Его усмешка исчезла.
- Утверждать это можно было бы со многими оговорками. Моим отцом был издольщик-пьяница. Он работал на плантации в штате Виргиния в окрестностях Ричмонда. Мама ушла от нас, когда мне было четыре года. Меня вырастила сестра Ирис.
- Вы неплохо образованны, - заметила она. - Я не ходила в школу до тех пор, пока не нашла приют у сестер Мейтлэнд. Правда, бабушка помогла мне выучить алфавит и показала, как написать мое имя.
Гатри был растроган доверительностью их беседы, однако ему не хотелось, чтобы она заметила, что он сочувствует ее трудному Детству.
Прервав разговор, он сходил в палатку и вернулся с двумя эмалированными мисками.
- Я учился в поместье вместе с сыновьями плантатора.
Каролина наблюдала, как он раскладывал по мискам тушеное мясо.
- А где была ваша сестра?
- К этому времени ее уже не было.
- Не было? - охнула Каролина.
Гатри заметил страх в ее глазах. Она боялась, что когда-нибудь найдет вместо своих сестер надгробия.
- Не было - не значит умерла, - ответил Гатри, передавая ей одну из мисок. - Ирис уехала с торговцем медикаментами. Полагаю, она хотела быть подальше от старика плантатора.
Каролина сочувственно кивнула.
- Она писала вам когда-нибудь?
- Только один раз, - ответил Гатри, поглощенный едой. - Писала откуда-то из Атланты. Ее приятеля взяли в армию, сама она работала портнихой.
Незаметно солнце опускалось за гряду гор. Взгляд Каролины все чаще устремлялся в сторону города. Ей явно хотелось вернуться в Болтон до темноты. Она вела себя и так смело для леди, приехав в бивак одна. Если бы она осталась здесь после захода солнца, то дала бы пищу сплетням на долгое время.
- Вкусно, - похвалила она кулинарные способности Гатри, взяв ложкой кусочек тушеного мяса. - Это говядина?
- Нет, медвежатина, - ответил он.
Каролина опустила ложку с мясом обратно в миску.
- Однажды я видела дрессированного медведя. Он ехал по городу вместе с жалким бродячим цирком. Шкура его запаршивела, а глаза были печальные. Медведя держали в клетке, и он издавал такие жалобные звуки, что мое сердце готово было разорваться.
Гатри удивился, что любая вещь могла вызвать у Каролины печальные воспоминания. Но скоро, к его удовольствию, Каролина приободрилась. Она стряхнула меланхолию, выпрямила плечи и отставила в сторону миску с остатками еды, которые Тоб немедленно подлизал.
- Я не могу откладывать свои дела, - сказала она. - Мне нужно знать, передумали вы или нет относительно помощи Флинну.
Гатри поставил свою миску, вздохнул и провел рукой по волосам.
- Я хочу разрабатывать шахту, - буркнул он нехотя, - построить свой дом. Честно говоря, я не хочу подвергаться риску, с которым связан твой план.
Его слова не просто разочаровали Каролину, но глубоко ранили. Она закрыла лицо руками, ее плечи начали вздрагивать, она не смогла сдержать рыданий.
Гатри почувствовал угрызения совести: он не хотел обижать Каролину.
- Каролина, не плачь, пожалуйста. Ты найдешь себе другого парня... попытался он успокоить ее, - Я не хочу другого парня, - проговорила она сквозь слезы, - мне нужен Ситон Флинн.
Гатри тихонько выругался, встал и в волнении прошелся перед костром. Пес наблюдал за ним, склонив набок лохматую голову.
- По всей вероятности, этот парень - грабитель и убийца, - злобно сказал Гатри. - Каролина, даже ты, черт побери, могла бы сделать лучший выбор.
Каролина вскочила в ярости; заставив пса отпрянуть в испуге.
- "Даже ты"? - выкрикнула она, упершись руками в бедра. - Что вы имеете в виду, Хэйес?
Гатри неопределенно пожал плечами.
- В общем, ты довольно мила, - снисходительно произнес он, - только вот немного худощава.
Сердитая Каролина сложила руки на упругой, хорошо сформировавшейся груди.
- Если я начну поедать торты и пироги, стану тучной, как корова, тогда вы поможете моему делу?
Гатри невольно рассмеялся. Это не означало, однако, что он стал более сговорчив. Совсем напротив.
- Каролина, мы не фигуру твою обсуждаем. Речь идет об освобождении из тюрьмы парня, обвиненного в убийстве. Ты представляешь себе, насколько серьезно все это?
- Это было бы серьезно, если бы обвинение против Ситона было бы справедливо, - упорствовала Каролина. - Но поскольку он был арестован по ложному обвинению, то освободить его - значит совершить благородный поступок. В духе Робин Гуда.
- Только не это, - с досадой отмахнулся Гатри. Сердце его учащенно забилось.
- Ну, если вы можете жить, зная, что могли бы спасти от смерти невинного человека и не спасли, то живите, - сказала Каролина. Она снова направилась к своей коляске, и снова Гатри остановил ее.
- Что ты собираешься делать? - резко спросил он, прищурив глаза.
Она выдернула свою руку из его.
- Если вы не хотите мне помочь, я просто возьмусь за дело сама.
Гатри сокрушенно покачал головой, затем сердито выпалил:
- Ты сама будешь заниматься этим? Ты будешь рисковать своей толовой, чтобы выручить этого слюнтяя?!
- Он не слюнтяй! - негодующе запротестовала Каролина, стряхивая пыль с рукавов своего платья. - Не смейте оскорблять Ситона в моем присутствии, я этого требую!
- Ты требуешь? - протянул Гатри, сверкая глазом. - Не забывай, учительница, что ты нуждаешься в моей помощи.
- Я никогда не забывала об этом, - примирительно сказала Каролина, успокаиваясь. - А сейчас позвольте мне уйти. Меня ждут дела.
Он взял ее за плечи и легонько встряхнул.