А виконт уселся в ее кресло и развязно, закинув ногу за ногу, посмотрел на баронессу Дюамель.
- Мадам, простите мне эту выходку, но ваша дочь вымыла руки не совсем чисто.
- Она еще настоящий ребенок, и мы с Констанцией Аламбер опекаем ее здесь, - баронесса сверкнула глазами.
- Да-да, - продолжал Анри, - вашу дочь нельзя не любить.
Констанция, чтобы скрыть улыбку, приблизила огромную розу к своему лицу и сделала вид, что изучает хитросплетение лепестков.
- Мадам Дюамель, вы должны гордиться своей Колеттой, она такая смышленная, такая красивая.
- Я знаю об этом, - отрезала баронесса, ей явно был неприятен этот разговор, точнее то, что слова исходили от виконта Лабрюйера.
Она бы могла сказать ему и что-нибудь порезче, но рядом была графиня Лабрюйер, а обижать ее баронессе не хотелось.
- Да, вашей дочерью нельзя не гордиться, но она воспитана слишком романтично.
- Что значит "слишком"? - холодно поинтересовалась баронесса.
Виконт улыбнулся немного язвительно.
- Она видит людей не такими, какие они есть, а такими, как ей хотелось бы, - и он выразительно посмотрел на Констанцию.
Констанция поглаживала бархатную обивку подлокотника, это единственное, чем она выдала свое волнение.
- Виконт, я прошу прощения, но мне кажется, ваши слова могли бы прозвучать искренне, будь вы братом Колетты, но из уст постороннего мужчины, согласитесь, они звучат несколько странно.
- Да, мадам, ее невозможно не любить, это чудесный ребенок.
Слово ребенок не могло обмануть баронессу. Она знала, виконт не может равнодушно пройти мимо хорошенькой девушки и не преминет соблазнить ее.
Виконт, вы говорили о слишком романтичном воспитании. Поверьте, я лучше вас знаю, что нужно моей дочери, а что нет.
Продолжая разговор в таком тоне, нетрудно было довести его и до ссоры. Графиня Лабрюйер хотела остановить своего внука, но тот, прежде чем старая женщина успела вставить хоть слово, предупредительно поднял руку.
- Я вижу, меня здесь не совсем правильно понимают , я всего лишь высказал восхищение вашей дочерью и не имел в виду ничего плохого.
Но тут в разговор вмешалась молчавшая до этого Констанция Аламбер.
- Вы говорите, виконт, об этом как наставник, - при этих словах уголки губ виконта чуть-чуть дрогнула, потому что он и в самом деле был наставником Колетты, только в очень специфических науках. - Я должна вас предупредить, виконт, что Колетта выходит замуж.
Анри склонил голову и улыбнулся.
- Да, я знаю об этом.
- И может быть, вы знаете за кого?
- Я как-то слышал, но не запомнил имени.
- Эмиль де Мориво.
- Ах, да, теперь я вспомнил.
- Тогда вам должно быть известно, виконт, что это будет великолепная свадьба.
- Да, все правильно, - вздохнул Анри. И Констанция обратилась к баронессе, уже ничего не скрывая.
- Да посмотри же на него, Франсуаза, неужели у тебя могут быть еще какие-то сомнения! Неужели ты можешь думать, что в моем присутствии виконт мог польститься на ребенка?
- Этот ребенок - моя дочь, и она выходит замуж, - сухо ответила баронесса. Анри рассмеялся.
- Да я первый расправлюсь с обидчиком, способным оскорбить вашу дочь!
- Вы же никогда не женитесь, виконт.
- И почему же? - осведомился Анри.
- Это для вас слишком сложно.
Разговор оборвался, потому что возле стола уже стояла Колетта и показывала Анри свои до скрипа вымытые руки.Виконт рассмеялся.
- Ах, да, Колетта, я занял твое место. Он галантно уступил кресло и стал за спиной у Колетты. Та чувствовала себя немного неуютно, но понимала, мать ее уже ни в чем не подозревает, а виконт оправдан.
Колетта, ты что-нибудь слышала из нашего разговора? - поинтересовалась Франсуаза.
Да, мама, я кое-что слышала, идя сюда, но не поняла ни слова.
Старая графиня улыбнулась.
Дитя, надеюсь, ты никогда не поймешь, о чем говорят эти люди. Они всегда, и я вместе с ними, привыкли думать худшее.
Колетта поглядела на Констанцию.
- Я..
- Прости, - вновь заскрипела старая графиня, - но скажи мне, ты действительно собираешься выйти замуж за Эмиля де Мориво?
- А что в этом странного? - спросила баронесса.
- Нет-нет, дорогая, пусть ответит сама девочка. Виконт нагло улыбался, глядя на смущенную Колетту. Констанция кивнула головой, подавая знак своей воспитаннице. А Франсуаза неотрывно смотрела в лицо дочери, посмеет ли та
Ослушаться ее или нет. Колетта на всякий случай пожала плечами.
- Здесь решаю не я.
- Но ты, дорогая, надеешься на это? - настаивала графиня.