— Тебе это точно пойдет на пользу, — говорит она мне. — Начало через полчаса. Встретимся в бассейне!
Вот я иду в бассейн. К сожалению, в это время многие спешат туда же, и Ивана Трамп, и все остальные женщины. Но они-то идут не на занятия аквааэробикой, а наносить на кожу оливковое масло, чтобы потом, надев очки от Диора, выпить свой первый за этот день джин-тоник. Они садятся в шезлонги и смотрят на все происходящее с безопасного расстояния. Кроме меня, на занятия пришли еще семь женщин. Одна такая же «фигуристая», как я, другая жирная, как корова, а все остальные худые, как спички. Из громкоговорителей раздается музыка в стиле диско. По команде Астрид мы все должны прыгнуть в воду. Мое опасение, что вода при этом выйдет из берегов, к счастью, не оправдалось.
— Вперед, вперед! — кричит Астрид в какой-то эйфории, выскакивая из воды и размахивая руками, как марионетка на веревочке.
Господи, как же тяжело. В такую-то жару. К счастью, Мариус не видит моих неловких движений. Наверно, он сидит где-нибудь в тени. Ведь «солнце опасно для кожи». Далее, к всеобщему ужасу, следуют упражнения в паре. Это происходит так: одна женщина встает на плечи другой, и ту, которая сверху, бросают в воду. Я ужасно глупо выгляжу. Но то, что происходит со мной две минуты спустя, венчает мои злоключения. Я встаю спиной к одной женщине (очень толстой), та берет меня под мышки и выталкивает из воды. По идиотскому стечению обстоятельств молния ее купальника задевает застежку моего бикини, и я, как пушечное ядро, вылетаю из бассейна, в чем мать родила. Все загорающие снимают очки посмотреть на это диво. А вот и Мариус. Он закатывает глаза и качает головой. Для меня это первое и последнее занятие аквааэробикой.
Мариус без конца чем-то недоволен. Все ему не так. Ворчит, как старый дед, жалуется на то, что пришлось десять минут ждать официанта с заказанным коктейлем «Куба Либра». Это свойство я раньше за ним не замечала.
— Здесь и позагорать-то нормально нельзя, — говорит он. — Завожу будильник на шесть и, чтобы занять шезлонги, кладу на них по полотенцу. Разве это дело!
О господи! А то он не знает, что на отдыхе всегда много народу! Как будто из деревни приехал! И вообще, когда он начинает говорить какому-то новому знакомому из городка Винзен-на-Луэ, что отпуск сегодня уже не тот, что был раньше, и что платишь такие деньги и не получаешь должного сервиса, я начинаю нервничать.
Что это вдруг с ним? К счастью, потом он снова берется за книгу и больше не говорит ни слова. После обеда меня почему-то укачало, несмотря на штиль. Я иду прилечь в каюту, но лучше мне не становится. Только бы сейчас не заболеть, я так рада, что скоро увижу Кубу, Гренаду и все остальное.
— Это просто расстройство желудка, — говорит Мариус — Вечером тебе наверняка полегчает.
Но и вечером лучше не становится. Меня даже стошнило. Приходит бортовой врач и ставит диагноз «отравление рыбой». Он теряется в догадках, потому что никто больше не жаловался на недомогание.
— Это происходит раз в несколько лет, — говорит доктор Вайланд. — Непонятно, откуда берется одна-единственная рыбка не первой свежести, но как я уже сказал, давно такого не было.
Ясное дело, эта рыба предназначалась именно мне. И почему она не могла отыскать себе другую жертву?
Опуская детали, просто скажу: пять дней подряд меня выворачивало наизнанку. Целых пять дней. И после этого я выгляжу как Христос в пустыне: изможденная, истощенная, бледная, с впалыми щеками, с волосами как пакля. Я так ослабела, что была не в состоянии дойти до душевой кабины. Мариус нежно заботится обо мне, но и это не помогает. Я все время лежу на кровати и реву. Я даже не могу удержать в руках книжку. Это невозможно! Я первый раз в жизни на Карибах, из иллюминатора нашей каюты открывается красивый вид на пляж, кокосовые пальмы, а я лежу здесь, почти при смерти. Почему, ну почему судьба сыграла со мной такую злую шутку? Периодически я забываюсь сном, что в моем случае самое лучшее.
На шестой день кризис миновал, и я в первый раз отваживаюсь отойти от туалета дальше, чем на два метра. Объявляют, что следующую остановку наш паром сделает в Святой Лучии. Самые красивые острова наверняка уже остались позади. Вот всегда я пропускаю самое интересное.
И все равно те немногие дни, что мы еще проведем на борту, — это чудо. На Тобаго нас ждет экскурсия на лодке с прозрачным дном. Я решаюсь нырнуть с аквалангом. Что ни говори, а подводный мир Карибского моря — это нечто. Я в восхищении опускаюсь под воду.
Какая красотища эти красные кораллы, я могу спокойно проплывать мимо стаек разноцветных рыбок, и они меня совершенно не боятся. Я чувствую себя юной и счастливой, как Брук Шилдс в «Голубой лагуне», которая однажды понимает, что жить на необитаемом острове прекрасно, потому что каждый день можно купаться в море. Какими только цветами радуги не отливает вода. Тут и темно-синий, и бирюзовый, и голубой, все зависит от того, как падает свет. Какие милые эти радужные рыбки! Какая душка эта акула, она направляется прямо ко мне! Какие у нее желтые глаза, холодные и блестящие!
Акула! Акула!
Боже мой, что делать? По телеканалу «Фокс» была как-то передача про акул. Если они находятся прямо перед тобой, нужно просто проткнуть им пальцем глаза. Что за бред! Акула вот-вот подплывет ко мне, и у меня абсолютно не будет времени это сделать, потому что меньше чем за пять секунд она проглотит меня вместе с моим пальцем. Как это ни странно, мне приходит в голову история об австралийском крокодиле. Кто-то рассказывал, что, если он на тебя нападет, его надо тотчас же перевернуть на спину, тогда в мозг перестанет поступать кислород, и крокодил потеряет сознание. Человек, за которым гонится крокодил, конечно, только о том и думает, как бы перевернуть его на спину.
Акула, акула, боже мой!
Она неторопливо подплывает ко мне. Как быть, идти в наступление? Может, она испугается, если я устремлюсь ей навстречу? Акулы вообще не рассматривают человека как свою потенциальную жертву. Хуже всех приходится любителям серфинга. Акулы думают, что их доски — это тюлени. Возможно, эта акула тоже решила, что я тюлень. Вполне вероятно, она совсем и не голодна. Я просто замерла и ничего не предпринимаю. Может, так она примет меня за коралл или за каракатицу. Тем более от страха глаза у меня округлились, ну прямо как у настоящей каракатицы. Что за невезение: в тот момент, когда акула проплывает мимо меня, в акваланг попадает вода, я закашливаюсь, из-за чего акула начинает описывать вокруг меня круги. Меня охватывает паника. Сейчас бы сюда Роя Шайдера из фильма «Челюсти», он-то умеет выходить победителем из любых передряг.
Акула, кажется, замечает мое смятение и носом выталкивает меня из воды, так что я выхожу из пены морской и делаю глубокий вдох. Я, молча, повинуюсь судьбе. Акула плывет вместе со мной к лодке с прозрачным дном, где все стоят, затаив дыхание, фотографируют нас обеих и аплодируют. Потом акула уплывает. Некоторое время спустя инструктор рассказывает мне, что он давно уже не видел дельфинов в этих краях.
Послезавтра мы летим на Гавайи! Ух, ты!
Будет здорово. Родня уже ждет нас, одна моя кузина хочет приготовить свои коронные блюда. Мы будем жить одной дружной семьей в домиках на деревьях с Интернетом. Звучит гудок, и «Анита» отчаливает, а нам предстоит провести еще две ночи в чудесном отеле с личным бунгало и бассейном. Здорово!
Мы с Мариусом сидим перед нашим бунгало и читаем.
— Каро, — говорит Мариус восторженно, — здесь предлагают однодневный тур на необитаемый остров. Как у Робинзона Крузо.
Есть в этих необитаемых островах что-то чарующее. В глубине души всегда надеешься, что случайно найдешь где-нибудь под пальмами сокровища, которые много-много лет назад спрятали пираты. Или воображаешь, как Кристиан Флетчер в своем элегантном белом костюме сходит с парохода, чтобы отведать восхитительный кокосовый орех. Он раскалывает его пополам и протягивает тебе одну половинку. Хотя при чем здесь необитаемый остров? Ведь Кристиан Флетчер был не то на Гавайях, не то на Гаити. Но все равно приключения в духе Робинзона Крузо — то, что надо.
— Дай-ка сюда, — говорю я.
Мариус протягивает мне проспект. Все это и правда выглядит заманчиво.
— На Гавайи мы летим послезавтра, — говорит Мариус, — вылет в девять вечера, а с острова мы вернемся в четыре. Мы можем, не торопясь, пройти регистрацию и оставить багаж в камере хранения.
— Да, давай так и сделаем!
Я в восторге. Мариус бронирует места по телефону. И потом мы идем купаться. Ясное дело, в бассейн, где нет акулоподобных дельфинов.
На следующее утро, оставив чемоданы в камере хранения, мы идем туда, откуда и начнется наша экскурсия. Я ужасно взволнована. В назначенном месте нас встречает негр. Вокруг него собирается группа. Рядом с нами стоит влюбленная парочка, которая, наверно, еще никогда не была за границей и вообще не отличается большим умом.
— А там есть жирафы? — спрашивает женщина. На нее смотрят недоумевающим взглядом и качают головой. Тогда она задает другой вопрос: — Но тигры-то уж точно должны быть?
— Ну, все, пошли, — говорит негр и улыбается нам своей ослепительно белой улыбкой. Сначала мы полетим на вертолете на один небольшой остров, а оттуда отправимся дальше на катерах. Это маленькие катера, на которых можно ездить без всяких водительских прав.
— Чур, я за рулем! — с восторгом в голосе кричит Мариус.
И хорошо, пусть он будет за штурмана. Если бы за руль села я, за благополучный исход не мог бы поручиться никто.
— Всего одна час езды, и мы окажемся на красивый остров, где еще не ступал ног человека, — объясняет нам неф, которого зовут Моисей. — И не отходить далеко от моего, — он поднимает указательный палец, — будет проблем, ты подать знак рукой и…
— Да, да, — перебивает его Мариус, — nothing will happened[8].
Чудесный солнечный день в Карибском море. Мы плывем со скоростью пять километров в час вслед за Моисеем, который движется быстрее, но это ничего, потому что видимость отличная и он все время в поле нашего зрения.
А потом все резко меняется. Нет, непогода не подкрадывается постепенно, так, чтобы к ней можно было подготовиться. За какую-то секунду небо темнеет, чувствуется приближение чего-то страшного, над головами с жуткими криками кружат птицы.
— Мариус! — кричу я в ужасе. — Где Моисей?
Мариус стоит за штурвалом и кричит.
— Понятия не имею, я тоже потерял его из виду!
В следующее мгновение начинается такой шторм, которого я не видела еще никогда в жизни. Волны ударяются о катер, отказывает двигатель. Нас, словно ореховую скорлупу, несет в неизвестном направлении по волнам Карибского моря. Я начинаю громко кричать. Мы не видим никого и ничего, кроме воды и морских птиц.
Вот и пришла моя смерть. Господи, пожалуйста, только бы не утонуть! Лучше бы на меня свалилось дерево или мачта! Но так как мы не на паруснике и не в лесу, ни первое, ни второе невозможно. Я по-пластунски ползу к Мариусу, и он крепко меня обнимает.
— Мне страшно, — говорю я.
— Мне тоже. — Мариус прижимает меня к себе еще сильнее. — Что бы ни случилось, мы будем вместе, слышишь?
Я киваю.
— Все обойдется, — говорю я наигранно-веселым голосом, когда катер накреняется от мощной волны и мне в лицо ударяет морская пена. Ветер, не стихая, постоянно меняет направление, поэтому что лево руля, что право руля — все бессмысленно. Теперь огромная волна накатывает сзади.
— Гляди! — кричит Мариус и тянет меня за собой на дно катера. Кругом вода, и ничего кроме воды. — Катер переворачивается!
От страха у меня начинается истерика. Мы летим в воду. Я иду ко дну, но довольно быстро всплываю на поверхность. Это все Мариус. Каким-то чудом он схватил спасательные жилеты, которые лежали рядом со штурвалом. Я лихорадочно пытаюсь натянуть один на себя, что мне рано или поздно удается сделать. Между тем перевернутая лодка, возможно, мчится навстречу лучшему будущему, чем наше.
— Дай мне руку, Каро!
Легко сказать. Надеюсь, здесь не водятся акулы. Мы барахтаемся на волнах, держа друг друга за руки. Если бы Рихард был здесь! Он быстренько бы подплыл кролем к нашему катеру, перевернул его и забрал нас отсюда. А потом он рассказал бы нам, как на катер провести электричество. Но Рихард в Ватцельборне, а не где-то между Тобаго и еще черт знает чем. Я никогда не увижу его снова! Тут накатывает новая волна и накрывает меня с головой. Я наглоталась воды и потеряла сознание. Что было потом, не знаю. Последнее, о чем я подумала, — одна короткая история в жанре черного юмора: «Мужчина заказывает венок для траурной церемонии и пишет флористу слова, которые должны быть на ленточке: „Покойся с миром с обеих сторон, и если останется место, то еще до свидания". К сожалению, флорист, не задумываясь, переписал весь текст с листа, и на похоронах все присутствующие недоумевающе переглядывались».