- Алло? - спросила она, прерывисто дыша в трубку и облокотившись о перегородку, отделявшую кухню от столовой. Она бросила ключи и провела пальцами по волосам.- Алло?
- Ты потеряла номер моего телефона?
Голос показался знакомым, но она не могла узнать, чей он, кому принадлежал.
- Кто это?
- Что?! - воскликнул голос.- Не говори мне, что ты уже забыла. Я не поверю! Это Грэхэм... Грэхэм Дэннинг.
Грэхэм Дэннинг! Он ей звонил! Внезапно Келли почувствовала, как на нее нахлынула та же теплая волна, которую она ощущала в самолете.
- Тебя невозможно забыть!
- Тем не менее, ты забыла,- он сделал вид, что обижен.- Я не имел от тебя никаких вестей с того самого момента, как мы встретились... Ты мне даешь от ворот поворот? Я тебе не нравлюсь? Ты мне очень нравишься, хорошенькая леди.
Сердце Келли дрогнуло. Она нравилась ему. Как хорошо. Он назвал ее хорошенькой леди!
- Я была занята,- извинялась она.- Переезд. Работа. Я потеряла номер твоего телефона, и у меня не было возможности его найти... Откуда ты звонишь?
- Из Нью-Йорка.
- Нью-Йорка? - Келли быстро высчитала разницу во времени.- Сейчас три часа ночи. Почему ты мне звонишь в три часа?
- Если бы я сказал, что твое красивое лицо преследует меня ежеминутно и не дает мне спать, я бы солгал.
Келли засмеялась.
- Зачем же тогда звонишь?
- Я слишком взвинчен, чтобы спать. Сегодня вечером звонил мой агент. Я скоро снова вернусь на материк, через месяц, как только закончатся съемки... Мне подворачивается роль.
- Чудесно!
- Посмотрим. Я не могу перевести дыхание. Все сразу так навалилось... Театр, особенно в Нью-Йорке,- это меня устраивает больше всего.
- Как ты узнал номер моего телефона? Его нет в справочнике.
- Твой агент оказал услугу моему агенту. Послушай, я видел твой отснятый материал.
- Да? И что ты о нем думаешь? - Келли не могла сказать, почему, но ей смертельно хотелось узнать его мнение.
- Келли, ты хороша. В самом деле, хороша. Ты становишься все лучше и лучше с каждым разом. Я заметил эту разницу. Вначале ты нервничала, но теперь у тебя уверенности все больше и больше. Мне бы не хотелось об этом говорить, но ты очень талантлива.
- Спасибо,- вспыхнула Келли, внезапно почувствовав себя счастливой. Усталость, которую она испытывала на студии, как рукой сняло. Ее игра была хорошей! Кого-то интересует и ее выступление во "Вспышках страсти".- Твое мнение очень много значит для меня.
- Я все еще продолжаю следить за тобой. Признаюсь, то, что увидел, сразило меня наповал, и поэтому я хочу встретиться с тобой, когда вернусь.
Келли взволновали слова Грэхэма. Он хотел увидеть ее, как только вернется!
Он спросил ее, можно ли ему позвонить ей еще раз. Келли улыбнулась в темноте, закручивая телефонный шнур вокруг себя.
- Мне бы этого хотелось... Мне бы этого очень хотелось.
***
Диана была пьяна. За обедом в Вел Эйер она выпила много спиртного, и теперь в ней проснулась мегера. Она находилась в отвратительном настроении. А плохое настроение толкало всегда на ком-нибудь отыграться. Ну, на ком же, если не на Келли.
Облокотись на кровать и окруженная подушками, в пеньюаре желтовато-зеленого цвета, Диана взяла пульт дистанционного управления видео и включила его. Лицо Келли появилось во весь экран в тот самый момент, когда она признавалась в любви Фросту Баркли. Затем Фрост взял Келли на руки и осыпал поцелуями, обещая ей вечную любовь и давая обет никогда ее не покинуть.
- Ха! - Диана отмахнулась, отпив как следует из бутылки с шотландским виски, которую она прижимала подмышкой.- Смешно. Ни один мужчина не станет любить Келли!
Диана не пропускала ни одной серии "Вспышек страсти". Как только Келли начала дебютировать в фильме, она приказала Эсмеральде записывать его ежедневно на пленку. Каждый вечер Диана усаживалась в кровать с бутылкой шотландского виски, просматривая выступления Келли и разнося его в пух и прах.
- Они что там, безмозглые?! - кричала Диана во всю мощь своих легких, уставясь недоверчиво в лицо Келли на телеэкране.- Она не может играть! Диана злобно подумала о том, что Келли считает себя достигшей высот и совершенства. Никогда не звонит и не беспокоит себя визитами. Неблагодарная маленькая сука!
Диана выключила видео и с трудом поднялась, направившись в бывшую спальню Келли.
Это все еще была комната девочки, маленькой девочки. Диана никогда не разрешала Келли что-нибудь изменить в ней. Она остановилась у открытой двери и некоторое время смотрела на стены в розовато-белых в полоску обоях, ворсистый розовый ковер и белую кровать в кружевах. На стенах висели киноафиши Эдама, а полки уставлены книгами, куклами и игрушками.
При виде пустой кровати Келли Диана пришла в ярость, почувствовав себя обманутой. Келли она больше не нужна... Так хотелось бросить все это ей в лицо!
Диана добралась до обоев и разорвала их в клочья, сорвала и смяла киноафиши Эдама. Схватив ножницы с белого плетеного стола, она стала кромсать кровать. Фарфоровые куклы упали на пол и разбились, их красивые личики хрустели под ногами... А Диана смеялась и смеялась. Заканчивая разгром, она тяжело дышала. Остановившись, она с гордостью и злорадством посмотрела на содеянное, но ей показалось, что этого мало.
Ей хотелось большего.
Ей нужно сделать, чтобы Келли было больно.
Схватив фарфоровый телефон, Диана, раскачиваясь на разодранной в клочья кровати, набирала номер телефона дочери.
***
Келли проснулась от телефонного звонка. Ничего не видя в темноте, она проверила время. Час тридцать. Но это не Грэхэм?
Она включила свет и взяла трубку.
- Алло?
Послышался хриплый и отрывистый голос Дианы.
- Келли, дорогая, это твоя мама. Надеюсь, что не очень помешала,раздался омерзительный смех.- Ха, послушай меня. Что я говорю? Возможно, ты в постели и, как всегда, одна в объятиях своей фланелевой рубашки. Как всегда!
Келли чуть не уронила телефон. Прошло много лет с тех пор, когда она становилась жертвой ночной ярости матери. Это часто бывало раньше. Диана приходила домой пьяная и всю свою враждебность направляла на Келли, будя ее и заставляя выполнять самые эксцентричные поручения.
Когда ей было десять, ее заставляли нырять в бассейн в три часа утра, чтобы вычистить его. А когда исполнилось двенадцать, ей нужно было убрать шестнадцать разных кладовок в доме. В следующий раз ее заставили содрать обои в гостиной и побелить потолок. А как-то принудили вынести из буфетной все банки из-под солений, до единой, которые повар опустошал в течение месяца, и вымыть их.
Банок было сто штук.