— Вспомни о драке, юноша, — голос Чтеца заполнял это пространство. Он подавлял волю, не давал ни шанса на сопротивление.
И я пробудил в памяти эпизод с Семёном. Я снова почувствовал пыльный матрас, слышал голоса троих ублюдков, стоящих надо мной. От ужасной боли в затылке хотелось кричать, но я мог лишь чувствовать, а не реагировать.
Голоса подростков звучали достаточно разборчиво, казалось вот они — прямые доказательства покушения на мою голову, но Чтецу было мало.
— Вспомни, что было раньше.
Раньше… Раньше я был другим.
В голове, против воли, всплыл эпизод из моей прошлой жизни. Я пытался утопить эти воспоминания в алкоголе, но её голос возвращался ко мне в кошмарах. Светловолосый ангел, самая красивая девушка на свете, печально глядящая мне в глаза. Запах дорогого парфюма, попсовая песенка, доносящаяся из летнего кафе и её бархатный голос, сквозивший болью…
— Это была последняя капля, милый. Ты стал совсем другим.
— Не говори ерунды, я по-прежнему люблю тебя! Картинки из дарквеба — это просто работа…
— Я тоже люблю, но ты даже не понимаешь, в чём проблема. Тебя здесь уже нет...
Меня там уже нет. Осознание характера этого видения исказило картинку, скрутило в спираль, пока перед мысленным взором снова не воцарилась тьма.
— Покажи что было раньше, — вторил голос Чтеца.
Он не мог это увидеть, не должен был! Я отчаянно сопротивлялся, боясь вспоминать прошлую жизнь. В сравнении с другим, это совсем безобидный эпизод… Я не должен вспоминать. Я Фёдор Аронов, младший сын графа…
Всплыл ещё один эпизод, и на этот раз, слава богу, перед глазами стоял незнакомый мужчина. Высокий как скала, и такой же надёжный. В его силах перевернуть мир. Он что-то собирался сказать, но искажение на этот раз принёс Чтец.
— Отец. Он тренировал тебя. Вспоминай!
Голос Чтеца разрывал барабанные перепонки, ломал кости, сдирал кожу с плоти. Я отчаянно хотел подчиниться, но просто не понимал, о какой тренировке идёт речь. Перед глазами проносились ночи, проведённые над учебниками, занятия в спортивном зале нашего имения, но жестокий голос продолжал требовать.
— Обучение. Эфир. Обучение. Эфир.
Он раз за разом повторял эти слова, и где-то на задворках сознания я чётко осознал, что это опасные воспоминания. Я не должен их показывать. Я сопротивлялся так долго, что холод смерти показался явью. Смерть… Стоило вспомнить, через что я прошёл, что воспоминания об отце принадлежат не мне, как боль сразу исчезла.
Я знал, что он пытается продолжать, но попытки обречены на провал. Если бы он попытался копнуть в Моё прошлое, я был бы бессилен, но Чтец и понятия не имеет, куда смотреть. Раз за разом он бился в запертую дверь.
— Забудь! — голос грянул как гром, выбрасывая меня изо сна.
Спустя долгую бесконечность, я осознал себя на полу, тяжело дышащим подростком. Мне было тесно в своём теле, таком крохотном, по сравнению с сорокалетним мужиком. Пришлось крепко напрячься, чтобы восстановить картину реальности. Словно мантру, я мысленно повторял: «Я Фёдор Аронов, младший сын графа Аронова. Одарённый наследник рода».
Сердцебиение пришло в норму, дыхание успокоилось. Я сильно вспотел, рубашка прилипала к телу, но жуткого холода в кабинете больше не было. Поднявшись на дрожащих руках, я встретился взглядом с Чтецом, задумчиво постукивавшим скрюченным пальцем по столу.
— Как себя чувствуешь?
— Ужасно. Что это, особый сорт пыток? — устроившись в кресле, я почувствовал себя лучше, но всё равно отчаянно хотелось сходить в душ. И даже не столько отмыться от пота, сколько смыть незримое присутствие Чтеца в моей памяти.
— Я был крайне деликатен в своих исследованиях, однако…
— Что?
Он не ответил. Уставившись в одну точку, Чтец вдруг пришёл в движение, заёрзав на кресле.
— Не важно. Твоего свидетельства достаточно, инцидент можно расценить как покушение. Ты будешь выдвигать обвинения?
— Вы предлагаете выбрать мне?
— Я лишь напомню о последствиях, которые могут коснуться твоей семьи, юноша. Дважды подумай, чего бы хотел от тебя отец, — нравоучительно произнёс Чтец.
Рассуждать тут нечего. Чтец нарисовал впечатляющую картинку, что может последовать за официальным обвинением. Да и честно говоря, сейчас я хотел обвинить только самого Чтеца, за то, что совал свой толстый нос туда, куда не нужно. Он до сих пор не задал наводящих вопросов, может и картинку он видит иначе?
— Фёдор, соберитесь!
— Да, простите. Я не стану выдвигать обвинения в покушении, но оставляю за собой право распространять слухи о трусливом нападении младшего Куропатова.
— Подобные слухи также могут разобщить ваши семьи, — заметил Чтец, — но в этом праве Империя не может тебе отказать. Решено.
Взявшись за стол, он с трудом поднялся. Встал и я. Ватные ноги едва слушались, я чувствовал себя насухо выжатым. Выдавленным, как тюбик с зубной пастой.
— Кстати, что такое "дарквеб"?
Вопрос Чтеца заставил меня вздрогнуть.
— Что?
— Это слово всплывало в твоей памяти, на каком-то неудачном свидании.
— А, это просто сленг. Недостойные для благородного юноши изображения, — выдал я первое, что пришло в голову.
— Что ж. Прощай юноша, — перекатываясь с ноги на ногу, массивный Чтец проплыл мимо меня, — только ты не спеши, я вызвал местного. Тебя проводят до комнаты.
— На ногах пока стою.
— Не отказывайся, пять часов прошло. Солидный срок для мальчика твоего возраста.
Чтец закрыл за собой дверь, и я позволил себе устало рухнуть в кресло. Пять часов! Этот ублюдок сканировал меня грёбаных пять часов! Ладно хоть Михайлов в курсе, где я был, хотя он и так считает, что я нарушил наши договорённости. С этим придётся разобраться.
Столкнувшись с непреодолимой силой власти императора, я в полной мере осознал сложность своего положения. Зажатый, как в тисках, между императором и магистерием, связанный обязательствами перед Родом, ещё и под угрозой оказаться Мессией, которым, как пробкой, собираются заткнуть здоровенный ураган. Блестяще.
Мне казалось, что есть что-то ещё, что я упускаю важные детали, но за недостатком информации, эти размышления лишь толчение воды в ступе. Ближайший план — помириться с магистерием, завтра этим и займусь, а пока…
— Господин Аронов, — поздоровался местный паренёк в форме Академии, вряд ли старше меня возрастом. — Вам определили новую комнату, позвольте я провожу Вас.
— Веди.
В сон клонило невероятно. Я брёл по коридору, пялясь в спину провожатого, и все силы тратил на то, чтобы оставаться в сознании. Мы спустились на третий этаж, где начинался широкий коридор с множеством ответвлений и десятками запертых дверей.
Отбой, судя по всему, был совсем недавно, в коридоре оставались следы жизнедеятельности студентов — выставленные пакеты с мусором, вешалки с одеждой. Паренёк долго вёл меня через эти джунгли, и живописный коридор уже сменился безжизненной чистотой. С дверей пропали именные таблички, вместо них красовались просто номера.
— Далеко ещё?
— Почти пришли, господин. Вас определили в другие покои, — рассеянно отозвался служащий.
Его голос звучал скованно, будто паренёк прятал свои эмоции. Скосив взгляд, я заметил, как он оглядывается, выискивая кого-то в коридоре. И в этот момент оступившись, я вцепился в его руку и перед мысленным взором промелькнули три яркие картинки, одна за другой: дверь с цифрой 319, золотой медальон на письменном столе и трое серьёзных типов, с дубинками в руках.
Видение исчезло, перед глазами снова плыл пустой коридор, голова резко закружилась, я грузно осел, держась за плечо проводника. Мне точно не померещилось. Я лихорадочно соображал, как связаны между собой увиденные картинки. Мысли о том, как вообще я умудрился их увидеть придётся подавлять до поры до времени. Не к месту сейчас теории строить.
— Господин Аронов, Вы в порядке? — осведомился служащий, придерживая меня за руку.
— Нет, дружок, ничего не в порядке, — просипел я, пытаясь унять дрожь в ногах.
Меня колотило не от страха, а от чудовищной усталости. Эти видения лишили меня последних сил. Судорожно оглядываясь, я обратил внимание, что безликие цифры на дверях уже перевалили за три сотни.
— Вам нужно отдохнуть, господин, мы почти пришли.
Я пристальней оглядел своего провожатого: форма служащего Академии совсем не новая, залатанная на локтях. Тощий, угрюмый. Но больше всего меня беспокоил его бегающий взгляд. И всё же, я едва стоял на ногах. Ну какой из меня сейчас боец? Остаётся уповать на дар убеждения.
— Ты лучше за себя беспокойся, дружок. Как зовут?
— Ч-что? — он вымучил улыбку. — Я простой служащий, моё имя не имеет значения.
— Даже понимая, что я скоро замолкну навсегда, ты боишься представиться? — усмехнулся я, перенося вес на одну ногу. На несколько ударов меня хватит, но что дальше? — Имя!
— В-Ваня… Послушник третьей степени, Иван Пяткин!
— Что ж, Иван. Тебе сказали, что я буду без сил, верно? — он вздрогнул, не ответив. — Ты поэтому взялся за работу?
— Меня просто попросили проводить Вас, я не…
— Дара у тебя нет, но ты ведь представляешь, как он работает? — спокойно продолжал я. — Ты понимаешь, что эфирная выносливость важнее физической?
— Эфирная? — он застыл, уставившись в одну точку. — Это запас магических сил?
— Ты всё прекрасно понимаешь, дружок. Подумай ещё вот о чём. Ты слышал, как работает Чтец? Что питает его Дар?
— Я слышал по телевизору, говорят он носит с собой баки с эфиром… — парень встрепенулся. — К чему Вы спрашиваете?
Подавшись вперёд, я понизил голос до угрожающего шёпота.
— Ты видел тележку в кабинете, верно? В меня только что закачали два баллона чистейшего эфира. Неужели ты думаешь, что он просто, — я взмахнул рукой. — Испарился?
— Не испарился? — вжав голову в плечи, парень невольно отступил, к стене.
— Эфир до сих пор течёт по моим венам, и с его помощью я чую врагов… — презрительно усмехнувшись, я процедил: — ты собрал всего лишь троих друзей?
— Они мне не друзья, я просто проводник! Посыльный!
— Совсем не просто, Иван Пяткин. Ты соучастник покушения, так что это я стану для тебя проводником, — вкладывая в голос едва сдерживаемую ярость я произнёс. — Проводником в загробный мир.
— В-вы так шутите, господин?
— Да вроде бы даже не улыбаюсь.
Теперь он был в ужасе. Осталось немного надавить, но осторожно. Загнанный в угол человек способен на отчаянные поступки.
— У тебя есть всего один шанс спасти свою шкуру, но придётся потрудиться.
— Я не могу… Они накажут меня!
— Давай разберёмся. На одной чаше весов смерть, а на другой что? Стипендия?
— Меня вышвырнут из академии, а без стипендии я долго не протяну, это мой последний шанс!
— Каждый вертится как может…
Встрепенувшись, парень взглянул на меня с надеждой.
— Мне сказали, что с Вами только поговорят… Может быть Вы подыграете? Это ведь просто беседа!
— Как же ты жалок, Иван Пяткин. Найди в себе смелость осознать, чем конкретно ты занимался.
Он понурил голову, затих. Нельзя так просто это оставлять, в который раз Куропатовы переходят мне дорогу?
— Веди меня к Семёну.
— Какому Семёну?
— Не строй из себя дебила, ты всё понял. Я даю тебе шанс, неблагодарный ублюдок! Либо я разберусь с тем, кто тебе заплатил, либо потащу к Михайлову, и уж он развяжет тебе язык!
— Но ведь… — Иван рассеянно почесал затылок. — Мне же господин Михайлов и заплатил!
Так-так, а вот такого я не ожидал. Чиновник Магистерия покушается на дворянство? Здесь дисциплинарными наказаниями не обойдётся, это тянет на смертную казнь.
— Веди меня к Михайлову. И не заставляй тебя подгонять!
Интерлюдия
Подвеска автомобиля жалобно заскрипела, когда Чтец рухнул на сиденье. Водитель склонился в поклоне, дожидаясь, пока хозяин заправит полы плаща.
— Вам помочь? — вежливо поинтересовался он.
— Ты куда-то опаздываешь, придурок? — огрызнулся Чтец, ёрзая на сиденье. — Работа разонравилась?
Водитель не ответил, согнувшись в поклоне ещё ниже. Обычно, Чтец не огрызался на прислугу, но сейчас пребывал в состоянии неконтролируемого раздражения. Разум подсказывал, что для этого состояние есть другое слово, но Чтецу не хотелось его называть. И всё же это был страх.
Наконец он устроился, поглубже кутаясь в плащ, будто пытаясь согреться, и когда водитель запер дверь, потянулся скрюченным пальцем к кнопке включения экрана, но замер.
Стоит ли говорить с ним сейчас? В империи слабость никто не уважает, он не может допустить, чтобы голос сорвался. К несчастью, решение приняли за него. Браслет навязчиво завибрировал, вызывая мурашки на коже Чтеца. Он сделал глубокий вдох, и надавил на кнопку.
Звуконепроницаемая панель отделила его от передних сидений, экран ярким светом ударил в глаза. Переправив звонок с браслета на экран, Чтец подавил все эмоции и смело взглянул на собеседника.
— Есть результаты? — спросил тот. Судя по всему, он только проснулся: в полумраке Чтец видел лишь силуэт человека.
— И да, и нет. Вы были правы, обратив внимание на род Ароновых, однако я не могу сказать ничего конкретного.
— Не хватило эфира? — в голосе собеседника послышалась угроза. — Ты опять потратил казённые запасы на свои развлечения?
— Нет. — Чтец нервно постукивал пальцем по колену, подбирая слова. — Я истратил два полных сосуда, погрузился в его память, но не смог зайти туда, куда нужно.
— Ведёшь свою игру, Чтец? Всегда получалось досконально читать память, а когда это действительно нужно — вдруг «не вышло»?
— Я упёрся в блок, — буркнул он, чувствуя себя ребёнком, оправдывающимся перед родителями.
— Ты всегда ломал эти блоки. Что пошло не так?
Этот вопрос мучил Чтеца с того самого момента, когда он вышел из кабинета. Он знал, что дар рода Ароновых — поглощение чужой силы, но был уверен, что сможет совладать с мальчишкой. Он взял два сосуда с эфиром, чтобы задавить его при необходимости, но здесь было что-то ещё.
У Чтеца было досье на их дар, впечатление жертв, и ни один из них не описывал ощущения, что его Дар просто… Отнимают.
— Я не знаю.
— Это неприемлемо! — собеседник ударил кулаком по столу. — Для тебя создали уникальные условия, единственный шанс для сеанса с молодым Ароновым, а ты?!
— Ситуация изменилась. Он не потерял рассудок, как было обещано!
— Хватит этих увёрток, Чтец!
Укутавшись поплотнее, Чтец отвёл взгляд.
— Вы прекрасно знаете, сколько ещё неисследованных граней магии. Мой… — он осёкся. — Защита Аронова может быть чем угодно: расщеплением сознания, психо-программированием или другой неизвестной нам практикой. Напомню, что это уже второй случай блокировки воспоминаний. И оба человека прошли обучение у графа Аронова.
— Но в тот раз ты сломил блок, — напомнил собеседник.
— Это не в счёт. Боец сразу же умер.
Больше всего, Чтец боялся, что это с ним что-то не так, и ради сохранения своего положения, он должен изо всех сил уводить внимание от этой версии.
— Фёдор настроен продолжать конфликт с Куропатовым, мы можем разыграть эту карту, — предложил Чтец. — Исчезновение ещё одного бойца в локальном конфликте можно скрыть, я использую другой метод, сломаю его, и…
— Нет, — твёрдо сообщил человек на экране. — Я поступлю иначе.
Когда собеседник озвучил своё решение, Чтец облегчённо улыбнулся. Это снимет с него подозрение, избавит от проблем. Так будет лучше для всех.
Закончив беседу, он позвонил помощнику, велев подготовить жертву. Может быть, помощник разыщет для него этот самый "дарквеб". Недостойные благородного юнца картинки звучит очень соблазнительно… Ему нужно привести нервы в порядок, он это заслужил. Небольшой отдых в загородном имении, в безопасности…