Задумчиво глядя на ладонь, я сжимал и разжимал кулак, пытаясь повторить фокус «красного кулака». Нихрена у меня не получалось. Возможно усталость, но всё же… Как я это сделал?
Дар Рода Ароновых — поглощение энергии. Однако нигде, даже в самых грязных закоулках памяти Фёдора не было ни слова о краже чужих способностей. И всё же я это сделал, верно? Чтец читал меня, а теперь я читал парня. Ну как читал… Пролистнул как журнал на унитазе, но всё же!
Мы поднялись на пятый этаж, где располагались комнаты Магистерских чиновников. В такой поздний час не сложно было догадаться, в каком кабинете сидит Михайлов, только из его двери бил свет. Иван в нерешительности замер на пороге, но я подтолкнул его в спину.
— Давай-давай, ты первый.
Тяжело вздохнув, он робко постучал и заглянул внутрь.
— Ну и чего ты припёрся? — тут же рявкнул Михайлов, но едва я зашёл следом, он застыл на миг, и рассмеялся. — Ну надо же! Стоило мне решить, что я нашёл толкового помощника, и на тебе.
— Извините, у меня не было выбора…
— Не отмазывайся, Иван. Выбор у тебя был, — хмыкнул я, разглядывая кабинет.
Интерьер может много сказать о владельце. Михайлов окружил себя предметами роскоши, похожими на награды за былые заслуги. Всякие драгоценные безделушки в коробках, клинок в ножнах, с клеймом мастера и даже собственный портрет, в толстой, музейной раме, гордо висевший за спиной. На столе, на почётном месте, стояла рамка с какой-то газетной вырезкой. Похоже, Михайлов падок на сантименты.
В остальном, небольшой кабинет скуп на мебель и выглядит беднее чем комната, которую занимал Чтец. Не конура, но квадратные метры — это роскошь, которая сразу бросается в глаза.
— Ну и что ты на меня смотришь, бездарь? — сложив пальцы домиком, Михайлов с ненавистью глядел на парня. Тот сжался, как вянущее растение.
— Что мне теперь делать?
— Собирать манатки. Завтра я вышвырну тебя из Академии.
— Но…
— Пошёл вон!!
Угрюмо понурив голову, парень вышел из кабинета, и я плотно запер за ним дверь. Голова всё ещё была ватной, но критическая ситуация подстёгивала, помогала шустро работать мозгами. Драки я не ждал, этот тип привык действовать чужими руками.
— Садись, раз пришёл, — буркнул Михайлов, открыв ящик письменного стола. Достав бутылку с янтарной жидкостью, он поинтересовался: — Будешь?
— Воздержусь.
— А я, вот, накачу. Никаких нервов не хватит с этими идиотами… — выудив стакан, он плеснул на два пальца и залпом его осушил. В воздухе повис терпкий аромат, ещё сильнее меня убаюкивая.
— Хороших кандидатов уже разобрали?
— Ты не понимаешь всей трагедии, Фёдор. Эта паства… Самые толковые из них слишком блаженны для серьёзной работы, а оставшиеся… Ты сам тому свидетель. — Он подался вперёд, заискивающе улыбаясь. — Вот скажи, что пошло не так? Почему этот идиот не привёл тебя куда нужно? Или… — он подозрительно прищурился.
— Нет, твоих ребят я не тронул, — успокоил я. — Иван всю дорогу дрожал как девственник перед свиданием, не сложно догадаться, в чём дело. Остальное дело техники.
— Пытал?
— Задавал вопросы.
Михайлов ждал продолжения, но я не спешил. Постукивая пальцем по стакану, он с надеждой смотрел на меня, и, наконец, не выдержал.
— Тебя должны были просто избить, ничего серьёзного. Оставили бы визитку Семёна Куропатова, у тебя появился бы ещё один повод для мести… Чистая работа.
— По камерам могли увидеть Ивана, выйти на тебя.
— Отключены, — отмахнулся он. — А вот на этом этаже, к сожалению, исправно работают.
— Серьёзная подготовка.
— Я тебя умоляю… Слепленный на коленке план, дырявый, как носки нищего. Это позор, а не подготовка.
— И всё же был шанс, что сработает. Что ж… Надеюсь, хоть предоплату взял?
После недолгой паузы, его лицо осветилось пониманием.
— Ты думаешь, мне за тебя заплатили? Нет, Фёдор, это моя инициатива.
— Но зачем?
— И ты ещё спрашиваешь? После того дерьма, в которое ты сегодня меня макнул? — откинувшись на спинку кресла, он усмехнулся. — Просто поразительно, насколько у юнцов из высшей аристократии раздутое эго. Ты даже не понял, как серьёзно меня переехал?
— Разве я отказался сотрудничать?
— Да мне уже насрать на твоё сотрудничество. Я должен был сделать всё тихо, работа у меня такая. Вспомни нашу беседу. Сколько раз я попросил не распускать язык? — Михайлов стиснул кулак. — Эта сука должна была следить за тобой, и что в результате? Грёбаный Чтец на моём пороге!
Налив ещё, он сделал добротный глоток и грохнул стаканом об стол.
— Не заводись, я его не вызывал.
— Охренительно удачное совпадение.
— Какая удача, Саш? Он пять часов меня допрашивал! — теперь уже я повысил голос.
— Ты сам на это пошёл! Ты и твой… — он осёкся, сделал глубокий вдох. — Граф Аронов не допустил бы допроса без всех этих, — Михайлов раздражённо отмахнулся, — расшаркиваний перед Ассамблеей.
— И тем не менее, это был допрос. Чтец выбил из меня отказ от обвинения ублюдка Куропатова, копался в моей памяти, и ты хочешь сказать, что я сам на это пошёл? — теперь уже мне пришлось выдыхать. Я с трудом разжал кулаки. — Купайся в своей злобе сколько хочешь, но не считай меня идиотом, не способным из двух предложений выбрать более выгодное.
Повисла напряжённая тишина. Я слабо представлял, как с ним поступить. По законам Ассамблеи, Михайлову светит смертная казнь, но меня подкупала его честность. Возможно он сможет выкупить свою жизнь?
— И что будет дальше? Я выложил перед тобой карты, Фёдор, выноси вердикт.
— Налей мне.
Удивлённо вздёрнул брови, Михайлов достал второй стакан и разлил пряный напиток.
— Старцовское, десятилетней выдержки, — зачем-то пояснил он. — Когда-то, я служил на их землях…
Обжигающее пойло теплом разливалось по желудку. Я молча наблюдал, как неловко этот властный чиновник пытается закрутить крышку. Он осознавал, что его ждёт, и всё равно не пытался напасть. Прекрасная демонстрация превосходства одарённых.
— Давай начистоту. Мне не нравится ситуация, в которой я оказался. Мои мысли читали пять часов, под высосанным из пальца предлогом. Я уверен, что Куропатов интересовал Чтеца меньше всего, — неспешно размышлял я, катая стакан по столу. — И твоей конторе, и императору от меня что-то нужно, но сам я хочу лишь снять с себя клеймо "потенциального Мессии" и заняться своими делами. Это ясно?
— Допустим.
— Однако, я заперт здесь. Вместе с Куропатовым, который пытался меня прикончить. И теперь мне придётся спустить дело на тормозах, хоть я и сильно сомневаюсь, что Семён остановится.
— Нападёт ещё раз?
— У меня есть повод так думать. Да. И после всего этого дерьма появляешься ты, со своей глупой местью. Этого твоего, — я исказил голос до издевательского, — «ты меня переехал, злой аристократик» мне недостаточно. Будь добр, объясни контекст.
— Я сказал как есть. Ты подвернулся под горячую руку.
— Это огромный риск для обычного человека — нападать на аристократа, — жестко отрезал я.
— Хочешь правды? Завтра меня вышвырнут из Академии, и сегодня был последний шанс отплатить тебе за это. Человеку моих навыков, сидеть без работы всё равно что смерть, — он горько усмехнулся, — разве что в преступный мир окунуться.
— Найти другую работу уже не вариант?
— Даже не спрашивай, — он скривился. — Я возглавлял службу безопасности в клане Старцовских, но… Меня уволили за чрезмерную жестокость, распустили об этом инциденте слухи, и теперь приличный аристократ меня даже пол подметать не пустит.
Он замолчал, наливая очередную порцию, а я размышлял. Таить обиду за эту нелепую попытку отомстить я не собирался. Он всё ещё сотрудник Магистерия, пускай не самого высшего звена, но это ресурс, которым нельзя разбрасываться.
— А что, если я предложу тебе работу?
Михайлов замер, не донеся стакан до лица.
— Работу? Ты?!
— Убери этот пренебрежительный тон.
— Это не скепсис, Фёдор, это шок, — хохотнул он. — Род Ароновых слишком знатен, чтобы допустить к работе человека с моим прошлым.
— Я могу решить этот вопрос, если мы договоримся.
— И это после того, что я для тебя готовил?
— Да. Мне нет дела до не свершившихся событий, я же вижу, что ты руководствовался ложными данными, — размышлял я. — Впереди ещё три недели в этом гадюшнике, и мне нужен здесь свой человек. Когда я покину эти стены, я заберу тебя с собой.
От улыбки не осталось и следа. Откинувшись на спинку кресла, Михайлов внимательно изучал меня взглядом.
— Так ты серьёзен?
— Если, — я вздёрнул палец, — ты будешь полезен.
— Хочешь организовать несчастный случай для Куропатова? — заинтересовался Михайлов.
— Забудь про него. Мне нужна информация и анализ. Объясни, в чём причина такой таинственности вокруг моей персоны?
— У меня есть лишь догадки.
— За пустым столом и корка хлеба — пир.
Поднявшись, Михайлов прошёлся до двери, и лишь убедившись, что коридор пуст, неспешно пошёл обратно, размышляя на ходу.
— Ходят слухи, что представители Императора интересовались тобой ещё до нападения. Как минимум, результаты ежемесячных осмотров утекли в их загребущие руки. Ну а повышенный интерес к действующим студентам… Сам понимаешь.
— Что?
— Магистерий ищет того, сами не зная кого. И если они перестанут усердно искать, всё это, — он обвёл комнату руками, — может показаться императору напрасной тратой денег. Так что я даже не удивился, когда магистры вручили мне отчёт целителя и отправили по твою душу.
— Именно тебя?
— Среди прочих, у меня есть опыт работы с дворянством, и я умею решать вопросы неординарными методами. Действовать быстро и жёстко.
— Но если им нужна лишь видимость, почему не договориться?
— А вот здесь начинается самое смешное. Несмотря ни на что, эти блаженные верят, что могут найти Мессию, и до смерти боятся его упустить. Боятся, что эту мифическую личность украдут прямо из их здания, воспитают за стенами родового имения, или, что ещё хуже, во дворце императора.
— И в чём смысл? Что, миропорядок изменится, если Вихрь одолеет не Магистерий?
— Как-то определённо изменится, но не берусь предсказывать будущее. Явление Мессии начнёт новую эпоху.
В этом я очень сильно сомневался. Никто не захочет отдавать власть. Мессию посадят на поводок с очень жестким ошейником.
— Значит они вцепятся в меня изо всех сил.
— У них нет власти, удерживать тебя, — отмахнулся Михайлов. — Так что, если в отчёте Чтеца будет что-то любопытное, уже завтра может заявиться имперская гвардия и выдернуть тебя, наплевав на все договорённости. Хорошо это или плохо, решай сам. Ну а моя судьба предрешена даже без их появления…
— Дьявольщина… Допустим, гвардия не приедет. Что можно сделать, чтобы тебя не сняли с должности?
— Ультиматум сработает. Я не настолько важная птица, чтобы не пойти на торг.
— Так и поступим. Организуй мне встречу с кем нужно.
— А что дальше? Какой у тебя план?
На этот вопрос у меня не находилось ответа. Ждать, наблюдать, реагировать. Без громкого скандала, уйти нетронутым их исследовательской мощью не получится. Вот только оставаясь, я сильно рискую засветить новоприобретённые способности, а то и вовсе свою двойственную сущность.
— Подыграю Магистерию. Твоей задачей будет обеспечить условия, в которых я как можно меньше буду походить на роль Мессии. Подтасовка данных возможна?
— Со скрипом, — скривившись, признался Михайлов. — Но что-нибудь я обязательно придумаю. Я ведь всё ещё должен заслужить новую работу, верно?
— Насчёт этого… Я должен предупредить.
— Внимательно слушаю.
— Тебе придётся пройти серьёзную проверку, прежде чем попасть в штат.
— Я наслышан про вашу вербовку, — отмахнулся он. — Согласен на всё, хоть гипнотизируйте.
— Договорились.
Я протянул руку, и Михайлов ответил на рукопожатие, но вопреки моим ожиданиям, в этот раз никаких картинок, никаких живых образов. Эх, а теория о прикосновении была так хороша…
— Завтра я пришлю тебе нового болванчика, Магистерий требовал постоянного надзора вне стен лекториума.
— Не нужно новых, верни Валерию.
— Её? — он удивлённо вздёрнул брови.
— А в чём проблема?
— Она тёмная лошадка, — пожал он плечами. — Устроилась сюда по липовым документам. Отчасти, из-за этого я и взял девчонку под крыло, слишком удобный рычаг.
— Но проблем с ней не было?
— Нет, она крайне работоспособна, послушна, но… — Михайлов скривился. — Иногда, хочется вырвать ей язык.
— Беру. Я уже привык к её язвительности.
— Что ж, твоё право. Я пришлю её утром.
Он засуетился, достав из ящика стола ключ-карту с брелоком и планшет в цветах Магистерия — бело синий. Заверив, что планшет чистый, без встроенного трекинга, Михайлов помог его активировать отпечатком пальца и добавил свой номер в контакты. С ключом, Михайлов расставался менее охотно.
— Универсальный. Последний из партии, оставленной предшественником.
— Любые двери?
— Кроме тех, где стоит дополнительная защита. Бери, — он пододвинул ключ ко мне. — Раз уж всё так повернулось, буду набивать себе цену.
Михайлов сообщил мне номер комнаты и я, наконец-то, оказался один в полумраке коридора. Позвоночник грозился рассыпаться как карточный домик, мне до смерти хотелось спать. И всё-таки, я собой доволен. Завербовал человека, купил информацию, избежал побоев, да ещё и с подарком ушёл.
Однако, переварить скопленную за день информацию я был уже не в силах. Я нисколько не сомневался, что в Академии для меня много угроз, но по крайней мере от Михайлова больше не ждал подвоха, я чертовски гордился своей идеей пообещать ему вожделенный приз.
И всё-таки, я слишком устал, чтобы ложиться спать с тревогой на сердце. Хватит на сегодня сюрпризов. Так что добравшись до комнат студентов, я прошёл мимо названной Михайловым и углубился в лабиринт коридоров, выбирая красивый номер.
Множество комнат пустовали, дожидаясь новых гостей, но теперь у меня был к ним доступ. Я забрался достаточно далеко, чтобы успокоить паранойю, и пиликнул ключ-картой, заходя в пустые апартаменты.
Затхлый запах пыли, сваленная в рукомойнике посуда. Жилец съехал достаточно давно, личных вещей совсем не осталось. Открыв окно, я осмотрел владения: небольшая кухня-гостиная, всего одна комната. Подперев входную дверь стулом, я заставил себя зайти в душ.
Позволяя горячим каплям стекать по телу, я всё рассматривал ладонь, пытаясь найти аномалию. Кнопки включения разработчик не предусмотрел, и как тогда мне пускать новую способность в ход? Если бы в прошлой жизни я мог читать чужую память… Горькое сожаление об упущенных возможностях крупными каплями стекало на кафельный пол, вместе с усталостью и потом.
Плевать. Пусть прошлое остаётся в прошлом. Ни за что не упущу новый шанс. Здесь я могу чего-то добиться, и при этом остаться человеком, не переступать грань. Если обстоятельства не вынудят вернуться к старым навыкам. Отпрыски благородных семей не внушали доверия, и я почти не сомневался, что их родители ещё хуже.
Рухнув на кровать, я был уверен, что не смогу уснуть, но вырубился, едва голова коснулась подушки.
Сны… Передо мной мельтешила череда случайных картинок из двух миров, из двух жизней. Я стыдился за поступки, которых не совершал и удивлялся тому, что раньше считал обыденным. Мне казалось, что рождается некий симбиоз двух характеров, жестокого, но справедливого меня прошлого, и верного своему роду, трусливого, но хитрого меня настоящего.
Когда я проснулся, эта каша из воспоминаний неприятным послевкусием ещё оставалась во мне. Я хотел погрузиться в анализ, пока сон не отступил окончательно, но резкий звон ложки в соседней комнате мгновенно лишил остатков сонливости.
Я здесь не один.