Но она сама на неё напарывалась, и нечего теперь кого-то винить. ... Что ж, делать вид, что ничего не произошло?
Да. Сделать вид. Что все - о'кей. Ничего - не произошло.
Душ был рядом, она проскользнула туда, вымылась, проникла к себе, увидела страдающую Ирину, подала ей воды, таблетку анальгина и легла к себе в постель.
И мгновенно заснула.
Хуже всех чувствовал себя Стас.
Нет, физически он был бодр, но с утра, на свежую голову ( которая как ни крути - вчера не была таковой), он ещё четче понял, что совершил, может быть и непоправимое.
Что она поймет про него, - это точно на сто процентов. И разозлится, потому что действовал он, как простая харя, без смысла и чего-нибудь еще. Что его понесло? Не мог дождаться удобного хорошего момента, когда она сама бы ему подставилась, к этому шло, он же не дурак!
А какие у него были замыслы!
Он бы - рупь за сто! - стал полным хозяином этой лавочки!
А теперь - сиди и никшни.
И постарайся все исправить. Только вот как?
Вскоре все, со стонами и болями, собрались за столом. И каждый стла виниться за прошедший вечер.
Ирина Андреевна сказала, что все было ужасно, и что она, никогда не выпивающая больше двух-трех рюмочек вина, просто не знает, что с ней приключилось...
В.Н. сидел, повеся голову.
Лина, мельком взглянувшая на Стаса, увидела в его глазах неподдельное смешение стыда, и то ли боли, то ли злости...
Взгляд его просил у неё прощения.
Она холодно и долго глядела на него, этим говоря, - не прощаю.
Тут некстати вскрикнул В.Н. - Только Стас и Витюша были в порядке! Правда, я не помню ничего, но, наверное, и Лина, и, конечно, Ирина, которая тут обвинила себя во всех грехах. Получалось, что виноват он один, потому что Сашу и Игорька он помнил вообще только трезвыми.
Все похохотали, а потом разбрелись - готовиться к открытию.
Часть пятая. Двери открываются
На фасаде их двухэтажной широкой "фазенды" сверкало огромными светящимися буквами волшебное слово - "БАМБИНО"!
А чуть ниже, мельче, но не менее ярко, значилось: КЛУБ ДЛЯ ДАМ. КАФЕ, БАР, ВИДЕОСАЛОН, ИГРЫ, ШОУ, ВЕСЬ ВЕЧЕР - МУЗЫКА НОСТАЛЬЖИ И ЛЮБАЯ - ПО ЗАКАЗУ. ПИАНИСТ - БИ БАР. (Все мальчики взяли себе другие имена и обязательно нечто экзотическое:
Витюша из Вити Баранова превратился в Би Бара, Саша Григорьян - в Зла Гро, Игорек Цигель - стал Фрэнком Галем, а Стас Ждан, которого хоть и коробили эти игрушки, однако же переименовался, ему-то уж совсем не нужно, чтобы кто-нибудь знал, где он находится.
Он стал Яном.
Лина осталась просто Линой, Ирине переименования были ни к чему, а вот Владимир Николаевич не захотел оставаться со своим собственным именем, и стал - Вальдемаром Петровичем.
В дверь надо было стучать медным молоточком, от которого шел звонок в помещение.
Сейчас на стреме находились все: Ирина - на кухне, - с разделанными перчеными и солеными отбивными, с готовой картошкой, салат был замешан, но не залит майонезом, - чтоб не отмок, коржи для торта стопочкой возвышались на отдельном столике, там же стоял и кувшин с кремовой заливкой.
Она только ждала команды от кого-нибудь из мальчиков: столько-то того-то и так далее.
Но в зале было тихо, в дверь никто не стучал, и напряжение достигло предела.
Витюша-Би наигрывал что-то грустное на пианино, Вальдемар Петрович (он же В.Н.) сидел с чашкой кофе за столиком на одного: решили, что это будет его личный столик, за который когда он захочет, тогда и присядет, чтобы держать руку на пульсе...
Стас находился у входа, и лицо его было напряженным и каким-то безнадежно тоскливым.
Саша и Игорек играли в нарды.
И вдруг, как гром, прогремел звонок.
Стас вздрогнул и чуть не кубарем полетел к двери.
Откуда-то появилась Лина, прекрасная и холодная, как греческая статуя.
Она была в длинном блестящем золотисто-коричневом платье на одной бретельке, и всем сразу стало видно, какие у неё красивые гладкие загорелые плечи, шея, руки.
Надев туфли на высочайших каблуках, (и сама высокая) она теперь была ростом с Сашу и Стаса - самых их высоких мужчин.
Но казалась она выше - настолько высокомерным было её лицо.
В.Н. перепугался: так она всех клиентов разгонит.
А в зал уже робко входили первые гости.
Это были три девчушки, явно определенного положения в обществе, если у них было вообще - положение: совсем молоденькие, хорошенькие, разные (толстушка, худая брюнетка и среднерусая красавица), но объединяло их что-то неуловимое, и от того они казались похожими, как сестры.
Одеты с претензией и не бедно, жующие жвачку и пытающиеся изобразить крутых дам.
Одна из них - худая брюнетка - спросила. - А чего у вас дают?
Толстушка, осмотрев зал, протянула. - А где богатые мужики? Кто нас поить и кормить будет?
Третья, красавица, просто лупала глазами и громко жевала жвачку. ... Вот и первый прокол! Мы-то рассчитывали на дам, женщин, девушек, которым не нужны богатые "спонсоры" - лишь развлечения...
А таких девчушек, как эти, - полно, - и они могут пустить такой слушок по Москве, что заплачешь и прикроешься! Платить они сами за так не станут, платят всегда - им!
В.Н. впал в панику и не двинулся от своего столика, но, может быть, это было самым верным решением.
Зато к девчушкам подскочили Саша и Игорек, враз бросившие свои нарды. - А мы вам, что, не нравимся, девушки? - спросил игриво прекрасный Саша, тряхнув шикарной черной гривой волос. - Ты мне нравишься, - заявила вдруг почти мужским голосом красавица. - выпить-то хоть найдется? - А как же! Подмигнул Саша (Ишь ты, подумал В.Н., а ведь не казался бойким...). Хочешь коктейль? У нас - лучшие коктейли в Москве! Клянусь мамой! - Все вы, грузины, клянетесь, - презрительно сообщила толстушка, - а потом сдерешь черт-те сколько.
Но Саша был на высоте, спасая реноме Клуба. - Грузыны дэнэх с женьщин нэ бэрут! - и спросил, - А чем будем закусывать? Давайте заказ...