Прекрасное начало дня, лучше не придумаешь. На завтрак сырники, а на обед сраный ультиматум! Проклятая Ириша, я совсем не готовился к такому разговору! Слушая скрип ручки о тетрадь, я пытался уложить новые вводные в формулу. Провести долгие годы в лаборатории, едва получив новое тело… И ведь это ещё не известно, не захотят ли они вскрыть мою черепную коробку.
— Ваше предложение похоже на пожизненное рабство, — хмыкнул я. — И я должен добровольно на это подписаться? Стать Мессией?
— Об этом речи пока не идёт, — успокаивающе произнёс Михайлов. — Столь длительный союз с Магистерием Вам предложит лишь в том случае, если Вы окажетесь исключительной личностью.
— Если найдёте во мне… что? Особую магию? Таланты?
— Необычные свойства.
Его туманный ответ ни о чём не говорил, и всё же, я считал себя достаточно необычным для тревоги.
— Поясните, я не понимаю. Что вы ищете?
— Никто не знает, что из себя представляет Мессия, мы действуем наугад, Фёдор. Однако, Ваше чудесное исцеление подходит под пункт "необычный случай".
Щёлкнув пальцами, он вытянул руку, и помощница передала ему документ с моей фотографией. Досье собрали, значит. Для вида пробежав взглядом по тексту, Михайлов опустил лист и постучал по нему пальцем.
— Насколько нам известно, род Ароновых не обладает даром регенерации или повышенной выносливости. Поглощение энергии никак не могло бы помочь Вам в этой ситуации.
— Какой?
— В отчёте главного лекаря черным по белому написано, что травма мозга должна была серьёзно повредить Ваш рассудок, однако вот Вы, сидите предо мной. Здравомыслящий юноша. На провалы в памяти не жалуетесь?
— Есть немного.
— Немного… — он фыркнул. — И что же это за чудесное воскрешение, Фёдор? Есть идеи?
Идей у меня целая прорва, но я не собирался обсуждать их с этим типом. Травма Фёдора и моё последующее появление в его теле выходит за рамки "нормальных" вещей. К несчастью, предсказать последствия категорического отказа я не могу. Значит, будем тянуть время.
— Мне вот интересно, неужели нельзя было провести эти ваши исследования, пока я лежал здесь? Почему Магистерий бездействовал?
— Магистерий поддерживал жизнь юноши, приговорённого влачить безвольную жизнь овоща, — без тени иронии ответил Михайлов. — Отчёт о выздоровлении поступил только вчера.
— Может вы недооцениваете целителя? После его, с позволения сказать, лечения, даже мертвец оживёт, лишь бы попросить пощады. Честное слово, я даже подумываю подать на этого садиста жалобу в Ассамблею!
— Я рад, что Вам весело, Фёдор, — нахмурился Михайлов. — Однако, найдите в себе силы для серьёзной беседы.
— Разве она серьёзная? Ваше предложение не слишком похоже на сделку, господин Михайлов. Вы просто выкручиваете мне яйца.
Понимающе улыбнувшись, этот тип раздражённо скользнул взглядом по помощнице, но всё же произнёс.
— В нашей власти оказать для Вас и Вашего рода некоторые услуги. Скажем, содействие, при вплетении Наделённого бойца в созвездие… Это больше похоже на сделку?
— Только что угрожали, а теперь подкупаете? — усмехнулся я.
— Кнут и пряник, — Михайлов развёл руки в стороны. — Выбирать вам.
Вплетение и Наделённый. Эти слова имели огромную важность для моей семьи, но Мессия… Проклятье! Я не могу спрогнозировать то, чего не понимаю. Даже если они объявят меня своим Мессией, чем это аукнется? Властью от этого слова совсем не пахнет.
— Мы начали разговор с рядовых проверок, — напомнил я. — Сколько это займёт времени? При условии, что Вы не найдёте никакого "необычного дерьма" в моей туше.
— До конца обучения остаётся… — Михайлов повернулся к девушке.
— Двадцать три дня, — тут же отчеканила она.
— Мы уложимся в этот срок. Однако, — он вздёрнул палец. — Детали нашей беседы и характер дополнительных исследований не должны покидать стен Академии. Помогите нам, Фёдор, и Академия удовлетворит Ваши запросы.
Запросы… Пускай я помнил прошлую жизнь лишь обрывочно, но опыт и инстинкты никуда не делись. Я знал, что нельзя требовать вертолёт и миллион долларов, это глупость. Магистерий оплатит лишь те счета, что сочтёт не обременительными. Следует быть дьявольски избирательным.
— Вы поведали интересные вещи, господин Михайлов, но я едва выбрался с постели, туго соображаю. Повторить бы после обеда, как винтики в голове закрутятся, — я поводил пальцами у висков. — Это можно устроить?
— До… — Михайлов взглянул на наручные часы, — шести вечера, мы можем отложить. Сойдёт?
— Сойдёт. И вы вытащите меня отсюда. Я хочу посетить библиотеку.
— Это обязательно?
— Жизненно необходимо. — Я вальяжно махнул рукой. — Можете считать это частью сделки.
— Что ж. Посещению архива Фатума, Магистерий не станет препятствовать, — кивнул он. — Однако, я не могу отпустить Вас без сопровождения. Валерия, ты составишь компанию молодому человеку.
Ручка скрипнула по тетради и замерла, помощница Михайлова удивлённо обернулась к начальнику. Тот лишь отмахнулся от незаданного вопроса. Я разделял недовольство барышни, надзор не входил в мои планы, но Михайлов и так пошёл на компромисс. Так что я лучезарно улыбнулся.
— Надеюсь, мы хорошо проведём время, Валерия.
Нервно кусая губы, девушка взглянула на меня, тяжело вздохнула, и отвесила церемонный поклон. Только из-за напряжения, у неё это вышло комично, она двигалась как робот.
— На случай, если Вы не поняли с первого раза, я повторю. Любая связь с внешним миром до нашей повторной беседы будет расценена как саботаж, — Михайлов сверлил меня взглядом. — Я могу Вам доверять, Фёдор?
Мои старые афоризмы, вроде «зуб даю», тут явно не в ходу. Я ведь простой человек, совсем не серьёзный. Для меня все эти графские штучки настоящая дикость, но я привыкну. Нет проблем.
— Торжественно даю вам Слово, — сообщил я, добавив шутливый поклон.
— Торжественно… — хмыкнул он. — Тогда на этом всё. Можете собирать вещи, Валерия будет Вас ждать.
Оставив их наедине, я улыбнулся Ирише, поджидавшей в коридоре. Девушка пританцовывала на месте и чуть ли ногти не грызла, сгорая от интереса.
— Ну как всё прошло? — выпалила она.
— Я выписываюсь. Где моя одежда?
— Для Вас подготовили новый комплект, пойдёмте, — она взяла меня за руку и потащила по коридору, продолжая тараторить. — Вас не выгоняют? А господина Куропатова? Ваш отец будет в ярости?
— И как столько вопросов помещается в такой миниатюрной барышне?
— Простите господин, — стушевалась девушка, — просто мне так любопытно! У меня ещё не было шанса узнать всё из первых рук, вот я и… — окончательно смутившись она стиснула кулачки, и выпалила: — ну хоть намекните!
— Ты просишь у меня информации, а что взамен? — усмехнулся я.
— Да что я могу дать, я же самая обычная… Или Вы… — понизив голос до шёпота, Ириша спросила: — Вы намекаете на это самое?
— Что за срамные мысли, Ириша! Соблазняешь пациента на рабочем месте? — от неожиданности, девушка вытянулась в струнку и сжала губы, но заметив улыбку на моём лице сдулась как воздушный шарик.
— Опять дурачитесь… — буркнула она.
В лифт мы зашли в полном молчании, девушка задумчиво морщила лоб, а я с любопытством уставился на своё отражение. Мозг благосклонно не стал паниковать при взгляде на высокого парня с лохматой копной чёрных волос. Я начинал привыкать.
В прошлой жизни мне было ровно сорок, когда… Когда меня убили. Я был шире в плечах, но это поправимо. По крайней мере осанка не загублена, как у многих подростков. Волевой подбородок, ясный взгляд. Орёл, что ещё сказать.
Ириша глядела на меня исподлобья, а я любовался её фигурой. Отношения с противоположным полом в этом мире станут для меня сложнее, об этом кричало наставление отца, вбиваемое в Фёдора с малых лет. «В твоих жилах течёт кровь рода Ароновых. Думай, куда собираешься посеять своё семя». Сильно сомневаюсь, что отпрыски благородных семей неукоснительно следуют этому правилу, но мне спешить некуда.
Ириша сочла нужным помогать мне одеваться, я не протестовал. И когда последняя пуговица нашла своё место, ласково взял её за подбородок, погладив пальцем щёку.
— Ты скрасила моё пребывание здесь, я этого не забуду. Возможно, загляну полакомиться твоими пирожками через пару дней.
— Хорошо мои пирожки будут готовы! — прощебетала девушка, разглаживая пиджак на моих плечах. — Подождите… Вы опять?!
Гнусно хихикая, я направился к выходу. У дверей уже ожидала помощница Михайлова. Девушка обнимала папки с бумагами и отрешённо глядела в одну точку. Милое лицо портил строгий образ. Совершенные скулы, выверенные по линейке брови, и очень красивые, но печальные голубые глаза. Она слишком аккуратная, ни одного изъяна, и со стороны заметно, какого напряжения ей это стоит.
— Я готов.
— Сразу в архив? — встрепенулась Валерия. — Или господин желает посетить личные покои?
— Покоя с меня на сегодня хватит, будем веселиться.
После душного больничного смрада, я с наслаждением вдыхал свежий воздух. Отстукивая каблуками ритм, Валерия плыла через сад лечебницы к выходу, глядя строго вперёд, а вот я глазел по сторонам как турист.
Лечебница вытянулась на четыре этажа, но казалась крошечной, на фоне возвышавшихся вдали футуристических небоскрёбов диковиной формы. Далеко впереди, за лентами асфальтированных дорожек, маячил громадный стадион — центр академического кампуса. В несколько этажей, покрытый россыпью зеркальных окон, он напоминал летающую тарелку.
За воротами лечебницы кипела жизнь, я видел, как студентов в форме разного цвета, так и взрослых людей, с символикой Фатума на одежде — витиеватой перевёрнутой пирамидой. И лишь вдалеке, у самых ворот территории кампуса, бродило несколько вооружённых людей. С охраной здесь явно беда.
Мы сели в небольшой автомобиль, даже скорее электромобиль, судя по тихому ходу. Шелест шин и тихий гул двигателя приятно убаюкивал. Я скрупулёзно ковырялся в памяти, выуживая всю информацию об академии, но данных катастрофически не хватало.
Я помнил, что Магистерий не стоит с аристократией на одной иерархической лестнице. Обе силы подчиняются императору, только сила благородных в личном могуществе и деньгах, а у Магистерия — власть над умами. Их нельзя недооценивать.
Мне выпала удачная карта, можно сказать козырь. У нашей семьи уникальный родовой дар, обширные владения, но репутация отца… Я находил в памяти лишь обрывки: это нечто, связанное с обучением Наделённых бойцов. Магистерий, который, фактически, выдаёт разрешение на изменение людей, может стать очень опасным врагом.
— Не рада моей компании? — нарушил я тишину.
Валерия угрюмо пялилась в окно, избегая смотреть в мою сторону. Она постоянно кусала губы, от чего те налились кровью. Неохотно отлипнув от стекла, она повернулась ко мне.
— Моё мнение не имеет значение, — сухо отозвалась она, и после некоторой паузы добавила: — на всё воля Фатума.
— Значит всё же не рада. Сэкономим время, расскажи побольше об этом вашем "мессии".
Валерия стиснула папку, аж пальцы побелели. Сделав глубокий вдох, она сдержано уточнила.
— Что конкретно мне рассказывать?
— Начни с самого главного.
— ВСЁ что касается "этого нашего" Мессии важно! — возмутилась она. Во взгляде Валерии читалось искреннее негодование. — Как у Вас хватает наглости говорить об этом с таким скучающим пренебрежением?
— Может в этом твоя роль, Валерия? — усмехнулся я. — Привить благоговение бессовестному юнцу. Ты же не станешь сопротивляться воле Фатума?
Дёрнувшись как от удара, она надменно вздёрнула нос.
— Моя жизнь — служение Фатуму.
Смирившись с необходимостью, Валерия принялась монотонно декламировать наизусть заученную басню, но вопросов появлялось больше, чем ответов. Я поплыл уже в самом начале сказки, пытаясь выхватить ценную информацию.
Их религия упиралась в Вихрь, который и «раздавал дары», и «грозил уничтожением всей цивилизации». С Вихря начиналась новая эпоха, когда после катастрофических разрушений, люди обрели магию его властью. Эта непокорная стихия уже десятилетия не причиняет бед, но нависает постоянной угрозой над империей.
И только избранный способен совладать с Вихрем. Как? Никто не знает. Роль Магистерия Фатума — разыскать эту сверхъестественную личность и всячески помогать ему на пути. Куда? Этого тоже никто не знает.
— Так значит Мессия среди нас?
— Или ещё не родился.
— Странно. Судя по твоему рассказу, я ждал эдакого супермена. Ну знаешь, накаченный мужик, летающий по небу в цветных трусах и плаще, — изобразив супермена, я лишь позже сообразил, что в этом мире о нём даже не слышали.
— Господин Аронов! — вскрикнула Валерия, подавшись вперёд. — Как Вы смеете иронизировать над… Над святыми истинами… — она возмущённо задыхалась, бегая глазами.
— Терпение — высшая добродетель, Валерия. Помни о своей роли.
— Да кто Вы такой, чтобы определять мою судьбу?! — вспылив, она резко зажмурилась, замолчала. Выправив осанку, она монотонно, как робот, продекламировала: — Прошу прощения за эту вспышку, господин Аронов.
— Ничего, — добродушно улыбнулся я. — Я ценю честность, так что продолжай в том же духе. Только это не значит, что нужно всё время кричать, — поспешно добавил я.
— Я и не собиралась, — буркнула девушка, продолжая нервно кусать губы.
Мы уже подъезжали к "стадиону", так что я прикинул, где больше всего пробелов, и продолжил допрос.
— Значит задача Магистерия — испытывать потомков благородных родов, поскольку Мессия появится среди них?
— Не только, — неохотно сообщила Валерия. — Наделённых мы тоже испытываем. Несмотря на разницу в силе, Наделённые также способны справляться с эфирными тварями.
Наделёнными здесь называли людей не благородного происхождения, обычных людей, кто получил магию при помощи эфира. И снова загадка. Что за эфир? Как их… улучшают? И что ещё нахрен за твари? Единственная "эфирная" магия, которую я вспомнил — заряженная вода Чумака, но вряд ли местные с ним знакомы.
— Не слышу энтузиазма в голосе, — заметил я. — Не веришь, что простой человек может оказаться Мессией?
— Моё мнение не имеет значения, — оборвала она. — На всё воля Фатума.
— Фатум может выбрать редкостную мразь, вроде Семёна Куропатова. Ты не боишься, что такой человек скорее навредит, чем поможет?
— Магистерий направит Мессию.
Вот же упёртая фанатичка… По крайней мере, я не сомневался, что попади власть в руки Семёна, он закончит начатое. Если у Мессии вообще есть хоть капля свободы. Вряд ли высшие чины Магистерия разделяют её речи насчёт "служения".
— Ладно, а что насчёт меня? Ты будешь счастлива в служении, окажись я твоим Мессией?
— Моя жизнь слу…
— Я жду искренности, Валерия! — перебил я девушку.
— Я всего лишь послушница, моё мнение не имеет значения…
— Меня оно интересует. Ну же!
— Разумеется я была бы несчастлива! — всплеснула руками Валерия. — Довольны? Мало того, что у Вас средняя успеваемость, так ещё и в драки лезете, и так… Непочтительны!
— Значит по твоему мнению, Мессией должен стать отличник с примерным поведением?
— Да хоть бы и так! Мы говорим об избранном, лидере целой эпохи! — вдохновенно произнесла девушка.
Автомобиль затормозил возле входа в главный корпус, мы нырнули в людской траффик, направляясь внутрь.
— А ты не думала, что отличник просто не потянет драку с этим самым Вихрем? — нагнав стучавшую каблуками девушку, я подстроился под её шаг.
— Дело вовсе не в отметках, — упрямо продолжала Валерия. — Благородство — это не просто слово.
Стойку охраны мы пролетели на крейсерской скорости. Валерию здесь знали, а мой пропуск оказался пришит прямо на нагрудный карман.
Обойдя стойки с сувенирной продукцией, этикетки которых кричали «Во имя Фатума!», мы упёрлись в стену со множеством лифтовых кабин — кровеносные артерии главного корпуса. Вдавив начищенную до блеска металлическую кнопку, Валерия церемонно отвела взгляд.
— Твоё начальство считает иначе, да и методы у господина Михайлова… — я присвистнул. — Весьма специфические. Сдаётся мне, не далёк тот день, когда тебе придётся извиниться за эти слова.
— Я сделаю это с радостью, но до тех пор, не балуйте себя беспочвенными мечтами!
— Балуйте… Ты на что намекаешь, девочка? Думаешь я на тебя слюни пускаю?
Стиснув кулаки, Валерия сверлила меня ненавистным взглядом. Проклятье, ну кто меня тянул за язык…
— Все мечтают оказаться Мессией, и Вы в их числе, господин Аронов, — холодно процедила она. — Только не забывайте, что и моему начальнику нужно кому-то отчитываться.
— Ты это к чему?
Впервые позволив себе ухмылку, Валерия чинно произнесла:
— За неимением достойных кандидатов, Академии приходится создавать видимость деятельности… Для отчёта, качество кандидата не имеет значения.
Лифтовые двери раскрылись, на нас выплеснулась лавина студенческого шума. Огромный, светлый зал внушал восхищение. Символ Магистерия, на свисавших с потолочных балок транспарантах, напоминал, кому это всё принадлежит. На какое-то время я даже застыл, впечатлённый масштабом.
— Мне нужно… Я сейчас вернусь, никуда не уходите.
Резким шагом, Валерия растворилась в толпе. Я ведь не хотел её провоцировать, просто сорвался… Ладно, чего уж теперь. Вот только девочка не успела проводить меня куда следует.
Круглый зал делился на две зоны. Одну сплошь заполняли столы разного размера, и студенты, завалившие эти столы книгами, планшетами и напитками с едой. Они шумно переговаривались и смеялись, раздражая сидящих за соседними столиками взрослых посетителей. Разные бейджики мне ни о чём не говорили, они могли быть как сотрудниками Магистрата, так и просто гостями.
На другой стороне располагались стеллажи с книгами, компьютерные консоли и нечто вроде сферического планетария, с искусно выполненной звёздной картой. Там же начинался длинный коридор со множеством запертых дверей.
Я направился прямо к ближайшему компьютеру, но сотрудник архива сорвался со своей стойки, протягивая плоский прямоугольник.
— Без планшета не положено.
— Спасибо.
— Напомню правила: не копируйте больше файлов, чем можете прочитать, — начал гундосить он заученную мантру, — и за порчу или утерю имущества Академии, ответственность…
— Понял, понял, — отмахнулся я. — Не сломаю я твою игрушку.
Устало вдохнув, паренёк побрёл обратно за стойку, а я поспешил к ближайшему свободному месту. Продолжая разглядывать местную публику, я заметил, что на одежде многих посетителей красовался витиеватый символ дома, такой же как на студентах, с которыми они беседовали. Семейные встречи, не иначе.
Память подсказывала, что официально, на время обучения в Академии, встречи студентов с семьёй под запретом, но очевидно, что есть лазейки. Устроить бы встречу с отцом, но…
Стоп. Заметив знакомое лицо, я притаился за спиной двух милых девчонок.
— Ты чего?
— В прятки играю, — буркнул я, провожая взглядом плечистого парня с причёской под горшок.
Один из тех ублюдков, что достали меня в спортзале. Он направлялся туда же, куда убежала Валерия. Девчонки хихикали, крутили пальцем у виска, но я уже двинулся следом за целью.