Я пришел в себя, когда было еще темно.
Моя голова лежала у Асан на коленях, а сама она сидела, привалившись спиной к дереву, и дремала.
Почувствовав мое шевеление, китаянка открыла глаза и с облегчением выдохнула:
— Жив!
— Куда я денусь, — фыркнул я.
Самочувствие у меня было паршивее некуда, но это пройдет. Наверное.
Я проверил свой магический источник и тоже с облегчением выдохнул. Не сжег. Сила на месте, и ее запас уже наполовину восстановился.
— Что с противником? — спросил я.
— Влетели в свою же ловушку, — ответила Асан. — Водитель в последний момент, похоже, попытался снова сделать разворот на сто восемьдесят, ему даже места на дрифт и боковой снос хватило. Но скорость была слишком большой. Его протащило дальше уже задом, и в сеть он таки влетел. Когда я глянула, их машина уже горела вовсю. Может, бензобак рванул, не знаю.
— А люди?
— Никого не видела и даже не слышала. Если рвануло сразу, могли и не успеть выбраться.
Нам же проще. Снова бегать по лесу и прятаться от противника под невидимостью я сейчас не готов.
— Наша машина тоже не выжила? — поинтересовался я.
Все-таки защиту я на нее накладывал очень мощную, не зря полчаса провозился. Это Асан под обстрелом свои щиты меняла, как карты тасовала, а мою защиту так и не пробили ни разу.
Теоретически она могла и падение выдержать. Хотя, после стольких попаданий…
— Нет, — покачал головой Асан. — Корпус более-менее уцелел, а капот всмятку.
Жаль, но после такого падения неудивительно. Особенно если мы действительно капотом в землю воткнулись. Пуля — не монолитное препятствие, для тарана совсем другой тип щита нужен.
— Ты далеко ушла от места аварии? — продолжил расспросы я.
— С километр где-то, — ответила Асан.
Ого! Мало того, что она — женщина, так еще и со сломанной и не до конца залеченной рукой. Как она вообще ухитрилась мою тушку утащить на такое расстояние?
— Предлагаю тут дождаться утра, — продолжила Асан, — и повторить маневр с деревней и машиной. Только денег у нас больше нет, придется угонять.
— Да без разницы, — отмахнулся я. — Сумеешь — угоним.
— Хорошо, — кивнула Асан.
Она снова откинулась на ствол дерева, явно намереваясь еще подремать. Пожалуй, она права, отдохнуть и мне не помешает. Только сигналку надо бы раскинуть, хотя бы самую простенькую.
Однако сделать я ничего не успел, с этой мыслью и провалившись в сон.
Я пришел в себя от дикой ломоты во всем теле. Мышцы тянуло, кости словно скручивало, голова раскалывалась, а кровь, казалось, и вовсе кипела. Что за?..
— Шахар, — раздался обеспокоенный голос Асан.
— Что? — недовольно просипел я.
— Давно это с тобой? — спросила она.
— В смысле? — я даже глаза открыл от удивления.
Мы были по-прежнему в лесу. Под моей головой все так же были ее колени, и ночь еще не закончилась.
— Перестройка давно началась? — уточнила китаянка.
— Какая еще перестройка?!
Асан вздохнула и осторожно положила руки мне на лоб. Поделилась она со мной совсем крохотной толикой силы, но мысли у меня прояснились.
— Хочешь сказать, ты знаешь, что это такое? — спросил я.
— Догадываюсь, — криво усмехнулась Асан. — Где твой родовой камень?
Я машинально хлопнул себя рукой по боку, и похолодел. Привычной выпуклости родового камня под броником я не почувствовал.
Родовой камень я таскал с собой все это время, за исключением визита в форт к дяде. Просто некуда мне пока было его деть.
И я точно знаю, что после взрыва коллектора камень еще был со мной. Я триста раз проклял все, пока дополз до Асан, потому что этот камешек мне все неровности наглядно продемонстрировал, впиваясь в бок.
А сейчас его нет.
— Интеграция началась, — сообщила Асан. — Это очень редкое явление, но бывает и такое. Если маг действительно идеально подходит для ритуала становления вечного рода, родовой камень может начать этот процесс и сам. Ты слишком долго таскал его с собой, вот и началось.
— Предупредить не могла? — проворчал я.
Так-то радоваться надо, что процесс пошел сам по себе. Асан, помнится, говорила, что не может помочь мне провести ритуал полностью, нужна была еще одна принципиально иная родовая способность помимо ее. А тут камень сам, можно сказать, «врастает» в меня.
Да только время совсем неподходящее. Если пару часов назад я, хоть и через боль и кровь, мог пользоваться магией, то сейчас не уверен, что на ноги встану самостоятельно.
А ведь враги по-прежнему где-то рядом.
— Не подумала, извини, — сказала Асан. — В хрониках моего рода за три с половиной тысячи лет такое было зафиксировано лишь трижды. Я просто не ожидала этого.
Ого! Раз в тысячу лет? Вот это я везунчик.
— Подвохи есть? — спросил я.
— Есть, — вздохнула Асан.
Ну разумеется, куда ж без этого. Не могло быть все так просто.
— Говори, — поторопил я задумавшуюся Асан.
Я прям физически чувствовал, как заканчивается время.
И если поначалу мне казалось, что это из-за грозящей вновь меня поглотить волны боли и мути, то сейчас я уже понимал, что это ощущение сродни тому чувству тревоги, которое позволило нам спастись из туннеля.
Нам бы бежать, по-хорошему.
Да только не уйдем мы уже, нет в этой опасности никакого просвета. Словно нас уже окружили, и теперь вопрос времени, когда найдут. К тому же, какой из меня бегун, если я даже взгляд нормально сфокусировать не могу?
Единственное, что я могу сделать — это получить максимум информации.
— Что-то чуешь? — встрепенулась она.
— Нам каюк, — признался я.
— Идет процесс, — спокойно хмыкнула китаянка и, в ответ на мой вопросительный взгляд, добавила: — В мире немало интуитов. Это не козыри рода, но тоже особенные маги. Как правило, они остро чувствуют опасность для себя или своего рода, и эти своеобразные предупреждения они получают за счет очень тесной связи с родовым камнем. По сравнению с остальными магами тесной, конечно. А вот вечные роды, по крайней мере, у меня в стране, были известны тем, что их практически невозможно было подловить. Они перекрывали чуйку интуитов на порядок. Причем они могли различать и степень угрозы, и время ее наступления, и направление. Эта способность тоже не ультимативная, конечно, загнать в угол можно любого. Но вечные — это мощные роды и кланы, и почти все они были великими. Чтобы загнать в надежную ловушку их представителей, нужно было столько ресурсов, сколько не каждый равный клан имеет.
Отличный бонус сам по себе.
Вот только мы — не мощный род и, уж тем более, не великий клан. Я только и могу сейчас, что осознавать сам факт: поймали нас, и выхода отсюда уже нет. Прямо сейчас, во всяком случае.
— Давай про интеграцию, — попросил я. — Чем она опасна и что делать?
— Я уже посмотрела твои процессы, кое-что поправила, — сказала Асан. — Ты пока на первом этапе, родовой камень перешел в чисто энергетическую структуру и сейчас деформирует твою энергетику, чтобы в нее встроиться. Именно поэтому тебе так плохо. Терпи, это неизбежно.
— Что ты поправила? — насторожился я.
— Отдала ему твой источник. Ты все равно сейчас магией пользоваться не сможешь, пока интеграция не закончится, а твоя сила поможет ускорить этот процесс. Обычно источник в этом процессе не участвует, но раз противник рядом, лучше пусть побыстрее все это идет.
— Источник не пострадает?
— Нет, — улыбнулась Асан. — Ему это даже на пользу может пойти. Следующий ранг ты не получишь, но восстанавливаться твоя сила потом, вполне вероятно, будет побыстрее, чем обычно.
— Тогда почему обычно источник не задействован?
— Если ты про естественный процесс, как у тебя сейчас, то я не знаю. Не наблюдала лично такого ни разу, знаешь ли, — ехидно усмехнулась китаянка. — А если интеграцию направляют с помощью родовой способности, то там и без лишних элементов сложностей хватает. Там жизнью рискуют, и увеличивать этот риск ради столь мизерного, да еще и негарантированного, бонуса никто не станет.
Логично.
— А для меня риска нет? — уточнил я.
— Риск есть всегда, — пожала плечами Асан. — Но ты — козырь рода. Из козырей никто в процессе ритуала не умирал. Так твою интеграцию еще и сам камень начал. В твоем случае риск минимален.
— Но он есть. В чем конкретно?
— Не знаю, — вздохнула Асан. — В моем роду не было ученых-исследователей. Да даже если бы и были, мало кто из них даже один-единственный такой ритуал видел своими глазами. Где бы они материал для более-менее основательных выводов взяли? Все, что я могу, это опираться на хроники рода и описанные в них случаи.
А этих случаев наверняка не просто мало для внятной статистики. Они еще и представляют собой видение только с одной стороны — членов рода Муйи. Вряд ли кто-то из «пациентов» стал бы подробно делиться своими ощущениями и, уж тем более, изменениями своей магии, если таковые были, с представителями чужого рода.
— Сколько времени займет интеграция? — спросил я.
— От суток до декады.
Ох, ничего себе. Ладно сутки, но декада? Даже если Дамаяти по какой-то причине решат взять меня в плен, а не пристрелить на месте, декаду я там точно не продержусь.
Кстати, а как бы заставить их взять меня в плен?
Или они и так собирались сделать именно это? Я слышал единственный раз приказ противника в свой адрес, еще когда мы в лесу бились сразу после штурма родового поместья. Тогда это прозвучало как «взять его!». Не убить, не уничтожить — взять.
Да и сегодня у машины снайпер, если вспомнить, стрелял не в спину, а в ноги, когда мы ползли. И Карима тоже ранили в ногу. Снайпер вполне мог принять его за меня, просто потому что шлемы скрывали лица, и мы оба работаем синей магией. С расстояния еще поди различи, четвертого ранга был тот щит или пятого. Был бы щит цилиндрический — тогда да, а ранг плоского щита на вид вообще не определяется издали.
Эта версия, кстати, объясняет и один-единственный выстрел, который пробил артефактный щит шестого ранга. Такие боеприпасы — наверняка очень дорогая штука. Их просто бессмысленно тратить на рядовых бойцов.
Ну то есть надежда, что меня сразу не пристрелят, есть, и она не безосновательная.
Что им может быть от меня надо? Скрывающихся родичей у меня нет, родовое поместье они уже превратили в руины, самого меня вот-вот поймают. Так зачем им моя жизнь?
«Нет камня — нет будущего» — внезапно всплыли в моих мыслях слова Аграта. При нападении на поместье глава рода считал, что враги пришли за нашим родовым камнем.
Что ж, вполне вероятно, за ним они охотятся и сейчас. И если они его при мне не найдут, — а ведь не найдут, — то будут пытаться выбить из меня, куда я его спрятал.
А если еще и Асан вместе со мной не найдут, то версия сложится очень логичная: я отдал ей камень в последний момент, когда понял, что нам не уйти.
Значит, Асан мне, в любом случае, надо укрыть невидимостью.
Да, это нелогично: спасать слугу, рискуя собой и фактически сдаваясь в плен самому. Но я не уйду, даже если она уведет погоню. Просто физически не смогу. А когда поймают ее, пусть даже это будет через несколько часов, то вернутся и за мной.
Зато если враг найдет только меня, у нее единственной будет шанс проследить, куда меня утащат, и привести туда помощь.
Остальные просто слишком далеко. Они не сумеют вовремя меня найти, даже если начнут поиски сразу, как увидят пустой дом в столице. Или даже если уже начали, время нашего прибытия-то уже вышло.
Вот только пользоваться магией я не могу.
Дьявол!
— Асан! — позвал я. — Артефакт невидимости у кого?
— У Рама, — ответила она.
Ну да, кому, как ни диверсанту, таскать такие вещи? По всей логике, именно в его руках от этого артефакта будет наибольшая польза.
Кто ж знал, что нужно было еще один сделать? Или даже не один… Я ведь мог и Карима, и Асан снабдить такими же артефактами, для меня это всего полчаса работы.
Я протупил, а они промолчали. И ведь наверняка же думали об этом, но не решились попросить. Хотя уж ближникам после их клятв я бы совершенно спокойно доверил такие штуки.
Выживу — накручу хвосты всем. Они у меня научатся дельные вещи предлагать сразу.
— Как я могу сейчас воспользоваться магией? — спросил я.
— Никак! — отрезала Асан.
Я встретил ее взгляд и нахмурился. Не верю. Вот сейчас я отчетливо понимаю, что она врет. Ну или недоговаривает.
— Как-то можно, — озвучил я свои мысли. — И ты мне поможешь.
— Шахар, — растерялась Асан. — Нельзя!
— У нас нет вариантов. Я догадываюсь, что ты не хочешь рисковать интеграцией, но если я сдохну до ее завершения, она никому и ничем не поможет! Род Раджат выживет или умрет вместе со мной. Сейчас это так, и ты это понимаешь не хуже меня.
Теоретически, в случае моей смерти, у рода Раджат останется еще дядя Риван.
Да только камень сейчас сливается со мной. И если мои дети будут нести в крови частичку родового камня, то Риван и его потомки — нет. У его детей без камня будущего нет, им просто нечем будет активировать родовую способность.
— А ты хочешь отправить меня за помощью, — догадалась Асан.
— Да. Переждешь здесь под невидимостью сначала, а потом вытащишь меня.
Китаянка закусила губу.
— Ритуал никогда не останавливали, — тихо сказала она. — Никогда! И я не знаю, чем это чревато. Камень уже в энергетической форме, и если прекратить слияние, то он может просто… исчезнуть!
— А удержать его ты сможешь?
— В энергетической форме? — задумалась Асан. — Да, пожалуй. Но недолго.
— Мне нужно максимум полчаса. Сделаю тебе артефакт, как у Рама. А потом запустишь процесс интеграции по новой.
— Хороший вариант, — кивнула Асан и заметно приободрилась. — Риски ты для себя увеличишь, но не думаю, что они станут сильно больше, чем для обычного козыря рода.
— Да даже если станут, — отмахнулся я. — Иначе я просто тупо сдохну. А тут неплохой шанс и выжить, и свой род сделать вечным. Начинай!
Я чувствовал, что опасность нарастает. Однако противник приближался довольно медленно, если я правильно сигналы своей чуйки расшифровал. Не уверен, что у нас есть эти полчаса, но и на минуты счет пока не идет.
Должны успеть.
Асан закрыла глаза и начала раскручивать свой внутренний магический поток. Или это не только магия?
Я присмотрелся внимательнее магическим взглядом. Да, не только магия по каналам, но и жизненная сила по ее организму — та самая прана, я так понимаю? — циркулировала намного быстрее нормы.
Осмотрев себя, я сорвал пряжку с ремня на поясе. Металл, конечно, хреновый, но мне и нужен-то, по сути, одноразовый артефакт. Плевать, что плетение в нем выдохнется через несколько часов, у меня просто нет времени возиться с очисткой от уже существующего плетения того же защитного артефакта.
Асан тем временем все увеличивала темп внутренней циркуляции. В какой-то момент она даже начала слегка светиться желтым светом. Вся, с ног до головы.
Внешних проявлений у ее родовой способности не было. Просто еще через минуту я почувствовал, как мое тело что-то сковало.
А еще через пару секунд как будто какая-то сила принялась из меня жилы тянуть.
Хотя нет, не жилы. Боли, как таковой, не было. Но очень неприятное ощущение, словно что-то невидимое, но очень нужное из меня пытались извлечь. Наступила дикая ментальная пустота. Как будто сама способность хоть что-то чувствовать исчезла.
— Держу, — хрипло сказала Асан.
Я окинул мимолетным взглядом свои энергетические каналы и источник, но ничего не заметил.
Попытавшись вытянуть первую магическую нить, я словно в стену уперся. Точно такую же, как была в первый мой день в новом мире. Приехали! Я тогда несколько часов бился, помню.
Нет у меня сейчас столько времени.
Резкий глубокий выдох, нырнуть как можно глубже в себя и — ударить по этой стене со всей дури.
Понятия не имею, куда именно я нырнул и, уж тем более, чем таким бил, но стена рухнула сразу. В моих руках загорелась первая магическая нить.
Я плел обеими руками, представляя еще и части плетений перед внутренним взором и воплощая их мгновенно своей волей.
Чуйка вопила, что время на исходе.
Быстрее!
По щекам и подбородку вновь текла теплая кровь из носа, но мне было плевать. Надо успеть, любой ценой.
Плетение невидимости было готово за тридцать секунд, к железу пряжки я привязал его еще минут за пять. Кое-как, конечно, но на пару часов хватит.
Одним мысленным усилием я впечатал в металл плетение-активатор, и жестом зафиналил артефакт.
Все.
— Готово, — коротко бросил я.
И вот теперь пришла невыносимая ослепляющая боль.
Я успел только протянуть Асан пряжку на раскрытой ладони и еще почувствовал теплое прикосновение ее пальцев. А потом провалился в темноту.