Мужчины на удивление нелогичны: твердят, что все женщины одинаковы, и постоянно меняют одну на другую.
Лене 32 года, замужем 7 лет. Она умная, уверенная в себе дама, сильная личность, к ней всегда тянулись более слабые женщины, искали у неё совета и моральной поддержки. В её доме постоянно жила или бывала одна из её подруг – то поссорилась с мужем, то ушла от него. Душевно щедрую и общительную Лену это не тяготило. Так было до её замужества, так же продолжалось и когда она вышла замуж.
Дима, её муж, вначале терпел, а потом стал сердиться – каждый день, приходя домой, он заставал дома то одну подругу жены, то другую, то сразу нескольких. Его раздражали их разговоры, смех, и вообще их присутствие. Жили супруги в однокомнатной квартире, и ему некуда было деться от всех этих женщин. За столом тоже обычно сидели подруги жены, и Дима, с трудом сдерживая раздражение, поддерживал их пустопорожние разговоры. Как-то раз он в сердцах сказал Лене: «Мне кажется, что я женился не на одной женщине, а на всех сразу, причем, не по своему выбору. Сам я выбрал только тебя».
Жену он любил, считал умной и интересной собеседницей и удивлялся, что хорошего она находит в этой чисто «бабской болтовне». Дима обижался, что Лена все время проводит со своими подругами, а ему не уделяет внимания. Сам он был довольно замкнутым и малообщительным человеком, у него было всего два увлечения – работа и жена. «Мне хочется быть только с тобой, разговаривать только с тобой, а не с этими глупыми гусынями», – повторял он.
Лена отшучивалась, мол он, как ребенок, ревнует её к подругам. «У меня всегда было много подруг, не все они умны, но я знаю их давно и не могу полностью отказаться от общения и запереться с тобой в четырех стенах», – убеждала она мужа. А тот сердился: «Ты играешь в сестру милосердия, являешь собой жилетку для всех желающих в неё поплакаться, а наш дом превратила в сборище приживалок.
По-крупному они не ссорились – у Лены легкий, веселый нрав, а Дима любит её и не может на неё всерьез сердиться. К женщинам он относится немного свысока, считая их в общей массе мелочными, глупыми и примитивными созданиями. Лишь свою жену он называет «исключением из правил»: «С тобой мне нравится и разговаривать, и даже просто молчать. Но я не имею возможности ни поговорить с тобой без посторонних, ни посидеть в тишине. Если бы твои подруги обладали тактом или были хорошо воспитаны… Любой нормальный человек давно бы понял, что супругов надо хоть иногда оставлять наедине. А твои курицы лезут даже в наши разговоры». «Но Наташе негде жить. Как я могу выгнать её на улицу?» – возразила Лена. «Пусть решает свои проблемы сама. Она уже не маленькая девочка, которую нужно опекать. Быть может, она так часто не цапалась бы со своим мужем и не уходила от него, если бы ей некуда было уйти. А так – ей замечательно живется. На всем готовом и в приятном обществе».
Дима не жадный человек, в деньгах жену никогда не ограничивал. Но ведь подруги и в самом деле вели себя по отношению к Лене потребительски. В лучшем случае одна из них по дороге с работы покупала торт или печенье к чаю, но чаще всего они приходили с пустыми руками, а Лена на всех готовила, закупала продукты как на большую семью, хотя их семья фактически состояла из двух человек (детей у них с Димой нет). Дима мне как-то признался, что именно из-за того, что у них нет детей (Лена страдает бесплодием), он и мирился так долго с её подругами, считая, что для жены это своего рода эмоциональная отдушина – некоторые её приятельницы приводили с собой своих чад.
Но порой Дима с трудом сдерживал раздражение. На кухне у них стоял угловой диван и, придя вечером, он нередко заставал компанию из четыре-пяти женщин, рассевшихся на этом диване. «Ну вот, весь курятник в сборе, все курицы на насесте», – ворчал он про себя. Еще больше его раздражало, что приятельницы жены, оккупировав диван, оживленно болтали, а Лена в это время стояла у плиты и что-то жарила-парила на всю ораву. «Не в деньгах дело, – говорил мне Дима, – Мне Лену жалко. Она просто превратила себя в прислугу! А эти клуши хоть бы подняли свои толстые зады с дивана, чтобы ей помочь! Лена, правда, не любит, когда кто-то путается под ногами, она хорошо готовит и все умеет делать быстро. Но вы только представьте себе – в семиметровой кухне, где не развернуться и троим, сидят пять бабищ и дымят без перерыва. Вся кухня затянута сизым дымом, не продохнуть! Я и сам курю, но жить все время в этом чаду невозможно. Хоть проветривай, хоть не проветривай, вся мебель уже пропахла табачищем. Мужчины и то столько не курят. У этих дурищ вечно кончаются сигареты, и они бегут ко мне «стрелять». Не напасешься на такую ораву. Почему бы им самим не позаботиться хотя бы о сигаретах для себя?! Не мне же об этом думать! Вконец обнаглели. Вот уж точно, как в детской сказке, – пусти лису в дом, а тебя из него и выгонит.
Димино терпение лопнуло и наконец он решил крупно поговорить с женой. Но обстоятельства сложились так, что проблема решилась без «разбора полетов».
Однажды Лена вернулась домой раньше обычного и застала такую картину: разъяренный муж бегал по квартире, собирая какие-то вещи и швыряя их в коридоре на пол. За него цеплялась её плачущая подруга, которая в последнее время жила у них, и пыталась что-то ему объяснить. Растерянная Лена пыталась выяснить, что случилось. Муж ничего не стал ей объяснять и потребовал, чтобы жена немедленно «вышвырнула эту шлюху из дома». Подруга собрала свои вещи и, пряча от Лены глаза, молча ушла.
Муж так и не рассказал, что произошло, но будучи женщиной умной, она сама все поняла. Этот случай они с Димой никогда не вспоминали, но больше Лена подруг у себя дома не собирает, общаясь с ними на нейтральной территории. С подругой, которая пыталась соблазнить её мужа, она прекратила отношения.
Чем ближе вам человек, тем больнее он может вас ударить, – не забывайте этого. Вы можете считать, что за долгие годы дружбы уже пуд соли съели, все друг о друге знаете, ни у подруги от вас нет секретов, ни у вас от нее, – и вдруг, в один прекрасный момент она наносит вам подлый удар.
Предательство постороннего человека тоже потрясает, но все же не до такой степени, как предательство человека, которому вы безмерно доверяли. К тому же, посторонний не знает о вас столько, сколько близкая подруга. А этой информацией она может распорядиться так, что вы потом будете хвататься за голову: «Как она могла?! Какая подлость!»