- Я хочу вам объяснить...
- Не желаю слушать!
- Выслушайте меня...
- Забирайте свои письма и вещи и покиньте мой дом, - баронессав сердцах швырнула пачку писем к его ногам.
- Выслушайте меня...
- Я не хочу вас слушать! Я желаю всего лишь, чтобы ваша ногане пересекала порога моего дома.
- Но мадам... - гордо вскинув голову, произнес учитель музыки.
Колетта, уже немного оправившись от потрясения, боязливо выглядывала из-за дверного косяка.
Приободренный тем, что девушка смотрит на него, шевалье расправил плечи.
- Я не причинил вреда ни вам, ни вашей дочери, мадам. Неужеливы не понимаете, что нет причин сердиться на меня?
- Я вам уже сказала.
- Хорошо, я подчиняюсь и покидаю ваш дом. Александр Шенье судорожно принялся собирать ноты. Книжки сыпались у него из рук, и он не знал, за что схватиться - то ли за арфу, то ли за рассыпанныекнижки. Выглядел он, в общем, довольно комично. Арфа отвечала на его прикосновения звоном струн. Колетта, все слыша и видя, беззвучно зарыдала. А сердце баронессы Дюамель не так-то легко было тронуть. Она с презрением посмотрела вслед уходившему Александру Шенье.
Колетта не выдержала и бросилась вслед.
- Александр!
Но мать схватила ее за руку.
- Если ты сейчас выбежишь на крыльцо, можешь не возвращаться.
Колетта тут же остановилась, и баронесса увела ее.
Александр Шенье, злой как черт, выбежал на улицу с арфой в руках и остановился, не зная, куда идти. Под мышкой он сжимал неряшливо сложенные ноты и пачку писем, перевязанных трогательной розовой шелковой лентой.
И тут послышался приятный женский голос:
- Шевалье!
Александр оглянулся, не понимая, кто его зовет.
- Шевалье, да неужели вы не видите меня? И только сейчас он заметил карету, стоявшую на другой стороне улицы. На дверях красовался герб графов Аламбер. Из-за приоткрытой дверцы ему приветливо помахивала рукой мадемуазель Аламбер.
Шевалье ничего не понимал. Он считал, что Констанция должна быть на стороне баронессы, ведь она опекала Колетту, а лицо мадемуазель Аламбер говорило о ее расположении к шевалье, ее лукавая улыбка, прищуренные глаза.
- Да идите же сюда! Не бойтесь меня! Шевалье пережил за сегодняшний день столько потрясений, что уже ничему не удивляясь, сел в карету. Дверца тут же захлопнулась, лакей вскочил на запятки и экипаж загрохотал по мостовой, пугая прохожих.
- Чем обязан, мадемуазель? - наконец-то придя в себя, спросилАлександр.
Констанция улыбнулась обезоруживающе и приветливо так, чторассеяла последние сомнения молодого человека.
- У меня есть письмо для вас.
- От кого?
- Неужели вы не догадываетесь?
- Неужели от Колетты? Когда она успела написать его?
- Она написала его еще утром, - Констанция улыбнулась еще более приветливо.
Конечно же, она не собиралась говорить учителю музыки Александру Шенье о том, что письмо было написано под ее диктовку.
- Где оно? - воскликнул Александр.
- Вот, - Констанция помахала конвертом перед самым его лицоми разжала пальцы.
Тот спланировал ему на колени, и шевалье сразу же начал его читать. Его лицо просияло и из груди вырвался вздох облегчения.
- Куда мы едем? Констанция кивнула.
- Ко мне.
- Но я...
- Погодите, шевалье, вам нужно написать ответ.
- Вы так любезны, мадемуазель.
- Не стоит благодарности, я всего лишь пекусь о своей Колетте.
- Но я думал...
- Вы правильно думали, баронесса просила меня следить за ее дочерью, но сердце мне подсказывает, что ваши помыслы чисты, шевалье.
- Я напишу ей ответ! - воскликнул Александр Шенье.
- Конечно же, и сделаете это у меня дома.
- Но мне, право... неудобно, мадемуазель.
- Какая ерунда!
Учитель музыки на мгновение задумался и его лицо погрустнело. Мадемуазель Аламбер, я даже не знаю, как благодарить вас, мысли мои сейчас находятся в расстройстве и я вряд ли напишу что-нибудь путное. Остановите, пожалуйста, карету, я должен походить,все обдумать.
- Вы так волнуетесь, шевалье?