- С каких... Разве не слыхал, как они сено принимать на Пашу ездили? Таборский: пиши тридцать тонн для ровного счета, а Виктор: нет, тут, на Паше, и в травные-то годы двадцати тонн не было. Вот у них расстыковка и вышла.
- Ясно, - сказал Михаил и полез на коровник: не кричать же во все горло от радости.
Но за работой его снова стали одолевать сомнения, и он едва дождался обеда.
- Ребята, за папиросами хочу сперва забежать! - махнул рукой в сторону сельпо, чтобы объяснить напарникам свой необычный маршрут.
А на самом-то деле порысил к Виктору Нетесову, чтобы от него, из первых рук, узнать все как было.
3
Виктора Нетесова не зря прозвали немцем. Машина-человек. На работу ни на минуту не опоздает, но и на работе лишней минуты не задержится. Было четверть второго, когда Михаил перешагнул за порог нетесовского дома, а он уж за столом сидел. На гостя посмотрел хмуро, с нескрываемой досадой: дескать, что за пожар - пообедать спокойно не дадут? И Михаил даже растерялся от такого приема.
- Заправляйся, заправляйся, а я покурю тем временем.
На улице с любопытством огляделся: а ну-ко, немец, нрав-то ты свой показывать научился, а чему меня твоя усадьба научит?
Научила.
Перво-наперво деревянные мостки. Невелик труд - от крыльца к хлеву, к сараю, к бане доски перекинуть, а ведь толково. Всегда, в любую погоду, под ногой сухо, и грязи не натащишь в дом. А второе, что он тоже сразу принял на вооружение, - ягодники. В Пекашине не принято на усадьбе разводить малину да смородину - дескать, в лесу этого добра хватает. И зря. Не каждое лето в лесу родится ягода, нынче, к примеру, из-за засухи что найдешь на нашем бору, а у Виктора Нетесова до сих пор еще малина краснеет в огороде, а черной смородины столько навалило, что кусты ломятся.
В сарае тихонько позвякивало железо - молотком били, - и Михаил пошел туда.
Старик - Илья Нетесов - трудился. А над чем - не надо спрашивать. Железную ограду собирал, чтобы заново, в который уже раз обнести могилы дочери и жены.
Да, так вот. Люди хлопочут о живых - о себе, о детях, о внуках, - а у Ильи Максимовича одна забота: как бы получше устроить могилы дочери и жены. И устраивает. Каждое лето что-нибудь меняет - то столбики, то оградку, то надгробия, нынче специально в город ездил по половодью, гранитные привез.
- Где оградку-то делали? (Старик расширял на наковальне железное кольцо.) Не в леспромхозе? - закричал Михаил.
Илья повернул к нему худое бородатое лицо, заморгал по-детски голубыми глазами.
- Где, говорю, такую шикарную ограду раздобыл? - крикнул он еще громче.
Но в ответ старик только улыбнулся беззубым ртом. Артиллерист, всю войну из пушек палил - ничего ушам не делалось, а умерла дочка, умерла жена - и за один год оглох. Начисто.
Да, вот как бежит время, подумал Михаил. Давно ли еще вся деревня бегала к Нетесовым, чтобы посмотреть на живого победителя, а сегодня этого победителя самого подпорками подпирать надо.
- Пряслин! - подал голос с крыльца Виктор.
- Иду! - живо откликнулся Михаил и, как мальчишка, кинулся к нему. Потом вспомнил, что тот на добрых пятнадцать лет моложе его, и притормозил.
Сели на скамейку под дощатый раскрашенный грибок неподалеку от крыльца, и Виктор первым делом взглянул на свои часы.
- Без двадцати два, - объявил деловито. То есть учти: разговаривать с тобой могу не больше десяти минут.
- Ясненько, - без всякой обиды сказал Михаил.
А чего обижаться? Да надо бога молить, что такой человек в Пекашине завелся. Ведь нынешние работяги что за народ? Утром иной раз на разводе заведутся, начнут анекдоты травить - про всякую работу забыли. А Виктор Нетесов без десяти девять, хоть земля под ним провались, заведет свой трактор. А раз один завел, что же остается делать другим?
В общем, Михаил хорошо был знаком с причудами Виктора Нетесова, а потому начал без всякой прокладки:
- Это верно, что вы с Соней-агрономшей письмо накатали?
- Верно, - кивнул Виктор.
- Думаю, не о том, что хорошо живем по сравнению с довоенным? - Михаил слегка подмигнул.
- Не о том. Мы проанализировали наиболее важные показатели пекашинской экономики за последние годы и пришли к выводу, что тут у нас явное неблагополучие...
- Неблагополучие?! - с жаром воскликнул Михаил. - Скажи лучше: бардак!
Виктор выждал, пока Михаил немного успокоился, и все тем же ученым языком (не иначе как наизусть свое письмо шпарит) продолжал:
- В частности, мы подробно остановились на вопросе о кормовой базе как ключевом вопросе всей нашей экономики...
- Ерунда все эти ключевые вопросы! - опять не выдержал Михаил. Ключевой-то вопрос знаешь какой у нас? Таборский! Покамест Таборский да его шайка будут заправлять Пекашином, считай, все ключевые вопросы - одна трепотня...
И вот в это самое время, когда они только-только* разговорились, Виктор поднялся: вышло время.
Михаил на чем свет стоит клял про себя эту двуногую машину, но что делать? - скорее солнце повернет с запада на восток, чем Виктор изменит себе.
Уже дорогой, заглядывая Виктору в лицо сбоку, Михаил спросил:
- А чего же мне-то не дали подмахнуть свою бумагу? Думаю, лишняя подпись не помешала бы. Мы, бывало, с твоим отцом когда-то одной стеной шли. Дан времена-то тогда какие были!
- У вас с Таборским больно нежные отношения. - Тут Виктор вроде как улыбнулся. - А это, знаешь, всегда лазейка - личные счеты сводит...
- Понятно, понятно, Витя! Ну и жук же ты колорадский! Все продумал, все учел, голыми руками тебя не возьмешь.
С похвалой, от всего сердца сказал Михаил, но у Виктора к этому времени кончились последние минуты обеденного перерыва, и он свернул к механическим мастерским, на свой объект, как он любил выражаться.
Михаил на мгновение задумался: а ему что делать? Бежать домой да хоть что-нибудь бросить на зубы?
Пошел на коровник. Можно до вечера потерпеть, можно. Зато когда драка в Пекашине пойдет, а он теперь верил в это, ему не заткнешь с ходу глотку. Не скажешь: "Ты-то чего надрываешься, когда у тебя у самого с производственной дисциплиной минус?"
И тут Михаил еще раз посмотрел на Виктора Нетесова, подходившего в эту минуту к окованным дверям мастерской. Посмотрел нежно, с любовью. А как же иначе? Ведь этот самый Виктор Нетесов, можно сказать, веру в человека у него воскресил.
Да, думал, в Пекашине все исподличались, всех подмял под себя Таборский, а тут на-ко: дай ответ по самой главной сути!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Жизнь Пекашина вот уже сколько лет катилась по хорошо накатанной колее. Зашибить деньгу, набить дом всякими тряпками-стервантами, обзавестись железным коником, то есть мотоциклом, лодкой с подвесным мотором, пристроить детей, ну и, конечно, раздавить бутылку... А что еще работяге надо?
Теперь вдруг все это отошло, отодвинулось в сторону, вспомнили, что помимо рубля и своего дома есть еще Пекашино, земля, покосы, совхоз.