"Как Мамай прошел!" — вспомнилась Илье старая поговорка, когда он вышел в вестибюль.
Вестибюль был разгромлен.
Закопченные потолок и стены, перекошенный взрывом турникет, повсюду битое стекло.
Изрешеченная пулями вахтерская комнатушка, слепо таращилась на него выбитыми окнами. От роскошного, некогда, тамбура, почти ничего не осталось. Только хищно торчали из металлических рам, зубья-осколки бывших стеклянных стен.
Остатки сгоревших щитов с объявлениями и кресел, ранее стоявших у входа и вдоль стен, уже успели вынести во двор. Там они и валялись возле крыльца, все еще дымящейся кучей.
Тут же рядом, чернел полностью обгоревшими боками, остов машины. В нем Илья с трудом узнал новенький "Рено" мужика в бейсболке, кажется, его звали Федором (мужика, понятное дело, а не автомобиль). Владельцы других машин, стоящих рядом и каким-то чудом не тронутых огнем, уже позаботились, чтоб отогнать своих четырехколесых питомцев, подальше от крыльца, словно это могло им что-то гарантировать.
Илье пришло в голову, что пока он шел по коридорам института, ему не встретилось ни одного человека. Залитый полуденным солнцем двор, тоже был пуст, только возле бандитской фуры наблюдалось какое-то шевеление.
Подойдя ближе, Илья увидел Бориса с Егором. Натужно пыхтя, они сгружали с фуры диван. Еще один диван и пара кресел, уже стояли рядом на асфальте. Илье захотелось протереть глаза — выходит, шестеро до зубов вооруженных бандитов охраняли всего лишь фургон с мягкой мебелью? Что ж это за мебель такая ценная? Антикварная что ли?
Подойдя ближе, он понял, что мебель, хоть и хорошая, но вполне современного вида, и вряд ли ее стоимость соответствует, столь многочисленной и экипированной охране.
На одном из уже сгруженных кресел, таращился стволом в небо, прислоненный к спинке, карабин Семенова. Рядом, чернел воронением, странного вида автомат. Он чем-то напоминал «Калаш», только очень уж короткий и изуродованный. Пистолетная рукоятка была расположена спереди магазина, который крепился под углом навстречу к ней. Сверху, над газоотводной трубкой красовался прямоугольный кронштейн. А на коротенький ствол, был привинчен надульник с крепящейся к нему снизу трубой подствольного гранатомета. Похоже, что из этого оружия и был разнесен вестибюль. Да и граната им со Славкой, досталась из него же. Там же на кресле расположилось странное устройство, напоминающее раскрытую книгу. От этой «книги» тянулся черный провод, другим своим концом подключенный к рации Семенова. "Да это ж зарядка! — сообразил Илья. — Зарядное устройство на фотоэлементах. Хитро придумано!" Слыхать, о таких штуках он слыхал, но увидеть довелось впервые.
— Васильев!.. — заорал Борис, заставив его вздрогнуть. — Ты чего прохлаждаешься? Ну-ка, подмогни! А то эта дура тяжеленная, боюсь не сдюжу.
Действительно, здоровяк Егор держал свой край без особого напряжения, в то время как тщедушный Борис пыхтел из последних сил. Илья перехватил у него край дивана и все вместе, они спустили его на асфальт, а затем оттащили на несколько метров в сторону.
— Уф! — перевел дух Борис. — Ну и гробина! Весит, ровно сейф металлический! А прикинь, а если такую дуру на девятый этаж тащить? Она же ни в какой лифт не влезет. Чего ж они такие тяжелые-то?
— Ну, а чего ты хотел?.. — Семенов обнаружился в кузове. Стоял, руки в боки, и взирал на них свысока, — цельное дерево, ручная работа… делали, материала не жалели. Это тебе, не магазинные, фанера с картоном! Запарились? Ладно, перекур, — он легко спрыгнул на землю. Сунул руку Илье.
— Привет! Выздоровел? — не дожидаясь ответа, подошел к креслу, где лежало оружие. Сдвинул его, удобно уселся, жестом гостеприимного хозяина показал на соседнее кресло. — Не стесняйся, присаживайся! — извлек из кармана своей камуфляжной куртки пачку сигарет и зажигалку. — Будешь?
Илья отрицательно мотнул головой.
— Не куришь? Правильно! Я вот тоже, пачку докурю и брошу. Один хрен, через пару дней все запасы кончатся, а так, все польза для здоровья, — он щелкнул зажигалкой, прикурил, морщась от лезущего в глаза дыма. — Глянь-ка, воздух стоймя стоит, ни ветерка… к дождю что ли? — он взял в руки странный автомат, задумчиво покрутил. — Не опознал ствол? Нет? И не мудрено, он не армейский. Штурмовой автомат "Гроза", патрон девять миллиметров. Оружие спецподразделений. Серьезно пацанов вооружили.
Тут Илья, которого давно уже мучил этот вопрос, наконец, счел удобным спросить:
— Как дело-то закончилось? И вообще, где все?
Семенов покосился на него.
— А я вот не знаю, закончилось ли… Может, все только начинается, как думаешь? — он так испытующе смотрел на Илью, словно тот и вправду знал ответ.
Илья только плечами пожал, что тут думать? Никто, сейчас этого не скажет.
Семенов затянулся глубоко — в пол сигареты. Помолчал немного. Лицо его стало задумчивым.
— Закончилось, брат, все печальнее, чем хотелось… есть потери в нашем коллективе. Про сержанта ты в курсе. Да еще торчок тот… Юрик — охотник бросил окурок на асфальт и раздавил каблуком армейского ботинка. — Его тоже, как и вас — гранатой из подствольника. Окно кассы-то на первом этаже, где он сидел, прямо на театр военных действий выходит. Ему бы забиться в уголок и лежать, а он сдуру, видно, понаблюдать решил. В результате, словил гранату. Прямое попадание в голову. На кассу вашу смотреть теперь страшно — все мозгами заляпано. А вам, повезло… граната между рядами кресел разорвалась, все осколки в них и застряли. Тебе спинкой кресла досталось, а Славку только, слегка оглушило. Он вскочил, глядь, ты лежишь не шевелишься, ну и решил, что тебя того… насмерть. Так и думали, пока дружок твой не объявился. Шум поднял страшный, какие мы такие-сякие, бросили героя погибать! — Семенов усмехнулся. — Поднялись мы наверх, глядь, а ты живехонек, глазами лупаешь, да башкой крутишь… только лыка совсем не вязал… контуженый значит. Вколол я тебе своего «коктейльчика», он хорошо в таких случаях действует, да отнесли к доктору.
Теперь по «братве»… Троих из них мы завалили… двое успели сбежать. В джип свой прыгнули и только пятки сверкнули в лунном свете. Сегодня с утра, мужики отправились их искать. Коля — прапор ими верховодит. Злой он на «братков», за сержанта своего. Славка мой тоже там, да Федька, тот который в кепке все время ходит. Он шибко за машину свою переживает… думает, это «братки» ее пожгли. Я уж не стал его разубеждать. Таксист еще с ними, Виктор его зовут. Да Андрюха… автобусник… — Семенов хохотнул, — всю ночь под автобусом своим прятался, боялся, чтоб под горячую руку не шлепнули. Утром его оттуда достали, отряхнули, съездили пару раз по уху, чтоб не водил больше дружбу с плохими парнями, да за руль посадили — пусть искупает вину. Ну и скорбные дела надо свершить… покойнички-то, по здешней жаре долго не протянут — решили их похоронить. Но не здесь же под носом. Вот, заодно, и повезли… там и закопают, от греха. Ну а мы с ребятками, — он кивнул в сторону своих подручных, которые, воспользовавшись передышкой, отошли в сторону и закурили, — дом остались сторожить. Да, чтоб не скучать, решили в грузовичке пошебуршать, вдруг, чего полезного сыщется. Вот, кажись, про всех рассказал. Дождь, что ли собирается? — повторил он, глядя на небо. — Хорошо бы!
Небо еще было ослепительно голубым, без единого облачка, хотя далеко на западе, угадывалась темная полоска, предвестница будущего ненастья.
Илья повернулся к курившим неподалеку коллегам. — Вы Марека Новицкого не видели?
— А Марек твой, с мужиками подался, "братков" ловить, — ответил за них Семенов, — Коля его сперва брать не хотел, так он чуть ли не в драку… тоже, мол, хочу за правое дело! Ну, пусть повоюет, раз хочет человек.
Помолчали.
"Вояка, блин, нашелся! — недовольно думал Илья. — Ничего страшней рогатки в руках не держал, а туда же!.. еще под пулю подлезет…"
— Да, сбежали «братки», — задумчиво повторил Семенов, — старшому их и его подручному смыться удалось. На этот раз наша взяла. А могли и они нас, наверное… если б не Славка. Ну и тебе спасибо, пиротехник! Одного из бандюгов, кажись, подранили… кровь была возле джипа. Так что надо их, как можно скорее найти пока не очухались, да пока лес голый. Им сейчас и спрятаться-то негде. Но по такой погоде через неделю листья полезут…
— Так и что?.. — Илья кивнул на фуру, — нашли что-нибудь полезное?
Семенов развел руками.
— Вот пока, все что видишь. Мебель одна… но тоже польза.
"Тоже мне польза, — подумал Илья, — куда как полезней была бы еда, найдись она в фуре, или какое-нибудь питье, или лекарства.
— Ты брат, мысли практически! — то ли в шутку, то ли в серьез, продолжил охотник. — Попали мы на необитаемый остров. Факт? Факт! Так что, нам теперь, как робинзонам, что ни найдем, все в жилу, — он щелчком отшвырнул окурок и поднялся с дивана. — Ну что ребятки, отдохнули? Давайте-ка остальное барахло вытаскивать.
* * *
Зеркало отразило незнакомку. Вот это да! Майя в жизни бы не подумала, что может так выглядеть. С затылка пряди разной длины красиво накладывались одна на другую, незаметно переходя в асимметричную челку. Волосы, освободившись от тяжести, обрели потрясающий объем. Смотрелось великолепно. Конечно, не так эпатажно, как у Светланы, но гораздо более стильно. Что ни говори, а мастером Альбина была первоклассным.
— Обалдеть! — слов у Майи больше не было.
— Стандартно оболванить может любой стригун из привокзальной цирюльни, — Альбина опять достала сигарету, — мастер же подбирает стрижку под форму лица, индивидуально. А творчество дорогого стоит! — глаза ее блестели, щеки раскраснелись, она затягивалась с видимым удовольствием, выпуская в потолок тонкую струйку дыма.
— Прямо не знаю, как и благодарить вас, — Майя все никак не могла оторваться от своего отражения, — только… жаль, что и показаться негде.
— Во-первых, давай на «ты», — Альбина уселась на стол, заложив ногу на ногу, — во-вторых, благодарить не надо. Я стресс сняла, а это немаловажно. Кстати, волосы помоешь — даже укладывать не нужно, взъерошишь слегка, сами лягут как надо.
— Хоть чаем вас… тебя напоить… только, как бы его вскипятить? Спиртовку-то я так и не нашла. О! — Майя хлопнула себя по лбу. — Вот, я тормоз! На кухню сейчас сбегаю! Там на газе за пять минут закипит! Подождете?
Альбина великодушно кивнула.
— Давай. Тут веник какой-нибудь есть?.. я пока подмету.
Когда Майя вернулась с кипятком, все уже было убрано, чашки расставлены, а нехитрое угощение разложено по блюдцам.
Потом они пили чай с печеньем и конфетами, болтали о житье-бытье, и Майе казалось, что они знакомы уже тысячу лет. Вовсе Альбина и не противная, наоборот приятная и общительная, просто отгораживается от всех маской высокомерия.
— Когда они устроили тут заваруху, я перепугалась — жуть! — эмоционально рассказывала она Майе, — кругом стреляют… взрывается что-то!.. Кто стреляет? В кого? Ничего не понятно! Я под лестницей спряталась, в комнатушке, где уборщицы швабры с тряпками хранят. Так и просидела всю войну. Что ты смеешься?..
* * *
Мебели из фуры вытащили еще много. Но только из последнего дивана, Семенов, удивленно матерясь, извлек полиэтиленовый мешок с белым порошком.
— Гляди-ка, кажись дурь… — он взвесил мешок на ладони. — Не меньше килограмма! Во, блин! Тут этими мешками, все постельное отделение набито. Ну, дела!
— Так что же выходит?.. — начал Борис. — Это кто ж такие были?
Семенов смерил его, полным сожаления, взглядом, словно сочувствовал очевидному скудоумию собеседника.
— Курьеры это были. Наркоту переправляли. А мебель, она на вроде контейнеров… и для прикрытия заодно, на случай если гаишники остановят. Так ребятки! — он обвел своих помощников внимательным взглядом. — Про дурь пока молчим! Ни слова никому! Понятно? Не дай Бог она по рукам пойдет, хлебнем тогда горя! Сейчас занесем ее в дом и положим в какой-нибудь сейф.
Внезапно ожила рация на кресле:
— Иваныч, Иваныч! — хрипела она еле слышным голосом, отдаленно напоминающим Славкин.
— Охотнички наши объявились! — обрадовался Семенов. — А то ведь не брала ни фига! — он укоризненно посмотрел на рацию. — Видать, они в лесу. А в лесу эта зараза больше чем на пять километров не бьет. Подай, пожалуйста! — обратился он к Илье. — Да, Славик?!
— О! Иваныч! — радостно забулькала рация. — Ну, слава Богу! Мы на просеке… помнишь?.. через которую ЛЭП проходит. Пришлось на опору залезть, чтоб до тебя дозвониться. Прием!
— Ясно! Как у вас дела? Нашли супостатов?
— Их джип тут. Брошенный стоит. Там кровищи!.. Одного, похоже, сильно зацепило… Но тела нет, значит ходячий… Колян предполагает, что они пошли в сторону садовых участков. Машину бросили, все равно на ней не проехать… Вроде целая, только ключи забрали… Тут овраг, и через лес только тропинками пройти можно, так что мы тоже не проедем. Чего нам делать-то? Кажется, гроза собирается… весь восток уже черный!
При этих словах Семенов и все остальные посмотрели на небо.
— Вот черт! — удивленно воскликнул охотник, действительно, теперь стало видно то, что до сих пор скрывал фасад института. С востока, сгребая перед собой грязную пену облаков, наползала огромная темно-лиловая туча.
— Ёшкин кот! — присвистнул Борис, — Светопреставление грядет мужики!
— Слава, Слава! — быстро говорил в рацию Семенов. — Слышишь меня? На сегодня все! Сворачивайтесь. Скажи прапору, что завтра продолжим… А сейчас живо назад! У вас времени, максимум, полчаса. Плато над землей на десять метров, все молнии ваши будут!
Рация согласно похрюкала в ответ и затихла. Семенов обернулся к вопросительно глядящим на него институтским.
— Это ж все диваны наши намокнут, — пробасил Егор. — Зря, выходит, вытаскивали!
— Да хрен с ними! — возразил Борис, — промокнут, высохнут! Воды бы надо набрать… за бидонами сбегать.
— Воды обязательно наберем… — согласился охотник, но мебель тоже негоже бросать под дождем… вдруг порасклеится… Может, успеем в дом затащить? — он еще раз глянул на небо. — Нет, не успеем!
— Я знаю, где пленка полиэтиленовая есть, — сказал Илья, и, увидев недоуменные взгляды, пояснил. — Накроем сверху, не намочит! В профкомовской кладовке я рулон видел.
— Точно! — поддержал его Борис. — Толик Малинин выделял для дачных участков, на теплицы
— Молодцы! — похвалил их Семенов. — Варят мозги! Сразу видно — ученые! Рулон большой? Вдвоем унесете? Хорошо, давайте. А мы с Егором тару для воды пока подготовим. По дороге кого встретите, посылайте всех сюда… нечего там расслабляться, дел полно!
Щас еще мужики подъедут, помогут.
* * *
Когда внезапно стало темно, Майя обернулась к окну, не закрылись ли сами собой жалюзи? Нет, конечно, жалюзи не умеют самостоятельно закрываться, просто небо стало черным. Оно буквально цеплялось за верхушки деревьев, а солнце даже не угадывалось. Над березами, как будто колыхалась серая стена. Она надвигалась все ближе и ближе. Вот исчезли березы, еще миг и на крышу института хлынули потоки воды.
Ливень, но какой! Майя шарахнулась от распахнутого окна, налетев спиной на крутящееся массивное кресло. Вода хлестала сплошным потоком, залила подоконник, потекла на пол. Девушка захлопнула раму — стекло мигом ослепло от текущей по нему воды. Майя пригладила мокрые волосы и бегом кинулась из комнаты. Вниз на первый этаж, дальше через двор до одноэтажного ангара — там стояли металлические бидоны, нужно успеть их вытащить, чтобы набрать воды.
Внизу в вестибюле столкнулась с Татьяниным семейством. Мальчишки — в одних трусах, с какими-то плошкам-кастрюлями, сзади мать, с ворохом белья и куском хозяйственного мыла. Похоже, собрались воспользоваться моментом и устроить помывку — постирушку. На крыльце уже была Аня и Светка с Маринкой — они ловили в ведра потоки воды, льющие с козырька. Было очевидно, что идея про дождевую воду пришла в голову не одной Майе. Девчонки хохотали, прыгая босиком по лужам. Анна скинула халат, оставшись в кружевном бюстгальтере и трусиках, остальные последовали ее примеру, причем Светлана оказалась и вовсе в одних стрингах. Заинтересованные взоры, которые на нее бросали мужчины, раскованную девицу, нисколько не смущали. "Вот бессовестная!..» — подумала Майя, устремляясь мимо группы стриптизирующих
— Эй, куда собралась подруга? — окликнули ее.
Майя, не оборачиваясь, махнула рукой вперед.
— Воды надо набрать в бидоны!
— Ну, ты деловая! — услышала она за спиной. — Стой, заполошная! Там мужики без тебя наберут… — что-то они еще кричали ей вслед, но Майя не прислушивалась, да и шум дождя глушил голоса.
Добираться до ангара пришлось, чуть ли не по колено в воде — дождь стоял стеной, по двору текла настоящая река, мутные теплые волны захлестывали нижние ступени крыльца, и, казалось, приподнимали на стоянке легковушки. Над головой сверкало и громыхало — тяжелые раскаты проходили от одного края неба до другого.
В ангаре суетились мужчины — вода залила все помещение, пустые алюминиевые бидоны всплывали, падали, гулко стучали друг об друга. Мужики вытаскивали их во двор, открывали защелку замка, и подставляли под поток, хлещущий по водостоку с крыши ангара. Пустая тара для воды кончилась быстро, в конце концов, двадцать фляг, это не так много.
На Майю никто не обращал внимания. Ей стало обидно до слез — вот, называется, прибежала, хотела помочь.
— Ты чего здесь, маленькая? — перед ней стоял Семенов.
Майя почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, чего приперлась, спрашивается? Она пустую-то флягу с трудом от земли оторвет, не говоря уж про полную.
— Ничего, — буркнула Майя и поспешила обратно к ступеням института, насмешливые взгляды жгли спину. Вздрогнув от очередного раската грома, вжала голову в плечи. Не по размеру большой халат, промокнув насквозь, прилипал к телу, спутывая и без того уставшие ноги. На крыльце народу только прибавилось. Не принимающая участия в общем веселье, Альбина подставляла лицо прохладным струям. Никто даже не взглянул на Майю, когда она прошмыгнула в вестибюль.
А ливень все хлестал и хлестал.
* * *
«Сижу у открытого окна. Дождь прекратился, хотя еще моросит чуть-чуть. От жары не осталось и следа. Пахнет долгожданной свежестью.
За ужином, все были оживлены, шутили, смеялись, вспоминая, так кстати, пришедшийся, небесный душ. Как же, несколько дней не мылись — жара, пот, грязь. А тут поплескались в водичке, почистили перышки, водой запаслись, чем не повод для радости.
Еще девки взяли моду прикалываться над моей хозяйственностью. Каждая сочла своим долгом пройтись на тему «девочки с бидоном». Даже Альбина, которая обычно ничего вокруг себя не замечает, вставила свои пять копеек, посоветовав мне в следующий раз взять стремянку, а то, мол, не увижу, наполнился бидон или нет. Не скрою, пару раз мне хотелось надеть на голову, какой-нибудь очередной шутнице, миску с супом, но вместо этого приходилось делать вид, что меня это тоже очень забавляет.
А потом все разошлись по своим кельям. Хотя нет, кельи — это у монахов, а монастырем тут и не пахнет. Это я, в основном, про Светку и Марину, им все нипочем. Особенно Светке — ведет себя, как, простите, шалава какая-то! Даже странно — пусть ее дружок и был наркоманом, но забыть его на следующий день после смерти… и напропалую строить глазки мужикам?.. не по-людски это. Шушукаясь и загадочно переглядываясь, эти две девицы ушли первыми. По всей видимости, ночью они скучать не собираются.
А может, я им просто завидую, и злюсь, оттого что меня с собой не позвали?
Все, надо заканчивать, а то уже с трудом различаю буквы. Интересно, закрывать окно или нет? Наверное, надо. А то залетит, какой-нибудь гигантский комар и выпьет всю мою кровь, которой не так уж и много… или муха…
На эту тему у меня даже родился стишок:
"Залетит ко мне мерзкая муха — откусит мне нос или ухо".
Хороший стишок получился, особенно на ночь глядя. Тоже мне, поэтесса Агни́я Барто… не носила трусов под пальто. Без трусов ведь лихи́, получались стихи, а в трусах-то — понятно, не то.
Лягу-ка спать в надежде, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний!».
Прошло полчаса как она улеглась, а сон все не шел. Майя возилась, ворочалась с боку на бок, старательно жмурила глаза — все без толку. Когда ложилась, вроде хотелось спать, а теперь, даже последний намек на сон испарился. Это, наверно, от того, что жестко и душно. Да еще в голову постоянно лезли бессмысленные, не имеющие ответа вопросы. Где они? Как попали сюда? И самый главный — смогут ли вернуться домой?
"Водички что ли попить?" Майя слезла со своего ложа, налила в кружку с сердечками воды. Отпила несколько глотков, и тут вспомнила, что она, кажется, забыла запереть дверь. Подошла, подергала — нет, не забыла. Отпила еще пару глотков, поставила кружку и опять прилегла. Ей начало казаться, что вот сейчас она подойдет к окну, глянет — а там все как надо, как было — сугробы во дворе, редкие машины, озаряющие дорогу светом фар, в луче фонаря кружат снежинки… а значит, есть надежда попасть домой…
* * *
Какая-то неживая обволакивающая тишина, от нее закладывает уши и хочется кричать. Пространство вокруг плывет, изгибаясь и вибрируя. Пляшущие тени деревьев на стене. Перекрывая их, медленно ползет черная тень. В темной комнате, становится еще темнее. Взгляд с трудом фокусируется. Майя замирает, сжимаясь от ужаса. На нее смотрит глаз. Черное нечто занимает весь оконный проем. Глаз посредине. Янтарно-желтый, с вертикальным черным зрачком, смотрит не мигая…
Холодными ручейками по коже течет пот. "Это был сон?" Майя кинула быстрый взгляд в окно — ничего. На темном небе ни облачка, лишь россыпь звезд да луна, заливающая светом этот странный непонятный мир.
Мысли стали постепенно приходить в порядок. Что-то неладное с ней происходит, раз так часто мучают кошмары. Хотя, если учесть абсурдность происходящего, не мудрено получить сдвиг по фазе. Одно Майя сейчас знала точно — она больше не хочет оставаться здесь одна. Ей надо к людям.
С этой мыслью, девушка слезла со стола и, отперев дверь, вышла в коридор. По сравнению с залитой лунным светом комнатой здесь царил мрак. Ничего не видя, Майя пошла, ощупывая пространство перед собой вытянутыми руками. Остановилась лишь у боковой лестницы. Тяжело дыша, облокотилась на перила. Зачем она здесь? Куда идет?
Поднялась на пролет. Тут было немного светлее, запыленное стекло окошка пропускало мерцание звезд. Прислонившись к стене, девушка попыталась унять сердцебиение. Да что же с ней такое? Никогда не боялась трудностей, всегда держала себя в руках, а тут, раскисла.
Ну и что? Куда теперь? Майя посмотрела наверх, черным провалом на сером фоне зиял вход на третий этаж.
Стоп. Что это? Девушка замерла, прислушиваясь. Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса, один точно женский. Там люди! Быстрее к ним! Майя взбежала по ступенькам на третий этаж. Дальше лестница вела на чердак. Именно оттуда, с площадки между этажами, теперь уже отчетливо, доносились стоны и всхлипывания женщины. Кому-то плохо?! Порыв немедленно броситься на помощь остановил мужской голос, что-то невнятно, но страстно, бормочущий. Немедленно вслед за этим, возня стала еще более шумной — ритмичный скрип сопровождался нарастающим сопением и вскриками.
Майя, наконец-то, все поняла. Жаркая волна стыда прилила к лицу. "Вот дурища-то! Спасать хотела… А там кому-то хорошо, и не просто хорошо, а даже замечательно! Неудобно-то как… ведь, по сути, она тут стоит и подслушивает. Но любовнички-то хороши! Кто угодно может услышать, а им хоть бы что. Вот уж кому не страшно и не тоскливо, в общем, можно позавидовать.
Темнота уже не пугала. И чего это ей мерещилось? Напридумывала себе ужастиков. Надо завтра спросить у Алексея Федоровича успокоительного. Или лучше делом каким-нибудь таким заняться, чтоб к вечеру упасть без сил. Осторожно, на цыпочках, стараясь не издать не единого звука, Майя спустилась обратно на второй этаж. Постояла, подумала и решила: раз на улицу не пускают, пойти хоть на балкон, проветриться.
Вновь пройдя пустым темным коридором, девушка вышла в фойе. Дверь на балкон была приоткрыта и Майя проскользнула наружу.
Ночная свежесть опьянила, ударила в голову, унося остатки страха. Воздух, казалось, состоял из воды, до того было влажно. Майя стояла, вцепившись в перила, и размышляла о том, кто же там под крышей свил любовное гнездышко. Не то, чтобы ей это было очень интересно… так, любопытно просто.
— Эй, там, на палубе!
Девушка дернулась и оглянулась. Никого сзади не было. Сверху послышался смешок. Майя подняла голову — свесившись с балкона третьего этажа, на нее смотрела Альбина. Как всегда, с сигаретой.
— Зачем вы так? — с укоризной спросила девушка. — Умереть же можно со страху!
— Полуночничаешь? — доброжелательно поинтересовалась Альбина, свесившись еще ниже. — Мне вот тоже не спится. Удивительно, дома только голову на подушку положишь и все. А тут не могу уснуть…
— Просто скучно, — Майя решила ни за что не признаваться в своих глупых страхах, — и постелька жестковата…
Альбина, выпустив клуб дыма, удивленно скосила, на нее глаза.
— А куда же ты смотрела, когда выбирала? У меня вот, кабинет начальника, сразу видно. Диванчик большой имеется.
— Я что-то не подумала, — промямлила Майя, поражаясь собственной недогадливости, — честно говоря, думала, что самые лучшие помещения достанутся институтским.
— Они были столь любезны… Вернее, я никого не спрашивала!
Мимо Майи пролетел окурок, шлепнувшись на бетонный пол
— Да и какая разница?.. — продолжала Альбина, — здесь везде плохо! С удовольствием променяла бы тутошний шикарный кабинет, на какую-нибудь коморку в подвале… но только дома! Везде плохо, — повторила она. — И сигареты кончаются… зараза! Совсем мало от блока осталось. Скоро придется вести здоровый образ жизни… Хотя сколько ее осталось, этой жизни?
Они помолчали.
— Ну что, может, в гости заглянешь? — тон у Альбины был преувеличенно бодрый. — Все веселее будет… Давай, поднимайся на третий, жду тебя в прихожей…
***
Они прошли секретарский предбанник с мягкой мебелью и офисным столом, на котором какой только техники не было, мимо шкафов, забитых папками с документами, и остановились на пороге.
Кабинет и впрямь отличался от Майиной конуры, в лучшую, естественно, сторону. Просторная комната, обшитая какими-то лакированными панелями, большой солидный стол из черного дерева с непременным монитором. Черные же кожаные кресла и солидный диван. Всякие сувенирчики на полках, вымпелы и патенты на стенах. И даже пальма в кадке в углу.
— Проходи, не стесняйся, — хозяйским тоном сказала Альбина. Она приобняла Майю за плечи и подтолкнула вперед, — теперь ты у меня в гостях.
— Как же тебе Варвара Петровна ключи дала от таких апартаментов?
— А куда б она делась? — усмехнулась Альбина, — да и просекла старая, что куковать нам здесь до конца дней. Чего ей ничейное добро беречь?
— Здорово тут! — Майя прошлась по комнате. — И кресла мягкие и диван большой! Тоже так хочу! — она уже представила себе, как растянулась бы на нем во весь рост.
— Погоди, это еще не все, — Альбина открыла дверцу одного из шкафчиков, — тут настоящий рай для ценителя.
Движением фокусника, она извлекла бутылку, украшенную блестящей этикеткой, — Видала ликерчик? Там еще много чего есть — вина ценные, водка, коньяк — видать, начальничек угощал нужных посетителей.
— Как еще не растащили? — удивилась Майя, — Неужели никто не догадался?
— А нам какая разница? — Альбина уселась в огромное кожаное кресло, — Никто не спрашивает, а я что дура, рекламировать? Вот теперь ты знаешь, — она извлекла из шкафчика невысокие пузатые бокалы. — Давай подруга стресс снимать! Бери посуду…
Тягучая жидкость кремового цвета пилась удивительно приятно. На столе появилась небольшая коробочка шоколадных конфет. Майя забралась на диван с ногами, отпивая ликер маленькими глоточками. Естественно, не прошло и десяти минут, как она изрядно захмелела. Изнутри разливалось приятное тепло, глаза сами собой начали закрываться. Альбина, не давая ей окончательно расслабиться, и боясь потерять собеседницу, принялась задавать наводящие вопросы. Майя и так-то не отличалась скрытностью, а тут, от ликера, язык и вовсе развязался. Она принялась рассказывать Альбине о своем детстве, о родителях, и даже о романах своих, как правило, не очень удачных. Та кивала, и в ответ рассказывала, что-то о себе. В общем-то, им было все равно, о чем говорить, лишь темы их нынешнего бедственного положения обе старательно избегали. Когда бутылка с ликером опустела наполовину, Майю развезло окончательно, и она поведала Альбине о том, чем занималась неизвестная парочка на лестнице и о своих собственных ощущениях при этом. Та заливисто хохотала.
— Ой, не могу! Сейчас умру!.. Спасать хотела!..
Майя смущенно улыбалась. Действительно, ситуация — глупее не бывает.
— Как ты думаешь, кто это был? — теперь, когда страх отступил, любопытство, подогретое алкоголем, разбирало Майю все сильнее. — Голоса вроде знакомые, а кто — не поняла.
— Да кто угодно, — Альбина достала очередную сигарету, — Кто угодно мог оказаться там! Например, ты!
— Я? — пьяно удивилась Майя. — Я…
— Или я!
— Ты? Ты же была здесь…
— Правильно, что не теряются! — не слушала ее Альбина. — Для здоровья полезно. Опять же удовольствие какое-никакое… А ты?.. не приглядела еще мужчинку?
— Я?.. Обойдусь! — Майя насупилась, икнула и закончила, — А сама? Мне говоришь, а сама?..
Альбина не ответила. Она откинулась на спинку кресла с сигаретой в одной руке и бокалом в другой, и взгляд ее стал мечтательным. Будто она вспоминала что-то очень-очень приятное.
Майя тоже была не прочь вспомнить что-то приятное, но глаза ее сами собой закрылись и по-детски безмятежный сон, наконец, сморил девушку.