— Чего так позеленел, Федя? — насмешливо спросил какой-то парень, слившийся сейчас в одно сплошное пятно.
— Трусливым молчанием в этот раз не обойдёшься, Аронов, — громыхал голос Льва. — Пора отвечать за слова.
Его размытая фигура казалась огромной. Он возвышался надо мной, как Самсон, собирающийся разорвать пасть льву. И какого, спрашивается, дьявола, меня так скрутило? Он здоровый детина, но я сталкивался с ублюдками и покрупнее.
— Ау, ты здесь?
Каждый звук его голоса бил по мне, словно кувалдой, позвоночник скрючивался, я страстно хотел стать маленьким и незаметным, просто исчезнуть. Проклятый Фёдор, почему ты такой трус?! Соберись! Я не для того…
Стоп. Я ведь не Фёдор. Я не только младший сын графа Аронова, наследник своего рода. Я гость в этом теле, и детские страхи подростка не властны надо мной. Я не Фёдор.
Раз за разом повторяя эту мысль, я избавился от оглушающего звона в ушах, возвращались тактильные ощущения, мокрой рубашкой обнимавшими мой торс. Огромных усилий стоило выправить осанку, и в этот момент, кто-то опять коснулся моей спины.
Резко дёрнув рукой, я схватил его, почувствовал острое жжение на ладони, и через секунду, тонкая женская ручка выскользнула из захвата. Обернулся — но рука уже ускользнула за цепочкой студентов.
— Бежать некуда, Аронов. Веди себя достойно!
Сглотнув накопившуюся слюну, я, вдруг, чётко осознал, что паническую атаку мне подбросили, как пакетик с мукой. Кто-то использовал Дар, и та лёгкость, с которой он или она это сделали, меня сильно напрягла. Однако, я выстоял.
— Сколько можно… — прохрипел я, медленно восстанавливая дыхание. — Голова болит от твоей болтовни, Лёва… Если хочешь наехать, так будь мужиком. Просто ударь!
Перешептывающиеся студенты замолчали, изумлённо глядя на меня. Страх продолжал ползучей змеёй опутывать мою шею, но ясность разума вернулась. Теперь я вспомнил причину, этот тип называл мой дар бесполезным, за что получил жёсткий ответ. Кажется, Фёдор назвал его «прикрытием для настоящий бойцов».
— Ты только такой язык понимаешь? — напрягся Лев. — Язык силы?
— Ты правда… — голос срывался, мне пришлось откашляться. — Ты правда веришь, что я изменю мнение по твоей прихоти, Лёва? От фактов нельзя просто отмахнуться, потому что они тебе не нравятся.
Хмыкнув, Лев надменно усмехнулся.
— Похоже, слухи о том, какой из тебя прекрасный кандидат в Мессии, прибавили тебе смелости, Аронов.
— Немного прибавили, да. Если считать в процентах, то явно больше пятидесяти, — язвительно заметил я.
Кто-то из его свиты заржал, но стоило Льву резко обернуться, как парень тут же заткнулся.
— Вся эта суматоха лишь случайность, везение. В тебе нет ни грамма качеств, необходимых мессии!
— А себя ты уже взвесил? — я презрительно окинул Льва взглядом, — вычел из получившейся суммы раздутое эго и гонорар за рекламу шампуня?
Пока Лев подбирал подходящую колкость, из толпы протиснулась роскошная барышня, обнимая его за локоть.
— Лёва, не будь таким упёртым… Федя пережил страшную травму и не потерял рассудка, это что-то да значит!
Её слова уязвили парня ещё сильнее. Судя по тому, как девушка льнула к Льву, она неровно к нему дышит, но в ярко голубых глазах плясали чёртики. Как и все мы, девушка была в форме синего цвета, но как будто ушитой, с целью подчеркнуть выдающуюся фигуру. Роскошные чёрные волосы свободно струились по плечам, а длинные пальцы с узорным маникюром по-хозяйски постукивали по груди Льва.
Почему-то, я считал её редкостной сукой. Она тоже с моего потока, но имя… Лина, Люба…
— Репутация лучшего студента — тяжёлая ноша, ты уверен, что она тебе по плечам? — с тихой яростью спросил Лев. — Не маловат ли ты будешь для подобного одеяния?
— А ты что, в портные записался? Хочешь снять с меня мерку?
— Не играй с ним, Лёва, — жарко прошептала девушка, бегая пальцами по его пиджаку. — В словесной дуэли у тебя нет преимуществ.
— Молчи, Люда, не вмешивайся в разговор! — огрызнулся он, но Люда, улыбнувшись как сытый кот, замолкать и не думала.
— Спор двух благородных должен решаться иначе, ты сам это знаешь…
Совершенно не стесняясь зрителей, Люда подняла ногу, прижавшись к возлюбленному бедром. От неприкрытого желания даже воздух стал горячее.
— Фёдор не согласится на Казерай, — насмешливо произнёс Лев. — Я уже дважды предлагал, и каждый раз…
Его слова пробуждали во мне ярость, и тонизирующий эффект неконтролируемой злобы позволил, наконец, полностью подавить панику. Вот только теперь, меня подгоняла вперёд ярость.
— От чего же, охотно соглашусь. Людмиле не терпится увидеть твой провал, а я же джентльмен. Не могу отказать даме, — я шутливо поклонился Люде, но та выдержала мой взгляд, не произнеся ни звука. Молчал и Лев. — Давай!!
Лев встряхнул головой, протёр глаза.
— Ущипните меня, неужели у нашего Фёдора появилось достоинство?
— Неужели ты это стерпишь, милый… — продолжала шептать Люда.
— Я дам тебе один шанс отказаться, Аронов, — торжественно объявил Лев. — Если принесёшь извинения за непочтительный тон, мы…
— Хватит увёрток!
У меня ужасно чесались руки прямо здесь набить морду напыщенному гордецу, и я позволял гневу разгораться. Кто-то пытался меня околдовать, но гнев оказался действенной пилюлей. Однако, Лев замешкался.
— Что ж, давай. Выясним отношения по-мужски. Только я не забыл, что ты едва вышел из лечебницы, — повысив голос, он оглядел присутствующих. — С моей стороны недостойно будет сойтись в дуэли с больным на реабилитации.
— От тебя пахнет трусостью, Лев, — прорычал я, отпихивая зрителей и закатывая рукава. — Живо!
— Позволю себе вмешаться, — из толпы снова вышел паренёк с причёской под горшок. Тот самый Никитин. Похоже, он в каждой бочке затычка. — Вы, кажется, забыли, что скоро начнутся занятия. Предлагаю перенести Казерай, и также, предлагаю услуги Свидетеля для вашей дуэли.
Мне и Никитина хотелось убить, но горячка отступала, и я напомнил себе, что, не зная правил, не стоит соваться в пекло.
— Принимается, — сдержанно кивнул я, расслабляя мышцы.
— Согласен. Казерай объявлен! — торжественно объявил Лев.
В толпе послышались одобрительные шепотки, однако, сообразив, что зрелища сейчас не будет, публика начала рассасываться. Люда, всем телом прижимаясь ко Льву, увлекла и его в сторону выхода.
И стоило этой парочке отдалиться на почтительное расстояние, как удушающий ужас отступил, будто его и не было. До чего удивительное совпадение… Глубокими вдохами я окончательно взял себя в руки и повернулся к как раз подоспевшей Лере. Прожигая взглядом, девушка взяла меня под руку и жарко зашептала на ухо:
— Ты сцепился с ним чтобы позлить меня?
— Ого, да тебе не откажешь в нарциссизме! — от неожиданности я даже рассмеялся. — Ты разве не наблюдала за этой милой беседой?
— Наблюдала!
— И серьёзно полагаешь, что я должен был трусливо сбежать?
Обиженно насупившись, она буркнула.
— Но я только что восхваляла его благородство, и ты сразу вцепился, будто захотел опустить его. Или… — возмущённо стиснув мою руку, она процедила: — Это из-за наблюдения Магистерия, да? Хочешь побить популярного одарённого, чтобы стать более интересным кандидатом?
Проклятье, а ведь она права. Магистерий и так окружил меня вниманием, а если я вдруг выбьюсь в негласные лидеры среди нашего потока, это внимание станет более навязчивым. Дважды проклятье!
Лера продолжала что-то бубнить, но мои мысли убежали далеко вперёд. Тот, кто использовал дар, чтобы ввести меня в панику, наверняка мыслил точно также. Восстановить баланс, задавив засветившегося аутсайдера, поскольку до моего появления, именно аутсайдером Фёдор и был.
Мне чертовски не выгодна эта победа, но и слиться уже не вариант. Это будет позором. Повлияет ли этот позор на мою дальнейшую жизнь? Фёдор бы сказал «плевать», но теперь это моё тело, и впечатывать в свою биографию позорный побег я не хочу. Дьявольщина… Ладно, пока я на "реабилитации", время подумать ещё есть. Поглядим, что будет.
Лера, хранившая обиженное молчание, оставила меня у дверей лектория. Он начинался широким залом, от которого расходились коридоры — лучи. Сверившись с номером аудитории, я нашёл нужную.
Я пришёл последним. Двадцать ребят и девчонок уже расположились за партами, шумно переговариваясь. Кто-то обсуждал нашу с Львом драку, этот ублюдок, утопая в объятиях Люды, о чём-то весело спорил с Семёном Куропатовым. Лайза, церемонно заглянув мне за спину, удивлённо произнесла:
— А где же твоя простолюдинка? Я была уверена, что ты её везде с собой таскаешь.
— Так хочешь занять её место?
Стиснув губы, Лайза демонстративно отвернулась, зато другие ребята вышли навстречу, приветствуя и поздравляя с выздоровлением.
— Шустро ты, я ставил на две недели, — одобрительно заявил рослый паренёк, хлопнув меня по плечу.
— А я на месяц, — ухмыльнулся другой. — Говорят, Семён тебя крепко отделал.
Услышав своё имя, Куропатов-младший нахально махнул мне рукой, будто это было не покушением, а мы просто сошлись в спарринге. И всем как будто всё равно.
Односложно отвечая, я бегло осмотрел собравшихся. Ни к кому, кроме Лайзы, Фёдор не испытывал тёплых чувств, значит друзей у него здесь нет. Ребята выглядят как обычные школьники, но я не забывал, что все они из знатного сословия, и займут место во главе Рода, когда подрастут. А может, и не все.
Свободное место нашлось только за одной партой, где уже сидела симпатичная девушка с платиновыми волосами, мечтательно уставившаяся в потолок. Если Люда ушила свой костюм чтобы подчеркнуть фигуру, то Настя Самсонова поступила наоборот, превратив форму в мешковатый комбинезон. Плечи практически оголены, несколько пуговиц не застёгнуты, рубашка небрежно распахнута, открывая впечатляющий вид… Она даже рукава спустила почти до пальцев, пряча в них руки как в варежки.
— Привет. Что у нас сегодня? — спросил я, приземлившись рядом.
— Не забывайся, Аронов, — лениво протянула она, пальцами отталкивая мой локоть. — Держи дистанцию.
— Мы с тобой в контрах? — удивился я.
— Нет никаких «мы с тобой», прекрати фантазировать.
С этой девчонкой в памяти не нашлось никаких негативных воспоминаний, как, впрочем, и позитивных. И всё-таки, она немного пробудилась от скуки с моим появлением, и теперь будто дразнила меня — потянула пиджак за край, оголяя загорелое плечико. Людмила, наблюдая за сценой, довольно посмеивалась.
Вставив планшет в портативное зарядное устройство, я, по примеру остальных, достал клавиатуру и уже собирался открыть пустой документ, но заметил сообщение в мессенджере. Писал Михайлов. «Договорился о встрече, зайди к Грибоедову перед «ветрами»».
Что за Грибоедов, удалось узнать в справочнике, по счастью доступным в пределах аудитории. Магистр первой степени, Грибоедов Степан Алексеевич. Важная фигура в Академии, но далеко не первая скрипка в Магистерии. В общем, крепкий середнячок. Однако, всё указывало на то, что он здесь вроде "менеджера по связям с общественностью", так что повод для встречи мне очевиден.
— Доброе утро!
В аудиторию быстрым шагом влетела женщина в строгом костюме. Полные губы сочно-красного цвета сложились бантиком, взгляд красиво подведённых глаз блуждал по аудитории. Хороша… Её лицо выражало лукавство, но память подсказывала, что с этой крошкой шутки плохи.
Да, Фёдор и её боялся, но не до панической атаки. Это скорее опасение оказаться в прицеле внимания женщины, и немножко сексуального напряжения. Когда Анна Игоревна направилась к своему столу, я не мог оторвать глаз от запертых в капроновых чулках ног, а когда она скинула пиджак, оставшись в белой, обтягивающей талию, блузе, не раздевать её в мыслях стало ещё труднее. И ведь мне никогда не нравился образ "строгой училки". Боже, что со мной…
— Отложите планшеты, сегодня обойдёмся без нудных лекций, — бодро объявила она, выйдя к доске. Сложив руки за спиной, Анна принялась вышагивать из стороны в сторону. — Совсем скоро, ваше пребывание в академии подойдёт к концу, и дальнейшим развитием дара займутся семейные учителя. Однако базовые знания, — она важно вздёрнула палец, — требуют регулярного повторения и практики.
Вопреки обещанию, Анна Игоревна как раз начала нудную лекцию, рассказывая про то, как работает Дар и на какие категории он делится. Моя соседка по парте устало опустила голову на руки, Лев неприлично зевал, но я слушал очень внимательно.
Родоначальники семей, обладающих даром, получили свою магию от соприкосновения с Вихрем, в эпоху, когда тот беспредельно бушевал, разрушая империю. Каждый получал свои способности, чаще всего похожие по смыслу, но бывали и исключения.
— В эпоху Бури, главной ударной силой были оружейники, поскольку эфирных чудовищ нужно было уничтожать как можно быстрее. Однако, времена изменились. Магистерий проповедует, что Дар дан человечеству волей Фатума, как единственное средство для борьбы с Тенями Вихря, но сейчас, когда Вихрь сохраняет свою позицию, а человечество научилось создавать Наделённых, необходимость в сражениях отпала.
— А как же служба на границе? — послышался вопрос с задних рядов.
— Это долг перед императором, а не нужда. Человечество изменило задумке Фатума, — с жаром продолжала Анна Игоревна. — Дар применяется для борьбы друг с другом, будь то войны или Казерай, и любые способности могут быть использованы для уничтожения друг друга.
— Что угодно может стать оружием, — подала голос Люда, заботливо поправляя причёску Льва.
— Верно, всё зависит от ситуации. Однако, одарённых неизбежно делят по устаревшей классификации, где помимо оружейников, также существуют бронники, телесники, кинетики и уникумы. Не нужно поднимать руку, Людмила, мы и в прошлый раз поняли, что Лев прекрасный бронник.
Нисколько не смутившись, девушка оглядела одногрупников и опустила руку.
— Среди телесников, наиболее знамениты семьи, связанные с целительным искусством. Это редкий случай достойной адаптации Дара в новой эпохе. Кинетики встречаются реже, но сегодня, как я слышала, один из новичков устроил в столовой показательное выступление.
— Которое Лев благородно пресёк!
— Спасибо за уточнение, Людмила. Однако, наиболее редкая категория — уникумы. Среди вас всего двое юношей с даром из этой категории.
Я затылком почувствовал, как на мне сосредоточились взгляды.
— Кто скажет, почему их дар выпадает из общего списка?
— Потому что такова воля Фатума! — заржал Семён, остальные подхватили.
— Правильно, никто не знает, — улыбнулась преподавательница. — Вот к примеру, дар рода Ароновых — поглощение энергии. Помимо них, в истории известно всего две семьи с такими способностями, и эта исключительность наделяет род Ароновых особой ответственностью.
— Небось убрали конкурентов, — вякнул Семён, — ради мнимой элитарности.
— У нас урок дароведения, а не истории, — она строго поглядела на Семёна и тот вежливо склонил голову, как бы обещая больше не перебивать. — Но Семён прав. Многие одарённые не дожили до сегодняшнего дня, и, весьма вероятно, человечество сильно потеряло в разнообразии. Существует мнение, что среди угасших родов мог быть Мессия, но мы, в Магистериуме, верим, что шанс ещё не упущен. Итак, переходя к практическим занятиям, я предлагаю отстающему от программы уникуму пройти к доске.
Страх охватил меня. Неужели…? Но нет. Под одобрительные смешки, с задней парты поднялся тощий паренёк в круглых очках, не то кот Базилио, но то Гарри Поттер. Василий Капустин старался держаться с достоинством, но то и дело горбился, сбивался с шага.
— Может не стоит тратить время? — робко предложил он.
— Ты скоро выпускаешься, шансов покорить дар почти не осталось, — взяв его за руку, Анна Игоревна вывела парня к доске. — Не переживай, мы тебе поможем. Расскажи, в чём уникальность твоего Дара?
— Он пускает мыльные пузыри! — презрительно усмехнулась Люда.
— Тихо! Если нам потребуется твоя помощь, Людмила, я обязательно сообщу. Так что?
— Она права, — мрачно буркнул Вася. — Наш дар проявляется в пузырях.
— Я не вижу повода для насмешек, — вмешался Лев. — Между прочим, его отец в одиночку победил в битве при Старом болоте, и получил высшую награду от императора! Медаль Величия!
— Да он её для понта купил, — презрительно усмехнулся Семён. — Они же на золотых приисках сидят, сколотили огромное состояние.
— Осторожно. Это звучит как оскорбление государя, — предупредил Лев.
— Вовсе нет, я оскорблял лишь его, — палец парня направился в сторону Васи.
Анна Игоревна не спешила успокаивать разгорячённую молодёжь. Она лишь предложила бедолаге.
— Будешь требовать ответа за оскорбление?
— Давай! — Семён аж запрыгал на стуле. — Я готов!
— Нет, не буду, — вздохнул Вася.
Парень струсил, но кто я такой, чтобы его осуждать? Вот уже несколько минут я отчаянно борюсь с желанием обратиться в камень, стать незримым и незаметным. Инстинкт требовал не отсвечивать, но эту заразу нужно выжигать, пока она не срослась с моей личностью.
— Почему мне кажется, Анна Игоревна, что Вы организуете травлю студента?
Я ждал, что она предложит занять его место. Переданный по наследству от Фёдора страх требовал прививки, но преподавательница лишь удивлённо вздёрнула бровь.
— Мне нужно напомнить о значении ярких эмоций в процедуре пробуждения?
Щелчок, и на меня обрушилась лавина воспоминаний об унизительной драке, в которой я впервые коснулся своего дара. Страх поражения, ярость… Она действительно не просто так выставляла Васю как мишень. Она помогала ему пробудиться.
— Ладно, думаю, что достаточно, — жестом велев классу молчать, она повернулась к Васе. — Я буду напоминать теорию, пусть мой голос станет для тебя проводником.
— Я готов.
— Представь в воображении символику своего рода на чёрном фоне. Я конечно нарушаю пятую поправку к соглашению с Ассамблеей, но, если тебе так будет проще, в этот раз можешь выбрать любой предмет, лишь бы его образ чётко представлялся.
Зажмурившись, я, как и Вася, следовал за её голосом. Мой родовой символ, закрученная спираль, ярко засияла в густой черноте.
— Сосредоточься на этом символе. Это источник твоей силы. Позволь теплу от него разлиться по телу, почувствуй потоки и направь тепло к руке.
Я ощущал это тепло так, будто прижал ладони к горячей батарее, но не понимал, как его направить. Анна Игоревна велела "разлить" тепло по телу, и уже потом направить к руке, но у меня всё получалось наоборот. И когда я уже отчаялся, пытаясь начать всё с начала, ко мне пришло понимание.
Я не мог вовлечь его в слова, но я точно знал, что нужно делать. Я владел даром ещё до поступления в Академию, я умел пробуждать его машинально. Ведь я Фёдор Аронов, единственный наследник именитого рода. Но я… Я не только Фёдор. И эта мысль разрушила начавшую выстраиваться структуру потоков. Я увидел больше.
Дар не только внутри меня, это нить, которой я привязан к этому миру. Я видел её основание, осознавал, как далеко она простирается, но стоило попытаться проследить её маршрут, как дышать стало невозможно. Мышцы шеи обратились в камень, отзываясь головной болью.
Я потерял человечность, стал всего лишь сторонним наблюдателем. Не я шёл за нитью, она тащила меня. Я отчаянно пытался вырваться из этого видения, но попытки оставались незримыми, я всё отдалялся от себя. Покидал тело, становясь чем-то другим. Духом, или…
Звонкая пощёчина вернула мне рассудок. Встрепенувшись, я уставился на разъярённую соседку по парте, заносившую руку для второго удара. Весь класс, вместе с Анной Игоревной, изумлённо смотрели на меня.