- Дальше ты обвинишь меня в том, что я тебя соблазнил и затащил в постель, хотя ты этого не хотела?
- Нет!
- Не слышу! Ты сказала...
- Нет. Я сказала нет. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять.
- Спасибо. Премного благодарны.
- И я не собираюсь отрицать, что хотела заняться с тобой любовью.
Рикардо насмешливо и брезгливо вскинул брови.
- Скажи мне, Джина, ты отправляешься в постель с каждым мужчиной, с которым знакомишься?
- Нет. Единственный мужчина, с которым я спала, был мой муж.
- Кроме меня, ты имеешь в виду?
- Да. Кроме тебя. После смерти Стивена я не только не спала ни с кем. Я даже не смотрела на мужчин. Я вообще ничего не хотела. Ничего и никого.
- И ты думаешь, я в это поверю?
- А почему в это нельзя поверить?
- Ты говорила, что твоего мужа нет в живых уже три года.
- Да.
- И ты ни с кем...
- Нет!
- Молодая, красивая вдова! Наверняка вокруг вилось полно мужчин, которые были бы не прочь...
- Все эти годы я носила обручальное кольцо. Кроме Джона никто и не знал, что я вдова.
Рикардо вновь цинично усмехнулся. Джина тихо добавила:
- До встречи с тобой, я имею в виду... До проклятой встречи с тобой... Ты не понимаешь! Я ушла с головой в работу, я не хотела думать ни о чем, я свела все свои контакты вне работы к нулю.., ну, почти к нулю. У меня была Джолли, потом у меня появился Джон. Мои два друга. Это все. Я была разбита на мелкие кусочки.
- Ты опять пытаешься убедить меня в невозможном. Что молодая, красивая женщина, здоровая и потому несомненно обуреваемая вполне естественными желаниями добровольно отказалась от всех контактов...
- Рикардо, ты все время сводишь все к сексу, но ведь я потеряла не только секс. Между прочим, не так уж он мне... Короче, это я могла пережить, обойтись без этого. Пойми! Я любила Стивена почти всю свою жизнь. Наверное, ты никогда не любил, поэтому и не понимаешь меня. Я потеряла куда больше, чем секс. Человеческое тепло. Ласку. Заботу. Защищенность.
Рикардо Хоук почувствовал приступ паники. Золотоволосая красавица не лгала - он это чувствовал. В ее голосе звучала боль, которую невозможно подделать, в ее глазах стояла тоска, которую невозможно сыграть. А если так - то он, Рикардо Анжело Хоук, убивал ее своими словами, своим цинизмом, убивал с особой жестокостью, беспощадно и страшно, так, как нельзя убивать ни одно живое существо.
Он пытался удержать позиции.
- Итак, ты три года ухитрилась прожить одна, без любовника, но после этого улеглась в постель с первым встречным.
Джина поникла. Она молчала, словно жизнь уже покидала ее. Рикардо почти ненавидел себя, но говорил дальше:
- Или ты хочешь сказать, что я был каким-то особенным? Возможно, таким, как Джон Тернер?
- Нет.
- Тогда почему, черт возьми!
- Я слишком много выпила... Потеряла контроль над собой. Внезапный порыв. А может быть... Может быть, я просто почувствовала, что мое время скорби и слез кончилось и можно попытаться начать жизнь заново...
- С первым встречным?
- Нет. С тем мужчиной, который пробудил во мне такие чувства, о каких я давно уже забыла.
- Может быть, все дело в том, что мы с твоим мужем похожи?
- Мне так показалось вначале, но я ошиблась. Ты не похож на Стивена. Совсем не похож. Даже внешне.
- И все же я тебя привлек?
- Да.
- Не в качестве ли очередной кормушки?
- Мне не нужна кормушка.
- Ну, это сейчас, пока ты молода и хороша собой.
- Мне никогда не нужна была никакая кормушка, и не понадобится в дальнейшем. Я могу зарабатывать себе на жизнь сама.
- Знаешь, моя дорогая, так думают очень многие женщины, но когда находится толстый и богатый папик, они вдруг понимают, что, в сущности, от них требуется очень немногое... И даже удивительно, как много мужчин ловятся на смазливые личики и упругие попки. А уж известная поговорка насчет старого дурака...
- Джон вовсе не был дураком. Он был очень одинок и несчастен. И в любом случае достаточно умен, чтобы понять, играю я или нет.
- Когда он сказал тебе, что ты его наследница?
- Он не говорил. Мы вообще никогда о деньгах не говорили. Я понятия не имела, богат он или беден. Уже после его смерти меня вызвал его адвокат и объявил, что я унаследовала все состояние Джона. Я не могла этому поверить... А теперь позволь мне пройти. Я очень устала, это был слишком долгий и трудный день. Я хочу в постель.
- Одна?
- Одна.
- Что ж... Тем не менее, нога-то у тебя все еще болит, так что я тебя отнесу.
- Нет! Она не настолько болит, и я вполне могу идти сама.