- Он поступил абсолютно правильно, - Анри состроил серьезное выражение лица так, словно бы и впрямь оправдывал поступок окружного прокурора Ламартина.
- Конечно же правильно, - сказала Мадлен.
- Да, вам, мадам, представляется великолепный случай и спешите не упустить его.
- Случай? - не поняв, переспросила Мадлен.
- Ну да, ведь вы великолепная женщина.
- Нет, вы ошибаетесь, виконт, для вас я просто мадам Ламартин,жена окружного прокурора.
- Нет, мадам, вы необычная женщина.
- Почему, виконт, вы так говорите? - забеспокоилась мадам Ламартин.
Ей становилось не по себе, слишком уж навязчив был этот молодой человек и слишком уж красив. Она не хотела - и в то же время не могла не смотреть на его открытое лицо, развевающиеся на ветру волосы. Расстегнутая почти до пояса рубашка надувалась ветром. Анри стоял, поставив одну ногу на сиденье и опирался на шест, неглубоко вошедший в воду.
- Вы странная женщина, не только великолепная.
- А в чем моя странность?
- Ну как же, мадам Ламартин, вы любите мужа, которого нет рядом.
- А разве любовь зависит от того, рядом любимый человек или нет?
И тут мадам Ламартин сообразила: лучше перейти в наступление и тогда, возможно, спеси у виконта немного поубавится.
- Вы так охотно, виконт, рассуждаете о любви, что я хотела бы спросить вас: а вы сами любите кого-нибудь?
- Нет, - тут же ответил виконт и опустил голову, словно смутившись, а затем резко вскинул ее, - да, я люблю.
- Она здесь? - спросила Мадлен.
- Да.
- А кто она?
- Попробуйте угадать.
- Я перебираю в уме всех гостей, но никто не подходит на роль вашей возлюбленной.
- Нет, она здесь, - улыбнулся виконт.
- Ну тогда я в растерянности.
- Не буду вас больше мучить, - грустно сказал виконт, - это вы, я люблю вас.
Жак, которому хотелось получше рассмотреть эту сцену, выбрался из кустов и не таясь, подошел к самой воде. Чтобы лучше видеть, он присел на корточки, ведь ветви прибрежной ивы спускались до самой воды.
- Что же там у них происходит? - шептал Жак. - Наверное, она уже признается ему в любви.
Но присмотревшись, Жак увидел на губах женщины злую улыбку.
- Нет, еще не время, но скоро и она сломается, господин мастер до этих дел.
Мадлен прищурилась, как бы пытаясь получше рассмотреть Анри. Она не знала, что и ответить, так просто он сказал о своей любви. Сердце женщины дрогнуло, она не знала, разыгрывает ее виконт или говорит правду. Поэтому Мадлен медлила с ответом. Зонтик бешено крутился в ее руках. Наконец, она произнесла:
- Вам не стоило говорить этого, виконт.
А тот умело изображал растерянность и волнение.
- Вы испугались моей любви, мадам?
- Нет, вы всего лишь не должны были говорить об этом. Одно дело чувствовать, другое дело признаваться в любви замужней женщине.
- Так значит, вы не любите меня, - грустно сказал виконт и тут же улыбнулся.
Мадлен Ламартин решила обратить все в шутку.
- Конечно нет, - покачала она головой. - Вы слишком навязчивы, виконт, для того, чтобы я могла любить вас.
- Так значит не любите? - переспросил Анри.
- Нет, нисколько, - и женщина, почувствовав себя победительницей, гордо вскинула голову, ей интересно было, что же сейчас скажет Анри.
А тот стоял молча, взявшись двумя руками за шест, и с тоской в глазах смотрел на Мадлен.
- Вы что, онемели, виконт?
Тот, ни слова не говоря, разжал руки и медленно качнувшись, упал в воду. Он даже не сделал ни малейшей попытки задержать свое падение. По всему было видно, что виконт решил покончить с собой из-за того, что его не любит Мадлен Ламартин.
Женщина вскрикнула и тут же прикрыла рот рукой. Она смотрела на расходящиеся по поверхности пруда круги, на разбитые падением Анри островки ряски, на лягушек, испуганно прыгающих с берега в воду. Круги разошлись, ряска собралась вновь цельным ковром, а Анри все не появлялся. Лодка медленно покачивалась, только ее владелец исчез под водой. Шест, воткнутый им, торчал, возвышаясь над водой.
- Пожалуйста, не делайте этого! - взмолилась Мадлен, словно Анри мог услышать ее из-под воды. - Эй, виконт, выныривайте сейчас же! Что вы там надумали?
Жак, стоя на другом берегу, тоже стал волноваться, слишком долго Анри не показывался на поверхности.
Ну боже мой, виконт, выныривайте скорее, я так боюсь!
Мадлен, опасливо ступая, забралась в лодку и принялась звать оттуда:
- Виконт Лабрюйер, сейчас же вынырните, нельзя же так пугать меня!
Но поверхность пруда была спокойна, ни одного пузырька не поднималось со дна.
- Помогите! Помогите! - закричала Мадлен, озираясь вокруг.