Человек становится интересен нам, если мы узнаем о его злодеяниях. А виконт совсем не был похож на разбойника или на бессовестного похитителя женских сердец.
Зато шевалье де Мориво Констанция отыскала сразу. Он был очень приметен благодаря своему могучему телосложению. Но в то же время он не смотрелся, потому что был грустным. Он стоял в одиночестве, поглядывая на дам, и лишь презрительно кривил губы, как будто ни одна из них не была его достойна.
И тут за спиной у Констанции послышался тихий голос:
- Вы всегда любите подсматривать за тем, как кавалеры любезничают с дамами?
Девушка резко обернулась. Тот, кого она высматривала в толпе, стоял перед ней.
- Виконт? - произнесла Констанция.
- Я столько слышал о вас, но не мог как следует рассмотреть, даже пару раз специально проезжал мимо ворот вашего дома. Но вы, - тут виконт Лабрюйер развел руками, - как назло не появлялись в саду.
- Вы искали встречи со мной? - немного холодно поинтересовалась Констанция.
- Искал встречи... - воскликнул виконт, - я всего лишь хотел посмотреть на вас вблизи, ведь не часто удается встретить в Парижестоль отчаянную девушку.
- По-моему, у вас были немного другие планы, - напрямик сказала Констанция, сверкнув глазами.
Виконт, конечно же был красив, любезен, изящен, но не был мужчиной ее мечты.
Ведь образ Филиппа навсегда отпечатался в памяти Констанции и теперь она невольно сравнивала каждого только с ним. А в Филиппе никогда не было ни женственности, ни нахальства.
Виконт, даже не спрашивая разрешения, стал рядом с девушкой ипринялся смотреть с галереи вниз.
- Вы, наверное, скучаете? - спросил он.
- Я скучаю и сейчас, - не думая о последствиях, сказала Констанция.
- Это интересно слышать, еще ни одна женщина не говорила мне подобного. Скучать рядом со мной?
- Но, вы, по-моему, не бродячий актер.
- И это тоже, - добродушная улыбка тронула губы виконта Лабрюйера. Вам, наверное, уже успели рассказать обо мне всякие страшные вещи, как будто бы я людоед и питаюсь исключительно молоденькими девушками. Но посмотрите, я же не дракон, похищающий даму у доблестного рыцаря, я всего лишь смертный,такой же как и вы. И всегда честно предупреждаю своих жертв.
- Так вы, виконт, заранее знаете, что они обречены?
- И они это знают, - радостно закивал Анри, - они знают все отсамого начала, но почему-то предпочитают мое общество, а не одиночество.
- Вы что, никогда не обещаете жениться, прежде чем соблазнитьюную девушку?
- Больше, дорогая виконтесса, - я сразу же говорю и заставляюповторить за мной, что первая ночь - она же будет и последней. Меня не интересует продолжение. К чему повторять изо дня в день одно и тоже? Ведь это не приносит облегчения ни уму, ни сердцу. Я сразу же теряю интерес к женщине, лишь только овладев ею.
Констанция смотрела на своего собеседника и не могла взять в толк, юродствует тот или говорит серьезно.
- Да нет, - сказал виконт, словно прочитал мысли девушки, - я говорю совершенно серьезно.
- Уж не считаете ли вы и меня одной из своих жертв? - надменно проговорила Констанция.
- Все женщины одинаковы, - сказал Анри и развел руками, - и вы, моя дорогая, не исключение. Сознайтесь, стоя на галерее, вы высматривали меня?
Констанция вспыхнула.
- Откуда вы догадались, виконт?
- Это очень просто. Все стоят внизу и только мы с вами наверху.Если бы вы высматривали кого-нибудь другого, то обязательно увидели бы.
Констанция чувствовала себя так, будто ее поймали за каким-то непристойным занятием.
- Я просто никогда прежде не видела людоедов.
- Но, наверное, он оказался на поверку не таким уж страшным, рассмеялся виконт. - Вы не откажете показать мне дом?
Констанция от неожиданности согласилась.
- Да, - и тут же прокляла свое решение. Но слово было дано и отступать было некуда. Констанция водила его из комнаты в комнату, рассказывая то о знаменитой картине, то о прекрасной китайской вазе.Она слово в слово повторяла слышанное от графини Аламбер.А виконт и не скрывал, что его не интересуют сейчас ни картины, ни скульптуры и смотрел на Констанцию. Сперва, во время рассказа о морском пейзаже, он оценивающе прошелся взглядом по бедрам девушки. Когда они остановились у мраморного римского торса, Анри уже разглядывал ее лицо, а в следующей комнате он уже беззастенчиво пробирался взглядом в вырез платья.
И Констанция впервые пожалела, что не заказала портному платье, застегивающееся под самое горло.
- Ну что, виконт, думаю, удовлетворила ваше любопытство?Хотя вряд ли вы помните, что изображено на тех картинах, о которыхя вам рассказала, вы же смотрели не на стены.
- Да, - признался виконт, - я хотел получше рассмотреть вас и послушать ваш голос. Вы очаровательны.
Чего нельзя сказать о вас, - вырвалось у Констанции.
Но виконт ничуть не обиделся на эти слова.
- Я знаю себе цену, моя дорогая, - довольно бесцеремонно говорил Анри, - ведь если верить слухам, уже более двухсот девушек и неизвестно сколько замужних женщин сгорели в моем огне, и вы не исключение.
Злость поднялась в душе Констанции на этого бесцеремонного молодого человека.
А он все с такой же любезной улыбкой на губах подошел к девушке и обнял ее.
Констанция на какое-то мгновение оцепенела от подобной наглости.
Они стояли в дальнем углу галереи, совсем недалеко от балюстрады. Здесь даже был различим шум голосов и звук музыки.
- Так вы любите меня? - спросил виконт. Констанция молчала.
- Я люблю вас, Констанция, - прошептал он и попытался поцеловать девушку в шею.
Но не зря раньше Констанция не боялась одна выезжать из дому Реньяров, у нее всегда наготове было с собой оружие. Конечно, носить пистолет за поясом бального платья не очень разумно, поэтомутеперь девушка предпочитала иметь с собой короткий стилет, спрятанный в складках подола.
Она слегка нагнулась, выхватила оружие и прижала острый какигла кончик клинка к шее Анри Лабрюйера.
- Если вы сейчас же, виконт, не отпустите меня,я не буду звать на помощь, а просто всажу клинок в вашу шею. Не сомневайтесь, мне приходилось в жизни убивать.