- Нет, Мадлен, я в самом деле хочу быть рядом с тобой. Когда я увидел, как ты стоишь под дождем в ожидании милости с моей стороны, я внезапно почувствовал и холодные струи ливня и пронзительный ветер... Я понял, как не просто приходится тебе и пожалел, что написал то письмо, оставленное на подушке.
- Я так плакала...
- Наверное, ты возненавидела меня?
- Ну что ты, Анри, ты же ничего не скрыл от меня, и я знала, так оно и случится.
- Но ты верила, что любовь вернется и мы встретимся?
- Как видишь, я верила не зря. Виконт Лабрюйер прикрыл глаза и Мадлен положила ему ладонь на веки.
- Ты спи, я буду рядом и не думай, что тебе удастся улизнуть прежде, чем наступит рассвет.
- Я же в своем доме, - рассмеялся Анри, - и мне некуда убегать.
- Скоро потухнут дрова в камине, скоро даже перестанут рдеть уголья, все подернется серой золой, и спальня погрузиться в темноту. И ты, Анри, медленно растворишься в ней. Я буду вглядываться во мрак, пытаясь разглядеть твое лицо, пытаясь понять, улыбаешься ли ты во сне или твои губы грустят.
- Тогда, Мадлен, наклонись и поцелуй меня. Анри ощутил на своих губах немного влажный, ласковый поцелуй.
Когда виконт Лабрюйер уснул, лицо Мадлен сделалось строгим. Она провела рукой по своим губам, как бы пытаясь вытереть их, а затем с некоторой брезгливостью, в то же время и с грустью посмотрела на своего спящего любовника.
- Ну вот и все, - произнесла женщина. Она сняла с подоконника сумку, достала лист бумаги, оловянный карандаш и даже не одеваясь, подсела к столу. Ее рука быстро чертила размашистые буквы и с каждым новым словом, возникшим на бумаге, лицо Мадлен становилось все более и более решительным.
Наконец, закончив письмо, она положила его на видном месте и придавила небольшой скульптуркой, изображавшей богиню любви. Подобных безделушек в спальне виконта было превеликое множество.
Затем мадам Ламартин собрала остатки гардероба Анри и тихонько смеясь, запихала их в камин на тлеющие уголья. Вскоре потянуло дымом, вспыхнул огонь, и одежда рассыпалась пеплом.
Мадлен же достала из сумки новое платье и не спеша оделась.
"У него хорошее большое зеркало в спальне" - пробормотала Мадлен, разглядывая свое отражение.
ГЛАВА 9
Пробуждение Анри впервые за последние дни было приятным. Он лежал, не открывая глаз, и прислушивался к тому, как уходит сон. Это приятное чувство находиться на границе между бодрствованием и сном ощущать, как тело постепенно приобретает вес, появляются запахи, звуки.
- Мадлен, - прошептал виконт.
Лишь тишина была ему ответом.
Он протянул руку в сторону Мадлен, но ощутил только пустоту.
"Неужели она все еще сидит рядом?" - лениво подумал Анри, открывая глаза.
Но вместо прекрасной Мадлен он узрел рядом со своей кроватью не выспавшегося Жака. Слуга являл собой чрезвычайно печальное, но поучительное зрелище. Печальное в смысле состояния его гардероба и красноты глаз, не узнавших в эту ночь сна, а поучительным было само присутствие Жака у постели покинутого всеми хозяина.
Анри резко сел в постели.
- Где она?
Жак пожал плечами.
- Где она? Отвечай немедленно!
- Ушла еще до рассвета, хозяин, - промямлил слуга, вжимая голову в плечи так, словно его собирались бить.
- И ты не разбудил меня?
- Мадам Ламартин не велела.
- Ты кому служишь, - вскричал Анри, - мне или ей?!
- Но она так просила, что я не смог отказать.
- Идиот!
- Вы правы, ваша светлость.
Анри вскочил, набросил халат и подбежал к окну.
- Ну что, разиня, - обратился виконт к самому себе, - еще успеешь полюбоваться, как утреннее солнце поднимается из-за крыш домов, но ее не будет рядом с тобой. Ты не понял, все это фарс.
Любовь... да какая к черту любовь, она всего лишь хотела отомстить
Мне.
- Что прикажете делать, хозяин? - послышался заискивающий голос Жака, но Анри не удостоил его ответом.
"Да, Мадлен не смогла вынести, что я первым покинул ее и вновь сыграла в любовь. Только теперь правила любви знала она, а я как последний дурак поверил ей. Теперь я, виконт Лабрюйер, обманутый и покинутый. Ну как же до меня это сразу не дошло?!" - и Анри расхохотался.
Жак с тревогой посмотрел на своего хозяина. Анри впору было плакать, а он надрывался от смеха. Робкая улыбка появилась и на губах слуги, стремившегося во всем походить на своего хозяина.
- Жак, меня оставила женщина, меня, - хохотал Анри, держась за подоконник, - и теперь я остался ни с чем.
- Ни с кем, ваша светлость, - поправил его Жак, - вернее, с вами остался я.
- Вот так, Жак, никогда невозможно знать, где тебя поджидает неудача.
- Это точно, - по-философски заметил слуга, поправляя свои не причесанные с утра волосы.
И тут взгляд Анри Лабрюйера упал на холодный камин. Груда пепла лежала поверх угольев. Недоумение отразилось на лице Анри.
- Она что, ушла нагишом?
- Почему, хозяин?
- Ведь ее одежда сгорела в камине, - Анри распахнул халат и глянул на свое тело, - да и моя тоже.