- Это означает, что ты, Хилари, свободна, если желаешь. Или можешь остаться, пока не решишь, чем тебе заняться. Ты уже об этом думала?
Хилари хотела сказать: "Да, на протяжении каких-то четырех лет..." однако ответила:
- Да, немного.
- И?..
Воспитательница подумала, что этот разговор напоминает удаление зуба, но подавляющее большинство этих детей были такими - слишком травмированными жизнью, и с их трагедией ничего нельзя было поделать.
- Ты не хочешь посвятить меня в свои планы?
- Это обязательно?
Хилари решила, что отсюда так просто не отпускают - надо дать что-то вроде честного слова, как при условном освобождении из тюрьмы. Но воспитательница покачала головой:
- Нет, Хилари, не обязательно. Я просто хотела бы тебе помочь, если смогу.
- Ничего, я справлюсь сама.
- Куда ты собираешься ехать?
- Наверное, в Нью-Йорк. Это мой родной город. Я его знаю.
Хотя Хилари провела в Нью-Йорке лишь первую половину своей жизни, он по-прежнему казался ей домом. И, конечно, там были ее сестры...
- Это большой город. У тебя там есть друзья? Хилари покачала головой. Странный вопрос. Если бы были, разве она провела бы столько лет в интернате для беспризорников в Джексонвилле? Теперь друзья ей были не нужны. У нее имелось десять тысяч долларов - на всякий случай. А нужны были только работа и жилье. Наверняка Хилари знала одно - что в детдоме не останется.
- Я хотела бы уехать поскорее. Когда это возможно?
Впервые при мысли об отъезде глаза у Хилари засветились.
- В течение недели документы будут готовы. Тебя это устроит?
Воспитательница виновато улыбнулась. К Хилари они так и не смогли найти подход. Что ж, такие случаи, к сожалению, были, но порой трудно предвидеть, как будет воспринимать жизнь в интернате тот или иной ребенок.
Она встала и протянула руку.
- Мы сообщим тебе, как только все оформим. - Спасибо.
Хилари сдержанно попрощалась, вышла из кабинета и направилась к себе в комнату. Жила она теперь, на правах старшей, одна.
- Лежа на кровати, Хилари, улыбаясь, глядела в потолок. Все закончилось: муки, боль, унижение, страх, преследовавшие ее на протяжении последних восьми: лет. Начиналась своя, взрослая жизнь.
Неделей позже она сидела в автобусе, не испытывая ни сожаления, ни грусти. Взгляд ее зеленых глаз был холодным и твердым. Она мечтала о мире, которого еще не знала. Кошмар прошлого остался позади.
Глава 9
Автобус ехал до Нью-Йорка целых два дня. С остановками в Саванне, Роли, Ричмонде, Вашингтоне и Балтиморе. Хилари всю дорогу молчала и не отрываясь глядела в окно. Другие пассажиры заговаривали с ней во время остановок для ленча или вечером перед сном; два моряка даже пытались познакомиться, но Хилари решительно пресекла эти поползновения, и больше к ней никто не приставал.
Выходя из автобуса в Нью-Йорке, она почувствовала сильное волнение. Она была дома.., спустя девять лет... Уехала она отсюда маленькой девочкой, через три дня после самоубийства отца. Целых девять лет ушло на то, чтобы вернуться, и вот она вернулась.
Комиссия по делам несовершеннолетних штата Флорида выделила ей подъемные в размере двухсот восьмидесяти семи долларов. Имея их и еще десять тысяч, доставшихся от Эйлен, Хилари первым делом направилась в банк на Сорок второй улице. Затем она сняла себе номер в маленькой захудалой гостиничке в районе Тридцатых улиц в Ист-Сайде; комната была хоть не притязательная, но просторная, и никого не интересовало, когда она приходит и уходит. Питалась Хилари в кафе на углу и много времени тратила на чтение в газетах объявлений о приеме на работу.
В старших классах она обучалась машинописи, но другими навыками не владела и не питала иллюзий относительно своих перспектив. Надо было начинать с самого низа. Но Хилари отнюдь не собиралась на этом останавливаться, честолюбия ей было не занимать.
Она вспомнила тетю Эйлен, Луизу, других женщин и знала, что никогда не будет такой, как они, будет работать и посещать вечерний колледж, будет лезть из кожи вон и когда-нибудь добьется положения в обществе. Хилари дала себе слово, что непременно займет достойное место в жизни.
На второй день пребывания в Нью-Йорке она отправилась в универмаг "Александр" на Лексингтон-авеню и на пятьсот долларов приобрела себе одежду. По ее меркам, сумма была громадная, но она знала, что должна выглядеть подобающим образом, если хочет получить приличное место.
Хилари предпочла темные цвета и строгий стиль; купила себе несколько юбок и блузок, лакированные туфли и подходящую сумку. Надев у себя в гостиничном номере обновки, она стала похожа на девушку из хорошей семьи, и никто бы не догадался, какие ужасы она испытала с тех пор, как умерли ее родители.
В одном месте, куда она обратилась по объявлению, ей сказали, что она слишком молода, в трех других требовалось знание стенографии. Наконец Хилари пришла в бухгалтерскую контору, где с ней беседовал лысый грузный мужчина. Он обильно потел и сжимал в руке Мокрый платок.
- Вы печатаете на машинке?
Он искоса поглядывал на собеседницу, та же спокойно за ним наблюдала. Хилари держалась хладнокровно - она видывала типов и похуже. Кроме того, ей очень была нужна работа. Нельзя было бесконечно жить только на свои стремительно таявшие "капиталы". Работу надо было найти как можно скорее. Она бы согласилась работать здесь, если бы только этот толстяк Не давал воли рукам.
- Стенографировать умеете?
Хилари отрицательно покачала головой, но толстяк, казалось, не придал этому значения.
- Сколько вам лет?
- Девятнадцать, - соврала Хилари, по опыту первых собеседований зная, что никто не хочет брать семнадцатилетних.
- Вы кончали курсы секретарш?
Она опять покачала головой. Мужчина пожал плечами, встал, держа в одной руке пачку каких-то бумаг, обошел письменный стол, будто собирался их ей показать, но вместо этого, приблизившись, прикоснулся к ее груди. Хилари мгновенно вскочила и, не задумываясь, влепила ему пощечину.
- Если вы еще раз ко мне притронетесь, я так закричу, что сюда прибежит полиция, - предупредила она, задыхаясь от возмущения. Ее зеленые глаза сверкали, все тело было напряжено, руки дрожали. - Как вы посмели?
"Что им всем от меня надо?.. Дядя Джек.., девочки и мальчишки в доме Луизы... Почему это продолжается?.." - спрашивала себя Хилари. Она не понимала, что причина этого в ее красоте, и думала, что, наверное, бог так карает ее за какие-то проступки, совершенные в детстве. Все же ей казалось несправедливым, что с пей непрестанно происходит подобное.
Хилари медленно отступала к двери, не сводя глаз с лица толстяка.
- Послушайте, извините.., не обращайте внимания... мисс... Как ваша фамилия?
Он вперевалку торопливо направился к ней, но Хилари хлопнула дверью у него перед носом и со всех ног бросилась вниз по лестнице. Всю дорогу до гостиницы она чувствовала себя оскверненной и удрученно думала, что, наверное, вообще никогда не сможет найти работу.
Однако в конце концов Хилари все-таки устроилась секретаршей в агентстве по трудоустройству. Там понравилась внешность девушки; отметили, что она хоть и молода, но умна, аккуратна и уравновешенна, неплохо печатает на машинке и умеет говорить с людьми по телефону - этого им было достаточно.
Ей предложили девяносто пять долларов в педелю - Хилари восприняла такую сумму как подарок судьбы. Ома дала согласие и как на крыльях помчалась в гостиницу готовиться к своему первому рабочему дню. У нее была первая работа! А потом начнется быстрое восхождение. Хилари еще точно не знала, чем бы хотела заниматься в будущем, но уже определила, где бы хотела учиться. Она читала все газетные объявления, в пару мест звонила, подала заявления и ждала ответа. Дальше она пойдет по выбранному пути.
Теперь оставалось сделать еще одно дело, которому Хилари решила посвятить вторую половину дня. Потом могло не оказаться времени, а звонить этому человеку она не хотела, предпочитала увидеться с ним лично. Всего один раз получить от него информацию, после чего останется лишь набрать номера телефонов...
Мысль об этом вызывала у Хилари дрожь нетерпения, пока она переодевалась в своем номере. Она надела простое синее платье, темные чулки и лакированные туфли. Платье было коротким, по моде, но приличным. Волосы она собрала в узел, что делало ее старше, и опять отправилась в центр. Но, чтобы сэкономить время, поехала не на автобусе, а на такси. Водитель высадил ее на углу Сорок восьмой улицы и Парк-авеню. Хилари, задрав голову, смотрела на высоченный небоскреб из стекла и стали, который и был целью ее поездки.