Глава 21.
Казалось бы, должность для Юбаны выделила, своих людей пристроить в замок позволила, поддержку светлой леди во всем обещала, чего еще надо для полного счастья? Или, выражаясь яснее, почему не оставить меня в покое хотя бы до завтрака?
Я вчера почти всю ночь занималась чтением, уснула только после рассвета и не поспала даже нескольких часов, как ко мне в комнату стали ломиться две разъяренные фурии в лице экономки Амалии и Юбаны, теперь уже старшей няни моих младших детей.
Только авторитет светлой леди помог мне заставить этих женщин замолчать и объяснить спокойно, что такого могло произойти, чтоб врываться в комнату хозяйки замки в такую рань.
Оказалось, Юбана, как только получила приглашение от меня на вступление в освободившуюся должность, пошла к начальнику стражи замка и потребовала немедленного проведения магической проверки для себя и названных ею женщин. Объяснила она это тем, что маленькие Котовары сейчас без обслуги, и светлая леди, то есть я, требую, чтоб она принялась за работу как можно скорее.
Эта причина показалась начальнику достаточно весомой. И он, пригласив бдящих и безопасников, под чьим контролем проводились все подобные испытания, проверил Юбану, ее двух падчериц и еще шесть женщин, вступающих в штат детского крыла замка. Подвергнуть проверке на верность Котоварам и Хинарам пришлось также каждого члена семьи всех этих женщин, достигшего десяти лет. А это было более ста человек! Одно хорошо, проверку прошли все, и все дали магическую клятву о верности герцогскому и графскому домам.
На этом историю можно было бы считать счастливо завершенной. Но не тогда, когда дело касалось бывшей землянки Юбаны!
После своего официального утверждения в должности, она поспешила будить экономку. Где находится комната своей бывшей начальницы, Юбана помнила. Начальник замковой стражи мешать ей не стал, но выделил сопровождение. И почему-то мне кажется, что из-за бессонной ночи он даже был рад испортить отдых еще и Амалии.
Заявившись в середине ночи к экономке замка, старшая няня потребовала выделить ей и остальным женщинам комнаты в замке. Никакие доводы, что с переселением под крышу замка может подождать несколько дней, на нее не подействовали. А ее слова о том, что она не хочет потом отвлекаться от своей работы с детьми, что светлая леди, опять же она ссылалась на мои слова, будет недовольна, если она и другие работницы не приступят к своим обязанностям завтра утром, возымели своё действие. Амалия пошла с Юбаной подбирать подходящие комнаты.
И это было только началом страшного рабочего дня уже для Амалии.
Амалия выделила четыре огромные, как и все в замке, комнаты на первом этаже для нянек, гувернанток и их семей. Но Юбана осталась крайне не довольна. Хоть комнаты и большие, но их всего лишь четыре. А в замок переезжают девять женщин с семьями. У многих в семье есть дети и старики. Как должна няня после рабочей смены отдыхать и набираться сил, если с ней в комнате живут чужие мужики, дети и старики? Юбана не позволит устраивать общежитие для своих людей!
Слова Амалии, что места в замке и так не хватает: большинство комнат уже занято гостями, нужны помещения для людей из графского замка, которые прибудут с обозом лорда Гигора, ни на мгновение не поколебали уверенности Юбаны в своей правоте:
— В этом замке еще сотни комнат, хватит на десять обозов с людьми!
И Амалия сдалась, она нашла еще пять комнат, но уже в полуподвальном этаже. Комнаты, конечно, были мрачными, но обставлены были добротной мебелью. И, несмотря на расположение, плесени, сырости, сквозняков там не было. Поэтому Юбана милостиво смирилась, что пять ее подопечных будут жить в «полутемнице».
Переселяться начали сейчас же. В замок из палаток потянулся длинный шлейф из людей, сумок, тюков, ящиков, свертков, и иногда в них были не наспех собранные вещи, а орущие во всю глотку младенцы.
Когда, казалось бы, со всеми делами уже закончили, и Амалия хотела подняться к себе, вздремнуть хоть на оставшийся часик, но Юбана нагло последовала за ней.
— Юбана, оставайтесь на первом этаже со своей семьей, отдохните уже, на третий этаж подниметесь утром, когда начнется новый день, — устало сказала Амалия. И ее можно было понять, бессонная ночь никогда не отменяла нового рабочего дня. А работа у нее не спокойная, отсидеться на диване получится.
— Я не на третий этаж, а на второй, — невозмутимо ответила Юбана.
— Зачем? — Запнулась на полушаге экономка, наверно, подумала, что к ней навязываются в гости.
— В свою рабочую комнату, ну, ту, которую я занимала, когда была вашей помощницей, — с тем же невозмутимым тоном продолжила старшая няня.
— Вам… выделили… комнаты … на первом этаже, — сдерживать эмоции становилось все сложнее, но Амалия всегда умела держать их под контролем.
— Уважаемая Амалия, на первом этаже жилые комнаты, а я говорю про кабинет. Это комната, где будут лежать мои бумаги, книги, какие-то вспомогательные материалы. Где будут проходить совещания с подчиненными. Не в комнату же, где спят мои муж с детьми мне приглашать людей по рабочим вопросам.
Вот тут терпение Амалии и закончилось. У нее самой, проработавшей в замке более двадцати лет, была только одна комната, жилая. Там лежали все ее книги и рабочие материалы, которые она имела право вынести из хранилища или кладовых. И совещания она проводила с подчиненными там, где было удобнее сделать это в данный момент: в холле, коридоре, свободной комнате. И ей никогда не приходило в голову требовать себе отдельный кабинет, как у светлых лордов.
И меня разбудили самым бесцеремонным образом, а сон для меня даже важнее еды. Я могла, работая с цифрами, пропустить обед, или, зачитавшись интересной книги, забыть про ужин. По мере необходимости, я заменяла перекусы чистой водой, и никогда из-за этого не чувствовала себя убитой. Но потерянный сон для меня и окружающих меня людей всегда оборачивался стрессом.
И сейчас я была злой, меня мало волновало, что светлая леди не может в ночной сорочке выходить в коридор. Я не обратила внимание даже на то, что в этом коридоре холодно. И удивленные лица стражей меня также не привели в себя.
Если бы магия светлой леди не была заблокированной, обе эти женщины, так некстати забарабанившие в мою дверь, и стражи, вовремя их не остановившие, летели бы по длинному коридору, кувыркаясь, считая каждый камень в грубой кладке.
Но, к их счастью, магия была на блоке. И, к моему счастью, я увидела быстро приближающегося к нам Эдвина. Именно его не выспавшийся, но бодрый вид, привел меня в чувство и, вместо того, чтобы жестоко убивать, я максимально спокойно прошипела:
— Вы мешаете детям спать. — Подчеркивать, что от сна я бы и сама не отказалась, не стала. — Кто дал вам право колотить в мою дверь? — И в сторону стражи добавила. — Кто освободил вас от обязанности охранять эту дверь?
Тишина. И она была такой желанной.
Я могла еще успеть поспать пару часов, поэтому сказала подошедшему Эдвину.
- Стражи со своими обязанностями не справились, их наказание на ваше усмотрение. С этими, — я кивком указала на окаменевших Амалию и Юбану, — сама разберусь. После завтрака.
И я вернулась в свою комнату, в теплую постель, под мягкое легкое одеяло. Даже тут же закинутая на меня детская ножка не помешала мне мгновенно заснуть.
Проснулась я от аппетитных ароматов, щекочущих нос. И при этом в комнате царила удивительная, абсолютно несвойственная тишина. Ни детского смеха и плача, ни приглушенных разговоров, ни топота служанки и нянек — ничего не было слышно. Сев в кровати, я, оглянувшись, увидела на столе завтрак. Никого больше в комнате не было.
Из-за двери гардеробной комнаты робко выглянула служанка и, склонив голову, протянула мне халат. Когда я вышла из уборной, в комнате меня уже ждал Эдвин, он беспокойно переминался с ноги на ногу и, увидев меня замер, потом поклонился, как никогда низко:
— Доброго утра, светлая леди. — Вроде мы с ним наедине договаривались общаться как брат с сестрой. — Я пришел уточнить один момент. Не уделите мне немного времени?
— Уже уделила. — Не сдержала вздоха, как они надоели с этим обращением. Сев за стол, пригласила присесть и его.
Он отрицательно закачал головой.
— Благодарю. Позвольте закончить с моим делом.
Он явно очень волновался, но и у меня было не самое легкое утро, так что отказать себе поглумиться над старшеньким, я не смогла.
— Дело важное?
— Очень.
— Умные люди важные дела на голодный желудок не разбирают.
Я заметила, как руки Эдвина сжались в кулаки, ему видать сейчас не до шуток.
— Сядь. — Светлая я леди или кто? И он сел. — Что за дело?
Он посмотрел на нетронутый мной поднос с едой, но ответил:
— Наказание стражей…
— Я оставила его на твоё усмотрение.
Раз я этот вопрос с наказанием доверила ему, он может назначить как легкое наказание, если других нареканий к работе стража не было, так и строгое, если это нарушение не первое. Эх, жаль, что среди провинившихся не было Каваны, отличный был бы предлог, чтоб его уволить.
— Безва, Юджи мой брат. Я не смогу назначить ему плетей.
— И не надо плетей. Придумай другое наказание. — Что может быть проще: увеличить физическую нагрузку на тренировках, заставить почистить конюшню или внеочередное дежурство.
Руки, лежавшие на столе, снова сжались в кулаки.
— Они не справились с охраной светлой леди. За это только удары плетью у позорного столба. Я могу только назначить пять плетей, как минимально возможные при таком нарушении, или больше… Намного больше, до смертельного исхода. Но они не заслужили. — И он начал говорить, нервничая, глотая окончания, иногда захлебываясь фразами. Если он так переживает за брата, а меня он уже назвал сестрой, то мне очень везет такого заступника. Даже сотой доли его желания защитить хватит, чтоб спасти мне жизнь. — Стражи не покидали пост, они не спали и не отвлеклись. Вы приблизили к себе Юбану, и Амалия — проверенный человек в замке. Он них не ожидали опасности. Но даже их не впустили бы к вам в комнату, да они и не тянулись внутрь, они начали стучать. Обе. Юджи не стал мешать, все равно вам надо было как-то дать знать, что в вашем внимании срочно нуждаются. Он не подумал о детях. Что они спят. А эти женщины были очень взволнованы, их вопрос показался важным.
Вот так прерванный сон одной светлой леди чуть до нервного истощения не довел старшенького, а троих невиновных стражей чуть не поставил у позорного столба.
— Эдвин, я все поняла. Я и не хотела такого строгого наказания для этих стражей, наоборот, мне казалось ты что-нибудь… приемлемое сам подберешь.
Он несколько раз нервно дернул плечом.
— Есть закон. Старший страх не может сам раздавать понравившиеся наказания, это ведет к злоупотреблениям.
— Ладно. Что я могу сделать, чтоб мы все избежали этого столба?
— Мы все…? — Он впервые за утро улыбнулся. — Интересная формулировка. — И серьезно продолжил. — Как светлая леди вы можете сами назначить наказание. — Значит, злоупотреблений со стороны светлых лордов здесь не опасаются.
У меня оставалось несколько вопросов:
— А какое наказание им назначить?
Он посмотрел на меня с таким удивлением, что я невольно обернулась назад, может, что-то дивное находится у меня за спиной.
А Эдвин многозначительно потер ладони, и улыбочка на его губах стала очень многообещающей.
— Прикажи, если ты не против, им троим жениться в этом месяце.
Я сейчас не поняла, он серьезно считает женитьбу наказанием? Но приятно, что он снова видит во мне сестру, и не обращается официально.
— Безя, — вот такое обращение мне очень нравилось, — Юджи нравится твоя горничная, она тоже вроде на него заглядывается, но замуж не пойдет, если только чтоб спасти его. — И он радостно рассмеялся. — Они оба дурные, про приданое думают, которое еще собрать нужно, про деньги на свадьбу. Не понимают, если человек тебе нравится, нельзя терять времени.
Он сейчас про личный опыт вспомнил? Но горничная моя, хоть и слишком робкая и пугливая, но симпатичная, и Юджи с братьями ее явно давно опекают.
— Ладно, с Юджи все ясно. А другие стражи-то сами к столбу не побегут, чтоб не жениться?
И снова удивление в глазах старшенького. Он даже непроизвольно схватил румяный пирожок с блюда на подносе.
— Угощайся, — милостиво разрешила я.
— А? — Он повертел пирожок в руке, понюхал его и смачно откусил половину. Из оставшейся в руке половинки выглядывала капустная начинка. Очень аппетитно выглядывала. И запах, который ни с чем не спутаешь: легкая кислинка квашеной капусты, которую долго тушили на медленном огне. Я даже сглотнула слюну, а она, все равно, упорно продолжала выделяться, скоро светлая леди закапает весь стол.
— Прости, Безя, не удержался, я сегодня не ел, продолжая жевать, неразборчиво сказал обжора, сидящий напротив меня.
Я же тоже к завтраку не приступила, поэтому взяла с блюда второй пирожок и жадно впилась в него зубами. О, здесь была совсем другая начинка: что-то похожее на отварной рис с нарезанным яйцом и зеленью. Но тоже очень вкусно. Важный разговор на этом прервался, мы с Эдвином ели. Третий и четвертый пирожки тоже были с разными начинками: с творожной и сырной. Эти мы честно поделили на половинки, причем старшенький, не постеснявшись, забрал большие части. Яичницу он съел один, также без долгих уговоров с моей стороны. Несколько кусочков сладкого пирога мы, с упорством достойным иного применения, пытались каждый присвоить себе. Сладкое варево, что-то среднее между повидлом и вареньем из разных фруктов, ягод и орехов, мы уже поделили без баталий, намазали толстым слоем на тонкую кукурузную лепешку и проглотили, обмазавшись, как малые дети. Я вот чашу, она была только одна, Эдвин, без сомнений, уступил мне, а сам пил теплый ароматный напиток их кувшина.
К концу трапезы мы смотрели друг на друга очень довольными глазами. Старшенький провел руками по своему животу и радостно изрек:
— Маловато, конечно, но до обеда доживу. Насчет других стражей: один давно мечтает жениться, и девушка его любит, но их родители друг от друга воротят нос. Сейчас же быстро соберутся. А третий просто любит поесть, — при этих словах мы оба посмотрели на пустой поднос и рассмеялись, — найдет себе кого-нибудь на кухне. Там девочки из бедных многодетных семей, но хозяйственные и честные.
Не знаю, что именно так повлияло, миновавшее позорное наказание для стражей или совместный завтрак, но мы с Эдвином, точно, стали еще ближе. У меня никогда не было брата, даже двоюродного, и я никогда о нем не мечтала. Но сейчас поняла, как приятно, когда брат есть. И как приятно снять груз с его плеч, даже если сама его взвалила на них. Еще по-настоящему греют сердце веселые искорки в его глазах. Мы встали почти одновременно, и обнялись. Было просто легкое чувство, что человек, обнимающий тебя, надежный и родной. Брат, о котором я даже не мечтала.
И именно в этот момент после быстрого стука в комнату вошел светлый лорд. Время отскочить друг от друга у нас было, но смысла мы в этом не видели. Мы только выпустили друг друга из объятий, но продолжали стоять рядом.
— Моя леди…, доброго утра. — И после мгновенной заминки добавил. — Эдвин, вы еще не на посту?
Лорд Дэнил ревновал. Эмоции на его лице никак иначе определить было невозможно. Странно, к Пелеху он не ревновал, любовника светлой леди, Кавану, из ее стражи не убрал, даже на пополнение личной гвардии жены молодыми красивыми светленькими парнями смотрит сквозь пальцы, а к молочному брату ревнует. Здесь же молочное родство почти ровняется кровному, об интимных отношениях даже речи быть не может.
Молчание нарушил Эдвин:
— Светлый лорд, — после легкого поклона Дэнилу, обернулся ко мне. — Светлая леди, если позволите, я вернусь к охране двери, чтоб больше никто в нее не ломился. — Прозвучало двусмысленно: то ли он ночных визитерш имел виду, то ли светлого лорда.
Эдвин, дождавшись моего кивка, быстро ушел. А Хинар долго молчать не стал:
— Принимать гостей до одиннадцати часов неправильно. И вы, моя леди, все еще в сорочке.
Это он правильно заметил, я пока не переоделась в дневной наряд, но на мне поверх сорочки надет халат, длинный и не оставляющий даже намека на неприличие. Но так думаю я, выросшая в прогрессивном мире, но светлая леди никогда не принимала критики в свой адрес. Поэтому я спокойно села на своё место за столом:
— Вы ревнуете, мой лорд.
Лорд Дэнил сел на стул, который занимал до этого Эдвин, и, улыбнувшись, ответил:
— Ревную.
То, как легко он это признал, меня немного выбило из равновесия:
— Эдвин мой брат, глупо к нему ревновать.
— Эдвин, моя леди, близкий вам человек, которого вы пригласили к себе на завтрак. И объятий с ним вы не избегаете. — Я и так не успела прийти в себя, а последние заявления меня вообще лишили дара речи. — Моя леди, я ждал вас за общим столом.
Лучше бы он молчал. Я сейчас напридумываю себе всякого, что потом с последствиями своей бурной фантазии не смогу разобраться без помощи психолога. А в этом мире психологи не водятся.
— Вообще-то мы с Эдвином разбирали тут ночной случай. — Почему-то сейчас тишина стала давить.
— Я слышал… про случай. Отменили наказание? — Интересовался он только, чтоб поддержать разговор.
— Эдвин посоветовал женить стражей. — При этих словах его брови взлетели, и в ясных синих глазах появился искренний интерес.
— Жестоко. — Не поняла, он шутит или действительно сочувствует стражам. — А что решила делать с виновницами переполоха?
— Сейчас выслушаю каждую и назначу наказание. — Он кивнул.
— Позволите дать совет, моя леди? Вы, все это заметили, прониклись симпатией к новой няне, но не принижайте перед ней Амалию. Даже если посчитаете ее проступок серьезней, говорите с экономкой отдельно, и наказание оставьте сокрытым от ее подчиненных.
Я и сама не собиралась никого унижать, и совет правильный. Но настоящую светлую леди подобные советы должны были оскорблять. Хозяйке замка не может понравиться, когда ей напоминают прописные истины.
— Мой лорд, вы думаете, я не знаю, как вести себя со своими подчиненными? — Получилось слишком холодно, но, подбирая слова, еще и за интонацией следить, у меня не получилось.
— Моя леди, кто посмеет сомневаться в вас? — улыбнулся он. — Но вы иногда слишком эмоциональны, и выносите решения, о которых сами потом жалеете.
Не сдержавшись я фыркнула. А он продолжил:
— Вы же изменили наказание для стражей. — Знал бы он, что дело здесь не в излишней эмоциональности, а в незнании местных законов.
Но я подумала, что эта тема уже исчерпала себя и поинтересовалась тем, что меня сейчас действительно волновало:
— Мой лорд, а почему вы меня ждали за завтраком? — При этом я сложила локти на столе и уютно устроила подбородок на сцепленных пальцах. Почему бы и не пофлиртовать с родным мужем?
— Я… мы хотели продолжить вчерашний разговор о форме планеты. — Он немного потянулся в мою сторону и говорил медленно, но глаза при этом быстро и изучающе бегали по моему лицу.
— Всего-то? А я думала, что вы соскучились. — С преувеличенным сожалением сказала я.
А Дэнил рассмеялся, раскатисто и весело, как умеют только Хинары. И смеялась, кажется, каждая клеточка в нем: глаза вдруг стали лучистыми, морщины на лбу разгладились, и все зубы сверкали первозданной белизной.
— Моя леди играет? — Наконец успокоился он.
— Ну, да, мой лорд, и ваша леди пошла бы дальше и обняла вас, чтоб показать, что не избегает объятии! — Я все это сказала! И сама была от себя в шоке.
А у лорда Дэнила на лице не осталось и следа от былого веселья, его глаза стали темнее и брови почти сошлись на переносице.
— И что же вам мешает, моя леди?
Идея с флиртом уже не казалась такой удачной, но отступать было поздно, поэтому я ответила максимально искренне:
— Мой лорд, мне кажется, что в таких вопросах инициативу должен проявлять мужчина.
Я еще не успела договорить, когда светлый лорд, резко встав со стула, обошел стол с одной стороны и встал напротив меня. Потом он протянул ко мне обе руки, в которые я, без сомнения вложила свои. И, когда он крепко обхватил мои ладошки своими большими теплыми ладонями, я сама потянулась к нему навстречу и встала со стула. А он, отпустив мои ладони, обнял меня, обхватив руками и крепко прижав к себе. И я обхватила его за талию. Я еле доставала ему макушкой головы до груди, и он прижался к моим волосам своей щекой.
Вот таких крепких теплых объятий я никогда ранее не знала. Когда объятия надежнее бункера противовоздушной обороны, и желаннее самого воздуха.
Я стояла, прижавшись к его груди щекой и слышала, как бешено бьется его большое сердце. А пах он очень приятно, но хотелось не разбирать аромат на составляющие, а просто стоять рядом и дышать им. И в голове была одна мысль, что стоять так можно вечность.
— Моя леди.
Наверно, стоять рядом вечно хотелось мне одной.
— Безва, я могу навестить вас вечером?
Так-так. Ноги мои стали ватными, отчего я почти повисла на своем лорде, а он, оказывается, не только объятий хочет, но и продолжения.
— Мой лорд, мы с детьми будем только рады видеть вас, — проговорила я ему в грудь.
Но сегодня шел уже второй день, как разведчики ушли за детьми в лес.
И со дня на день ожидалось прибытие лорда Гигора с обозом. А на горизонте маячил какой-то отвлекающий бой, который должен был стать сигналом к похищению детей. Слишком много дел, требующих внимания герцога Котоварского.
И у меня тоже много забот и дел, требующих моего вмешательства. Поэтому объятия пришлось разжать, и лорд Дэнил ушел по своим важным делам. А мне давно надо было одеваться и раздавать наказания за ночное происшествие.