Глава 40.
Пятьдесят четыре жертвы в таком масштабном военном столкновении, когда люди гибли и в небе, и на земле, — не такая уж ужасающая цифра. Могло быть и больше погибших. Я пыталась успокоить себя такими мыслями. Вспоминала, что теракты, падения самолетов, стихийные бедствия в моем мире уносили жизней не меньше. И сразу начинала злиться на себя и эти свои глупые мысли. Мне хотелось крикнуть, что это магический мир! Здесь существуют артефакты! Как в таких условиях могут умирать молодые, полные сил люди?
Еще болезненнее стало для меня осознания мировой несправедливости, когда, ближе к вечеру, я, наконец, дошла до лекарских палат. Раненые лежали вповалку на подстилках на полу и по два человека на узких койках.
— Большинство пациентов уже можно было отпустить к семьям, там уход будет не хуже, а нежности и ласки — намного больше, — объяснял громко осунувшийся бдящий Корн, пока мы обходили пострадавших. — Здесь лежат только с самыми серьезными ранениями.
Я благодарила воинов, желала им скорого выздоровления, в шутку грозила пальцем лекарям, чтоб они не обижали наших героев. На людях же бдящий Корн, рассказывал мне о пострадавших, как о героях, расписывал их терпение и выносливость. Благодарил меня за щедрость, что выделила награду защитникам, и обеспечила лекарей всем необходимым для ухода за ранеными.
Но стоило нам остаться одним во дворе, как бдящий отчитал меня как дворовую кошку:
— Вы должны были прийти утром, сразу, как отгорели погребальные костры. Вы хозяйка и обязаны поддерживать дух не только воинов, но и их скорбящих семей.
Я понимала его заботу о подопечных, поэтому не стала одергивать за неподобающий в общении с герцогиней тон.
— Бдящий Корн, моим детям тоже не хватает матери. И в замке дел много.
Хотя одним словом «много» не объять всей массы забот, в которую мне пришлось с ходу окунуться.
Час, проведенный со своими детьми, я могла смело считать передышкой между походом в драконий вольер и посещением семей со спасенными детьми. В вольере мне надо было проведать своих драконов, как-нибудь отметить рабочих, оговорить, что герцоги Котовары ценят их труд, и не забудут заслуг. Рреджи очень хотел полетать, и отказать в совместном полете этому герою я не смогла. На этот раз рядом со мной на спине дракона сидели Эдвин и Адин, он хоть и ходил с повязкой на голове, сильно оскорбился, когда я предложила ему хотя бы один денек отлежаться и отдохнуть.
Высоко в небе, которое сегодня было неприятно низким и давящим, на меня нахлынули воспоминания о вчерашнем полете. Казалось, стоит сейчас обернуться, и я почувствую болезненный щепок от отца, призывающий меня к внимательности. Я закрыла глаза, чтоб не смаргивать без перерыва слезы. И открыла их только когда Эдвин, сидевший за моей спиной, похлопал меня по плечу:
— Светлый лорд летит в нашу сторону.
Дракон Гаса, на котором сидели два брата Хинар, подлетев к нам, сменил направление и дальше летел уже над нами.
— Безва, Дэнил готовится спрыгнуть к вам.
Сразу после этих слов Эдвина к нам присоединился мой муж. Каждый раз, когда он оказывался в свободном падении, у меня замирало сердце. Смогу ли я привыкнуть к тому, с какой легкостью он подвергает себя опасности? Но дальше он стал творить вообще немыслимые вещи. Лишь кивком поприветствовав меня, Дэнил начал что-то говорить моим стражам. Потом помог им отстегнуться от сидений и, схватив их за предплечья, уже вместе с ними спрыгнул с моего дракона.
Я поняла, что дракон Гаса сменил место и летел под нами, а через мгновение я увидела, как он взлетает выше нас, чтоб Дэнил смог еще раз спрыгнуть на спину РРеджи.
Драконы разлетелись в разные стороны, а светлый лорд устроился за моей спиной. Мы летели в тишине, и я понимала, что должна высказать ему своё недовольство за самоуправство. Прежняя светлая леди никогда бы не оставила безнаказанным то, что светлый лорд пересадил ее стражей на другого дракона. Но я была так рада остаться с мужем наедине, и мне так не хотелось хоть секунду нашего времени тратить на выяснение отношений. Я слегка откинулась назад, и Дэнил, обхватив меня одной рукой за талию, прижал к себе:
— Простите, моя леди, — сказал он над моим ухом, зарываясь щекой мне в волосы. — Я знаю, что не имею права приказывать вашим стражам.
— Да?
— И я им не приказывал, просто попросил, покататься на более смирном драконе. — И как тут было не рассмеяться?
— Мой лорд, я хотела поговорить на эту тему после приземления. А сейчас просто насладиться временем в вашем обществе. — Честно сказала я.
— Да? — Повторил он мой вопрос. — Тогда, моя леди, давайте наслаждаться вместе. — И обхватил меня уже обеими руками, прижимаясь еще теснее.
И мы летели, без ненужных слов и споров, и так было понятно, что дел у нас на земле осталось много. Мне придется заниматься замком и его обитателями, а ему с братьями предстоит разбираться с причинами нападения горцев, восстановлением графского замка, что-то решать с пленными и двумя захваченными гигантскими арбалетами, проверить еще раз, осталась ли в лесу нежить и, самое неприятное, готовиться к скорому визиту во дворец.
Перед приземлением Дэнил все-таки задал мне беспокоящий его вопрос:
— Моя леди, на вас снова блок. Вы считаете необходимым блокировать силу и дальше, вы все еще плохо себя чувствуете?
— Я считаю, что надежнее пока держать магию закрытой, у меня не всегда получается ее контролировать.
— Герцог Котовар дал вам ключ? — Что я знаю формулу, открывающую магию, по-моему, и так было очевидно. Но я все равно на вопрос мужа утвердительно кивнула в ответ. — Никому не говорите об этом. Пусть думают, что только я или Гигор могут снять блок. — Я снова кивнула, говорить с Дэнилом мне хотелось не о блоке и не о наших с ним обязательствах перед подчиненными. Из груди рвались совсем другие слова, но дракон уже ступил на землю, и нам с мужем пора было приступать к обязанностям герцогов Котоваров.
Когда светлый лорд помог мне спуститься на землю, я заметила, как на его плечи опускаются хлопья пепла. Это было таким неприятным, отрезвляющим знаком, что настроение у меня мигом испортилось. И то, что это оказались не хлопья пепла с погребальных костров, а снежинки, тут же растаявшие, поднять мне настроение уже не могло. Дэнил скинул несколько снежинок с моих волос, и, как будто почувствовав мое состояние, сказал:
— С первым снегом, счастье мое. Все будет хорошо, обещаю вам.
Возле вольера нас давно ждали стражи, Дэнил направился в сторону конюшен, а я поспешила в замок.
Я смогла провести со своими детьми целый час, когда меня вызвала Амалия, экономка замка. Она, умнейшая женщина, подумала, что посещение каждой семьи спасенных детей займет у меня слишком много времени и собрала в одной комнате их родителей. И я смогла поговорить со всеми, выслушать слова благодарности и вечной преданности Котоварам. Слов и слез было так много, что можно было подумать, что это я сама спасла каждого их ребенка, лично провела по спасительной тропе и укрыла в замке. Дети даже не помнили имени Пелеха, который со своим отрядом согласился возглавить спасательный поход, и добровольцев, которые несли детей на руках. Героями в глазах народа были Котовары.
Я потратила немного времени, рассказывая им о вкладе разведчиков и добровольцев в спасение детей. Поведала даже о том, как пришлось менять план действий лорду Гигору, чтоб вывести детишек из-под удара, как он из-за этого задержался в лесу и был вынужден столкнуться в открытом бою с горцами и наемниками одновременно. Люди должны знать своих героев, и слагать про них песни и легенды. А слава Котоваров от этого будет только блистательнее.
— Светлая леди, вы необыкновенная женщина, — сказала мне Амалия, когда вернулась в комнату, проводив гостей.
Я посмотрела на нее в искреннем удивлении, ничего заслуживающего такого эпитета, я не делала, по крайней мере, сегодня.
— Вы говорили простолюдинам про героизм простых людей, это так бескорыстно.
Пришлось принять комплемент без возражений, а то меня еще и скромной назовут, а я и так подмочила репутацию светлой леди, как озлобленной и жесткой аристократки.