С трудом возвращаясь в реальность, я осознал, что вцепился в руку Насти Самсоновой. С трудом расцепив пальцы, я замер.
Видение ещё не развеялось, едва различимые нити мерещились возле каждого присутствующего в комнате человека. Жуткое зрелище, будто марионетки незримого кукловода… Но куда больше меня пугало вновь проявившееся ощущение "чужого тела", будто мне было тесно в шкуре Фёдора.
— Аронов, а ну отвечай! — выкрикнула Настя, пихнув меня в плечо. — Как ты посмел касаться меня Даром?
Встряхнув головой, отгоняя непрошенные видения, я честно ответил.
— Ненарочно.
— И тебе ещё хватает наглости врать?! Ты тянул из меня силы как пиявка, это больно, между прочим!
Ну и что мне ответить? Что её дар стал для меня спасительным канатом? Я ни в чём не уверен, но готов поклясться, что если бы не подпитка от Самсоновой и её пощёчина, со мной случилось бы что-то очень нехорошее…
— Это всё чарующий голос Анны Игоревны, я слишком легко ему поддался… — виновато разведя руками, я предложил: — что мне для тебя сделать, в качестве компенсации за неудобство?
— Ты готов на всё, Аронов?
— В разумных пределах.
Ярость на её лице сменилась лукавой улыбкой.
— Если ты пригласишь меня в гости, я забуду об этом инциденте.
— Нет проблем, — улыбнулся я.
Или есть? Почему она так лыбится? Тем временем, не всех порадовало столь скорое завершение инцидента. Лев поднялся из-за стола, громко возмущаясь:
— И мы это стерпим? Меньшее, что заслуживает Фёдор — дисциплинарное наказание!
— Заткнись, Лев! — испуганно взвилась Люда, вцепившись в его руку и пытаясь усадить. — Хочешь, чтобы ему запретили в Казерай участвовать?
— Да забудьте вы, смотрите на Васю!
Выкрик другого студента обратил общее внимание к доске, где из рук тощего очкарика материализовывался дрожащий, потрескивающий электрическими всполохами, прозрачный пузырь. Он держал его на вытянутых руках, крепко зажмурившись, и всё надувал, и надувал… Лишь когда пузырь превысил в ширину тело парня, Анна Игоревна осознала, что он не контролирует процесс, и в ужасе выкрикнула:
— Все назад, живо!
Преподавательница кошкой сиганула за учительский стол, студенты сорвались с мест, рванув к противоположной от Васи стене. Лишь Лев и ещё два парня выступили вперёд, зажигая свой Дар, чтобы стеной защитить остальных. Башенный щит и двое облачённых в энергетическую броню парней плотно перекрыли периметр.
Пузырь был уже в метр шириной, и продолжал надуваться. Такими темпами, Вася заполнит им всё помещение, и если эта штука способна взрываться… Дьявольщина!
После увиденного, я не хотел снова касаться дара. По крайней мере, до тех пор, пока не проконсультируюсь хоть с кем-нибудь, но… Я не мог предсказать, чем завершится Васин фокус, а умирать совсем не хочется.
Нырнув Льву под локоть, я вытянул руку, одновременно зажмуриваясь и представляя родовой знак на чёрном фоне. Едва коснувшись пузыря, я почувствовал адское жжение на ладони, но упорно вытягивал руку, концентрируясь лишь на одной мысли. Забрать энергию.
В этот раз обошлось без странных видений, лишь чертовски сильный ожог, волной поднимавшейся от ладони к плечу. Пузырь ощутимо давил на ладонь, и я переключился на другую идею. Мысленно, я пытался сдуть его. Не лопнуть, а лишь замедлить расширение, и жжение стало в сто крат сильнее.
Содержимое пузыря будто проходило сквозь меня, и, не находя выхода, оседало внутри. Тошнотворное головокружение угрожало лишить чувств в самый неподходящий момент, но всё закончилось громким хлопком.
Меня отбросило в сторону, Лев рухнул сверху, придавив тазом мою ногу. Разомкнув веки, я с облегчением отметил, что пузыря больше не было. К несчастью, распирающее чувство в ладони никуда не делось, пузырь будто продолжал толкать мою ладонь. Уже не так навязчиво, но, как и у любого другого мужчины, непонятный симптом вызывал острую панику. Жаль, что такое не загуглишь.
Лев поднялся, отряхнувшись, протянул мне руку. Хватаясь за него, я ждал чего угодно, что обожгу его или снова, невольно, начну тянуть энергию, но, слава богу, обошлось.
— Кто-нибудь ещё хочет посмеяться над пузырями Капустина? — осведомился он, оглядывая класс. Никто не ответил.
Сам виновник инцидента, потупив взгляд, безуспешно пытался спрятать улыбку. Анна Игоревна, выбравшись из-за укрытия, тоже пыталась спрятать эмоцию, только другую — страх. Она улыбалась, но глаза её были полны ужаса.
— Молодец, Капустин! Я же говорила, что у тебя всё получится! Только… — прокашлявшись, она неохотно сблизилась с ним. — В следующий раз, постарайся контролировать силу. Кто знает, чем бы закончилась твоя инициация, если бы не Фёдор Аронов.
О, как она произнесла моё имя! С таким откровенным подобострастием, что у меня аж руки покрылись мурашками.
— Я буду учиться контролю, — серьёзно кивнул Вася, и, в сердцах, выпалил: — Благодарю Вас за помощь в преодолении первого порога!
— Не за что. Иди, садись… Вы тоже, ребята. Кто-нибудь хочет продемонстрировать нашему уникуму мастерство контроля?
— Пусть спаситель покажет свои фокусы, — тут же подал голос Сёма, один из первых, спрятавшихся у задних парт.
— Тебе недостаточно демонстрации? — огрызнулся я.
— Не стесняйся, расскажи нам. Чему ещё обучают в тайных подвалах имения Ароновых?
— О каких подвалах ты ведёшь речь, друг? Что-то не припомню, чтобы ты удостаивался приглашения в наше имение.
— Ой, да брось… Все знают, что дружина твоего отца — самая сильная в империи. Что за фокусы вы с ними проворачиваете? Они все так умеют?
— У нашей семьи нет никаких секретных фокусов.
Остальные недоверчиво захихикали. Конечно, это прозвучало глупо, но у меня не было права ответить иначе. «Обрывай любые разговоры об обучении внутри рода», наставлял отец. Эта фраза огнём выжжена в моей памяти.
— Здесь же все свои! Вон Капустин не постеснялся продемонстрировать мощь, на которую он способен, — Семён поклонился приободрившемуся Василию. — Не стыдно тебе, лгать своим друзьям?
Все, и особенно Анна Игоревна, наблюдали за перепалкой с интересом. Самсонова даже подняла голову с рук, уставившись на меня поразительно большими глазами.
Неужели это и есть наказ Куропатова-старшего: дразнить меня при первой же возможности? Бред какой-то. И всё же, Семён поднял опасную тему. Всегда ненавидел стрелочников, но мне срочно нужно скрыться с радаров.
— Род Ароновых — не цирковые артисты. Мы призываем дар тогда, когда для того есть причина. Чего нельзя сказать про тебя.
— Ты на что намекаешь? — напрягся он.
— Ты так любишь лезть в драку, но может это из необходимости? А, Семён? Дополнительные тренировки от недостатка контроля?
— Брехня!
Со скрипом отодвинув стул, он гордо выпрямил осанку и проследовал к доске. Яркое свечение у плеча, взмах руки — и в его ладони материализовался сначала шест, а затем и ярко-лиловое лезвие секиры. Сделав пару взмахов, он картинно закинул её на плечо.
— Ну? Кто хочет потрогать?
— Не упускай шанса, — нарочито громко прошептала Люда, подталкивая Льва. Тот, растерянно встрепенувшись, тут же натянул неестественную улыбку на лицо.
Ещё один мой соперник поднялся и направился к Семёну. На демонстрацию способностей сразу двух, вызвавших меня на дуэль, ублюдков я и не рассчитывал.
Уже знакомым взмахом руки, Лев материализовал башенный щит, по обыкновению стукнув нижней частью об пол. Спавшие инстинкты пробудились. В детстве… В моём детстве, мне часто приходилось сталкиваться с противниками сильнее и выше меня ростом, и искать слабые места вошло в привычку.
Оба двигались медленно. Лев ограничен в перемещениях громоздкостью своего дара, а Семёну требуется время для хорошего замаха. Единственное, что оставалось для меня загадкой — это последствия удара. Сможет ли Сёма меня разрубить при желании?
— Руби, — велел Лев, ещё раз стукнув щитом об пол.
Вытянув руку вперёд, на манер бейсболиста, Семён широким замахом обрушил лезвие секиры на щит. За столкновением двух разных энергетических объектов последовал фейерверк искр и слабая ударная волна, взъерошившая мне волосы. Да уж, сомнений нет. Под такой удар попадать нельзя…
Остальные одобрительно захлопали представлению, Анна Игоревна даже коснулась щита Льва, изучая его на предмет повреждений.
— Прекрасная демонстрация, юноши. Разумеется, мастера, ежедневно тренирующие владение даром, устраивают более зрелищные представления, — обратилась она к аудитории, — но записи репортёров вы и сами можете найти.
Красуясь перед одногрупниками, парочка направилась к своим местам, не забыв перебросится церемонными репликами.
— У тебя могучий удар, — кивнул Семёну Лев, — но чтобы пробить мой щит, нужно что-то посильнее.
— Без сомнений, — растянулся в улыбке Семён, позволяя секире развоплотиться. Заискивающе глядя в глаза партнёру по демонстрации, он протянул руку. — Надеюсь, когда-нибудь смогу предложить аргумент посерьёзней.
— У тебя есть все задатки, — со слащавой благодарностью, Лев ответил на рукопожатие.
До чего же противные оба… Один играет на публику, а второй лебезит перед ним, нисколько этого не стесняясь. Сомневаюсь, что когда придёт время для дуэлей, они будут столь же вежливы со мной. Впрочем, я и не беседовать с ними собираюсь.
— …и если ты считаешь, что сможешь поглотить мою броню как термит, то я заверяю тебя, ничего не выйдет.
Прослушав начало фразы, я только сейчас понял, что Лев обращается ко мне.
— Что ты так волнуешься, будет как будет.
— Как инициатор Казерай, я несу ответственность не только за повреждения, которые тебе нанесу, но и за зрелищность боя! — попытался оправдаться Лев. — Потрудись вспомнить навыки владения оружием.
— Не волнуйся, зрелище будет отличное, — с усмешкой ответил я.
— Самодовольства тебе не занимать, Аронов, — фыркнула Люда, подталкивая Льва в спину. — Свысока больно падать.
Я лишь пожал плечами. Анна Игоревна вернула себе инициативу и продолжила занятие, погрузившись в рассказы об известных сражениях одарённых, но я слушал в пол уха.
Мои мысли занимало распирающее чувство в ладони, так и не выветрившееся после касания пузыря. Я нервно тряс ногой, удерживая внимание на скопившейся внутри силе. Плохо понимая теорию, я, однако, чувствовал, что сосуд переполнен, и беспокоился, как бы случайно не выплеснулось наружу.
— Нервничаешь? — ехидно прошептала Самсонова, невольная жертва моего дара. — Не можешь придумать, что сказать отцу?
— Это не твоя забота…
— Я просто напомню, что не имею права ступать на чужую территорию без сопровождения отца. Сомневаюсь, что граф Аронов обрадуется визиту имперского инспектора.
От едкой желчи в её голосе хотелось завыть. Да какой ещё нахрен инспектор? На что я подписался?! Заметив перемену на моём лице, она гаденько захихикала и снова опустила голову на руки, продолжая наблюдать за мной.
Тысячу раз проклятье! Мне нужно научиться держать язык за зубами. На что я только что подписал нашу семью? Отец хоть и публичная личность, но ему есть что скрывать. Значит ли визит этой малышки, доскональную проверку дел рода? И ведь это ещё вчера я жаловался, что слишком много поводов для беспокойства…
Урок, тем временем, подошёл к концу. Ребята засуетились, покидая аудиторию, и я тоже стремился поскорее остаться наедине, попробовать выпустить свербевшую в ладони силу, но Анна Игоревна загородила мне путь.
— Аронов, останешься на минутку?
— Разумеется.
Присев на свой стол, преподавательница дожидалась, пока последний студент выйдет за двери.
— Хочу отблагодарить тебя за вмешательство, Фёдор, — начала она, — я обязана тебе жизнью.
— Даже так? Думаете эффект от пузыря был бы столь фатален?
— Я не думаю, я это точно знаю. В моём распоряжении были некоторые отчёты об обучении, от их семейного тренера… — она рассеянно заправила локон за ухо. — Мне не давал покоя единственный не пробудившийся студент, но это меня не оправдывает. Я играла с огнём, понимаешь? И чуть не проиграла…
— Ну… Теперь то всё позади?
— Благодаря тебе. Ты очень смелый юноша… Знаешь, ты вдохновил и меня быть смелой сегодня… — опустив взгляд, она провела пальцем по моей груди. Неужели…? — Я обещала больше не поднимать эту тему, но всё же. Могу я надеяться, что ты изменишь своё решение?
Эмоции сексуально озабоченного подростка вскипели во мне, как вода в чайнике. Я прекрасно осознавал, как сильно Фёдор жаждал внимания этой женщины, и шедший нога в ногу страх, считал робостью, но…
— Я не могу запретить Вам надеяться, — я невнятно пожал плечами, — но и обещать ничего не стану.
— Ты извини за навязчивость, только другой возможности у меня не будет… — ненавязчиво расстегнув пуговицу на блузе, она горестно вздохнула, направив на меня горячее дыхание. — Я не прошу доскональных отчётов, медицинских справок, но даже Куропатовы прислали сочинение в свободной форме, а от вашей семьи ничего.
Так-так. Похоже не орлиный профиль Фёдора её привлекает. Охотница за чужими секретами?
— Это останется неизменно.
— Мне не нужны документы, я прошу всего лишь о паре частных занятий! — тут же запротестовала она. — Через меня прошло много студентов, и уникумы в том числе. У меня приличный багаж знаний, — принялась перечислять она, проводя ладонью по телу, — и опытные руки. Ты ни о чём не пожалеешь!
Знала бы она, как сильно мне нужны сейчас опытные руки… К несчастью, если мои подозрения верны, и я опять позаимствовал чужие способности, Анна Игоревна вцепится в эту аномалию как пиявка, и тогда свободы мне точно не светит.
— Мне понятно Ваше желание, Анна Игоревна, но мне не хочется становиться частью коллекции.
— Не подумай, я тебя ни к чему не обязываю, но…
— Я уважаю Вашу волю делать мне подобные предложения, но и Вы уважьте мою.
Сжав губы, она стиснула стол пальцами.
— Это принесёт выгоду нам обоим. Тебе бы тоже не помешало подучиться контролю!
— Не беспокойтесь, у нашей семьи прекрасные тренеры.
Приоткрыв губы, она хотела сказать что-то ещё, но так и не решилась. Я уже начал терять терпение.
— Поступим так. Я не буду говорить твёрдое "нет", но сегодня меня ждёт испытание ветрами, так что думать о факультативах нет ни сил, ни желания.
— Разумеется, я вовсе не настаивала, чтобы прямо сейчас…
— Я пойду. Мне нужно собраться с мыслями, окей?
— Конечно! — Анна Игоревна поднялась, отряхнула с моих плеч невидимые пылинки и лучезарно улыбнулась. — Успешного испытания, Фёдор. Пусть Фатум будет к тебе благосклонен!
Наконец-то отделавшись от навязчивой женщины, я устремился прочь из лектория, и… Угодил в лапы другой, не менее навязчивой.
— Федя, беда! — вцепившись в руку, она Лера потащила меня в сторону лифта.
— Тормози, пастух, объяснись сначала.
Подозрительно покосившись на зевавшего студента, она наклонилась к самому моему уху и прошептала:
— Михайлов не вдавался в детали, но случилась какая-то страшная беда. Он велел сразу же вести тебя к нему, пока не поздно!
— И никаких комментариев?
— Ты же знаешь, — Лера потупила взгляд, — он мне совсем не доверяет.
Михайлова я и сам хотел посетить, но сейчас меня вела куда более острая нужда. Ладонь беспощадно чесалась, под ногтями возникло противное, распирающее чувство, и то, что визуально не было никаких проявлений, пугало меня ещё больше.
— Ладно, идём. Но по дороге, мне нужно оказаться в тихом безлюдном месте.
— Чего?
— Лера, не беси меня! Я сейчас не в том состоянии.
— Да я же просто… — нервно сглотнув, она склонила голову. — Извини, я провожу тебя в комнату.
Бодрым шагом, мы добрались до лифта и спустились на этаж с личными апартаментами, вот только коридор заняли мои одногрупники, шумно и весело что-то обсуждая. Едва встретившись взглядом с Семёном, я втянул Леру обратно в лифт, и вдавил кнопку административного этажа.
— Как, уже не нужно? Ой, молчу…
Нервно растирая ладонь, я медленно дышал, концентрируясь на назойливых симптомах. Растолкав плечами неторопливые лифтовые двери, я устремился вглубь вереницы коридоров, внимательно читая надписи на табличках. Имена, имена… О! Достав из кармана универсальную ключ-карту, я отпер дверь служебного туалета и жестом велел Лере ждать.
Помещение встретило меня запахом хлорки, потолочные лампы со стрёкотом замерцали, включаясь. Ворвавшись в кабинку, я направил руки в сторону унитаза, представил перед мысленным взором родовой символ и расслабился.
Шли секунды, но ничего не происходило. Стоял как дурак, не в силах облегчиться, и решительно не понимал, что делать дальше. Где-то я ошибаюсь… Как там говорила учительница? Можно попробовать представить что-то другое, да хоть тот же пузырь, и…
Плечо тут же свела судорога, обжигающая волна спустилась по руке, и с моих пальцев сорвалась бесформенная клякса. Она шлёпнулась на фарфоровое сиденье, и, с шипением, прожигала края, как кислота в фантастических фильмах.
Но как же мне стало хорошо! Тревогу сменило спокойствие, появилась ломота в мышцах, как после длительной тренировки, и всё было бы прекрасно, если бы не удивлённый голос позади…