- Нехорошо - насилие...
Но грубый резко обрывает его:
- А ты, коли их руку держишь, сейчас тоже по зубам схлопочешь!
Тут больной со стоном упал ничком на мраморную плиту. Женщина вскрикнула:
- Что с тобой, старый?!
Тот, заикаясь:
- Кровь... кровь... хлынула изо рта... О боже!
Женщина в испуге:
- Он умирает! Помогите! Помогите!
Тихий голос, как бы вспоминая кого-то:
- В пятом часу утра часто умирают...
Женщина бросилась к воротам монастыря, стучит, зовет на помощь:
- Достопочтенные братья, здесь человек кончается!
Тишина - такая бездонная, какая бывает, когда она предвещает приближение смерти.
Из ворот выходит Мигель.
Взойдя на кучу мраморных плит, он наклоняется к больному:
- Больно тебе, брат?
- Не больно... Только вот кровь все течет, и холодно... По этому холоду чувствую - умираю...
- Ты не умрешь, - говорит Мигель. - В обители...
- Нет! - перебил больной. - Я хочу умереть на вольном воздухе. Мне бы исповедаться, брат...
Вмешался насмешник:
- Еще бы! Хорош был гусь. У него на совести - ой-ой-ой!
- Отойдите, друзья, - вопросил Мигель. - Он хочет исповедаться, а я хочу его выслушать. Говори, друг, я слушаю.
- Воровал я... Часто воровал. Деньги, хлеб, одежду, даже овцу раз украл. Пьяным напивался и тогда колотил жену и детей. А с одной женщиной... ну, понимаешь. У нее потом ребенок был. А я и не знаю, что с ними... Лгал. Жульничал в картах. И опять крал - унес все, что было в шкатулке корчмаря...
Умирающий замолчал.
- Это все? - робко спросил Мигель.
- Все. Больше не помню.
- Ты никого не убил? - тихо подсказал исповедник.
- Что ты обо мне думаешь, монах? - оскорбленно приподнял голову исповедующийся.
Мигель сжал губы, потом смиренно проговорил:
- Я только спросил. Прости меня, брат.
Потом - тишина, и сверлит сознание Мигеля мысль - как мало грешил этот человек в сравнении с ним самим...
До чего же скверен я рядом с ним!
Свистящее дыхание возвращает его мысли к несчастному.
- Не бойся, милый! Бог простит тебе.
- Правда? - шепчет тот. - Я часто бывал голоден. Потому и воровал...
- Бог уже простил тебя. Верь мне!
- О, это хорошо... Спокойно умру - правда, теперь можно? Совесть свою облегчил...
Мигель молится над обломком человека.
Потом обращается к людям:
- Подойдите! Он исповедался в грехах и покаялся в них. И вот отошел ко господу.
Люди приблизились - медленно, тихо.
- Мы будем бодрствовать над ним, - говорит женщина.
- Бодрствовать над мертвым - невеселое занятие, - ворчит грубый. - Но так уж положено...
- Я останусь с вами, - говорит Мигель.
И стало тихо.
Ночь уплывает, луна закатилась за городские стены, темнота начала рассеиваться.
Рассвет пробивается сквозь тьму.
- Кто похоронит его? - спросил грубый голос.