- Но я могу хотя бы пойти на пляж или должна сидеть как прикованная у телефона?
- Очень сожалею, Александра, что брак для тебя - это тяжкие оковы. Я никогда не думал, что ты так мучаешься.
У него на все был готов ответ.
Когда машина отъезжала от дома, Александра впервые почувствовала к супругу ненависть.
- Почему у папа такое плохое настроение? - спросила Аксель по пути на вокзал. - Он на тебя сердится?
- Совсем чуть-чуть.
Она погладила медно-рыжие кудри и подумала о Хилари, которая когда-то так же гладила ее волосы. Александру чрезвычайно волновала перспектива снова повидать сестер. Она надеялась, что Джону удастся их быстро разыскать и можно будет улизнуть для встречи с ними.
Но Аксель не дала ей возможности долго размышлять на эту тему:
- Мне не показалось, что папа сердится "чуть-чуть", мне показалось, что он очень сердится. Мамочка, ты сделала что-то плохое?
Александра улыбнулась, взяла руку Аксель и подумала, что поездка на Ривьеру - совсем неплохо еще и потому, что можно будет несколько недель отдохнуть от мужа.
- Нет, просто чуть-чуть сглупила.
- Как тогда, когда купила шляпу с перьями и вуалью, которая ему ужасно не понравилась?
Аксель та шляпа привела в восторг, Анри же велел Александре в тот же день отослать ее обратно в магазин.
- Да, примерно так.
- Ты опять купила себе шляпу?
- Хм.., да.., вроде того...
- Красивую?
- О да, - улыбнулась Александра своей младшей дочурке. - Очень.
Аксель, удовлетворенная ответом, просияла.
Глава 23
Джон был весьма доволен работой, проделанной в его отсутствие подчиненными. Они выяснили, что Хилари училась на вечернем отделении колледжа, работала в агентстве по трудоустройству, откуда перешла в Си-би-эй.
Просматривая собранные материалы, Джон пришел к выводу, что первый шаг был верным. Позвонив в Си-би-эй, он говорил с той самой Хилари - старшей из сестер Уокер. Но столь же очевидным являлось и то, что она не хотела быть обнаруженной.
"Ну и ладно, - подумал Джон. - Я сперва найду Меган, а потом сам явлюсь к Хилари. Пусть пока думает, что ввела меня в заблуждение".
Но, размышляя о Хилари, он ощутил ту же ноющую боль в сердце, которая появлялась всякий раз при мысли о том, через какой кошмар ей пришлось пройти. Джону хотелось сказать ей, что все в порядке, что она не одинока, что не надо больше избегать людей. Ужасно было думать, что она по-прежнему озлоблена и несчастна, но тут Джону пришла в голову мысль, что за последние годы в ее жизни могло произойти много событий, о которых ему неизвестно, и он поручил одному из своих помощников тщательно заняться периодом работы Хилари Уокер в телекомпании Си-би-эй.
Она могла быть замужем, разведена, иметь шестерых детей. Девчушка, путь которой он проследил от Бостона через Джексонвилл до Нью-Йорка, некогда надломленная, теперь вполне могла вести счастливую жизнь. Джон на это очень надеялся.
Однако он знал, что не успокоится, пока с ней не встретится. Это было странно, но его целиком захватили судьба и жизнь сестер Уокер, захватили до такой степени, что он позвонил своей бывшей жене, пригласил ее на ленч и снова попросил объяснить, что она испытывает к своим героям, когда пишет книгу.
- Скажи, Элли, бывает так, что ты в них влюбляешься? - помедлив, задал вопрос Джон, когда они сидели у фонтана в ресторане "Времена года". Здесь обычно обедали все издательские тузы Нью-Йорка. Джон знал, что это любимое место Элоизы, хотя он сам все же предпочитал чувственный, артистический хаос "Русской чайной". Однако Элоиза была другой - неприступной, холодной, сдержанной; она блистательно делала свою карьеру и лучше подходила к холодному мрамору и тихим фонтанам "Времен года".
- Влюбляюсь в них? Что ты имеешь в виду? Ты сам собираешься написать книгу? - удивленно спросила она. Джон покачал головой:
- Нет, я провожу одно любопытное расследование. Приходится копать на тридцать лет вглубь, и все видится очень реально. Я не могу думать ни о чем другом, как о сестрах Уокер, Вижу их во сне... Размышляю о них днем... Маленькие девочки, теперь женщины средних лет, бередят мне сердце, я хочу им помочь.
- Это больше похоже на одержимость, чем на любовь, - ухмыльнулась Элоиза и сочувственно похлопала Джона по руке. Она по-прежнему испытывала к нему симпатию. - Плохи твои дела, малыш. Наверное, тебе придется написать об этом книгу.
- Никто не поверит, что это правда. Да я бы и не смог, не мое это дело. Ты же знаешь. Но меня их история просто сводит с ума. Как произошло, что люди, о которых я узнал из тощего досье, принесенного клиентом, стали настолько мне близки?
- Иногда так случается.
- Но я смогу когда-нибудь избавиться от этого наваждения?
- Да, когда ты выяснишь все до конца, - ободрила его Элоиза, доедая салат. - Когда я заканчиваю книгу, персонажи исчезают. Навсегда. Но перед этим я от них тоже схожу с ума, они меня просто преследуют.
- Вот-вот! - оживился Джон. - В точности так происходит и со мной!..
Его преследовали мысли либо о Хилари, либо об Александре, которой он позвонил сразу, как только убедился, что Хилари работает в телекомпании.
Александра была просто счастлива. Теперь она ждала новостей о ходе поисков Меган.
Джон торопил своих сотрудников, так как Паттерсон угасал на глазах.
- И что мне делать, чтобы от этого избавиться?
- Надо закончить работу, довести дело до конца, и все уйдет. Так бывает у меня. Это трудный случай?
В отличие от Саши, она всегда интересовалась его работой, возможно, потому, что искала новые сюжеты.
- Очень. Но две трети дела сделано. Мне надо найти еще один фрагмент отгадки. История довольно необычная. Я тебе ее расскажу, когда завершу работу.
- Хорошую историю я могла бы использовать. На следующей неделе я начинаю новую книгу. На лето я сняла дачу на Лонг-Айленде...
Она работала как одержимая, но, очевидно, получала от этого удовольствие. Улыбнувшись, Элоиза спросила:
- А как твоя балерина?
В ее вопросе не было ревности. После развода у них сохранились добрые отношения. Джон как-то познакомил се с Сашей, и Элоиза, сама не будучи в восторге от подруги экс-супруга, поняла, что он сильно ею увлечен.
В ответ Джон пожал плечами:
- Так себе. Люди, связанные с балетом, видимо, живут в замкнутом мирке. Она весьма далека от действительности, реалий моей жизни, во всяком случае.
- Выходит, балерины даже хуже писательниц? - опять улыбнулась Элоиза.