"Я… Я думаю, что ты заметила, что я привязалась к тебе за последние несколько дней".
Алекс повернулась на бок и начала поглаживать золотые локоны подруги.
Сердце Брин застучало где-то в горле. – "…Да, заметила", – мягко произнесла она.
"И ты, я думаю, привязалась ко мне, я права?"
"Да", – прошептала Брин с дрожью в голосе.
Алекс тяжело вздохнула, – "Именно поэтому есть кое-что, о чем ты должна узнать".
"Говори", – тоном покровителя произнесла блондинка, помогая хирургу раскрыться.
Алекс явно колебалась: – "Моего эмоционального багажа… Более чем достаточно для нас обеих".
Брин внимательно слушала, давая подруге касаться себя.
"У меня никогда не было долгих, хоть сколько-нибудь значащих для меня отношений… Ни с кем". – Алекс закрыла глаза: – "Прости… Мне трудно говорить об этом".
"Я подожду, сколько понадобится, Лекс" – прошептала Брин.
Она осторожно поглаживала шелковистые волосы хирурга.
Алекс села и принялась нервно массировать свои ладони, выражение лица ее выражало настоящую боль. Она прикусила губу.
"Брин… Я… Я не способна на физическую близость прямо сейчас", – Алекс пристально смотрела на свои ладони.
Слова повергли блондинку в шок, глаза ее вопрошающе остановились на подруге: – "Что… Что ты имеешь в виду? Что ты этого не хочешь?", – Брин почувствовала себя слегка обиженной.
Алекс уныло улыбнулась. – "Нет, правда в том, что я тебе сказала. Это так. Я просто не могу".
Брин старалась понять. – "Прошу тебя, объясни?"
Глубокое несчастье отпечаталось на лице Алекс. – "Я не могу".
"Ладно, милая… Просто продолжай, хорошо?" – Блондинка протянула руку к широкой спине хирурга и принялась ее успокаивающе поглаживать.
"Я могу доставить удовольствие, но не могу получить его…" – Алекс закрыла лицо ладонями, тело ее сводило от собственного бессилия.
Наконец Брин начала понимать, о чем говорит ее друг. – "То есть ты не можешь… Ммм…"
Алекс затаила дыхание, и в знак согласия кивнула.
"Ох, Лекс!" – Брин заключила Алекс в свои объятия и плотно прижала к себе.
"Тебе, наверняка, было сложно говорить мне об этом…"
Алекс не смогла ничего ответить. Она была на эмоциональном пределе. Она легко отдалась рукам подруги, позволяя себя успокаивать.
Девушки долго находились в объятиях друг друга, пока Брин не заговорила: – "Из-за чего это случилось с тобой?"
Алекс пожала плечами. – "Не думаю, что один фактор сыграл здесь роль".
Брин вздохнула. – "Ты не показывалась специалисту? Может быть, кто-то бы смог тебе помочь".
Алекс покраснела, и затем произнесла. – "Кейт знает…"
Брин вдруг поняла, что имела в виду Алекс. – "Оу…" – Миниатюрная блондинка почесала себе нос, думая о том, что соединяло этих двух женщин.
"В Бостоне мы ходили в одну медицинскую школу". – Алекс начала тереть себе виски. – "Она была мне самым близким другом. Несколько лет она жила в Атланте. И пока я не нашла где обустроиться, я жила у нее. Между нами никогда не было ничего серьезного. Вскоре мы отдалились друг от друга. Она пыталась мне помочь, пыталась найти компетентных врачей среди своих коллег. Но… Я просто не могу так… Это слишком личное".
"В этом нет твоей вины, Лекс". – Блондинка поцеловала подругу в затылок.
"Если ты отдалишься от меня, я пойму". – Тихо ответила хирург.
"Нет, мы пройдем через это вместе, хорошо?"
"Хорошо" – Голос Алекс стал хриплым, она постаралась очистить свое горло от источника хрипа. – "Ты уверена?"
"Да, уверена. Все у нас с тобой будет хорошо, никакой спешки, и когда… Точнее, если ты будешь готова для сексуальных отношений, я помогу тебе".
Алекс повернулась к Брин и коснулась ладонью ее щеки. Хирург аккуратно приближалась к девушке до тех пор, пока их губы не коснулись друг друга. Это был настоящий поцелуй. Алекс явно была не готова к тому, что электрический разряд пройдет сквозь ее тело. Она никогда прежде не чувствовала такого нежного и страстного поцелуя. Дышать становилось все труднее.
Брин казалось, что она слабеет, теряется в страсти этого поцелуя. Брин наклонилась над темноволосой женщиной и отблагодарила ее за поцелуй еще одним, не менее страстным, слиянием их губ. Блондинка почувствовала в себе силы целовать Алекс всю ночь.
В конечном итоге девушки провели ночь, уснув рядом, но не до конца вместе. Обе они понимали, что спешка ни к чему. Они прижимались друг к другу, оставаясь при этом в нежном воздержании. Алекс заговорила первой: – "Эти последние несколько дней – настоящая русская рулетка. Со мной еще не было такой дикой грусти и такого безмерного счастья одновременно". – Хирург поцеловала Брин в щеку.
"И у меня также". – Брин ответила поцелуем на поцелуй. – "Лекс, ты должно быть очень вымоталась. Ты должна поспать. Я беспокоюсь за тебя".
"Звучит неплохо". – Алекс осторожно похлопала девушку рядом с собой по плечу. – "Положи голову сюда…"
Брин легла на плечо подруги, и обе девушки заснули. Боль отпустила Алекс… Но лишь на некоторое время.
Маленькая девочка прижимала к себе братика, сидящего у нее на коленях. Она слышала голос матери, шепчущей что-то в телефонную трубку. Женщина была в прихожей, с каждым доносящимся словом, сильнее становился и ее плач. Мальчик понимал, что случилось что-то очень плохое.
Маленький Дэвид тихо плакал. Он знал, что если заплакала его старшая сестра, то дело худо. Мать поступила не совсем верно, и не сказала детям о том, что произошло.
Вдруг, дверь шкафа открылась.
"Александра, Дэвид, собирайтесь, вы пойдете в гости к тетушке Джейн. Кое-какие дела…" – Просипела заплаканная мать, стараясь сделать спокойное выражение лица.
"Мама, в чем дело?" – Маленькая девочка ужаснулась, когда увидела, в каком состоянии мать.
"Что-то плохое случилось, да?", – губы девочки дрожали.
Ее мать выглядела как олень, который попал в сияние фар на ночной дороге.
"Малышка, ничего, о чем стоит сейчас беспокоиться. Ты и Дэвид должны провести ночь с кузинами. Торопитесь…"
Девочка схватила маленькую ручку брата и тесно сжала ее в своей ладони. – "Никуда мы не пойдем, пока вы не скажете мне что случилось и где мой папа? Я хочу позвонить ему!" – Девочка сопротивлялась слезам.
"Ты не можешь ему позвонить, пора идти!"
Двух детишек подтолкнули к машине, которая вскоре помчалась через весь город. Девочка была так напугана, она даже подумала, что может заболеть от собственного страха. Она этого совсем не хотела. А ее мать должно быть просто сошла с ума.
После поспешного прощания и нескольких небрежных поцелуев, детей послали в комнату для игр с их кузенами. Девочка сидела смирно, на коленях сидел ее братик.
Старшенький из кузенов – мальчик лет восьми, присел на колено около ребят.
"Эндрю, скажи мне, в чем дело, я тебя умоляю. Это не сможет быть секретом долго Ты единственный друг, который у меня остался. Я прошу тебя", – Девочка умоляюще смотрела на двоюродного брата.
"Мама сказала, чтобы я молчал" – Мальчик явно колебался.
"Ты должен мне сказать. Все равно я все узнаю".
Мальчик заплакал. – "Дядя Дэвид… Ваш папа… Так случилось, что он сильно заболел… И он… Умер".
Девочка закричала. Прошлая неделя была страшным испытанием для нее. Сначала ее, по сути, самый близкий друг навсегда оставил ее, а потом куда-то исчез отец. И без любящей поддержки с его стороны оправиться от потери было просто невозможно.
Алекс проснулась в холодном поту. Брин все еще мирно посапывала в ее руках. Хирург обняла блондинку и всем телом прижалась к ней, находя в этом единственное утешение.
Достойна ли ты этой близости с Брин, справедливо ли это? Ты просто ничто, брак вселенского производства. Ты не смогла даже заплакать от потери маленького пациента. А тут такое чудо, что у тебя появились чувства.
А как насчет того, чтобы стать ей ближе? Какое счастье она испытает, когда ты не сможешь пройти с ней до конца… Чтобы отдать часть себя, чтобы отдаться полностью в эти отношения? Сколько она сможет мириться с этим? Сомневаюсь, что долго, Алекс.
И что подумает о тебе эта милая девочка, когда узнает твой маленький безобразный секрет? Она должна знать. Сможет ли она простить тебе твою ошибку?
Ты не идеальна, Алекс. Все так, как сказала Оливия.
Но Брин особенный человек, слишком особенный, чтобы отпустить ее. Ты должна попытаться. Ты уже чувствуешь ТАКОЕ, когда она просто рядом. Она пробудила в тебе настоящие чувства, которые тебе казалось, были мертвы, или слишком глубоко запрятаны. И кроме всего прочего, ты не должна сделать ей хоть сколько-нибудь больно. Какого черта вообще, только через твой труп.
Алекс поцеловала Брин в макушку и почувствовала, как ее веки закрываются.
"Пожалуйста, оставайся навсегда здесь, Сквики. Хочу чтобы были только "мы" и "наше"". – Шепнула девушка подруге, когда сон начал брать свое, и она отключилась.
Для двух девушек утро наступило очень рано. У Алекс были по плану несколько операций, и Брин должна была пойти на работу. Будильник сработал в 5:45, и Алекс аккуратно выключила его. Открыв глаза, она увидела прижимающуюся к ней блондинку.
"Брин, пора вставать" – Она осторожно потеребила подругу.
Брин со скрипом потянулась. Боже, как все-таки Алекс любила этот звук.
"Ты что же всегда так скрипишь, а?" – Высокий хирург улыбалась, когда девушка медленно поднялась.
"Ау? Ты о чем?" – Ответила она зевая, пытаясь до конца открыть свои зеленые глаза.
"Ну, я об исходящих от тебя звуках при твоем пробуждении. Ты уже заработала прозвище Сквики поэтому" – Алекс нежно коснулась кончика носа блондинки.
"Ах, это… Да, я же тебе говорила, это еще с детства у меня? А что?"
Алекс посмеивалась. – "Нет-нет, все в порядке, просто меня это умиляет".
Брин сладко улыбнулась. – "Всегда рада тебя развлечь, Лекс!"
Она потянулась еще раз и встала с кровати.
"Ладно, думаю мне нужно пойти домой, чтобы приготовиться к работе".
"Кофе будешь?" – Спросила Алекс.
"Хорошо, а то я сплю на ходу".
"И я вот тоже. Я быстро…"
После быстрого похода в ванную, чтобы умыться, Алекс пошла на кухню варить кофе.
А Брин в это время одевалась. Вскоре она тоже спустилась на кухню, выглядела она изрядно потрепано.
А для Алекс она была все равно ужасно симпатичной. – "А вот и твое кофе, Брин".
Она взяла кофе из рук красивой женщины, после чего та наклонилось, и нежно поцеловала ее в щеку.
"Спасибо, что приехала прошлой ночью", – тихо прошептала девушка. – "Это очень многое значит для меня".
"Я не могла оставить тебя одну в такой тяжелый для тебя период", – Брин поцеловала подругу в ответ, заключая ее в свои теплые объятия.
"Скрипочка, увидимся в больнице?"
"Да, хорошего дня на работе тебе".
"Спасибо… И знаешь что… Я буду скучать". – Алекс погладила мягкую щеку Брин.
"И я… Пока, Лекс". – Она еще раз обняла хирурга и покинула дом.
Огромный операционный блок был стерильным, и в буквальном смысле холодным. Температура воздуха должна была оставаться очень низкой из-за высокой воспламеняемости общей анестезии, которая использовалась в этой операции. Биение сердца отображалось на небольшом экране, от него исходил тихий звук, который был очень хорошо слышен, также хорошо, как и жужжание машины искусственной вентиляции легких.
Фоном звучала песня Джима Моррисона 'Любить ее безумно'.
"Все хорошо, отсоединяйте шунт" – прозвучала команда Алекс. Она сделала шаг назад и тяжело вздохнула. Все задержали дыхание до тех пор, пока маленькое вылеченное сердце заполнилось кровью и начало биться. Подтверждение в успешном исходе операции таилось в улыбке слабых морщинок вокруг кристально-синих глаз Александры Морган.
"Зашивай, Пол. Я посмотрю как у нее дела, когда зайду в отделение интенсивной терапии". – Доктор Морган доверяла Полу Силверу накладывать швы. Она сама посвятила его в это искусство, открыв ему свои секреты.
Доктор Морган вышла из хирургического блока, снимая перчатки, маску и колпак. Ее длинные черные волосы падали на плечи, когда освобождались от белого операционного убора. Алекс направилась к шкафчику оставить там свои вещи и переодеться, чтобы поехать домой. Она надела джинсы, хрустящую белую рубашку и черные ботинки, вставила пару золотых серег в уши и после всего натянула белую куртку, которая завершала картину.
Сегодня она устала и душевно и физически, так как провела две сложных операции.
Уже двенадцать часов на ногах, и ни минуты, чтобы присесть, она нарезала круги по больнице. Ведь она еще заходила навестить Эмили в отделение интенсивной терапии. Теперь Алекс принимала дополнительные меры предосторожности со всеми пациентами, все еще коря себя за смерть маленького Вилли Блэйка днем ранее.
"Что пошло не правильно?" – думала она, делая каждый шаг по больнице. – "Поверить не могу, что я потеряла пациента после такой простой операции. Стоило прислушаться к Оливии. Тебе никогда не быть хирургом, ты – женщина! Александра, тебе не быть столь же знаменитой, что и твой отец. Ты не годишься. Думаю, что Оливия вдоволь насладится моей недавней потерей…"
Наконец хирург потерла свои виски, понимая что стоит вспомнить о чем-нибудь приятном. О Брин…
Закончив все на работе, ее посетила мысль о том, что предстоит поужинать с блондинкой. В этот день Брин готовила у себя дома. Такой план родился, когда Алекс заходила в отделение, где работает ее подруга, чтобы проведать второго своего пациента. Брин присматривала за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хирург знала, что мальчик был в очень способных и любящих руках.
Отделение, где работала Брин, было заполнено ярким светом и звуками. Маленькая светловолосая девочка лежала в стерильной люльке. Она была полностью окружена трубками и различной техникой, а грудь ее была перевязана тонким белым бинтом. Маленькая темноволосая женщина стояла рядом, делая все необходимое для обеспечения безопасности жизни девочки.
Алекс подошла к кроватке, чтобы убедиться, что с ее пациенткой ничего не случилось.
"Клэр, как она?" – спросила высокий хирург.
"Эмили в полном порядке, доктор Морган".
Алекс погладила девочку по щеке. – "Сообщите мне немедленно, если вдруг будут какие-то проблемы с ней".
"Несомненно. Но пока все действительно очень хорошо".
"Все может измениться, особенно эти слова верны в вопросе сердцебиения", – сердито сказала Алекс, покидая палату.
"Поправляйся, малыш" – шепнула она, уже направляясь к холлу, собираясь поехать домой…
Маленькая блондинка вздохнула, когда взгляд ее оценил приготовленный для ее гостьи обед. Переодевшись в потертые джинсы и черный топ, который подчеркивал красоту ее форм, она с удивлением подумала, отчего ей может быть так тоскливо. Она сама от себя не ожидала.
Она должна была быть на вершине вселенной с чувством, что ей море по колено. Ведь к ней на обед придет великолепная доктор Морган. Кроме того, казалось, что высокий хирург просто в восторге от нее. Брин улыбнулась. И чувство это было определенно взаимным!
Девушка вспомнила их первую встречу в больнице. Она ухаживала за одним из пациентов доктора. Тогда, как обычно, она рассказывала одну из своих чудесных историй малышу. Закончив свой рассказ, она поставила свой любимый диск, который часто ставила пациентам, чтобы их успокоить.
Мягкая мелодия 'Никогда в одиночестве' заполнила комнату:
Доктор Морган нежно улыбалась, стоя в проходе. – "Это одна из моих любимых песен".
"И моя тоже". – Брин ответила на улыбку, и неумышленно изучала взглядом девушку перед собой, не в силах оторвать взгляд от ее необычайной привлекательности.
"Я – Александра Морган". – Хирург протянула свою худощавую руку сестре. После рукопожатия Брин почувствовала прилив тепла в самое сердце.
"Эта женщина выглядит как богиня" – подумала она.
"Рада познакомиться, я – Брин О’Нэйл".
Не успела блондинка ни о чем подумать, как хирург уже пригласила ее на завтра. Это предложение было легко принято.
Что-то, очень особенное, случилось между девушками в день их первой встречи. Все в больнице знали, что доктор Морган не общается со своими коллегами, а тем более не проявляет по отношению к ним любого рода заботу. Очевидно, Брин была исключением. И это характеризовало ее определенным образом.
После того как она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые волосы, она подумала о возвращении домой тем полуднем.
Ее мать Кэтлин украсила обои в ванной, придя домой раньше. Она часто делала маленькие приятные сюрпризы своей старшей дочке, с ней они были особенно близки. Как обычно она привела с собой двух собак, которые уже давно стали членами их семьи, это Тэдди и Грэйси. Это были два любопытных Уэльских дога, они были хорошо надрессированы, вернее будет сказать – воспитаны. Но в тот день случилось исключение, Грэйси прыгнула на постель Брин и откусила голову любимой плюшевой собачке девочки – Ною.
Починке игрушка после этого не подлежала. Брин очень расстроилась, но не показала вида. Девочка не хотела, чтобы ее мать почувствовала ощущение вины за то, что сделала любя. Брин уже тогда жертвовала своими чувствами ради кого-то.
Но внутри у ребенка было невыносимое состояние. Ной прошел с ней весь путь ее болезни, долгих диагностик, и наконец, как будто пережил с ней операцию. Кроме того все детство девочки прошло в отделении сердечной хирургии и болезнь напоминала о себе каждый белый день. Она могла бы умереть подобно Вильяму Блэйку. Но, к счастью, пережив операцию, она стала поправляться.
Вспомнив все это, теперешняя Брин захлюпала носом. "Пора бы выйти из этого состояния, не хочу, чтобы Лекс что-то почувствовала. У нее ведь и своих проблем одному Богу известно сколько. Она всю жизнь будет себя винить в смерти Вильяма. Она всегда себя контролирует, всегда холодна внешне, а в душе ее живет настоящий идеалист. Что удивительно, у нее есть проблемы с интимной жизнью. Хотя она создает впечатление человека, который способен показывать свою любовь и нежность. До чего же это странно"…
Вернувшись на кухню, чтобы поставить разогревать ужин, Брин подумала о том, сколь уязвимой была хирург прошлой ночью. И это было для нее самой настолько болезненно, что даже в сердце отдавалась боль от этих мыслей. Тогда Брин поклялась себе, что никогда не бросит красивую голубоглазую женщину – не зависимо от того, какие отношения у них сложатся.
До почти семи вечера Алекс не было дома. До этого момента она вкалывала на чистом адреналине и эмоциональном подъеме. Но при этом она твердо решила себя сильно не выматывать, чтобы приберечь сил для предстоящей встречи с Брин. Хирург очень скучала по своей маленькой подруге и не могла дождаться встречи с ней.
Расчесав свои длинные черные волосы, накрасив губы бесцветным блеском, и взбрызнувшись Opium Parfume, девушка поняла, что она готова к выходу. Прыгнув в свой черный BMW, Алекс помчалась к маленькому домику Брин, который был буквально в нескольких минутах езды.
Блондинка оказалась у дверей раньше, чем палец Алекс коснулся кнопки звонка.
"Привет" – прозвучала теплота в голосе медсестры. – "Входи…"
"Спасибо" – Алекс застенчиво улыбнулась и сделала шаг вперед, чтобы поцеловать Брин. – "Я скучала" – мягко сказала темноволосая девушка, слегка отклоняясь назад.
"Я тоже по тебе скучала, Лекс" – Брин наклонилась к Александре.
"Ммм… Может нам все-таки стоит отойти от двери?" – произнесла хирург с легкой дрожью в голосе.
Они спустились к широкому холлу, украшенному семейными фото. В основном это были фотографии, где Брин была еще ребенком, хотя были и другие: фотографии ее родителей, других детишек, домашних животных. На детских фотографиях подруги, хирург отметила, что у девочки болезненный вид. Как доктору ей было интересно уточнить, в чем причина бледности этого милого маленького личика, но она, все же, решила не делать никаких комментариев.
"Мне нравятся твои фотографии, ты была удивительно красивым ребенком, и ты ни сколечко в этом не изменилась".
"Спасибо, Лекс". – Брин покраснела.
"Вот эти для меня очень много значат" – Она указала на выставленную отдельно группу фотографий.
"Вот здесь мой папа, Кевин, вот моя мама, Кэтлин, и моя младшая сестренка, Кэмерон. И вот две собаки Тэдди и Грэйси. Когда сделана эта фотография Грэйси была в моем черном собачьем списке!"
"Это еще почему?"
Брин повела Алекс в свою спальню. Девушка взяла с полки тело плюшевого Ноя и его голову. "Взгляни на это!"
Когда Алекс увидела мягкую игрушку, ее побеспокоило сильное чувство де жа вю. Покачав головой, чтобы внести ясность в ход мыслей, темноволосая девушка быстро ответила, – "Ох-ох-ох!"
Как вдруг по щекам Брин покатились слезы.
"Эй, ты чего? Не плачь… Ну, пожалуйста, не плачь" – Алекс села на кровать и притянула подругу, чтобы усадить ее на свои колени. Девушка начала раскачивать находящуюся буквально на ее руках блондинку, аккуратно поглаживая ее спину. – "Все в порядке, может я смогу помочь ему. Я же хирург, ты помнишь это?" – промурлыкала Александра.
Брин же содрогалась от плача, пытаясь успокоить накаты тревоги, уткнувшись в теплое плечо подруги. Девушка не могла произнести ни слова. Алекс же шептала что-то успокаивающее ей в ухо, не прекращая поглаживать теплую спину. Наконец, всхлипывания Брин прекратились, это случилось в самый подходящий момент для Алекс, которой слишком больно было видеть, как плачет такой дорогой для нее человек.
"Что происходит, Сквики?" – Алекс вытащила платок из своего заднего кармана и начала вытирать нос Брин. – "Скажи мне, в чем дело"
И тогда Брин рассказала Алекс все о ее сердечной болезни, о пережитой в детстве операции, о том, что для нее значила эта игрушка в долгом пути, полном боли от первых диагностик, до последних шагов по больничному полу. О том, каким ударом для нее оказалась смерть Вилли. Большой акцент девушка сделала на том, как трудно ей было начинать карьеру в той сфере, в которой она сейчас работает.
Когда Брин закончила свою исповедь, хирург почувствовала, как на щеках ее появляются слезы, которые она тут же смогла побороть. Темноволосая девушка проглотила зависший в горле ком и протянула руку, чтобы взять покалеченную собаку.
"Что там с ужином? Тебе стоит сходить и уладить этот вопрос. У меня тут непредвиденная операция, нужно срочно провести ее!"
Брин встала с коленей Алекс, когда та с серьезным видом сказала ей об ужине, после чего хирург вышла из комнаты. Шокированная блондинка продолжала смотреть в след уходящей подруге с надеждой в красивых зеленых глазах.
Через полчаса, Алекс вернулась, держа за спиной Ноя. Она улыбалась такой дорогой для Брин улыбкой. И вот перед лицом медсестры оказалась красивая плюшевая игрушка, которая была совершенно как новая, а вокруг шеи ее была натянута синяя спортивная лента. Ошейник оказался собаке к лицу, причиной этому, может быть, было, что он был явно профессионально пришит.
Брин принялась копаться в своей памяти, перебирая тысячу воспоминаний.
"О! Боже!" – задыхаясь сказала девушка. – "Лекси, это ты!!!"
Она бросилась на руки подруге.
"Конечно, это – я, Брин!" – Алекс посмеивалась. – "Почему ты назвала меня Лекси? Меня так называли, когда я была совсем маленькой девочкой".
Брин обняла Алекс, и получилось, что плюшевая собачка оказалась между ними.
"Ты – Лекси Морган! Меня оперировал твой отец! Мои родители привезли меня в Бостон, потому что Дэвид Морган был лучшим детским кардиохирургом в стране. Однажды вы делали обход вместе, и мы с тобой подружились. Я помню, когда ты уже делала такую ленту вокруг шеи Ноя… Точно такую же, как и сегодня вечером. Даже тогда ты сделала это идеально…" – Брин была так возбуждена, что это явно мешало ей говорить.
Алекс была шокирована монологом подруги.
"Я просто пришила ленту по линии шва шеи. Пойдем, присядем на диван и поговорим".
Брин убрала черные локоны за уши подруге.
"Ты не можешь вспомнить? Ты еще приносила для меня в больницу всякие сладости… А я просто не могла наесться. Ты приносила мне ореховое масло с сэндвичами, все, что ты сама любила больше всего". – Брин улыбалась.
"Все что ты приносила мне, я съедала. Черт, я бы, наверное, съела ростки брюссельской капусты, если бы ты тогда принесла их мне".
Вокруг глаз Алекс появились морщинки.
"Не было и шанса, что это случится" – повторяла Брин, когда как Алекс протянула руку к ладони девушки и сжала ее.
"Не было и дня, чтобы я тебя не вспоминала". – В зеленых глазах заискрились слезы. – "Весь путь на самолете домой я плакала".
Алекс посмотрела на сплетение их любящих рук, не понимая, о чем говорит Брин.
"Сожалею, я, кажется, не вспомню этого". – Чувство, что ее сердце, вырванное из груди, упало в пропасть, распространилось по телу.
И тогда к Брин в голову пришла мысль о том, что с Алекс что-то случилось, какая-то травма, которая повлияла на ее воспоминания.
Ведь она была чувствительным человеком, она переживала все эмоции, особенно потери.
"Окей, ты прости меня за это… И ни о чем не беспокойся. Просто я счастлива, что мы снова вместе… Мы когда-то говорили друг другу, что будем лучшими друзьями навсегда. А сейчас я не могу поверить, что ты здесь рядом со мной. И Ной снова как новый!"
Алекс уныло улыбнулась. – "Да… У меня много талантов".
Брин засмеялась.
"Именно. Должно быть, в самом нежном возрасте, где-то в два годика ты промышляла кройкой и шитьем". – Вытерев обратной стороной ладоней слезы счастья со своих щек, произнесла Брин.
"Но в чем-то ты права" – хладнокровно произнесла Алекс. – "Мой отец действительно был очень известным хирургом к тому времени".
Она остановилась, и затем, грустно улыбнувшись, сказала. – "Он был таким странным. Я могла его обвести вокруг пальца, и не было ничего, что бы он мне не простил". – Алекс помрачнела.
"А где он теперь?" – Брин погладила руку подруги.
Алекс тяжело вздохнула. – "Когда мне было семь, он умер от инсульта".
Взгляд девушки заметался от болезненных воспоминаний. – "Это было очень неожиданно".
"Ох, Лекс! Я сожалею! Прости пожалуйста…" – Брин обняла хирурга.
"После этого моя жизнь пошла под откос" – Алекс прокашлялась. – "Но я выжила. В конце концов, я же уже большая девочка".
"Разве?" – Брин сочувственно обнимала темноволосую красавицу.
"Слушай, почему бы нам не спуститься на кухню и не поужинать? Лазанья в печи".
Алекс вдруг стала похожа на маленькую потерянную девочку. А Брин же решила, что наступило самое время для проведения реабилитации ее дорогого друга.
Девушки прошли в уютную просторную кухню. Помещение было выдержано в тоне лесного зеленого и кремового. Открыв холодильник, Брин вытащила бутылку белого Zinfandel. Уверенным движением рук, она откупорила ее и разлила по бокалам.
Взяв бокал в руку, Алекс бросила насмешливый взгляд на подругу. – "А ты мне не рассказывала, как Грэйси удалось съесть твоего плюшевого дружка". – Это была храбрая попытка хирурга быть забавной.
"Как-то мать пришла ко мне в палату и украсила там все – вплоть до ванной, где я любила проводить много времени, кстати, то же ждало меня и дома. Ну, а вот наши собаки ходили везде с нею" – Брин сделала глоток из бокала.
"Думаю, что у Грэйси поехала крыша, потому что она скучала по мне, она набросилась на того, кто, быть может, выкрал меня из дома. Моя мама бы вечно была тебе благодарна, Алекс, зная, что ты вылечила мою игрушку. Это так к слову… Вообще она понимала, какая это для меня травма и чувствовала себя ответственной за это".
"Я рада была помочь".
Брин принялась накрывать на стол. Для начала она вытащила зеленый салат из холодильника. Затем вытащила буханку чесночного хлеба и сковороду с лазаньей из печи. Все это очень гармонично смотрелось на столе. И две подруги спокойно принялись ужинать.
"У тебя, наверное, очень хорошая мама?" – Спросила Алекс.
"Лучшая в мире. И папа тоже, хотя он не до конца в меня верил – не верил, что я поправлюсь после операции. Был период, когда у него даже опустились руки".
"Ну, его трудно обвинять в чем-то. Для многих родителей болезнь их детей – трудный период, даже слишком трудный, чтобы рассуждать здраво".
"Ты уже попробовала, как тебе?" – Слегка обеспокоенно уточнила Брин.
"Просто восхитительно. Но ты знаешь, я не очень голодна, поэтому, может быть, я медленно ем… Извини… Но вкусно – очень!"
Брин встала и подошла к Алекс сзади, обняв своими руками красивую шею хирурга.
"А это еще за что?"
"Ни за что, просто мне показалось, что сейчас обнять тебя не будет преступлением".
"Ты все замечаешь… Какая Вы Брин О’Нэйл все-таки предприимчивая женщина".
Брин поцеловала подругу в макушку.
"Да ладно, ну что с ужином покончено, и мы плавно перейдем к десерту? Думаю, мы обе в этом нуждаемся!"
Девушка проводила Алекс в свою комнату и усадила на большом, приятных песочных тонов, диване, и, подоткнув под бок хирурга сверхмягкую подушку, с улыбкой произнесла: – "Жди здесь, без десерта и кофе я не вернусь".
"Ну, я надеюсь" – поддразнила Алекс. – "Всегда после трудного дня, операций, я ем сладкое".
"Я знаю, я просто хочу тебя избаловать, так… Совсем чуть-чуть!"
"Ты просто прелесть" – Алекс осторожно коснулась пальцем кончика носа блондинки. Уж очень притягательными казались эти веселые морщинки на нем, когда красивое личико озарялось улыбкой, а зеленые глаза искрились радостью.
Высокий хирург откинулась назад и прикрыла глаза. Последние два дня были очень трудными. Все еще резкой болью в груди отдавалась гибель маленького Вильяма. Плюс ко всему родители мальчика позвали доктора на службу, которая состоится в Субботу. Мысли об этом приводили девушку в состояние ужаса.
Вскоре вернулась Брин, на ее подносе красовалось два кусочка шоколадного торта и две чашки кофе.
"Держу пари, ты все-таки голодна как минимум настолько, чтобы не отказаться от этого шоколадного наслаждения?" – Улыбалась блондинка.
И вместе с ответной улыбкой Алекс последовало: – "Вот, блин, ужасно люблю такие торты!!"
"Угу-угу, и я" – говорила Брин уже с полным ртом.
"Ммм… Шоколад – это как раз то, что мне сейчас нужно. Это такой источник подъема настроения. Спасибо тебе огромное за это".
После кофе и десерта, а также легкой уборки за собой, девушки вернулись обратно к отдыху. Они вышли на веранду, где дул легкий прохладный бриз, который сгонял со лба хирурга ее черные локоны. Заметив это, Брин вдруг подумала, что красивее женщины не видела никогда в жизни.
Алекс слегка раскачивала уличный диванчик, все было почти как у нее дома. Но только теперь она позволила себе подвинуться к подруге поближе, а рукой своей нежно приобнять плечи девушки.
"Ммм… Боже, какой запах. Что это?"
"Red" – застенчиво ответила девушка. – "Тебе нравится?"
"Дааа… Особенно смешиваясь с запахом твоего тела". – Это походило на своего рода ласку со стороны хирурга.
"Спасибо" – Брин нежилась в руках темноволосой красавицы, все больше влюбляясь в эту силу по имени Алекс…
Вдруг, хирург притянула девушку к себе на колени. – "Вот так, так же лучше, ты просто создана для объятий". – Она прижала блондинку к себе со всей любовью, которая когда-либо в ней накапливалась.
"Ммм…" – Брин провела носом по гладкой шее доктора. – "Ты тоже восхитительно пахнешь. Это Opium… Да?"
Алекс кивнула, после этого тело ее переключилось на автопилот. Она медленно начала поглаживать спину блондинки, что закончилось самым тесным в мире слиянием двух тел в самом нежном и полном любви объятии. Алекс подарила блондинке мягкий, медленный поцелуй, но вскоре страхи заставили ее слегка отстраниться от девушки, тогда она отодвинулась назад, задыхаясь от наката нежности.
Брин наклонилась к подруге, явно не желая, чтобы этот поцелуй заканчивался. Она поцеловала высокого хирурга так страстно, что у обеих закружилась голова, это усилилось, когда руки Брин начали спускаться вниз и уже скользили по бедрам разгоряченной женщины.
"Мы… Мы должны остановиться, Брин… Прости…" – Алекс выбралась из объятий подруги и, подойдя к ограде, облокотилась на нее, пытаясь отдышаться.
Она была совсем бледной. По ее лбу катились капли пота, которые она, кстати, не замечала потому что все чувства заглушались сумасшедшим биением сердца…
"Лекс, милая, что с тобой? Ты в порядке?" – Брин осторожно подошла и погладила запыхавшуюся Алекс по спине.
"Да… Точнее не совсем, нет… Не в порядке… Я просто… Прости меня".
"Все нормально, мы же с тобой договорились, что торопиться не будем, помнишь: никакой спешки" – шепнула блондинка.
"Но я хочу… И я не могу… Я боюсь, был бы на твоем месте кто-то другой, мне было бы все равно, но это ты…" – Алекс склонила голову и закрыла лицо руками.
"На это нужно время, Лекс. И все будет… Я надеюсь на это" – Брин начала поглаживать длинные, шелковистые волосы.
Каждое касание Брин заставляло Алекс успокоиться и почувствовать себя счастливейшей из смертных. Ей хотелось утонуть в собственных ощущениях. Постепенно, когда страх отступил вовсе, не говоря уже о волнении, она повернулась к подруге и прижала ее к себе еще теснее прежнего.
"Брин, с тобой мне слишком хорошо…"
"Я надеюсь, и очень хочу, чтобы так было. Тебе стало лучше?" – мягко спросила девушка.
"Да, просто чувствую легкое смущение…"
"Не стоит" – Брин погладила сильную спину. – "И если захочешь поговорить об этом, просто намекни, это может помочь…"
"Я бы хотела, чтобы помогло. Но я привыкла держать в себе свои чувства, а тут такое…"
"Да, это хорошая черта для хирурга, но не для такой женщины как ты…"
"Да… В личной жизни это не очень хорошая черта…" – Алекс отвела взгляд в сторону пола и прикусила губу.
Брин же в это время осторожно взяла Алекс за плечи и начала вглядываться в кристально-голубые глаза ее любимой.
"Впусти меня в свое сердце, даже когда ты уязвима, Лекс… Я не жду от тебя совершенства, и я не стану тебе судьей. Я вижу, что у тебя красивая душа… Хоть ты и прячешь ее под оболочкой холода и стоицизма. И я хочу увидеть больше…"
Хирург с грустью улыбнулась.
"Для тебя я постараюсь" – Алекс осторожно коснулась губами щеки подруги.
"Она – такой ангел" – проговаривала про себя темноволосая девушка, тяжело дыша, и чувствуя, как страх сводит ее тело. Как вдруг пришло жестокое осознание того, что она по-настоящему влюблена… В Брин… Как это тяжело… Это же совершенно новое чувство для холодной и рассудительной Александры Морган, более того – оно было настолько глубоким, и сильным, что только от его присутствия в голубых глазах атмосфера вокруг начала накаляться.
"Брин… Ты знаешь я… " – Алекс с трудом сглотнула, и постаралась продолжить. – "Мы… Даже если я не смогу… Я смогу доставить неземное удовольствие тебе, если ты хочешь… И я знаю, что мне это понравится".
Брин подумала о том, что ее сердце не выдерживает вида, как сильная женщина перед ней ищет слова, борется с собой. Ей не приходило в голову, через что могла пройти Алекс. Что нанесло ей такую эмоциональную травму? Так к девушке пришло сильное желание задушить тех, кто в этом мог быть повинен.
"Послушай…" – Она взяла руку хирурга и поцеловала ее в щеку. – "Я не буду и пытаться почувствовать твое ко мне влечение… Эти отношения для двоих, для нас обоих. И я буду ждать тебя, Александра Морган… Понимаешь?"
Алекс улыбнулась. – "Понимаю… Но ты помни, что мое предложение всегда в силе".
Брин кивнула и вот девушки уже сидели вновь рядом и мило беседовали.
"Я могу задать вопрос? Если тебе он покажется… Ну… Неуместным, то просто не отвечай, Окей?"
Алекс кивнула в знак согласия.
"Ты можешь… " – Брин покраснела. – "Боже, как это трудно, ну, в общем… Ты способна вообще чувствовать удовольствие?"
Вопрос вогнал в краску и своего адресата. После небольшой паузы девушка ответила: – "Да… Когда я – одна" – хрипло шепнула хирург.
"Ой, прости! Наверное, мне не стоило спрашивать этого!" – На долю секунды у Брин было такое ощущение, что она палач на собственной казни.
"Да ладно, все в порядке. Очень правильный вопрос. Так что теперь ты знаешь, что физически все работает как часы. То, что я чувствую к тебе, нельзя описать словами… Вот прям здесь и сейчас. Это просто… Но, все же, у меня есть эмоциональная проблема".
Алекс запустила длинные тонкие пальцы в свои черные локоны.
"Ты бы могла потратить не один час, пытаясь… Я уверена, что это было бы самым сладким наслаждением в моей жизни… Но… Я никогда не доходила до финала и не испытывала этого…" – Голова Алекс поникла.
Брин почувствовала, как в ее сердце со свойственным ему изяществом входит штопор. Она чувствовала накаты сердечной боли, но не ее недуг был тому виной, эта тихая боль исходила от человека, который сидел рядом. От самого дорого, самого, быть может, родного в мире. Осторожно целуя щеку хирурга, Брин шепнула ей на ухо.
"Давай поговорим о чем-нибудь другом? Все о чем мы говорим… Все будет работать, и ты будешь чувствовать все. Вот увидишь…"
Алекс вновь промолчала, ответив кивком. Затем она положила голову на плечо Брин, ощущая свою эмоциональную истощенность и ноющую пустоту на дне отогретого первой любовью сердца.
Блондинка обняла сильное тело подруги, поглаживая ее волосы.
Прошло где-то десять минут, и Алекс заговорила. – "Знаешь, в субботу будет мемориальная служба памяти Вилли Блэйка. Заберешь билеты на игру?"
"Вообще-то, его родители попросили и меня присутствовать, наверное, потому что я заботилась о нем с первого дня. Мы можем пойти вместе… Поддержка нам обеим не помешает… И конечно, билеты я заберу. Мы сходим в следующий раз".
"Боже, мне стало намного легче на душе, когда я узнала, что ты будешь со мной. Это сделает все чуть-чуть проще". – Алекс сжала руку Брин.
"Вот для чего нужны лучшие друзья".
Неделя протекла довольно быстро. Слишком быстро для Алекс… И вот наступило субботнее утро.
Брин пришла к ней очень рано, чтобы как всегда провести вместе побольше времени.
Хирург постоянно задерживалась на работе допоздна, и подруги не могли наслаждаться друг другом столько, сколько бы им хотелось. Алекс уделяла свое время пациентам, давая им столько внимания, сколько им было необходимо, и сколько она только могла дать.
Подобные усилия не могли не отразиться на красивой молодой женщине. Брин замечала, как сильно утомляется ее подруга. Девушка даже стала более раздражительной, чем обычно. Хотя, одетая в черную сорочку без рукавов с падающими на плечи черными волосами она выглядела не менее красиво, не смотря на свою усталость.
На Брин тоже было простое черное платье. Отсутствие рукавов на нем оголяло ее мускулистые плечи. Долгие годы она уделяла своему телу достаточно внимания, чтобы теперь оно было в прекрасной форме. Здоровый образ жизни, который она выбрала, как единственный главный жизненный приоритет, давал о себе знать. И не смотря на весь трагизм, эти две женщины, идя рядом, представали перед окружающими как ошеломительная пара.
В тот день, сразу, как только приехала Брин, девушки расположились на веранде, чтобы выпить кофе.
Разговор зашел о том, что следует выбраться на конную прогулку, как вдруг, в разгар беседы, раздался телефонный звонок.
"Какого черта!" Заворчала Алекс, вставая. Подняв трубку, она ответила.
"Дэвид?" – раздался недоверчивый голос хирурга.
"Ты в своем уме – сейчас восемь утра, суббота… Да… Я была в больнице… Конечно… Я оставила ей свой адрес, она может все послать туда…" – Хирург начала злиться, даже цвет ее лица менялся в тон ее ярости.
"Хорошо, можешь передать Оливии что я посоветовала ей пойти в собственную пи**у! Уверена, что кроме нее, туда никто не сунется". – Алекс со злостью бросила трубку.
Брин пребывала в абсолютном шоке. Она никогда не слышала, что ее нежнейший друг может быть таким грубым. Не успела Брин сказать и слова, как Алекс вернулась на веранду.
Брин поспешила подойти к подруге, которая облокотилась на перила, и, не произнося ни слова, пыталась прийти в чувства.
"Эй!" – Брин обняла сзади эту потрясающую женщину. – "Хочешь поговорить об этом?"
"Честно говоря, не лучшая идея, мне это совсем не нужно". – Пытаясь успокоить свое дыхание, медленно произнесла Алекс.
"А что нужно, Лекс?"
"Это просто семейные проблемы. Я уж было подумала, что Дэвид с Оливией навсегда покинули мою жизнь". – Вздохнула девушка.
"Я даже не знаю, откуда у них мой номер телефона". – Она потерла виски, но выражение ее лица продолжало говорить о сильном раздражении.
"Я могу тебе как-то помочь?"
"Ты уже мне помогаешь, ты ведь рядом…" – Алекс попыталась улыбнуться.
"Я все расскажу тебе по порядку, когда наступит подходящее время. Для начала нужно пережить сегодняшний день". – Она притянула к себе Брин и прижалась к ней. – "Ммм… Прости мне мою ругань по телефону…" – Хирург сделала вид, что сильно смутилась.
"Забей… Просто периодически напоминай мне, что мне нужно будет поладить и с твоей темной стороной". – Брин посмеивалась.
"Сквики, милая, тебе никогда не придется этого делать".
В обнимку девушки вышли с веранды и отправились к джипу Брин. Хирург по-джентельменски открыла ей дверь, а сама села за руль.
Служба была проведена в церкви имени святого Луки в Атланте. Для обеих девушек это было настоящее испытание, особенно, конечно, для Алекс.
Чтобы не терять самообладания подруги поддерживали друг друга, стараясь не выходить за пределы своих эмоциональных рамок. Прошла большая часть службы, как заплакала Брин, не в силах сдерживаться. Алекс сидела рядом и обнимала ее, внимательно смотря на дорогую ей женщину печальными синими глазами. Ей как всегда удалось держать себя под контролем.
Высокий худощавый ребенок семи лет взял руку своей матери. Другую держал ее брат Дэвид… Они вместе шли к главному входу в церковь.
Все были одеты в черное, и плакали. А вокруг безмерное количество красивых цветов, и лишь гроб, который стоял перед церковью и внушал ужас.
Девочка до сих пор не могла поверить, что в нем лежит ее отец. Он просто не мог умереть, ведь он никогда не болел. Как может человек, который совершенно здоров, покинуть этот мир?
Но он смог. Он умер, и теперь люди хотят закидать его тело землей. От этих мыслей тело девочки начинало дрожать, и горячие слезы начали струиться по щекам.
За это мать поругала ее. – "Александра, ты должна быть сильной. Для твоей матери ты уже большая девочка, так что не плачь. Ты же не хочешь, чтобы вслед заплакал Дэвид, ответь мне!"
Девочка прикусила губу и отрицательно помахала головой. – "Нет" – проглатывая слезы, ответила она, быстро вытирая щеки и прекращая плакать.
На службе хирург постаралась выкинуть из головы свои воспоминания, услышав, как плачут родители Вильяма. Будь смелой, Александра. Вот теперь-то ты точно уже большая.
Священник говорил о жизни мальчика. В основном о том, что Вильям Блэйк ходил по этой земле всего два года. Брин посмотрела на Алекс, пытаясь дать хоть толику необходимого хирургу утешения. Ведь она прекрасно понимала, что сидящая рядом с ней пусть даже ни в чем не виноватая, Алекс винила во всем себя.
"Как ты?" – шепнула медсестра, когда служба уже подходила к концу.
"Через пару минут, буду в норме". – Солгала в ответ девушка. – "Мне просто нужно поскорее вернуться домой".
Брин заметила легкую дрожь в любимом голосе.
"Ну, тогда поехали. Я отвезу тебя". – Они уехали сразу, как только это стало возможным. Обе они нуждались в уютном обществе друг друга.
И вот девушки уже в вишневом Гранд Чероки. Блондинка достала платок и грубо высморкалась в него так, как это делают убитые горем люди, которые проплакали всю ночь, а то и две.
"Эй…" – Бледная рука погладила щеку Алекс, отвлекая ее от тяжелых мыслей. – "Ты правда сможешь прийти в себя?"
Хирург побледнела, тело ее начало трясти.
"Брин, что-то меня… Подташнивает. Мне надо домой… Пожалуйста…" – В голосе девушки звучала надежда на то, чтобы все случилось быстрее.
"Окей, пристегнись, не пройдет и пары минут, мы будем на месте".
Брин бросила обеспокоенный взгляд на подругу, которая побледнела еще сильнее.
Машина со скрипом сорвалась с места, и вот уже около дома Алекс почти на лету выскочила и направилась в ванную.
Брин поняла, что Алекс снова заболела и поторопилась вслед за ней.
Когда она пришла в ванную, сердце ее защемило от увиденного. Алекс стояла на коленях и ее тошнило. Девушка намочила полотенце и упала на колени рядом с подругой. Брин принялась стирать пот с красивого бледного лица. Это помогло хирургу, но и сильно ее смущало, она попыталась встать, чтобы показать той, что рядом, что ей стало лучше.
"Лекс, прекрати, подпусти меня к себе, позволь помочь". – Брин подтолкнула высокую женщину к раковине, чтобы помыть ей лицо и дать возможность прополоскать рот. Сделав это, она проводила подругу в постель. Быстро сняв покрывала и взбив подушки, Брин принялась раздевать Алекс, закончив это, она помогла ей надеть рубашку и лечь поудобнее.
"Вот здесь, ляг ниже". – Медсестра укрыла Алекс, а сама села на колени около постели и посмотрела в кристально-голубые глаза.
"Так лучше?"
Бледное лицо Алекс контрастировало с черными волосами. – "Чуть-чуть" – прозвучал нетвердый ответ.
Брин прикоснулась ко лбу подруги.
"Это не температура, но ты вся холодная и липкая от вновь выступившего пота. Ты так остро реагируешь на негативные эмоции?"
Девушка продолжала рассеянно поглаживать черный шелк волос, падающих на красивое лицо.
Алекс закрыла глаза. Выдержав длинную паузу, она ответила.
"Не совсем так… Просто, сильная мигрень. Из-за нее и тошнота и пот…"
"Почему ты мне не сказала?" – осторожно спросила девушка. – "Мы могли бы вернуться домой и раньше".
"Она пришла слишком внезапно. Брин, это… Случилось потому, что я сдерживала все свои чувства, не давая им выхода. Так случалось и прежде".
Сердце Брин заколотилось сильнее. Она сняла туфли и решила лечь рядом с подругой.
Взяв Алекс в свои сильные руки, она, то нежно прижималась к ней, то ни с того, ни с сего, начинала гладить девушку по голове.
"Хочешь выпить что-нибудь от головной боли?" – Спросила Брин, когда почувствовала своей рукой биение в висках у девушки.
Алекс кивнула. – "В аптечке… То же лекарство, что и в последний раз… Если там еще осталось… Если его там не будет, придется звонить Кейт".
Брин встревожилась. Если речь зашла о Кейт, значит Алекс было слишком плохо, чтобы перетерпеть.
Она поспешила за пилюлями и вот уже принесла их со стаканом имбирного напитка.
Она дала таблетки подруге и скрестила пальцы. Десять минут Брин поглаживала голову Алекс. Вскоре та уснула.
Заглянув в шкаф, блондинка обнаружила свое прежнее одеяние с нарисованным на груди Тигрой. Она быстро переоделась и поспешила занять свое место около, теперь мирно спящей, девушки. Притянув Алекс к себе, она прошептала: – "Все будет хорошо…" – и слабо коснулась губами бледной щеки.
"Я люблю тебя, Лекс… Я люблю тебя всей душой…"
Алекс улыбнулась во сне, самой счастливой и самой сладкой улыбкой.
Весь оставшийся день Алекс проспала. Брин же встала гораздо раньше и переоделась в то, что было у нее в машине: джинсы, бледно-голубую футболку и кеды. Она решила сделать пробежку вокруг дома, после чего приготовила куриный салат, холодный чай и лимонные булочки. Она надеялась, что если Алекс поужинает, ей станет хоть чуть-чуть полегче.
К 16:30 Брин начала беспокоиться. Каждые полчаса, она заглядывала в комнату хирурга, чтобы убедиться, что все в порядке.
Каждый раз, когда Брин заглядывала, она видела, что Алекс спит. "Надеюсь, ей стало лучше". – Беспокоилась девушка.
Решив сварить свежий кофе, Брин подумала, что этот трудный день они прожили вместе. Очевидно, что нервничать Алекс начала еще с утреннего звонка.
Это было плохое начало дня, и без того трудного, учитывая похороны. Ее подруга испытала сильную боль и гнев с разницей в какие-то два часа. Брин гадала, как она могла помочь, но ничего не приходило ей в голову. Она искренне беспокоилась о здоровье Алекс, которое могло ухудшиться, если ей не помочь.
Когда кофе был готов, Блондинка налила себе маленькую чашечку этого душистого напитка. Взяв чашку, она решила выпить ее в комнате Алекс. Помещение теперь казалась еще более красивым, когда синий и белый цвет сливались в подсознании в бледно-голубой цвет глаз ее хозяйки. Брин получила огромное удовольствие от кофе, от вида из окна на прекрасный двор, от осознания, что Алекс рядом.
За то время, что девушки провели рядом, они стали намного ближе. Брин, наконец, осознала, кем была Алекс. За секунду, должно быть самую счастливую секунду в своей жизни она поняла, что нашла ее, что она полюбила ее. Лицом к лицу! Боже, Брин… Еще тогда, в детстве ты полюбила ее, и, потеряв, еще не узнав ее, полюбила ее вновь. И теперь зная все, ты чувствуешь себя с ней одним целым! И единственное, что тебе хочется делать бесконечно – это обнимать ее, делать ее счастливой, просто быть с ней… И душой и телом! "Оу… Девочка, как же ты ее хочешь" – изумлялась сама себе Брин. Ну, давай же! Прямо сейчас! Сделай это. Ты ведь можешь! Просто сделай глубокий вздох. Ты можешь, но просто подожди… Подожди Лекс. Да к чертям, ты прождешь ее вечность, если это понадобится.
Брин взяла журнал по педиатрической кардиологии с журнального столика, и постаралась избавиться от навязчивых мыслей.
Бывают и более важные вопросы, чем твои, Брин. Например, касаемо того, вспомнит ли Алекс, что вы знакомы уже давно? Ведь это так важно…
Это было через несколько дней после того, как прооперировали Брин. Она была переведена в палату, когда всю технику и капельницы окончательно отсоединили от ее тела. Ребенок очень быстро выздоравливал, и сложнее всего было медсестрам убедить маленькую девочку, что все в порядке и что ей стоит хоть что-то есть. Ведь здоровое питание при выздоровлении очень важно. Организму нужна энергия для залечивания ран. А малышка была уж слишком худым ребенком.
Когда наступило время обеда, ее новый друг навестила ее. В ее руках была большая корзина для пикника. Девочка была одета в джинсы и бледно-голубую рубашку. Ее красивые черные волосы были собраны в хвостик. Маленькой блондинке показалось невероятным, что взрослый ребенок хочет с ней подружиться.
Темноволосая девочка присела на кровати рядом с малышкой и обняла ее, подарив небрежный поцелуй в щеку.
"Я не ранила твой разрез?" – прошепелявила девочка.
На что маленькая Брин подняла рубашку, показав, что бинт повязан правильно и ничего не сместилось от нежного детского объятия.
"Ты имеешь в виду там, где твой папа порезал меня?"
Старшенькая из девочек захихикала. – "Да, где резал папа".
Маленькая блондинка вздохнула. – "Нет, Лекси, мне совсем не больно и ничего с моим швом не происходит. Но одно я тебе скажу однозначно, я не люблю еду… Портит вкус во рту". – Девочка сжала губы.
"Знала, что тебе не понравится" – Уверенно заявила старшая девочка. – "Наша горничная, и я, сделали пикник для нас с тобой. Даже Дэйви, мой маленький брат кушал это! Ему тоже четыре".
Девочка запустила руку в корзину и начала доставать всякие вкусности: арахисовое масло и черничные сандвичи, шоколадные ватрушки, небольшие бутылочки с яблочным соком, и большой мешок Cheetos.
Зеленые глаза маленькой блондинки загорелись. "Ватрушки!!!" – Завизжала она – "Моя любимая сладость!"
"И моя тоже! Теперь поешь и выздоровеешь быстрее!" – Маленькая девочка протягивала сэндвич еще совсем малышке, уже кусая при этом свой.
Ребенок кинулся на шею старшей девочке. – "Я люблю тебя, Лекси" – Сказала Брин, после чего у нее родилась еще одна идея, не менее важная, чем первая: – "Ты самый мой дорогой друг, нет такого у меня больше на целом свете!"
"Брин, я тебя тоже люблю".
Когда девочку выписывали из больницы, она буквально расцвела, она была подвижным ребенком с розовыми пухлыми щечками.
Маленькая медсестра присела на кровать к хирургу, стирая со щек непослушные слезы, которые так стремительно скатывались вниз.
"Почему ты не можешь вспомнить меня, Лекс?" – Брин встала и начала медленно расхаживать по комнате.
"Как же я помогу тебе? Но я все равно не сдамся", – думала девушка, – "И больше никогда я не отпущу тебя от себя далеко, ты моя, Александра Морган… И я знаю, что ты – половинка моей души, и что я тебя всю жизнь ждала".
Около 5:30 на цыпочках Брин вновь вошла в спальню подруги, чтобы посмотреть, как та себя чувствует. Темноволосая женщина начала ворочаться во сне. Сонные голубые глаза явно пытались сфокусироваться на Брин, которая наклонилась над постелью.
"Эй… Как ты себя чувствуешь?" – Блондинка присела рядом и принялась убирать локоны, падающие на глаза хирурга.
Алекс сонно подмигнула. "Ммм… " – Протянула девушка… – "Такое чувство, что я проспала тысячу лет и не отказалась бы проспать еще столько же".
"Хочешь поспать еще?" – Девушка вновь наклонилась над подругой и осторожно коснулась губами ее щеки.
"Единственное, что я сейчас хочу это прижать тебя к себе", – Алекс обняла Брин.
"Мне так хорошо с тобой" – Она вдохнула приятный аромат светловолосой девушки. – "Спасибо, что ты рядом" – послышался тихий шепот.
"Не хочу быть где-то, где нет тебя" – Брин прилегла рядом и положила голову на плечо доктора. Ничего лучше девушка и представить не могла.
Прошло около десяти минут, и Алекс отстранилась от подруги. – "Прости, мне нужно… Сейчас вернусь".
Она направилась в ванную, но очень быстро снова была в постели. Ее изящное лицо было все еще бледным, и темные волосы казались взъерошенными.
"Лекс, приляг. Я принесу тебе стакан прохладного чая".
Алекс укрылась одеялом, как будто наслаждаясь его мягкостью. Она действительно чувствовала очень сильную сонливость, вызванную скорее всего принимаемыми ею лекарствами.
"Вот" – Брин поднесла соломинку к губам девушки.
"Ммм… Вкусно. Спасибо".
"Я приготовила куриный салат и лимонные булочки, если ты проголодалась".
"Вот почему так вкусно пахнет. Я покушаю чуть позже, когда до конца проснусь". – Через паузу: – "Прости, что я сплю весь день".
"Ты чего, за что извиняться? Тебе действительно был нужен сон. Я за тебя волнуюсь, я знаю, как тебе было плохо".
"Да, это было жестоко. Нет ничего хуже состояния, когда чувствуешь, что голова вот-вот взорвется".
Брин тихо напела – "Бедный малыш…"
Алекс улыбнулась – "Все со мной будет хорошо. Единственное что пострадало, это чужое мнение обо мне… Что-то мне думается, что во время службы я вела себя не подобающим образом, тебе не кажется?"
"Нет, единственное, в чем тебя можно было бы упрекнуть, это твоя холодность. Думаю было бы лучше, если бы ты заплакала".
Алекс рассердилась и процедила сквозь зубы – "Это не мои методы".
"А выбрасывать из себя все свои внутренности в тошноте – это твои методы?" – строго ответила Брин, ее зеленые глаза казались злыми.
От сказанного, во взгляде Алекс появилась беспомощность.
"Конечно, я не планировала, что так случится. Просто так вышло… Я пыталась сдержаться… В конце концов, у меня болела голова!!!" – Красивая женщина закрыла глаза и сделала глубокий выдох. – "Брин, я предупреждала тебя, что у меня богатый эмоциональный багаж, эта ноша очень тяжела!"
"Боже, Лекс, что я несу, прости меня. Я вовсе не это имела в виду". – Она погладила хирурга по спине. – "Это все мое беспокойство о тебе. Проклятие! Во мне играл чертов страх за тебя".
"Брин… Сейчас я буду с тобой откровенна. Я не уверена, что ты останешься рядом со мной после того, что услышишь. Со стороны кажется, что у меня все под контролем… Особенно в работе. Но я думаю, ты заметила, что моя личная жизнь – это тихий ужас" – Хирург запустила свои длинные пальцы в локоны черных волос. – "До сегодняшнего утра я не говорила ни с кем из членов моей семьи, и не говорила не один год. И еще, ты уже слышала о моих интимных проблемах. Было бы лучше для тебя именно сейчас встать и уйти".
Брин заметила, как Алекс еле сдерживает слезы. Это, понимала девушка, борьба с собственной неуверенностью.
"Говори все как есть, Лекс, будь сильной. У меня нет даже намека на желание уйти. Я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты была счастлива… Хочу видеть, как ты улыбаешься… В тебе живет то лучшее, что я когда-либо видела в людях".
Брин казалось, что она разбивалась о железный щит непонимания подруги. Алекс почувствовала ее боль…
"Брин, я не меньше забочусь о тебе", – шепотом произнесла девушка.
"Если ты заботишься обо мне, поверь в меня. Поверь мне, поверь в то, что я не предам тебя, не причиню боль, или подумаю, что ты недостойный человек… Ты именно человек! Ты способна чувствовать".
"Я пытаюсь, но мне трудно".
Брин заметила, что нижняя губа Алекс задрожала. Девушка ринулась обнимать темноволосую красавицу. Хирург не отстранила и не отказала подруге в объятии… Она не могла сопротивляться этим рукам, и, вдохнув сладкий аромат своего ласкового друга, стала спокойнее. Ей было приятно чувствовать тепло маленьких мускулистых рук. Но что чувствовалось сильнее всего – это любовь, которая горела в таком дружественном ей сердце, любовь, которая уже начала излечивать глубокую рану в ее собственном сердце.
Алекс отстранилась и, наконец, произнесла.
"Думаю, что пора привести себя в порядок и выйти на веранду. Там и поговорим… Я расскажу тебе о звонке, который потревожил нас сегодня утром".
Брин удивилась, но вместе с тем и обрадовалась. Только сейчас Алекс начала ей по-настоящему открываться.
"Я сделаю свежий кофе". – Блондинка отправилась на кухню.
Пока Брин делала кофе, Алекс умылась. Она надела легкие короткие шорты, которые очень подчеркивали ее красивые длинные ноги. Хорошенько причесавшись, девушка надела на щиколотку браслет. Поскольку она любила ходить босиком, все ее драгоценности в основном были браслетами. Алекс предпочитала простые, но изящные драгоценности.
Когда Брин вышла с подносом на веранду, Алекс уже сидела на сине-белом диванчике, одна нога ее сексуально лежала на другой. Брин постаралась не испепелять подругу взглядом, но это у нее не очень получилось. Алекс, явно рассчитывая на такую реакцию подруги, улыбнулась. Она знала, что Брин будет ТАК смотреть на ее ноги и это заставляло испытывать наркотический кайф. В этот момент все ее проблемы были забыты.
"Ам… Прости… Просто… Я… Я никогда не видела тебя в таких коротких обтягивающих шортах" – После чего блондинка закашлялась.
Боже, я люблю эти ноги, как бы я хотела любить их руками…
"Не извиняйся. Мне нравится, когда ты на меня так смотришь" – Этими словами Алекс разожгла в сердце Брин надежду, хотя скорее она это сделала своей сексуальной улыбкой.
Брин начала разливать кофе по чашкам. Тогда стало заметно, как дрожат ее руки.
"Сквики, с тобой все нормально? Думала, что никогда не вдохновишь меня на такую улыбку?" – Она взяла дрожащую руку подруги и начала покрывать поцелуями каждый сантиметр.
Брин медленно приблизилась к Алекс и после того, как провела языком по своим, казалось, сухим губам, коснулась губ подруги. Это был мягкий, но не страстный поцелуй. Поцелуй, который сближает, который говорит о том, что люди ответственны друг перед другом. Именно такой поцелуй был нужен хирургу, которая еще не до конца окрепла от внутренней боли.
"Надеюсь не в последний раз… Люблю, когда ты улыбаешься".
"Ты останешься со мной на ночь?" – Спокойной спросила Алекс, хотя ее голос выдавал волнение и потребность в положительном ответе.
Брин прохихикала. – "В случае чего, у меня с собой чемодан вещей, на всякий пожарный прихватила из дома".
Блондинка выдержала паузу, набралась смелости, и спокойно произнесла. – "Давай теперь поговорим о другом, хорошо?"
Алекс посмотрела на свой кофе и тяжело вздохнула.
"Знала, что придет это время".
Она выдержала паузу, пытаясь успокоить разбушевавшееся дыхание.
"Это был мой младший брат. Его зовут Дэвид. С ним я говорила по телефону. Я не видела и не говорила ни с ним, ни с Оливией больше трех лет".
Боль легла вуалью на красоту девушки.
"Оливия – это твоя мать?" – Брин взяла тонкую руку хирурга.
"Да, биологически. На самом деле она никогда не была мне матерью" – С грустью произнесла Алекс.
"Дэвид – другое дело. Он всегда был ее сынком, ее маленькой мужской копией. Они всегда были рядом. Как я с моим отцом… Настоящая связь душ". В голубых глазах появился огонек.
"Продолжай, милая, я тебя слушаю" – Брин сильнее сжала ладонь подруги.
"После того, как отец умер, Оливия отдалилась от нас и перестала за нами следить – даже за Дэвидом. Много раз я заменяла ее и была ему матерью. Когда он видел кошмары, я бежала к нему" – Алекс вздохнула. – "У Оливии не было терпения растить детей, поэтому я должна была повзрослеть быстрее. И поскольку я была высоким ребенком и хорошо развитым даже в том возрасте, она обращалась со мной как со взрослой… Коей я не была".
В голосе Алекс не было и намека на эмоции.
"Оливия всегда была нужна Дэвиду. Он зависел от нее, хотел быть с ней все время, угодить ей. А я… Через какое-то время я стала плохой девочкой, делала все, чтобы только ей не угодить. Она была уверена, что я просто не достойна того, чтобы быть хирургом, и пыталась убить во мне всякую надежду… Это была большая ошибка. В противовес ее словам, я становилась более решительной и целеустремленной".
На крыльце стало холоднее и Брин укутала их, с Алекс, мягким покрывалом. Блондинка почувствовала беспомощность подруги и пыталась все сделать, лишь бы ей стало легче. Мозаикой выкладывалась картина жизни хирурга, в которой крылись ее проблемы.
"Оливия всегда думала, что я буду идеальной, что никогда не сделаю ошибки. Она запрещала мне показывать мои чувства, Но что хуже – она запрещала мне быть ребенком". – Брин заметила боль в голубых глазах.
"Я начала ненавидеть ее, всегда хотела, чтобы Бог забрал вместо отца ее. От этого, конечно, в голову не приходило ничего, кроме чувства вины за столь греховные мысли".
Брин потерла ладонь хирурга, которая на глазах стыла. Она любя поцеловала ее.
"Несколько лет назад, я сделала кое-что непростительное прямо на глазах у Оливии. Дэвид тогда согласился с ней и встал на ее сторону. Я не могла поверить, что он так поступит, в конце концов, его вырастила я… Думаю, что он просто не привык принадлежать себе в своих решениях. Она никогда не давала ему и шанса на это". – Алекс было трудно держать свои эмоции под контролем, некоторые мышцы на ее лице непроизвольно сокращались. Брин это заметила.
"Чего хотел Дэвид, звоня утром?"
"Оливия продает коттедж отца на Мысе Код, и она хочет, чтобы я приехала забрать свои вещи. Дэвид пытался быть со мной любезным… В голосе его даже звучало раскаяние… Но я не могу относиться, как к человеку к тому, кто дружелюбен к этой суке". – Лицо хирурга потемнело в гневе.
Так вот почему в офисе Алекс нет ни одной фотографии ее матери. Кто предъявит ей ее вину? Кажется, теперь я понимаю, в чем именно Алекс нуждается с моей стороны… Я все сделаю ради Алекс… Все что возможно в этом мире!
Брин подлила кофе в чашку подруги.
"Я сказала Дэвиду, чтобы Оливия все послала почтой. Это в ее силах. В этот коттедж я больше не вернусь! После смерти отца это место я не могу называть домом". – Алекс опустила голову.
Увидев это, Брин почувствовала, что Алекс слишком много пережила за прошедший день.
"Я здесь для тебя, Лекс", – шепнула ей на ухо Брин. – "Мне трудно поверить, что когда ты была ребенком, кто-то мог быть столь жестоким. Не говоря уже о том, каким чудесным человеком ты стала, не смотря на то, что пережила. У нас с тобой все будет хорошо… Мы будем вместе".
Алекс с грустью улыбнулась и сжала руку Брин. – "Вместе… Ничего не может звучать лучше".
Весь вечер девушки провели в постели вместе, смотря старые фильмы и бесконечно обнимаясь. Им обеим была необходима эта близость после эмоционально тяжелого дня. Они ели сэндвичи, булочки, попкорн, охотно запивая все это горячим шоколадом, так время, проведенное за видаком, стоящим в спальне Алекс, пролетало еще быстрее. Еще девушки узнавали друг о друге новое. Например, Брин не могла поверить, что такое возможно, когда она обнаружила, что хирург боится змей. Узнать это удалось, когда смотрели "Смертельных хищников". И Алекс обнаружила, что Брин терпеть не может пауков, когда они смотрели "Королевство восьмилапых". Маленькая блондинка закрывала глаза руками, когда фильм казался ей страшным… Этими моментами Алекс искренне наслаждалась.
Приблизительно в час ночи, девушки начали засыпать. Голова уже более расслабленной Брин лежала на плече у Алекс, руки которой заключили подругу в самое любящее и крепкое объятие. Даже ноги девушек переплетались, так что казалось, что их тела неразлучны.
Алекс поцеловала голову подруги. – "Думается мне, что пора бай, Сквики. У меня глаза закрываются".
"Уху" – прозевала блондинка.
"Ммм… Ты самая плюшевая, из всех плюшевых медвежат!" – девушка прижалась к хирургу еще теснее.
"Рада стараться". – Рассмеялась темноволосая красавица.
Вскоре девушки заснули. Не смотря на боль, которую они пережили за этот поразительно длинный и грустный день, каждая из них по-своему удивлялась тому, какое счастье они испытывали.
В воскресенье подруги решили посетить Аполло, и Алекс уговорила Брин поездить верхом вместе с ней. Хирург наслаждалась маленькой блондинкой впереди нее. Ездить верхом вместе с ней, касаться грудью ее спины казалось самым гармоничным времяпрепровождением в мире.
После прогулки верхом они устроили пикник, точнее его устроила Брин, в их корзине для завтрака было много арахисового масла и черничных сандвичей, еще были ватрушки, яблочный сок, и Cheetos. Выбирая именно эти продукты, блондинка старалась вернуть куда-то канувшие воспоминания хирургу. Хотя Алекс так и не смогла вспомнить время, проведенное вместе с Брин, когда они были еще маленькими, но ей очень понравилось, что блондинка приготовила любимые блюда ее детства.
Чем больше времени девушки проводили рядом, тем постепенно Алекс становилась более непринужденной, открытой и веселой, по крайней мере вне работы. Брин была в восторге от этого, но она все еще не знала много, например, почему хирург отдалила от себя свою семью настолько, что смогла не видеться даже с младшим братом, даже при условии того, что отношения ее с матерью резко ухудшились. Но Брин не хотела заставлять Алекс говорить, девушке очень хотелось, чтобы ее подруга открылась ей тогда, когда сама будет к этому готова.
В понедельник Алекс была особенно внимательна к своим пациентам. Она всегда была идеально компетентна на работе, но после недавних печальных событий, ее профессиональное чутье обострилось. Брин очень беспокоилась за нее, особенно в части ее склонности к мигрени. "Если что-то случится, надо сразу звонить Кейт". – Упрямо лезли мысли в голову блондинки.
И вот наконец к облегчению Брин наступила пятница. Она знала, что хирург не останется проводить выходные на работе, ведь они строили планы о том, чтобы провести уикенд вместе. Но перед этим у них был длинный и довольно изнурительный рабочий день.
Брин стояла около маленькой девочки и следила за капельницей. Девочка полностью зависела от того, что с ней делают в больнице, так как находилась на искусственной вентиляции. Доктор Морган провела не один час, пытаясь помочь этому ребенку, и у нее это получилось, хотя врожденный дефект малыша сводил на ноль всего его шансы. Остальное стало работой Брин. Алекс попросила об этом свою подругу, и с тех пор, как люди заметили уважительное отношение к сестре со стороны хирурга, она заняла особое место среди персонала, ее не могли ослушаться.
Как раз когда Брин записывала показатели здоровья с экрана около кроватки, зашла Алекс. Подарив подруге очаровательную улыбку, она подошла ближе. – "Как наш малыш?" – мягко спросила она, погладив маленькую детскую головку.
Брин не могла не улыбнуться, когда заметила, с какой нежностью и заботой хирург делает осмотр.
"Молодец, она держится, сама без чьей-либо поддержки. Я бы хотела, чтобы о ней заботился кто-то из близких, думаю ей бы пошло это на пользу". – Задумчиво сказала Брин.
"Не представляю, как мать может оставить здесь своего ребенка… Неужели только потому, что он родился нездоровым?"
От этих слов выражение лица хирурга изменилось, и внешнее спокойствие сменилось тяжестью агрессивного взгляда. Ее синие глаза заметно потемнели, а лицо побледнело.
"А тебе не кажется, что какого-то черта это случилось, и на это могли быть причины!"
Брин была потрясена ответом, который она услышала. Она никогда не видела, чтобы Алекс сердилась, по крайне мере на нее.
"Успокойся, Лекс. Я не хотела осудить мать этой девочки".
Алекс глубоко вдохнула и мысленно начала считать до десяти. В этот момент единственная мысль, которая пришла ей в голову была о том, что ее маленький пациент от нее полностью зависит, и она должна помочь ему, как только сможет.
"Прости, Брин. Просто, наверное, я устала". – Хирург полностью увлеклась обследованием.
Сестра тяжело сглотнула.
"Все нормально, забудь".
Честно говоря, она почувствовала себя очень плохо, ей было больно и злость пыталась вырваться наружу, но она понимала, что, чтобы она не чувствовала, это никак не должно отразиться на ее пациенте.
Закончив делать пометки на детской диаграмме, хирург бросила ручку в карман своего халата.
"Я позвоню тебе потом, Брин" – тихо сказала Алекс, уже направляясь к двери.
Маленькая медсестра кивнула, и не выдавая никаких эмоций спокойно подошла ближе к своему пациенту.
Алекс вернулась к себе в офис. Чувство злости тряхануло ее не слабо, но теперь к нему начали прибавляться угрызения совести. Ведь Брин не знала через что прошла эта темноволосая женщина. "Может пора ей все рассказать?" – Думала хирург. "Ведь рано или поздно это должно случиться".
Алекс налила себе кофе, села за стол и в безысходности опустила голову.
"А что если она не поймет? Может она уже думает, что я чудовище?" Простой конфликт с Брин уже принес хирургу боль в районе живота. Почувствовав это Алекс закрыла лицо руками и постаралась успокоиться.
В этот момент в открытую дверь офиса заглянула Брин. – "Эй. С тобой все в порядке?"
Алекс быстро выпрямилась.
"Кофе будешь?" – спросила она, меняя тему.
"Да, с удовольствием… Ты не ответила на мой вопрос".
Алекс сделала кофе совсем как любила Брин.
"Пожалуйста, закрой дверь и присядь?"
От тона девушки, сердце Брин запрыгало где-то в районе горла.
Сестра сделала все как попросила ее подруга, и, наконец, протянула руки к чашке с душистым кофе.
"Я… Мне очень жаль, что так вышло, просто, что я так сказала, Брин. Это было очень непрофессионально с моей стороны".
Слова хирурга ударили девушке в самое сердце. – "Непрофессионально? Так теперь?" – Мудрые зеленые глаза налились гневом.
"Нет!" – Начала махать головой Алекс. – "Не только так… Наверное, ты права, не своему лучшему другу я должна говорить о проффкорректности".
Хирург опустила глаза на чашку кофе и, прикусив губу, тихо прошептала: "Нам нужно поговорить".
И тогда Брин в очередной раз заметила, сколько боли таится в этих грустных глазах. Блондинка протянула руку и осторожно сжала ладонь подруги.
"Когда бы ты ни захотела поговорить, я буду рядом и мы поговорим и ты это знаешь".
Алекс кивнула.
"Почему бы тебе не прийти ко мне после работы? Я устрою пиццу… Со всем, что только можно в нее напихать".
"Со всем, кроме анчоусов, угу". – Брин наморщила нос.
"И никаких анчоусов. Договорились!" – Алекс застенчиво улыбнулась, когда почувствовала, что гнев Брин сошел на нет.
"Ам… Мне нужно идти к моему пациенту, ну а мы увидимся вечером".
"Спасибо, Брин. Кстати… Больше всего на свете я хочу сейчас обнять тебя и поцеловать, но это не самое лучшее место и время…"
"Да, хорошая идея… Но ничего страшного".
"До встречи". – Алекс коснулась губами двух пальцев и направила их в сторону подруги.
На что Брин ответила встречным жестом. – "Пока, Лекси".
Как только дверь закрылась, по щеке Алекс покатилась слеза, ком подступил к горлу. Она даже не была уверена, что сможет пережить этот вечер… Но она должна была попытаться. Ведь Брин заслуживала объяснений.
Вернувшись с работы, Брин быстро приняла ванну, переоделась в джинсы и мягкую серую футболку с длинным рукавом.
Она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые с медовым отблеском волосы. Уделив какое-то время косметике и выбору туалетной воды, она уже летела к джипу, который в доли секунды ринулся в сторону дома хирурга. Брин очень хотелось побыстрее увидеть своего друга. Это было вполне естественным, ведь Алекс многое пережила за последние две недели, и единственный близкий ей человек, понимал, как нужен ей в данный момент. Смерть пациента, звонок родных, и еще что-то, о чем Брин еще не знала. Теперь в голове блондинки таилась надежда, что Алекс откроется полностью.
Когда Алекс открыла дверь, она была одета в белые джинсы и белый топ. Тонкие ступни были босы, как, впрочем, и всегда.
"Привет, проходи". – Как только дверь достигла косяка и оказалась закрытой, Алекс притянула к себе девушку и заключила ее в крепкие объятия.
"Прости…" – шептала голубоглазая девушка, пряча свое лицо в волосах подруги.
"Ты все еще злишься?" – спросила она голосом обиженного ребенка, а не холодного хирурга.
Брин прижалась к подруге еще теснее.
"Лекс, как я могу злиться?" – мягко ответила она.
"Ты довольно жестко повела себя, как будто все еще злишься… Ты знала об этом?"
Алекс с грустью улыбнулась. Затем нежно коснувшись руками лица Брин, она наклонилась, и их губы слились воедино. Поцелуй становился все более страстным и откровенным. Когда поцелуй иссяк, девушки не разнимали объятий, и каждой из них почему-то не хватало кислорода.
"Ммм… Может бокал вина?" – Спросила Алекс, когда поняла, что обе они пытались восстановиться общее спокойствие.
"Да… Стаканчик вина бы не помешал" – Ответила Брин, единственное, чего она хотела в этот момент – это замедлить ритм сошедшего с ума, бьющегося быстрее положенного, сердца.
Когда девушки пришли на кухню, Алекс наполнила два бокала Merlot.
"Брин… Ты должна знать, что чего я не хочу и захотеть не могу – это сделать тебе больно". – Хирург сделала глоток вина. – "Ты даже не представляешь, насколько ты важна для меня".
Зеленые глаза блондинки пристально смотрели в голубые.
"Есть кое-что, о чем я хочу тебе сказать". – Алекс начала заметно волноваться.
"Но прежде чем я это сделаю, тебе нужно узнать кое-какую правду о моем прошлом".
Брин с трудом сглотнула. – "Продолжай… Я слушаю тебя".
"Мне… Было бы удобнее на крыльце. Давай пойдем туда".
Взяв бокалы, девушки переместились на веранду, где сели рядом друг с другом, готовые к разговору. Алекс осушила свой бокал до дна. Перевела дыхание и заговорила.
"После того, как я все скажу, я пойму любую твою реакцию… Даже если ты уйдешь" Такой уязвимой хирург себя никогда не чувствовала.
"Выбрось эту идею из своей головы, нет шансов". – Брин взяла в ладонь руку своего друга и поцеловала ее.
Алекс набралась смелости.
"Брин… Причина, по которой я сегодня разозлилась на тебя…" – Девушка подавила в себе распирающее ее грудь рыдание.
"Однажды я отказалась от собственного ребенка". – Алекс закрыла лицо рукой.
"Только не бросила, а просто отказалась его рожать, воспользовавшись услугами соответствующего врача".
Голос девушки задрожал, а ладонь, что находилась в руке Брин, начала леденеть.
От удивления у блондинки приоткрылся рот. Но взяв себя в руки, она, наконец, начала целовать дрожащую ладонь подруги в знак принятия и понимания. А Алекс пыталась сопротивляться накатывающим на нее слезам. Но лишь Брин замечала, как их было много и как трудно было все это сдерживать в себе. Брин более всего в этот момент хотела, чтобы Алекс выпустила сидящего в ней демона, который заставляет боль накапливаться. Но хирург поборола в себе слезы, сделала глубокий вдох, и вот уже на ее лице воцарилось спокойствие.
"Милая, ты хочешь рассказать об этом?"
Алекс кивнула.
"Прежде чем ты продолжишь, я хочу чтобы ты знала, что между нами ничего не изменилось".
Алекс вздохнула, после чего начала дрожать ее нижняя губа. Но вновь возобладало спокойствие, и она продолжила: – "Около трех лет назад, моими спутниками были лишь пустота и тоска. И я поняла, что необходимо позволить себе хоть какое-то расслабление. Тогда я вышла с человеком из госпиталя с работы. Мы хорошенько выпили, и…" – Алекс склонила голову. – "Закончили вечер мы в постели".
Брин была слегка сконфужена – "А я подумала…"
"Я… Я никогда не позволяла себе признаваться в своей гомосексуальности, хотя я, очевидно, была такой всегда. Хотя у меня и было более чем несколько женщин за всю мою жизнь… Хотя я поняла, что делала это все назло Оливии". – Алекс горько рассмеялась.
"Смешно, но она об этом никогда не подозревала".
"А Дэвид?" – Сочувственно спросила блондинка.
"Да… Он всегда подозревал… И говорил, что это ничего не изменит между нами. И хоть искренней я с ним никогда не была… Я ему рассказала о том какая я, хотя и говорила, что я до сих пор ни в чем не уверена. Я боялась, что Оливия обо всем узнает".
"А что с твоей беременностью?" – Брин обняла широкие плечи хирурга. Язык каждого движения этого юного тела не говорил ни о чем, кроме бесконечной любви и веры в человека, сидящего рядом. Хирургу это явно придавало смелости для продолжения монолога…
Она посмотрела на свои ладони, Одну до сих пор держала Брин.
"Месяцем позже я узнала, что я беременна. Я сказала об этом Дэвиду. А он сказал Оливии… Без моего разрешения. Он бы мог меня понять, но… Оливия была настроена очень агрессивно! Она называла меня шлюхой, говорила, что отцу было бы за меня стыдно".
Голова хирурга склонилась еще ниже.
"Ты даже не представляешь как эти слова ранили меня". – В глазах Алекс появились слезы.
"Тогда я сказала Оливии, что ненавижу ее, и, что мой отец любил бы меня и поддерживал не зависимо от того, какая я и как поступаю. Беседа шла на повышенных тонах, но закончилась довольно быстрой сильной пощечиной. После чего я почему-то сказала ей, что сделаю аборт сразу, как только смогу. Она тогда ответила, что надеется меня больше никогда не увидеть на своем пороге… На что я ответила ей, что это не сложно, ведь она все равно никогда не была мне матерью" – Голос Алекс расходился по всему дому, наполняя его эмоциями.
"Через два дня, я прошла через эту жуткую процедуру. Тогда я узнала, что теперь мне никогда не стать матерью. Тот дар, который мне дала природа, был жестоко отобран". – От сильного напряжения скулы хирурга свело.
Брин закрыла глаза, она боялась, что сама разверзнется слезами в любой момент. Сердце разрывалось от боли за самого родного ей человека.
"Что стало с Дэвидом?" – хрипло шепнула Брин.
"Он был в бешенстве… Говорил, что я совершила ужасную ошибку, что не посоветовалась с ним сначала. Он очень религиозен и хотел, чтобы я сохранила ребенка. После этого, наши пути разошлись… Хотя я думаю, что Оливия еще сыграла свою роль в наших отношениях".
Установилась тишина, двое обнимали друг друга, стараясь не нарушить шаткий покой. В конечном счете, Алекс продолжила свой монолог.
"Я чувствую себя ужасно виноватой. Сколько бы жизней я не спасла, я не смогу компенсировать ту одну. Спасти человека… Разве может это искупить пусть одно, но убийство! Этому искуплению и посвящена моя профессиональная жизнь!"
Темный брови Алекс отпечатали болезненное выражение лица.
Брин обняла Алекс, укутала ее одеялом и прижала к себе, успокаивающе поглаживая ей спину.
"Да, Лекс… Твоя ноша действительно тяжела, даже для твоих сильных широких плеч. Позволь мне помочь тебе, я прошу тебя?"
Алекс молча кивала, стараясь не отстраниться от обнимающей ее блондинки ни на сантиметр.
"Что сделано, то сделано. Ты не должна упрекать себя всю жизнь в сделанном. Ты же просто человек. Может быть, ты совершала ошибки… Знаешь… То, что я чувствую к тебе, от этого никогда не изменится"
Алекс показалось, что сердце ее вот-вот взорвется.
"И последнее, что я должна сказать тебе". – Легкая дрожь в голове выдавала волнение хирурга.
"Продолжай, милая…"
"Я люблю тебя…"
От услышанного рот Брин приоткрылся в удивлении, и она почувствовала как дрожит.
"Ты… Ты можешь это повторить?" – прошептала ошарашенная девушка.
"Я люблю тебя". – Алекс взяла обе руки Брин и принялась их целовать.
"И такое чувство, что я всегда любила тебя" – Синие глаза начали искать одобрение в зеленых, которые уже успели наполниться слезами.
Брин постаралась сдержать слезы. – "И я тебя тоже… Я тоже люблю тебя!" – Мешая смех со слезами повторяла девушка. – "Мой милый Лекс, всем сердцем я люблю тебя!"
Так девушки слились в страстном объятии, после чего Алекс начала покрывать задыхающуюся Брин нежными поцелуями. Блондинка старалась уловить каждое касание, каждое ощущение, рождавшееся от волос и лица хирурга. В этот момент, не смотря на прелюдии в виде грустных откровений, девушек накрыло чувство неописуемого настоящего счастья.
"Ты меня полюбила… Так трудно в это поверить" – шептала Алекс, обнимая Брин еще нежнее и с большей страстью, чем прежде.
"Никогда не думала, что я когда-нибудь снова стану счастливой… А сейчас я счастлива!"
"Ты должна мне поверить, поверить в то, что я люблю тебя! Ты достойна всей любви и счастья этого мира. Для этого я здесь. Для этого я когда-то была рождена. И не важно, что нам предстоит прожить, и что с нами случиться, пока мы вместе. Я буду тебе семьей… Буду твоим лучшим другом… Всем, в чем ты будешь нуждаться, стану я".
От этих слов Алекс была на эмоциональном пределе и единственное, что она могла делать, это сидеть рядом с подругой, обнимать ее и нелепо кивать на все сказанное.
Примерно через пятнадцать минут Алекс отстранилась от девушки и пристально посмотрела ей в глаза. – "Потанцуешь со мной?"
"С удовольствием…"
"Минуточку…" – Алекс сразу встала и аккуратно подтолкнула CD в центр. Ее руки протянулись к Брин, как только заиграла "Never alone".
Брин улыбнулась в восхищении. – "Наша любимая песня!" – Она прикрыла рот рукой, как будто это бы остановило накат слез, исходящий откуда-то из сердца.
На это Алекс всего лишь улыбалась, держа руки блондинки, которая подходила ближе. И когда девушки были совсем рядом они стали медленно двигаться в ритме песни. Хирург держала подругу в столь тесном объятии, в котором только было можно, касаясь своим носом носа, волос и шеи подруги. Через какое-то время Брин положила голову на грудь темноволосой девушки так, что могла слышать, как бьется ее сердце, в одну секунду осознав, что сколь прекрасен этот звук, и сколь убог будет прочий.
Когда песня закончилась, Алекс прошептала на ухо Брин "Я люблю тебя… И я без устали буду повторять тебе это, пока смогу говорить"
И осторожно поцеловав в щеку подругу, улыбнулась, когда услышала ее ответ: – "И я без устали буду слушать эти слова, пока смогу слышать. И я люблю тебя… Люблю тебя всем сердцем!"
Они вновь слились в самом сладком поцелуе. В этот поцелуй каждая вложила всю свою любовь. Алекс почувствовала, как рушатся ледяные стены, скрывающие в своей тиши ее разбитое сердце, и это ее, бесспорно, напугало, но это было уже вне всякого ее контроля.
Через несколько минут объятий, желудок Брин начинал протестовать против вот этой самой приятной на свете нежности. Услышав это, Алекс засмеялась.
"Сквики, думаю мне нужно не забывать тебя подкармливать. У меня вылетело из головы, что обычно люди испытывают голод. Я закажу пиццу с полной заправкой".
Как только хирург встала, и ее живот напомнил о том, что последний прием пищи был довольно давно.
Все делалось на автопилоте, и лишь одна мысль крутилась в тот момент в голове: Алекс не могла поверить, что ее маленькая медсестра полюбила ее и приняла ее, не смотря ни на что… Это невероятно, думала девушка, но это так.
"Не забудь, никаких анчоусов!"
"Окей, никаких анчоусов!" – Алекс сделала заказ и поспешила на кухню, чтоб взять чипсы с соусом. Она быстро выложила все это на поднос, не забыв поставить на него еще две бутылки Coors Lite.
Глаза Брин зажглись с особым аппетитом, когда она увидела возвращающуюся подругу. – "Амм…! Чипсы и соус!"
"Нравится?!" – Алекс в удивлении приподняла бровь.
"Конечно, не могу позволить, чтобы самая лучшая девушка в мире голодала, не так ли?"
"Конечно, нет!" – Блондинка хлопала своими длинными ресницами, когда ее рука машинально потянулась к чипсам, а взгляд заметил, что Алекс открывает бутылку пива.
"Доктор Морган! Вы хотите меня напоить?"
"Я?" – В невинном удивлении застыла девушка. – "Конечно, нет! Просто думаю, что мы заслужили того, чтобы накатить для расслабления, в виду тяжести последних двух недель".
Брин сделалась серьезной.
"Да… То, что ты сказала мне сегодня, требовало от тебя львиной смелости… Я очень рада, что ты поверила мне настолько, чтобы говорить обо всем".
"Я тоже. Я никогда не верила никому… Я не хочу и боюсь того, что что-то может стоять на пути у наших отношений. Я чувствую… Чувствую, что мне стало намного лучше. Спасибо тебе за понимание". – Хирург погладила подругу по голове.
Брин наклонилась и аккуратно прикусила нижнюю губу хирурга. Алекс почувствовала, как электрический заряд пронзил все ее тело и свалился тяжестью вниз живота. – "Ох!" – содрогнулась в легкой судороге ее грудь, а дыхание перехватило и казалось, что это был глухой стон. Она коснулась губ подруги, позволяя поцелую стать все более откровенным. Девушки серьезно увлеклись, как вдруг раздался дверной звонок.
"Вот, черт!" – Выругалась Алекс, неохотно отстраняясь от блондинки.
"Я скоро!" – Стараясь восстановить дыхание, девушка, поправив свои волосы, торопясь направилась к двери.
Брин не шелохнулась, лишь подняла руку, чтобы коснуться своих губ, на которых еще, казалось, осталась сладость поцелуя.
Вдруг девушку осенило, что Алекс ее не боится. Что столь сексуальный поцелуй не был отвергнут, не был остановлен, не был встречен протестом.
Может быть, она просто забылась, думала сестра. Или это следствие алкоголя, который они уже успели выпить. "Все же я буду с ней нежной-нужной… Ведь ее сердце – самое хрупкое на свете…" – Глубоко вздохнув, почти вслух подумала девушка.
Алекс вернулась с пиццей, на лице ее была загадочная улыбка.
"Готова к ужину?"
Дьявольская улыбка проскочила на губах Брин, но та ничего не сказала, а лишь молча кивнула.
Алекс с легкой усмешкой подняла бровь. Она долила еще пива в бокалы, и присела рядом.
Брин очень давно не видела как хирург что-то ест, еще с того самого дня, когда они были в китайском ресторане. Видеть ее в таком прекрасном настроение было для сестры приятнее всего. Лекс много шутила и была во всем более чем нежна.
В конечном счете с пиццей было покончено, как в прочем и с еще парой бутылок. Вдруг в одночасье начал подниматься ветер, и он стал таким сильным, что это насторожило. Скорее всего он усилился из-за слишком теплого воздушного фронта, о котором некогда говорили синоптики.
Прежде чем Брин успела как-то среагировать, сильные руки Алекс уже притянули ее к себе на колени и скрепили замком любящего объятия.
"Не волнуйся, Сквики. Я держу тебя". – Успокаивающим голосом сказала хирург. – "Я знаю, что штормовая погода тебя очень сильно пугает".
Блондинка была слишком шокирована словами и жестом хирурга, чтобы успеть испугаться. – "Откуда ты узнала? Я же никогда не говорила тебе, что боюсь ураганов".
"Ну, конечно, говорила, иначе как бы я узнала?"
"Должно быть, ты это запомнила еще с того времени, когда мы были детьми! Однажды ночью, когда я лежала в больнице за окном разразился страшный ураган, и ты отказалась уходить от меня. Я так испугалась, что ты осталась, чтобы помочь мне пережить эту жуткую непогоду".
Две маленькие девочки прижимались друг к другу сидя на больничной кроватке. Та что была помладше обнимала подругу, стараясь прижаться к ней теснее. А та, что была постарше, игнорировала то, что маленькие бледные ручки приносили ей легкий дискомфорт, так как сильно обвивали шею.
"Успокойся, Брин. Здесь мы в безопасности. Это больница моего папы, а ты его знаешь, и знаешь, что он никогда не позволит, чтобы что-то случилось с его дочерью или его пациентом. Особенно если учесть, что пациент – лучший друг его дочери". – Девочка широко улыбнулась.
"Но я ненавижу грозу!" – Светловолосая девочка отстранилась от подруги настолько, чтобы протянуть руку и взять своего плюшевого щенка, и уже обнять обоих своих спутников в эту страшную ночь.
"Мама, я хочу чтобы Лекси осталась со мной на ночь… Ну, пожалуйста!!!??"
"Милая, когда кончится гроза, Лекси пойдет домой. Это неправильно такой малышке остаться на ночь вне дома. Но когда ты выпишешься из больницы, Лекси будет приходить к нам в гости. И если ее мама и папа будут не против, она бы смогла погостить у нас летом на неделю или две…"
Глаза детей в момент округлились от удивления и наплыва мыслей о том, как чудесно они смогут провести время. Перед уходом мама Брин заключила девочек в любящие объятия. Лекси быстро стала для нее как дочь.
Лицо Алекс погрустнело.
"Брин, я не помню… Прости меня. Я бы очень хотела это вспомнить". – Она поцеловала блондинку в щеку.
"Не беспокойся, Лекс. Я знаю, что однажды ты вспомнишь… По крайней мере ты вспомнила, что я ненавижу грозу!" – И так, как в ту далекую ночь, Брин обнимала свою подругу в эту…
"Скоро все кончится" – Алекс сделала паузу, набираясь смелости.
"Единственное о тебе, что я помню – это то, что я полюбила тебя с первого взгляда, я только увидела тебя в больнице и поняла, что мои чувства к тебе очень глубоки. И после того как ты потратила свои выходные на то, чтобы позаботиться обо мне, Я… Я перестала спать ночами, в которых тебя не было рядом".
Сказанное тронуло Брин, ведь она знала, как трудно ее другу быть столь откровенной, быть столь уязвимой.
"И я ненавижу ложиться спать без тебя. Давай больше никогда так не будем делать".
Алекс ухмыльнулась.
"Моя заслуга! Ты, небось, с собой привезла кучу одежды для того, чтобы провести этот вечер?"
"Ты знаешь, что да!" – Брин шлепнула подругу.
"Оу!" – Начала дуться Алекс, потирая свой зад, притворяясь что это могло быть сколько-нибудь больно.
"Ой, я тебя так не стукнула, как ты изобразила, ты просто большой ребенок!"
Алекс же продолжила дуться, нижняя губа ее при этом стала слегка выступать. Брин посмеивалась, затем положила свой указательный палец на губу хирурга и постаралась изобразить, будто задвигает ее обратно. Как вдруг голубоглазая девушка взяла палец блондинки в рот и слегка прикусила его, что вызвало у Брин визг восхищения, смешанного с неожиданностью.
"И кто тут теперь большой ребенок?" – Алекс начала медленно пододвигаться к подруге, пока они не оказались близко-близко смотрящими в глаза друг друга. Хирург почувствовала приятное дыхание девушки на своем лице. И через мгновение их губы встретились в нежном слиянии. "Я не могу перестать целовать тебя", – думала Алекс.
"Ммм…" – сбиваясь в дыхании, стонала темноволосая девушка.
"Думаю, тебе стоит слезть с моих колен, хотя бы ненадолго".
Брин ответила смутной улыбкой.
"Как хочешь… Все случится только тогда, когда ты захочешь. И с какой бы скоростью ни развивались наши отношения, и как бы ты не решила, я поддержу тебя. Просто хочу, чтобы тебе было удобно". – Она убрала волосы хирурга ей за уши и поцеловала в щеку.
"Да, и я вполне готова к…" – Алекс попыталась улыбнуться, настроение ее явно упало. – "Просто я… Боюсь неудачи. Я знаю, что все бы могло начаться… И началось… И вдруг бы я не смогла…" – Она сглотнула, переводя дыхание.
"Это было бы очень унизительно… Не говоря уже просто о том, как это расстраивает".
"Наверное, нам не стоило столько пить. Это нас обеих…" – Брин покраснела. – "Ты знаешь что…" – Шепнула она Алекс на ухо.
"О, да… Еще как знаю! И поверь мне, я хотела тебя еще до того как что-то выпила, до того как маленькая капля попала мне в горло!"
Алекс с грустью улыбнулась, но быстро сменила свое настроение, начав посмеиваться. И вот она уже не могла сдерживать улыбку, когда рассматривала приятное и такое невинное лицо Брин. Более того, комментарий, который дала блондинка ко всему происходящему, свернул еще чуть позже Алекс в смехом так, что та чуть не валялась на полу.
"Я вроде ничего смешного не говорила, ты опять надо мной смеешься! Лекс, прекрати!"
"Не могу поверить, что это ты сказала! Сама по себе ситуация какая-то нереальная! Еще и ты такая смешная!" – Слезы начали катиться по щекам Алекс.
"Да, ладно, я была слишком смущена, чтобы говорить об этом не шепотом, ну ради Бога, Алекс, прекрати!" – Но смех хирурга был настолько заводным, что Брин тоже начала посмеиваться и вот подруги уже вместе катались по полу и заливались смешной истерикой. Но это продлилось не долго, вдруг блондинка поняла, что что-то не так. Алекс лежала на полу в позе эмбриона и закрывала лицо руками. Она не произносила ни звука, а ее широкие плечи начали дрожать. Брин привстала, но тут же упала на колени около друга. – "В чем дело, Лекс?" – Осторожно спросила она, пытаясь убрать руки с лица подруги.
На лице Алекс отпечаталось страдание. – "Я… Я… Так счастлива, и я не могу сдерживаться, не могу не показывать!… Я…" – Алекс начала рыдать.
Брин осторожно притянула подругу к себе. – "И не пытайся даже! Я здесь, я держу тебя, моя милая. Шшш…" – Шептал нежный голос.
"Просто выпусти все, что накопилось в тебе. И все будет хорошо".
И строгий хирург позволила себе слезы. По щекам ее текла боль и злость, накопленная годами, двухнедельная радость, которая победила все это. Брин качала ее, как мать покачивает ребенка, помогая ему пережить грозу. Блондинка нежно поглаживала темный шелк волос Алекс, целовала их.
"Просто выброси все это наружу, малыш". – Напевала она. – "Я люблю тебя…"
Алекс обратилась к Брин, как будто от этого зависела ее жизнь.
"Никогда… Слышишь, никогда!!! Не бросай меня…" – Просила она, всхлипывая.
"Я никогда не брошу тебя, любовь моя. Я обещаю тебе". – Блондинка поцеловала влажный лоб хирурга.
"Почему же… Почему моя собственная мать не могла полюбить меня?" – Алекс начала плакать еще сильнее, уткнувшись в теплое плечо Брин.
"Шшш…, в этом нет твоей вины. Ты самый лучший человек, из всех кого я знаю" – шептала медсестра.
"Просто что-то пошло не так, и это что-то было в Оливии. Ты совершенно не причем. Сама подумай, ведь твой отец любил тебя… И он был замечательным человеком". – Приятный голос Брин успокаивал красивую темноволосую девушку.
"О, Боже… Брин ! Я никогда не успокоюсь!" – Алекс плакала еще сильнее, понимая что сама себя контролировать она не в силах.
"Поэтому, не надо успокаиваться". – Брин притянула голубоглазую девушку ближе. – "Шшш…, Все в порядке, просто плачь, если так легче. Тебе станет намного лучше". – Сказала она, погладив спину своего друга.
В конечном итоге слезы Алекс прекратились, когда к ней пришел сон, а голова ее так и осталась лежать на плече Брин. Время от времени она всхлипывала, будто плачет. Медсестра никогда не видела кого-то с таким же разбитым сердцем. Ее совсем не удивило то, что Алекс наконец выплеснула эти эмоции слезами, ее удивило лишь то, что хирург слишком долго держалась перед тем как наконец сорваться.
Брин сняла покрывало с диванчика на веранде и укрыла их обеих. Она осторожно вытерла прокатившуюся по ее собственной щеке слезу от увиденной боли внутри самого важного для нее человека. Она поцеловала темноволосую девушку в лоб. – "Теперь может быть, ты сможешь начать выздоравливать душой. Я люблю тебя, Лекс". – Но вскоре сон сжалился и над Брин, и оказалось, что обе девушки спят.
Маленькая семилетняя девочка сидела на стульчике, который стоял на дне материнского шкафа. Девочка тщетно пыталась дотянуться до верхней полки. На детском лице появилась улыбка, когда цель была достигнута… Это был маленький плюшевый медвежонок по имени Гарри. Это был подарок отца в день ее рождения, тогда ей исполнилось два года, малышка сохранила эту игрушку, преданно играя только с ней. И была особенно бережна к нему, и хотя где-то мех был потерт, игрушка оставалась как новая.
Рука еле дотянулась до полки и некоторое время шарила в поисках игрушки, наконец она нашла ее. Взяв Гарри, девочка вышла из шкафа и остановилась перед большим комодом. Открыв его, руки девочки начали что-то нежно поглаживать. Наконец она достала мягкую футболку со дна ящика, и аккуратно завернув в нее Гарри, положила обратно.
Но перед тем как сделать это девочка прижала к своему лицу футболку. Та все еще пахла ее любимым ароматом – духами ее отца, это слегка успокаивало ее. Но вскоре из глаз начали капать предательские слезы, показывать которые малышке совсем не хотелось. Конечно, плакала она не долго, до тех пор, пока ее не побеспокоил ее брат.
"В чем дело, Лекси?" – надулся в обиде мальчик. "Ты плачешь из-за папы и Брин? И почему мама не разрешает тебе говорить с ней по телефону?"
"Уходи, Дэйви" – прорыдала девочка. – "Мне никто не нужен, я хочу побыть одна! Хотя… Если мама узнает, что я нашла Гарри, она заберет его обратно! Уходи! Не привлекай внимания. Никто не должен увидеть как я плачу… Я же все-таки уже большая девочка!"
Алекс начала ворочаться, лежа на плече подруги.
"Уходи же!" – В сильном беспокойстве бормотала она.
"Шшш…" – тихонько шептала Брин. – "Это всего лишь плохой сон".
Блондинка поглаживала спину лежащей рядом с ней девушки.
И в один момент сердитое лицо матери, которая собиралась отругать ее в очередной раз, превратилось в такое доброе и любимое лицо Брин, заключающей ее в так необходимые любящие объятия. – "Лекс, все в порядке. Я здесь, ты слышишь? И я никогда не оставлю тебя снова".
Алекс улыбнулась во сне и вновь ее тело расслабилось. Казалось бы в один момент девушка впала в глубокий и спокойный сон.
Несколько раз Алекс просыпалась. Она чувствовала, как затекла ее спина и шея от неподвижного нахождения на плече Брин. Крепкие руки блондинки все еще держали хирурга в тесном объятии. Брин сдержала слово. Но теперь это было не так важно, и Алекс осторожно потеребила подругу.
"Сквики, ты можешь отпустить меня" – нежно прошептала девушка. – "Со мной теперь все в порядке".
Хирург принялась поглаживать мягкий шелк золотых волос лежащей рядом девушки.
"Хм? Аааахх!" – Потянулась блондинка.
Алекс задержала в себе пытающийся вырваться из не смех, так как Брин напомнила ей почему та называла ее Сквики.
"Пойдем в кровать, там нам будет удобнее".
"Окей". – Произнесла Брин на автомате, позволяя проводить себя в спальню. Алекс взяла ночную сорочку с Тигрой и протянула ее подруге. Хирургу очень нравилось, как та сидит на Брин.
Пока сонная девушка разбиралась с тем, что ей предложили одеть, Алекс направилась в ванную, чтобы умыться и вообще привести в порядок свое заплаканное лицо. Хирург бросила пристальный взгляд в зеркало, в котором увидела свои синие глаза, которые были красны и не красивы. "Поверить не могу, что это была ты Алекс, ты плакала как ребенок, ты совсем уже потеряла всякий контроль над собой. Но не похоже, что у тебя вообще-то был выбор. Ты бы не смогла остановиться, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. Как только Брин начала рушить эту стену, в момент прорвало дамбу" – думала девушка.
Ну, вообще-то это было вовсе не плохо. Ведь в действительности было приятно давать спуск своим чувствам, находясь под защитой тесных объятий любящего человека. Эти эмоции и чувства душили хирурга уже давно, и лишь сейчас начало приходить долгожданное спокойствие.
Хотя девушка была все еще смущена столь несвойственным ей поведением.
Алекс почистила зубы, натянула на себя белую шелковую борцовку и боксерские шорты, и только успела, что расчесаться, как вошла Брин.
Блондинка одобрительно посмотрела на наряд подруги. "Ммм… Я это… умыться просто зашла, и зубы еще… Почистить" – запинаясь, но вполне быстро оправдалась Брин.
"Ну что же, любовь моя, карты в руки". – Алекс улыбнулась и нежно поцеловала подругу в нос. И не смотря на какое-то волнение, хирург чувствовала в тот момент близость, которой еще не было. – "Я жду тебя…"
Блондинка улыбнулась в ответ: – "Я скоро…"
Пока Брин умывалась, она прогнала в памяти все события вечера. "Боль, которую я видела в Алекс причиняла мне самой что-то подобное. Хоть я и понимаю, что эти слезы необходимы для того, чтобы раны прошлого начали затягиваться. Может Лекс забудет о своей постоянной головной боли? Может у нас еще все будет хорошо в постели? Видит Бог это существенно снимет общее напряжение".
Причесавшись, Брин наконец присоединилась к Алекс. Хирург была бледна и явно устала, но все же лицо ее было намного спокойней прежнего.
"Эй… Гораздо лучше выглядишь, посыл всего куда подальше и выброс негативных эмоций тебе явно помог". – Брин поцеловала любимый лоб.
Алекс покраснела. – "Я себя замечательно чувствую… Но это всего лишь потому, что очень определенная и очень красивая блондинка призналась мне сегодня в любви". – Хирург коснулась указательным пальцем носа Брин.
"Ничего себе? Ну, в общем, это чистая правда! Я на последней стадии любовного сумасшествия, Доктор Александра Морган".
"Как, впрочем, и я" – промурлыкала в ответ Алекс и тогда она повернулась к Брин и нежно поцеловала ее в губы. За считанные секунды поцелуй стал куда более страстным, но Алекс вдруг отстранилась. – "Брин… Пожалуйста… Я хочу показать тебе как сильно я люблю тебя. Мне это слишком необходимо. Ты не заметишь ничего, ни одного моего недостатка, пока делать все буду я, пока я буду активна". – Хирург начала целовать шею блондинки, плавно поднимаясь вверх и начиная ласкать мочку уха любимой. Тело Брин свело в сладкой дрожи, более живых ощущений она еще не испытывала. Всем сердцем ей хотелось сказать да. Но еще большей ей хотелось настоящей взаимности… Хотелось делить счастье плотской любви на двоих.
"Также сильно как я хочу, чтобы ты мне показала, что ты ко мне испытываешь, я хочу дождаться момента, когда я тебе смогу показать то же. Мы будем все делать вместе". – Брин сделала паузу. – "Почему бы нам просто не продолжить с того момента, на котором мы остановились. Не обязательно загадывать, мы можем просто доставить друг другу удовольствие… И мы также можем в любое время остановиться… Как только тебе это понадобиться. Ничего кроме ласки, хорошо?"
"Хорошо". – Быстро прошептала девушка, начиная покусывать ушко блондинки. "Дааа…" – слышался шепот Брин, которая слегка повернула голову, давая подруге больший простор для действий. Женщина, находящаяся рядом с ней безумно вкусно пахла, тело ее было теплым и мягким, единственное, что оставалось блондинке это надеяться, что она не потеряет над собой контроль. Тогда Брин почувствовала через легкий топ подруги как затвердевают ее соски от тех легких касаний, которые она себе позволяла.
Алекс вновь начала целовать любимые губы.
"Фантастические поцелуи, должно быть ты столь искусна во всем" – думала Брин.
Девушки были так увлечены друг другом, что очень скоро, этого они даже не заметили, их бедра переплелись и казалось, передавали то в одну сторону, то в другую сильные импульсы в виде толчков.
"О Боже, Брин!" – Блондинка чувствовала на своей шее учащенное дыхание Алекс. – "Я никогда не испытывала такого желания к кому-то, какое испытываю к тебе".
"Ммм… Видимо все в порядке, как по заказу!" – Брин подняла руки и положила их на плечи возвышающейся над ней Алекс, при этом начиная опускать их ниже – "Так будет… Нормально?"
"Да" – Алекс чувствовала что волнуется, но то что она знала, что Брин никогда не предаст ее доверия успокаивало.
"Можно я… Коснусь твоей груди?"
Алекс прикрыла глаза и улыбнулась. – "Да" – выдохнула она. Брин пустила свою руку под топ хирурга, где осторожно сжала правой рукой упругую грудь, осторожно касаясь соска.
"Боже… Как же мне нравится, когда ты касаешься меня там!" – Алекс изогнулась в удовольствии, слегка откинувшись назад.
"Я могу снять твой топ?" – Спросила блондинка, не скрывая огня в глазах.
Какое-то время блондинке показалось, что она увидела панику в голубых глазах… Но вскоре она исчезла. И Алекс кивнула, подарив подруге застенчивую улыбку. – "Уверена?"
"Черт, ну конечно! Снимай!" – Ответила Алекс, выказывая свое нетерпение.
Брин не могла не улыбаться по мере того, как снимала топ с худого тела хирурга. Девушка понимала, что ей стоит закрыть свой приоткрытый рот, но такой красоты… Она никогда не видела.
Алекс следила за блондинкой полузакрытыми от удовольствия глазами.
"Продолжай, я знаю, что ты хочешь".
Брин усмехнулась, опуская голову к груди хирурга. Девушка целовала ее, то очень нежно, то грубее.
"Оу… Боже, Брин, такой кайф…" – Алекс запустила свои пальцы в шелковистые волосы подруги, прижимая ее голову ближе к себе. Такого возбуждения Алекс никогда не испытывала прежде, ее бедра вновь начали двигаться в каком-то непонятном ритме.
Брин остановилась в своей ласке и прошептала вопрос: – "Милая, ты бы хотела, чтобы я опустилась ниже?"
Алекс была похожа на оленя в свете фар спортивного авто. – "Я хочу, чтобы ты сделала это… Очень хочу, но мне страшно…" – Темные брови хирурга замерли в болезненном напряжении.
"Послушай". – Шептала Брин на ухо Алекс. – "Что если я буду держать тебя в объятиях, буду ласкать тебя, а ты будешь касаться себя сама так, как нужно? Ты могла бы лучше чувствовать себя, и тогда бы появилась вероятность того, что ты кончишь, а я этого очень хочу". – Девушка прикусила ухо подруги, заигрывая с ней, как котята это делают, сидя в корзинке. – "Все же в порядке, ты же знаешь…"
Руки Брин, ее голос в один миг убирали все барьеры, законы, все, что могло остановить или ввести в замешательство хирурга.
"Хорошо" – тяжело дыша, шептала Алекс. – "Мы можем попытаться… Ненадолго. И… прошу тебя, сними рубашку, хочу видеть тебя".
В считанные секунды Брин избавилась от одежды. Алекс была в восторге. Тонкий шрам в районе грудной клетки ничуть не делал хуже это красивое тело. Алекс очень нежно касалась пальцами и губами шрама, вызывая дрожь по всему телу блондинки.
"Моя любимая, ты у меня такая красивая. Я люблю тебя".
"Да шрам…"
"Этот шрам – часть тебя… Думаю, он помог тебе стать таким особенным, сильным и отзывчивым человеком, человеком, которым ты стала. И это делает меня ближе к тебе… Ведь тебя лечил мой отец".
Из глаз Брин потекли слезы, когда она припала к любимой женщине, чтобы сжать ее в самых надежных объятиях. Стеснение по поводу шрама куда-то ушло, и все внимание теперь было сосредоточено на самом главном для нее человеке.
"Можно я…?" – Девушка посмотрела на шелковые шорты.
"Продолжай" – с неподдельным желанием ответила Алекс.
Брин аккуратно избавляла подругу от последней одежды, не переставая удивляться идеальным формам любимого тела.
В голове блондинки не родилось ни одного слова, которое бы смогло только описать то, что она видела в этом человеке и что к нему испытывала.
"Я не коснусь тебя там, где ты бы не хотела, чтобы я касалась, хорошо?"
"Да. Просто поцелуй меня… Я прошу тебя".
Не выпуская Алекс из своих рук, она принялась целовать ее. Маленькая ладонь переместилась чуть выше и принялась массировать мягкую грудь девушки.
Хирург глубоко простонала, чувствуя, как ее одолевает возбуждение.
Брин направила руки Алекс вниз по ее плоскому животу туда, где они были более чем нужны, и наконец, отпустила их. Знающие пальцы начинали свою работу… Девушка была более, чем готова.
"Боже… Как же хорошо… О, Брин…" – Глаза хирурга были прикрыты в экстазе. Блондинка не выпускала подругу, целуя ее губы, шею, грудь. Время от времени Брин очень хотелось посмотреть, что же там делает рука Алекс… Ей так хотелось ласкать подругу самой.
Никогда Алекс не испытывала такой нужды в продолжении… Все что делала Брин, в прямом смысле делало ее сумасшедшей… То, чем девушки занимались, невероятно возбуждало. И если бы Алекс захотела скрыть свою вовлеченность, вряд ли у нее бы это получилось.
Брин просила быть к ней еще ближе. Девушка стонала, и тело ее сводило от удовольствия. Видеть это Алекс было невероятно приятно, должно быть это было самым эротическим моментам, с которым она сталкивалась. Брин начала шептать приятную ерунду на ухо любимой.
Алекс чувствовала, как какое-то потрясающее давление концентрировалось в одном месте ее тела, оно нарастало, готовясь к взрыву.
"О Боже, о да, да, Брин!" – Бедра девушки оказались уже не на кровати, Брин была сверху, движения не прекращались. Блондинка прижимала к себе любимую, ощущая как с каждой новой волной удовольствия, дрожи в теле Алекс становилось меньше. И вот… Хирург была уже не в состоянии двинуться дальше или даже просто что-то сказать.
"Спокойней любимая, просто отдохни минутку". – Брин осыпала девушку поцелуями. Затем она убрала черные локоны с влажного лба. И лишь тогда она заметила, что в красивых голубых глазах слезы. – "Малыш, что с тобой? Все нормально?"
"Все хорошо… Просто… Неописуемо. Это был самый невероятный опыт в моей жизни, и я…" – Алекс притянула к себе голову Брин, так что золотые локоны девушки рассыпались по груди хирурга. И пока блондинка поглаживала спину любимой, тихие слезы падали вниз.
"Я… Понимаешь, никогда еще не испытывала ничего подобного… И я ни с кем не могла дойти до предела, кульминации не было ни при каких обстоятельствах… В течение уже почти трех лет. И даже до этих трех лет… Мне было нелегко с этим".
"Я очень рада за тебя, милая. Надеюсь то что ты говоришь, свидетельствует о том, что теперь-то ты получила удовольствие". – Заигрывая, сказала девушка, прижимаясь к любовнице плотнее.
Алекс через слезы улыбалась. – "О, да! Удовольствие – не то слово! И еще, знаешь… Это чувство неподдельной близости и откровенности… Ммм…" – Она нежно поцеловала руку Брин.
"До появления тебя я была разбита… А теперь я чувствую, как твоя любовь склеивает меня по кусочкам… " – Хирург провела рукой по лицу, стирая последние слезы.
Красивое лицо Брин светилось счастьем. – "Я люблю тебя, Лекс… И так всегда было".
"Я люблю тебя Брин. Ты – мой ангел".
Девушка медленно наклонилась, чтобы подарить блондинке нежный поцелуй.
"Теперь ты" – произнесла Алекс низким голосом. – "Я хочу показать тебе как чувствую я".
И вновь губы девушек встретились в глубоком горячем поцелуе. Алекс начала двигаться, лежа на девушке, стараясь быть к ней максимально близко. Губы хирурга перемещались от нежной шеи блондинки к груди, где Алекс посасывала затвердевшие соски.
Глаза Брин распахнулись в удивлении от собственных ощущений. Это было невероятно!
Губы и язык Алекс были такими теплыми и мягкими, и хирург явно умела ими пользоваться
"Оу!…" – Блондинка окинула голову назад.
"Лекс, пожалуйста не останавливайся!"
Теперь движение инициировали непослушные бедра Брин, касания хирурга были нужны девушке как воздух. Возбуждение начало нарастать по восходящей… Видеть Алекс, о которой блондинка мечтала всю жизнь, было последним, что подталкивало ее к пропасти удовольствия.
"Лекс, пожалуйста… Не переставай касаться меня!"
Алекс подарила любовнице еле заметную ухмылку. Эта ухмылка как бы одной стороной губ очень нравилась Брин, и Алекс это знала.
"Нравится, да? Покажи мне, что еще ты хочешь" – шептала хирург.
Брин смело взяла руку Алекс и переместила ее на свои серые трусики.
"Видимо пора" дразнили голубые глаза, когда как хирург в одну секунду самым быстрым движением на свете, избавила Брин от последней одежды.
В горле сразу все пересохло, когда Алекс увидела свою любимую в столь уязвимом виде. Будучи неготовой к подъему эмоций, хирург медлила.
"Лекс!" – Жалобным голосом протянула Брин. – "Я показала тебе то, чего я хочу! Пожалуйста не останавливайся!"
Алекс улыбалась когда ее ладонь, плавно спускающаяся по плоскому животу, остановилась на теплой влажности между ног любовницы.
"О, Лекс! Да… Туда!" – В одну секунду Брин поняла, что у Алекс много талантов. И руки ее талантливы особенно.
Алекс посасывала мягкую грудь, ее локоть выпрямлялся, а рука оказывалась ниже. Губы хирурга в это время то целовали шею Брин, то ласкали мочки ее ушей, то сливались с ее губами.
Брин ощущала себя так, будто вот-вот умрет. Ей самой хотелось касаться Алекс там, где ее касались в тот момент, но поступить столь опрометчиво Брин боялась, зная как это может быть воспринято хирургом.
И вот девушка почувствовала накал, который перерастал в состояние кипения в одной точке ее тела.
Лекс была фантастическим любовником, впрочем это было ожидаемо.
"Лекс" – мягко простонала девушка. – "Ты нужна мне… Хочу, чтобы ты…"
"Хочешь, чтобы я вошла внутрь?" – Она поцеловала ухо блондинки и затем подула в него.
"Да! Сейчас!"
Алекс осторожно ввела в девушку два пальца, которые начали равномерно двигаться, после этого добавила третий.
Хирург не переставала целовать грудь подруги. Хотя все это длилось недолго.
Брин вдруг стиснула темноволосую женщину в своих объятиях
"Ох… Ох… Ох… Лекс! Oу!" – Выдыхала девушка… Прижимая хирурга к себе еще сильнее, заставляя их обеих дрожать одной дрожью.
И наконец, волнение тела девушки прекратилось, мышцы обмякли, и она повисла на руках хирурга.
"О, Брин – все Окей?" – дразнила Алекс.
"Все будет Окей, если мы не будем вылезать из постели еще пару дней" – рассмеялась блондинка, пытаясь выровнять свое дыхание.
"Ты чудо! У меня тоже никогда не было ничего подобного". – В ясных зеленых глазах нарисовались слезы.
Алекс засияла в ответ: – "У меня все так же. А еще я такая радостная, что смогла доставить тебе удовольствие. Ты знаешь, что на этом сходятся воедино все мои чаяния… Чтобы ты была счастлива" – Она поцеловала Брин в нос, не выпуская при этом девушку из рук.
"Лекс, с тобой я очень счастлива, я так люблю тебя!" – Блондинка принялась целовать мягкие губы любовницы.
Алекс осторожно отстранилась. – "Я тебя тоже очень люблю… Но… Никогда не начинай того, чего ты не сможешь закончить".
Брин подарила Алекс еще один поцелуй. – "Ох… В мои планы входит happy end".