Открыв дверь, они услышали смех. В сложившихся обстоятельствах этот звук был неуместным и даже неприличным, и Ангус вопросительно посмотрел на Эдилин.
Эдилин пожала плечами:
— Я думаю, это любовь. Кажется, она повсюду. Словно болезнь, которую я не могу подхватить.
Ангус хмыкнул и вошел в комнату, где всего три недели назад Эдилин чуть было не пристрелила его. Когда она направилась в сторону кухни, откуда доносился смех. Ангус схватил ее за руку.
— Я не хочу… видеть его снова.
— Если ты хочешь, чтобы я помог, тебе придется остаться со мной.
— С чего бы?
— Если Джеймс Харкорт мертв, то я намерен сделать все, чтобы ты простила меня за все то зло, которое я когда-либо тебе причинил.
От его слов у нее чуть было не перехватило дыхание, но она скорее бы умерла, чем призналась ему в этом.
— Я никогда тебя не прощу, — сказала она.
Ангус улыбнулся:
— Забавно, что твои губы говорят одно, а глаза — совсем другое.
Он затащил ее в гостиную.
На полу лежал Джеймс Харкорт, и во лбу у него зияла дыра от пули. Под голову ему подстелили большую, пропитанную воском холстину.
— Должно быть, Харриет застелила пол, — ласково улыбнулась Эдилин. — Я пожаловалась на то, что он испортит пол, и она приняла меры.
— Я думаю, можно было проявить хоть немного уважения к покойному, — заметил Ангус, глядя на покойника сверху вниз.
— Только не к этому покойному. Ты, наверное, знаешь о том, что Джеймс шантажировал Харриет?
— Мне сообщили об этом совсем недавно. — Ангус склонился над телом. — Я пытался выяснить… — Его прервал взрыв хохота из кухни. — Кто там?
— Думаю, что там Малькольм и Харриет, Шеймас и Пруденс.
— Именно так: Малькольм и Харриет, Шеймас и Пруденс?
— А что тут такого? — спросила Эдилин. — Дело житейское. Кстати, я только что познакомилась с молодой вдовой, которая, как мне кажется, составит прекрасную пару Тэму. Она на несколько лет старше, но, я думаю, они друг другу понравятся. Я знаю, что Тэм собирается вернуться в Шотландию и стать вождем, но, возможно, она захочет поехать с ним.
— Чтобы жить в этой старой развалине? С окнами без стекол? Она захочет заботиться о двух сотнях людей, составляющих клан Мактернов?
— Не знаю, — сказала Эдилин. — Скорее, это понравилось бы Харриет. Она всем девушкам, которых мы взяли на поруки, заменяет мать. Она…
Эдилин замолкла.
Ангус улыбнулся, поскольку прочел ее мысли.
— Ты хочешь сказать, что Харриет нравится Малькольму?
— Ты присутствовал при их встрече и видел, как они смотрели друг на друга.
— Ты имеешь в виду тот день, когда ты в меня стреляла? Прошу прощения за то, что был занят другими делами, но я не заметил, что Харриет смотрит на моего дядю с дальним прицелом.
Эдилин сделала вид, что не заметила издевки.
— Харриет и Малькольма водой не разольешь. Она бы поехала с ним, даже если бы он сказал, что собирается поселиться на Луне.
— Я думаю, что замок Мактернов вполне может заменить дом на Луне.
Ангус снова посмотрел на Джеймса.
— Во-первых, нам надо избавиться от этого тела и позаботиться о том, чтобы миссис Харкорт не обвинили в убийстве. После этого можно строить другие планы.
— Например, как отправить Малькольма и Харриет в Шотландию, а Тэма удержать здесь?
— Мы мыслим совершенно одинаково, — улыбнулся Ангус.
В глазах его светилась любовь.
— Наши мысли не имеют между собой ничего общего, — возразила она. — И теперь я уже думаю, что это была плохая идея. Очень плохая. Харриет и Малькольм слишком стары, чтобы иметь детей, и кто тогда станет наследником?
Они посмотрели друг на друга и хором сказали:
— Кенна.
— Приятно видеть, что вы помирились, — сказал с порога Малькольм.
Эдилин посмотрела на Ангуса, словно спрашивая его, сколько успел услышать Малькольм.
— Мы, может, и помирились, — пробурчал Ангус, — но вот вас я простить не могу. Все это случилось, потому что вы не сказали мне правды о своем приезде. Все это можно было предотвратить.
— И как же? — невозмутимо поинтересовался Малькольм.
В руках у него была большая кружка с пивом, кружка далеко не первая.
— Миссис Харкорт надо было уехать из страны, — сказал Ангус.
— Но она не хотела уезжать до тех пор, пока не убьет мужа.
— Ты хочешь сказать, что помог ей убить его?
Мадькольм пожал плечами:
— Вы с мисс Эдилин уехали из Шотландии, оставив Харкорта в дураках, и всю свою ярость Харкорт обрушил на бедную мисс Пруденс. Джеймс не любил проигрывать. А теперь, ребята, что вы собираетесь делать с телом?
— Разрубить его на кусочки и вынести по частям.
Эдилин вскрикнула и схватилась за горло, но Малькольм рассмеялся:
— Я пошел за большой пилой.
— Вели Тэму запрягать большую карету. — Ангус посмотрел на Эдилин: — Те большие сундуки, в которых перевозилось золото, все еще у тебя?
Эдилин кивнула:
— Они на чердаке.
— Тогда вели Шеймасу спустить один из них сюда. — Ангус посмотрел на Малькольма: — Пруденс в состоянии разговаривать? Или ты напоил ее до бесчувствия?
Взглянув в сторону кухни, Малькольм понизил голос:
— Ты ведь ее не знаешь, парень. Она может перепить Шеймаса.
— Думаю, теперь ты жалеешь о том, что не женился на ней, — пробормотала Эдилин, направляясь следом за Малькольмом к выходу.
Но Ангус схватил ее за руку и притянул к себе, и тут его губы накрыли ее губы и он поцеловал ее со всей накопившейся за эти четыре года страстью.
— Я хочу кое-что прояснить, — сказал он. — Я люблю тебя. Кажется, я любил тебя всю свою жизнь. С тех самых пор, как впервые увидел тебя… Эдилин, — прошептал он, целуя ее в шею. — Прости, что я оставил тебя после той нашей ночи, но у меня не было другого выхода. Меня разыскивали. У них был ордер на мой арест. Если бы я остался с тобой, меня бы поймали, и что бы ты тогда делала?
— Была бы с тобой, — шептала она, обнимая его за шею.
Ее глаза все еще были закрыты.
— Вот именно, — сказал он. — Тебе пришлось бы смотреть, как меня волокут в тюрьму… или на виселицу. А потом тебе бы пришлось…
— Вы не могли бы отложить это занятие? — спросил Тэм.
— Ты злишься, потому что у тебя нет любимой, — отозвался Ангус, продолжая смотреть на Эдилин.
— Если бы у меня была любимая, я бы не допустил, чтобы она встречала рассвет с трупом посреди гостиной.
Ангус еще раз поцеловал Эдилин и поставил ее на пол.
— Иди! Вели Шеймасу притащить сюда сундук. — Он посмотрел на Тэма: — Карета готова?
— Она уже час как готова, — пробурчал Тэм, явно преувеличивая.
— Хорошо, тогда грузи в нее женщин.
— Я не думаю… — начал свои возражения Тэм, но Ангус его перебил:
— Насколько мне известно, вождь пока что я, и я не спрашивал, что ты думаешь. Усади всех женщин в карету, и побыстрее!
Тэм колебался не больше секунды, а потом бегом бросился на кухню.
Ангус остался в комнате один. Со смертью Джеймса и дяди Эдилин страх покинул его. Теперь не осталось никого, кто мог бы засвидетельствовать, что Ангус украл золото… и Эдилин.
Ангусу казалось, что большую часть жизни он провел, убегая и скрываясь. Теперь он был свободен, и они с Эдилин смогут наконец быть вместе, если, конечно, она согласится его принять. Ангус улыбнулся.
Понадобилось сорок пять минут, чтобы запихнуть Джеймса в сундук, а тяжелый сундук — в карету. Малькольм и Шеймас сели на облучке, управляя четверкой коней, Тэм устроился на задке, Ангус, Эдилин, а Харриет и Пруденс — в салоне. Когда Ангус сообщил имя и адрес того человека, к которому они ехали, Малькольм улыбнулся.
— К тому парню, которому ты спас жизнь? — спросил он.
— Да, — ответил Ангус. — Его зовут Мэтью Олдридж. Он сейчас в Бостоне, он учится здесь на врача.
— На врача? — переспросил Малькольм.
Ангус кивнул.
— Он наверняка знает, что делать с мертвым телом.
В карете Ангус откинулся на спинку сиденья, взглянул на Пруденс и сказал:
— Я хочу знать все. Всю вашу историю.
Она начала извиняться перед Ангусом за свое поведение в ту ночь, когда впервые увидела его.
— Я была несчастлива в браке и думала, что вы один из многочисленных кредиторов Джеймса.
Ангус пожал плечами, давая понять, что считает извинения излишними. Теперь придется объясняться с Эдилин и по этому поводу.
Он все еще не привык к внешности Пруденс. Она была крупной, мужеподобной женщиной с большими руками и широкими плечами. Если в ней и было что-то женственное, то это густые светло-каштановые волосы.
Харриет протянула руку и пожала большую ладонь Пруденс, и Ангус понял, что они теперь родственные души и, похоже, хорошие подруги.
— Я думаю, что начать стоит мне, — сказала Харриет, взглянув на Эдилин. — Помнишь тот день, когда ты вернулась после встречи с Табитой?
— Ты называешь это встречей? — спросила Эдилин. — Ты имеешь в виду ту ночь, когда я дралась с ней не на жизнь, а на смерть, а потом провела ночь… — Она посмотрела на Ангуса. — Я действительно очень хорошо помню ту ночь. А потом ты нервничала и вздрагивала от каждого шороха.
— Это потому, что днем раньше объявился Джеймс с документами, из которых следовало, что ты — его жена.
— Его?.. Что? — изумилась Эдилин. — Я никогда не выходила за него замуж!
— Я знаю, но у него на руках были документы, в которых значилось твое имя. Он сказал мне, что собирается пойти к юристу и подать на тебя в суд за то, что ты воспользовалась его именем и его золотом, чтобы удрать со своим любовником в Америку.
— Ему бы это с рук не сошло, — сказала Эдилин.
— А еще у него имелось подписанное капитаном судна свидетельство, что вы были пассажирами на его корабле и назвались мистером и миссис Харкорт.
— Но…
— Он заручился поддержкой вашего дяди, — добавила Пруденс. — Я не видела никаких документов, но мне сказали, что у него есть письмо вашего дяди, в котором удостоверяется, что вы были женой Джеймса Харкорта.
Эдилин откинулась на сиденье. Она не могла поверить, что люди способны на такую чудовищную ложь.
Ангус взял ее за руку.
— А как же вы? — спросил он Пруденс. — Что было с вами после той ночи, когда мы с вами, так сказать, познакомились?
— Я вернулась в дом отца, и он был рад моему возвращению. Без меня отец оказался совершенно беспомощным. Те несколько слуг, что работали у нас в доме, не могли даже приличной еды приготовить. С моим возвращением жизнь вошла в прежнюю колею, и мы никогда не говорили о моем муже и о том, что произошло.
Ангус посмотрел на Харриет:
— А вы от него откупились.
— Это было единственное, до чего я смогла додуматься.
— Почему ты не сказала мне? — спросила Эдилин. — Я бы сумела поставить Джеймса на место.
— Ты была так несчастна из-за того, что случилось с тобой той ночью, — сказала Харриет, скосив недобрый взгляд на Ангуса, — что у меня просто не хватило духу сделать тебя совсем несчастной. А потом ты с головой ушла в работу. У тебя и так хватало забот е компанией. Я не могла повесить на тебя еще и это.
— И поэтому ты решила от него откупиться, — заключила Эдилин. — И каким образом ты это делала?
Ангус крепко сжал руку Эдилин, но она продолжала в упор смотреть на Харриет.
— Я кое-что подправляла в бухгалтерских книгах. Это было не так уж трудно.
— Сколько ты ему отдала? — спросила Эдилин.
— Мы поговорим о цифрах позже, — сказал Ангус, взглянув на Пруденс. — Но почему вы вновь ввязались во все это, и каким образом в эту историю оказались втянуты мои родственники?
— Джеймс убил меня, — ответила Пруденс.
Ангус и Эдилин недоуменно переглянулись.
Глаза Харриет наполнились слезами. Она обеими руками сжала руку Пруденс.
— Это все я виновата. — Харриет посмотрела на Эдилин. — Джеймс хотел все больше и больше. Я… ты оплачивала ренту за его особняк в Нью-Йорке, ты покупала ему наряды. Ты платила за его выпивку. Ты…
— Как долго это продолжалось? — перебила Эдилин.
— До тех пор, пока у меня не лопнуло терпение. Три года.
— Я даже не хочу думать о том, в какую сумму все это вылилось, — поморщилась Эдилин. — Джеймс был причиной того, что к концу третьего года существования компании наши убытки превышали доходы?
— Да, — кивнула Харриет и заплакала. — Эдилин, прости! Ты полностью мне доверяла, а я предала твое доверие. Я…
— Вы ее спасли, — нетерпеливо оборвал Ангус. — Как Джеймс?.. — Он смягчил тон, посмотрев на Пруденс. — Как он «убил» вас? И почему?
— Когда я перестала платить Джеймсу, он обезумел от ярости, — сказала Харриет. — Между нами произошла страшная ссора, и он поклялся, что отомстит мне. Он сказал, что поедет за помощью к дяде Эдилин.
— И он поехал? — спросил Ангус.
— Да, — сказала Пруденс. — Я не знаю всех подробностей той встречи, но думаю, что Лоулер над ним посмеялся.
— Похоже на Него, — кивнул Ангус.
— Что я знаю, — продолжила Пруденс, глядя на Эдилин, — так это то, что ваш дядя ничем не смог помочь Джеймсу. Потому что Джеймс был женат на мне.
— Покажи им, — велела Харриет, взглянув на Пруденс.
После недолгих колебаний Пруденс развязала платок на шее, и Эдилин, не удержавшись, вскрикнула, увидев безобразный шрам на горле Пруденс. Он был глубоким и багровым и, казалось, шел вокруг всей шеи.
— Я как раз возвращалась с нашей фермы, — пояснила Пруденс, — потому что ночью корова родила теленка, и на дороге откуда ни возьмись появились два всадника. Они неслись во весь опор. Я отошла на обочину, но один из них задел меня, и я упала. Один из них спрыгнул с коня, и я закричала.
Харриет крепче сжала руку Пруденс.
— Тот мужчина был крупный, даже крупнее, чем мой Шеймас.
Она так ласково произнесла «мой Шеймас», что Ангус стиснул руку Эдилин, но ни лицом, ни голосом не выдал своего отношения к услышанному.
— Он… он… — Пруденс замолчала и отвернулась.
— Тот мужчина обвил ее шею веревкой и начал душить, — сказала Харриет. — Он душил ее до тех пор, пока Пруденс не отключилась. И тогда он решил, что она мертва. — Харриет перевела дух. — А мой брат сидел на коне и наблюдал.
Эдилин вскрикнула.
— Простите, — сказала она, обращаясь к Пруденс. — Это все моя вина. Я была очарована Джеймсом. Он был единственный, кто не пытался за мной приударить. Если бы я…
— Я не позволю тебе брать вину на себя, — возразила Харриет. — Мой брат рос испорченным, избалованным ребенком. Наша мать использовала его как средство борьбы с отцом. — Харриет махнула рукой. — Теперь это уже не имеет значения.
— Вы выжили, — сказал Ангус, обращаясь к Пруденс.
— Да, но лишь по чистой случайности. Я забыла пирог, который жена фермера испекла для моего отца, и она решила меня догнать. Поехала следом на своей маленькой коляске, запряженной пони. Я думаю, что Джеймс и его сподручный увидели ее и только поэтому уехали, не убедившись в том, что я действительно мертва. По крайней мере когда она увидела меня лежащей на дороге, их там уже не было. — Пруденс перевела дыхание. — Потом я три месяца могла принимать только жидкую пищу. И голос ко мне вернулся лишь полгода назад.
Харриет посмотрела на Ангуса:
— Сердце ее отца не выдержало всего этого, и он умер.
— После того как умер отец, — продолжила Пруденс, — мне пришлось продать все, чтобы расплатиться с долгами. Дом, ферму, все. Там прожили четыре поколения моей семьи, но теперь там живут другие люди.
— И поэтому вы приехали в Америку, чтобы найти Джеймса, — закончил Ангус.
— Нет, вначале я поехала к вашему дяде, — сказала Пруденс, обращаясь к Эдилин.
— Но зачем? Не думали же вы, что он вам поможет? Он был не из тех, кто верит в справедливость.
Пруденс не ответила на вопрос, и тогда Ангус спросил:
— Откуда вы узнали о нем?
— Я узнала о нем в тот день, — покачала головой Пруденс. — В тот день, который все изменил.
Она посмотрела на Ангуса таким взглядом, что ему захотелось улыбнуться, но Эдилин пристально смотрела на него, и поэтому улыбаться он не стал. Пруденс имела в виду тот день, когда Ангус и Эдилин перехитрили Джеймса, намеревавшегося сбежать в Америку с ее золотом.
— Я проспала весь тот день и проснулась, лишь когда Джеймс вошел в комнату. Его шатало после опийной настойки, но он достаточно здраво оценивал ситуацию и был в ярости. Он был в одном нижнем белье. — Пруденс прикрыла рот ладонью, словно боялась захихикать. — Вся его одежда была на корабле… и на вас.
Пруденс посмотрела на жилет Ангуса.
— Насколько я помню, этот жилет был любимым жилетом Джеймса.
— Правда? — удивилась Эдилин. — Мне он тоже больше всего нравился. Но впрочем, мне всегда нравилось, как одевался Джеймс.
— Он все приобрел за ваш счет, — напомнила Пруденс.
— Я знаю, я видела счета. Но мне не пришлось их оплачивать, — улыбнулась она.
— Он обезумел от ярости, когда выяснил, что корабль ушел. Он все очень тщательно спланировал. — Пруденс поджала губы так, что они почти исчезли, и ее острый подбородок едва ли не соприкоснулся с ее длинным носом. — Он кричал, что женился на мне, чтобы заполучить золото красотки, но что вы, — она взглянула на Ангуса, — вы все украли. Джеймс сказал, что я…
— Я думаю, не стоит повторять то, что сказал Джеймс! — громко прервала ее Эдилин. — Вы оставили его в тот же день?
— Да, — сказала Пруденс. — Я вернулась в отцовский дом и не видела Джеймса и ничего не слышала о нем до того самого вечера, когда меня едва не задушили.
— Но когда вы выздоровели, вы отправились к Лoyлеру, — напомнил Ангус.
— Я хотела узнать, где находитесь вы, — сказала она, обращаясь к Эдилин.
— Я? — спросила Эдилин, вжавшись в спинку сиденья.
Может, ей и удалось победить Табиту в драке, но если на нее набросится Пруденс, шансов победить у нее не будет.
Ангус стиснул руку Эдилин, словно хотел вдохнуть в нее мужество.
— Кажется, я догадываюсь, зачем вам понадобилась Эдилин. Вы ищете то, что может находиться у нее.
— Да, — кивнула Пруденс, тяжелым взглядом посмотрев ему в глаза.
Эдилин ничего не сказала, но распрямилась, явно почувствовав себя увереннее. Парюра. Вот что искала Пруденс. Но парюры давно и след простыл. Ангус забрал ее с собой в ту ночь, когда бросил ее, Эдилин.
— То, что вы ищете, спокойно лежит в хранилище банка здесь, в Бостоне, — сказал Ангус.
— Что? — изумилась Эдилин. — Я отдала эту вещь тебе. Ты хочешь сказать, что после всего, через что я прошла, чтобы забрать эти бриллианты у воровки Табиты, ты положил их в банк и не стал продавать?
— Они мне никогда не принадлежали, — сказал Ангус. — Разве я мог забрать их себе?
— Вы не могли бы пояснить мне, о чем вы тут толкуете? — спросила Харриет.
— Вся парюра цела? — поинтересовалась Пруденс и, когда Ангус кивнул, громко заплакала. — Она не была продана? Не пошла в уплату карточных долгов Джеймса? Она все еще у вас?
Шеймас, сидевший на облучке, просунул голову в салон кареты и злобно посмотрел на Ангуса:
— Ты заставил ее плакать, и я порву тебя на куски!
— Все в порядке, Шеймас, сердце мое, — сказала Пруденс, шмыгнув носом, после чего громко высморкалась в платок, который услужливо подала ей Харриет. — Все прекрасно. Я потом тебе расскажу.
Еще раз с угрозой взглянув на Ангуса, Шеймас развернулся лицом к дороге.
Ангус протиснулся между двумя пассажирками и захлопнул окно. Пруденс схватила его за руку:
— Вы хороший человек!
— Временами, — пробормотала Эдилин.
— Мне бы очень хотелось узнать, о чем вы все говорите, — повторила свою просьбу Харриет.
И поэтому Эдилин ей все рассказала.
— Парюра? Набор драгоценностей?
— Бриллианты, — пояснила Эдилин.
Пруденс кивнула:
— Отец рассказал мне о них только перед самой смертью. Он сказал, что берег их для свадьбы своей дочери. — Пруденс вновь шумно высморкалась. — Он мог бы продать их и расплатиться со многими долгами, но он этого не сделал. Он хранил их для меня и втайне от всех, и от меня в том числе, положил бриллианты в мой сундук. Он не говорил мне о них до свадьбы, опасаясь, что Джеймс их украдет. Отец правильно рассудил, что Джеймсу не придет в голову заглянуть в мой сундук.
— Когда мы покончим с текущим делом, я отдам вам весь набор, — заверил Ангус. — Сережки не хватает и нескольких браслетов, но…
— Все, чего там не хватает, у меня, — сказала Эдилин, и все посмотрели на нее. — Мой слуга нашел их, когда разбойник, укравший у Табиты драгоценности, продал их.
— И с чего тебе пришло в голову разыскивать оставшиеся драгоценности? — спросил Ангус. — Если ты меня так ненавидела, то почему не предпочла забыть о них навсегда?
Эдилин продолжала смотреть на Пруденс и не ответила Ангусу.
— Думаю, что вы познакомились с Малькольмом, когда приехали к моему дяде.
— Да, — сказала Пруденс и просветлела лицом. — И тогда же я встретила Шеймаса. Он много о вас знал, о том, куда вы поехали и с кем, и о фургоне, набитом золотом. О! — воскликнула она.
— Что такое? — спросила Харриет.
— Сундуки с золотом. Джеймс только о них и говорил, когда обнаружил, что вы уплыли без него, а сейчас… сейчас…
— Он лежит в одном из этих сундуков, — закончил Ангус и прошептал: — Будь осторожен со своими желаниями.
— Итак, вы добились того, что Малькольм и Тэм взялись вам помочь, — напомнила Эдилин.
— Да, — ответила Пруденс. — У меня оставались кое-какие деньги после продажи поместья, и поэтому я смогла оплатить расходы на наше путешествие в Америку.
— Так вы плыли на одном корабле с Шеймасом? — спросила Эдилин.
— Да, — кивнула Пруденс.
Ее лицо сияло.
— Как мило! — улыбнулась Эдилин.
— Как странно, — пробормотал Ангус и поспешил убрать ногу, чтобы Эдилин не успела пнуть его.
— Он такой милый человек, но с ним всю жизнь дурно обращались, Шеймас хочет начать все сначала там, где люди не будут судить о нем по поступкам его отца.
— По поступкам отца? По каким, например? Может, это его отец подрезал подпругу на седле, в которое предстояло сесть юной племяннице Лоулера? — пробормотал Ангус.
— Он никогда бы такого не сделал! Он добрый, чуткий, внимательный! — Пруденс выразительно посмотрела на Ангуса, и он с легкостью догадался, что Шеймас говорил ей о нем.
Ангус посмотрел на ЭДилин, ища в ней сочувствия, но она всегда хорошо относилась к Шеймасу. Ангус отодвинул штору на окне кареты и выглянул наружу.
— Мы почти приехали. — Он посмотрел на Пруденс: — Я хочу, чтобы вы рассказали мне, как случилось, что вы убили Джеймса.
Все в карете затихли, устремив взгляды на Пруденс.
— Я не хотела… Я была… Шеймас и я были…
— В комнате Кадди над каретным сараем, — бесстрастно доложила Харриет. — Мы все это знаем, и, между прочим, я думаю, что ты платила Кадди слишком много. — Харриет взглянула на Эдилин. — С тех пор как он помог тебе той ночью, когда ты и… — Она затихла на мгновение. — В любом случае я считаю, что Катберт слишком много себе позволяет.
— Это он присваивал половину годовой прибыли? — парировала Эдилин.
— Я делала это потому… — Харриет хотела что-то объяснить, но Ангус ее перебил.
— Вы обе можете разрешить свои разногласия позже. Я взял себе за правило не браниться в присутствии мертвецов, а сейчас в карете находится мертвец. Итак, миссис Харкорт, продолжайте.
— Пожалуйста, не называйте меня так, — попросила Пруденс. — Я не выношу это имя. Я с радостью возьму фамилию Шеймаса и буду зваться миссис Фрейзер. Мы…
Ангус устремил на нее тяжелый взгляд.
— Да, верно, вернемся к убийству. Я выглянула и увидела свет на кухне: я подумала, что это Харриет, и потому пошла туда. Но когда я дошла до дверей, свет из кухни переместился в гостиную. Там был Джеймс с полным мешком серебряных подсвечников. Наверное, я вскрикнула, потому что он обернулся, у него в руке был пистолет. Джеймс сказал: «Но ты же мертвая». Я быстро нашлась и сказала: «Да, я мертвая, я пришла забрать тебя с собой». Он сказал: «Черта с два», — и прицелился в меня. Я отпрыгнула, мы стали бороться, пистолет случайно выстрелил, и Джеймс упал на пол. Замертво. По-моему, я завизжала.
Воцарилась тишина. Все смотрели на Пруденс. Каждый понимал, что ее история — чистый вымысел, но никто ничего не сказал. Если бы они боролись и пистолет выстрелил во время схватки случайно, то пуля не пробила бы лоб Джеймса аккурат между глаз. Возможно, она попала бы ему в живот, но не в голову. Кроме того, все знали, что тот пистолет, из которого стреляла Пруденс, принадлежал Кадди.
Харриет и Эдилин посмотрели на Ангуса, гадая, что он скажет.
— Я так и думал, — кивнул он. — Это была самозащита.
— Да, это ясно как день, — поддержала Харриет и посмотрела на Эдилин, а та сказала:
— Это не подлежит сомнению.
Ангус очень обрадовался, что карета остановилась.
— Мы на месте. Я думаю, всем лучше оставаться в карете. Я пойду к Мэтью один. Мы знаем друг друга, но не слишком хорошо. Кто знает, как он себя поведет? Я решу вопрос, и тогда мы все поедем домой. Идет?
Женщины согласно кивнули и остались в карете. Ангус вышел. Эдилин обвела взглядом остальных и спросила:
— Кто выйдет первой?
Поскольку к тому времени она уже наполовину выбралась из кареты, вопрос оказался риторическим. Пруденс по причине своих габаритов вышла второй, а следом за ней и Харриет. Харриет, прихорашиваясь, пригладила волосы. Похоже, она напрочь забыла, зачем приехала.
Харриет неодобрительно взглянула на Эдилин, все еще одетую в мужской костюм, но Эдилин посмотрела на нее так, что у Харриет пропало желание спорить.