает мне трубку. Оттуда голос Оскара:
— Ну как дела? Прислали?
— Э-э-э…
— Ты чего, Тони? Не прислали?!
— Э-э-э… То есть в смысле… — Я и без того плохо соображаю и чувствую себя последним мерзавцем, так еще Глэдис продолжает надо мной свои языковые экзерсисы!
— Так прислали или нет? — орет он. — Чего ты там тянешь?
А я на последней стадии перед оргазмом!
— Не прислали в понедельник, утром, — чуть ли не по слогам выдаю я, понимая, что, если скажу, что прислали, он захочет комментариев, а я — еще миг — и пошлю своего босса к такой-то бабушке!
Но тут он ревет диким голосом:
— Сволочи! Уничтожу! — И, видимо, швыряет трубку, потому что дальше вместо его звериного рыка я слышу гудки…
Затем я, видимо, уснул или просто провалился в небытие на полу, а когда очнулся, полуодетая Глэдис сидела в моем кресле и внимательно изучала на экране перевод проекта. Я позвал ее. Она обернулась с нежной улыбкой.
— Как ты, любимый?
— Все хорошо. Иди ко мне.
Она присела на ковер рядом со мной и стала гладить пальцами мое лицо. Я ловил их ртом и целовал по очереди.
— Мне так нравится твоя борода. Такая ласковая, — сказала она. — Тебе очень идет.
— Правда? — спросил я, хотя на самом деле слова «я люблю тебя» рвались с моего языка.
Она как будто прочитала мои мысли.
— Почему ты без боя уступил меня Оскару? Ты ведь с первого взгляда любишь меня.
— А ты?
— Да, — беззвучно открылись ее губы, а глаза улыбались. — Но почему ты уступил?
— Разве ты вышла за него без любви?
— Ты ведь не захотел меня!