Глава 3.
Свет слепил. Очень яркий. Из-за него слезились глаза даже сквозь сомкнутые веки. Глаза не открывались, на веках будто лежал неподъемный груз. Чтоб открыть их хоть немного, приходилось прилагать неимоверные усилия, я так над штангой не пыхтела. Но, даже раскрыв глаза и стерев слезы с лица забинтованными руками, я не смогла разглядеть, где я нахожусь.
Хоть свет и слепил, помещение, в котором я лежала, почему-то казалось темным и каким-то размытым. Я попыталась на ощупь определить, что на мне надето и на чем я лежу. Но руки были туго забинтованными и очень тяжелыми. Да что ж такое! Ничего ни увидеть, ни ощупать не могу. Если уж я такая беспомощная, рядом должна быть сиделка или, если я в реанимационной палате, на мое пробуждение как-то должна отреагировать медицинская аппаратура. Но никаких «пип-пип», почему-то, слышно не было.
Я не успела предаться панике, хотя была очень к этому близка, как услышала звук открывающейся двери. Довольно далеко от моей койки. Потом раздались шаги. Шли опять-таки долго. Я пыталась смотреть в сторону раздающихся звуков от шагов. Мне даже стало казаться, что глаза начинают различать цвета и силуэты предметов. Звуки шагов замерли возле меня, и я почувствовала, как прогнулась кровать от севшего рядом человека. Страх же, который до сих пор был легким, каким-то фоновым, начинает покрывать меня плотным слоем. Кто-то положил руку на мое плечо и сжал его.
— Светлая леди? — Ну что за обращение такое.
— Безва? — Спросила бы «без чего?», если бы язык к нёбу не прилип. Радует, что голос не садиста, грубее, раскатистее, и, как ни странно, приятнее. — Светлая леди, вы меня узнаёте? — Как ответить на этот вопрос, если я спрашивающего не вижу?
— Мне плохо видно…Здесь же темно? — Смогла хоть что-то выговорить хриплым голосом, все горло будто было в песке.
— Не видно? Подождите, сейчас позову лекаря. — Куда же я денусь? Снова раздались звуки шагов, но уже удаляющихся от меня. Открыли и захлопнули дверь. Дверь открылась снова, и раздался топот уже множества ног. И уже возле меня раздался ненавистный голос садиста:
— С пробуждением, светлая леди. — Ответила я кивком. Он пощелкал передо мной. — Мой лорд, на зрение могли повлиять множественные обезболивающие, успокаивающие и усыпляющие заклинания и зелья. Это временное явление. — Ничего себе у них тут побочные действия от лечения. Лекарь же между тем продолжил. — Сейчас посмотрю.
Я не видела, на что он смотрит, но выдал он невероятное:
— Зрение у светлой леди во время пожара не пострадало.
Как это не пострадало, хотела спросить громко, если я ничего не вижу?
Я почувствовала касание холодных пальцев над линией бровей, переместившееся к вискам.
— Минутку. Потерпите, светлая леди. — Кто только меня к терпению тут не призывает. По моим глазам повели влажной салфеткой со странным незнакомым запахом. Мир вокруг стал обретать явные очертания и цвета. Я даже выдохнула облегченно.
А увидела я не больничную палату и врачей в белых халатах с профессиональным вниманием взирающих на меня. Передо мной предстали мужчины в странной одежде. Один — в длинной зеленой хламиде, с белой тряпочкой в руке, он стоял ко мне ближе всех. Встретившись со мной взглядом, он почему-то, слегка поклонившись, стал медленно отступать.
За ним стоял другой мужчина, очень высокий и здоровый. Я бы даже сказала — матёрый. В темной одежде, с черными волнистыми волосами зачесанными назад. Может, даже стянутыми в низкий хвост. И черной же бородой, густой, скрывающей половину щек, подбородок, спускающуюся на грудь. Он правой рукой обхватил лицо так, что большой палец лежал на правой щеке, а четыре других, прикрывая рот, почесывали бороду на левой щеке. Нервный что ли? Хотя взгляд спокойный, даже любопытный.
У изножья кровати находились еще два мужика. Одеты они были в серые многослойные одежды до пола. Они переговаривались тихо друг с другом, но смотрели при этом на меня. И какие же неприятные, замораживающие взгляды были у обоих.
Пока я беглым взглядом окидывала огромную комнату, разглядывала стоящих у кровати людей, мужик в зеленой хламиде поднес к моему рту чашу. Я, не расспрашивая, что это, и, не сопротивляясь, выпила все ее содержимое. На вкус — что-то травяное, теплое и кисловатое, оставившее легкое вяжущее послевкусие. Но першить в горле перестало, даже дышать стало легче.
— Спасибо. — Я не успела проговорить это простое слово, как удивленные лица четырех представителей сильного пола вогнали меня в ступор. Что я такого невероятное сказала, что так их шокировало?
— Светлая леди, как вы себя чувствуете? — Спросил один из серых. Наверное, с шоком он справился первым.
В обстановке, когда элементарная благодарность так удивляет окружающих, я решила вежливой не быть. По крайней мере, пока некоторые обстоятельства для себя не проясню.
— Кто вы? — Спросила я с нейтральной интонацией, и правильно сделала. Потому что окружающие тоже стали вести себя как-то естественней.
Бородатый в темной одежде подошел ближе и сел на кровать:
— Светлая леди, вы помните, что произошло перед пожаром?
Я просто отрицательно помотала головой.
— Хорошо. Какие вообще ваши последние воспоминания?
Мне ему сейчас про ночной клуб и взрыв рассказать?
Я тяжело выдохнула, собираясь с мыслями, но серый мне не дал шанса красиво соврать:
— Мой лорд, видите, она безумна. Провалы в памяти, нетипичное поведение… Мы обязаны принять меры, пока не случился повторный выброс, который может наслоиться на первый.
Сидящий рядом мужчина поднял ладонь, призвав паникеров к молчанию.
— Моя леди, вы вообще ничего не помните? Хоть что-нибудь…,- не знаю почему им важно наличие у меня памяти, но спрашивал он проникновенно. И голос был такой завораживающий, сильный, таким бы в опере петь.
И тут у меня перед глазами всплыли картинки, которые я видела после взрыва, и приняла их за предсмертные.
— Я вас помню…, мой лорд. — Я читала фэнтези книги, не была фанаткой, но с десяток электронных книг в приложении смартфона прочитала. И про попаданок произведения там тоже были. Почему-то, я сразу приняла произошедшее со мной как попадание в другой мир. Может, потому что я была уверена, что после того столба огня, что поднялся в ночном клубе, выжить было невозможно. А может так подействовали «множественные обезболивающие, успокаивающие и усыпляющие заклинания и зелья». А лорда этого я действительно вспомнила по картинкам, мелькнувшими в голове перед моим попаданием в этот мир.
— И что же вы помните, светлая леди? — Спросил серый, выводя меня из задумчивости.
Я же посмотрела в синие глаза сидящего рядом мужчины и тихо сказала:
— Помню, как вы выходите из воды. А за вашей спиной водопад… И еще как вы протягивали мне ребенка, сидя на этом же месте…
Бородатый вздохнул, задержал дыхание и, улыбнувшись, громко выдохнул. И улыбка у него добрая, даже лучезарная. Он обернулся, не вставая с кровати, и сказал:
— Вы слышали, уважаемые Хранители? Светлая леди помнит семью, она спокойна и не агрессивна. Значит, она не представляет опасности. Вы можете идти.
— Но…
— Здесь в ваших услугах нет нужды, — твердо сказал лорд.
— Мой лорд, мы вас поняли. И больше не настаиваем на выпилинге. Только позвольте узнать у светлой леди, почему она в бреду обвиняла в произошедшем пожаре вашего брата.
Все четыре пары глаз снова уставились на меня. Я-то откуда знаю, что я в бреду лопотала. И как можно в бреду кого-то обвинить?
Наверно, примерно так же думал и светлый лорд, потому что он не сразу смог сформулировать вопрос:
— Моя леди, — вот это обращение мне нравится намного больше, чем «светлая леди». — Бредя, вы часто повторяли «Гас» и «Тэррак». Это значит, что вы вините в пожаре Гаса? Но он не прилетал на Тэрраке в замок. Его дракон никак не мог поджечь башню замка.
Вообще-то, я думала, взорвался ли в клубе накопившийся природный газ или произошел террористический акт. Наверно, эти мысли и нашли отражение в моем бреде, но все это открытым текстом людям, сейчас стоящим в этой комнате, не расскажешь. Для них же понятие «безумие» и «немедленное умерщвление» неразделимы.
— Мой лорд, я ни в чем не обвиняю ни вашего брата, ни кого-либо другого.
— Почему тогда вы повторяли эти имена? — Снова один из серых Хранителей вмешался. Некультурный человек.
— Не знаю, — для убедительности я еще и головой помахала. — Может я видела, как Гас летает на Тэрраке и …,- специально говорю медленно, чтоб они сами додумали основную мысль. И они таки додумали!
— … И вы подумали, что светлый лорд так и не подарил обещанного вам дракона. А парящая в небе пара вызвала взрыв ненависти и зависти, что в свою очередь спровоцировало магический выброс, из-за чего и случился пожар в башне, в котором погибло три человека. — Мужики в серой одёжке больные на всю голову. Кто-нибудь нормальный станет говорить подобную чушь?
Или это не чушь? И «взрыв ненависти и зависти» и «магический выброс» могут довести до пожара и гибели людей?
А серый между тем продолжил:
— Раны на ваших руках свидетельствуют, что именно ваша магия вышла из-под контроля.
Серые Хранители стояли за спиной лорда, сидящего на моей кровати, и не видели, как он глазами подал несколько сигналов лекарю, стоящему рядом.
А лекарь, увидев эти знаки, посмотрел прищурившись мне в глаза, тяжело вздохнул и уверенным голосом громко сказал:
— У светлой леди на руках обычные ожоги.
Серый возмутился, аж замахал руками:
— Как обычные ожоги? Бдящий, вы же говорили, что на пальцах светлой леди нет ногтей, а это признак магического выброса.
— У светлой леди на пальцах действительно нет ногтей, — спокойным голосом ответил лекарь, которого назвали Бдящим. — И кожи тоже нет, она прожгла руки до костей. — Меня от этих слов замутило, даже почудился запах горелого мяса. — Наверно, светлая леди пыталась спасти своих людей, прежде чем упасть с башни.
Сказал последнее предложение очень неуверенно, сам не веря, что светлая леди может захотеть кого-то спасти. Но самих слов для Хранителей оказалось достаточно. Один из них сказал:
— Светлый лорд, если вы решили сохранить жизнь светлой леди, мы подчинимся. Но вся ответственность в будущем за злодеяние вашей супруги ложится на вашу совесть.
И они оба ушли, громко топая ногами, демонстрируя недовольство.
Лорд же аккуратно взял меня за забинтованную руку:
— Моя леди, ни о чем не беспокойтесь. Выздоравливайте. Мне нужно отбыть в графство, слишком долго меня там не было, но я оставлю в замке надежных людей. Лекарь, бдящий Корн, присмотрит за вами и вашим отцом. — Встав с кровати, он наклонился и поцеловал мою правую руку выше запястья, там, где не был толстым слоем намотан бинт.
И, уже отойдя от кровати, с улыбкой добавил:
— Раны на ваших руках не такие ужасные, как вынужден был сказать бдящий Корн. Доброй ночи.
И он ушел, тихо прикрыв дверь, больше ни разу не обернувшись. Лекарь бесшумно выскользнул за ним. А я осталась одна на огромной кровати в просторной комнате. В чужом мире. Травмированная, но живая. Самое главное, что живая. И я приложу все свои силы, чтобы новой жизни не быть одинокой и забытой.
(*Выпилинг-убийство. Здесь-вынужденное умерщвление сошедшего с ума человека, чтобы предотвратить магический выпрос. Магический выброс, в зависимости от силы, может спровацировать стихийное бедствие или поднять неуправляемую нежить.)