- А почему бы и нет, - вскидывала голову Констанция, - если буду себя чувствовать сносно, обязательно пойду.
- А вот я бы на твоем месте, голубушка, сидела дома.
- Почему я должна сидеть взаперти?
- А потому, дорогая, что из-за тебя у моего сына могут быть неприятности.
- Как это из-за меня?! - восклицала молодая женщина.
- Король может его невзлюбить и отправить куда-нибудь очень далеко с каким-нибудь опасным поручением.
- Нет-нет, Арман должен быть со мной, - беспокоилась Констанция.
Чувствуя, что подобные разговоры досаждают Констанции, старая графиня де Бодуэн все чаще и чаще заговаривала с ней на подобные темы, изводя Констанцию. Та старалась не обращать внимания на недовольство графини де Бодуэн и подолгу находилась одна в своей комнате, все чаще даже не спускалась к столу."И почему мне все время так не везет? - часто думала Констанция, вспоминая свою прошлую жизнь. - Стоит мне где-нибудь появиться, как сразу же начинаются интриги, сплетни, ссоры... Кто-то относится ко мне с явным неудовольствием, а страдают, как правило, совершенно невинные люди".
- Сегодня все должны быть в церкви, - сказала графиня де Бодуэн, - ты пойдешь, Констанция?
- В церковь? Конечно же пойду. Мы с Арманом уже договорились, что идем вместе.
- Значит, мы встретимся еще и в церкви. Графиня де Бодуэн протянула свои морщинистые ладони к камину.
- Какой холод в этом году! - произнесла она.
- Ну что вы, обычная погода, - заметила Констанция, встала и поднялась в свою комнату.
В соборе собрались все придворные. Не было видно только короля Витторио. Служба шла как всегда торжественно и величественно. Констанция и Арман сидели во втором ряду. Звучали латинские молитвы, старый священник читал Евангелие. Констанция вздрогнула, еще не поняв почему, и тут же ощутилана себе чей-то пристальный взгляд. Она немного скосила глаза в сторону и увидела за решеткой силуэт. За толстыми золочеными прутьями поблескивали глаза.
- Арман, - тихо прошептала Констанция, обращаясь к мужу, - мне надо уйти.
- В чем дело? - прошептал Арман.
- Я должна уйти, я хочу уйти немедленно. Уведи меня отсюда сейчас же.
- Успокойся, успокойся, Констанция, объясни в чем дело.
Звучали торжественные слова молитвы. Кое-кто из присутсвующих повернул голову на шепот Констанции и Армана.
- Мы обращаем своим поведением на себя внимание, дорогая, ведь мы в церкви, а не где-нибудь.
- Мне все равно, где мы, Арман, поскорее уведи меня отсюда.
- Но, что случилось, дорогая? - прошептал Арман.
- Он глазеет на меня, он буквально пожирает меня своим взглядом.
- Кто? - повернув голову, спросил Арман де Бодуэн.
- Ты еще спрашиваешь, кто? - Констанция скосила глаза, указывая на золоченую решетку, за которой виднелся силуэт короля Витторио.
Арман испуганно взглянул и тут же отвел взгляд, будто ожегся.
- С чего ты взяла, дорогая, что он смотрит на тебя? ~ не очень уверенно спросил Арман де Бодуэн.
- Да что ты, ты разве не видел? У меня на щеках даже румянец выступил. Он нагло глазеет на меня, глазеет! Уведи меня скорее!
Возможно, граф де Бодуэн увел бы свою жену со службы, если бы в это время по центральному проходу к ним не приблизились две монахини. Одна остановилась, а другая подошла и склонившись кКонстанции зашептала:
- Дитя мое, вас приглашает епископ, он желает с вами поговорить.
- Меня?! Епископ?! - изумленно взглянула на монахиню Констанция.
- Да-да, тебя, дитя мое, он ждет тебя в исповедальне.
Констанция пожала плечами, потом посмотрела на своего мужа.
Тот недоуменно пожал плечами и поправил локоны парика.
- Если святой отец желает с тобой поговорить, то ступай, дорогая.
И без того бледное лицо Констанции стало еще бледнее. Она с трудом выбралась на центральный проход и поддерживаемая пожилой монахиней, двинулась к исповедальне.
Все присутствующие с изумлением смотрели на молодую графиню де Бодуэн, которую вели под руки две монахини.
Арман де Бодуэн остался на своем месте. Он молитвенно сложил перед собой руки и его губы принялись что-то шептать. Но если бы кто-нибудь услышал, какие слова произносит граф Арман, он был бынаверняка изумлен.
"Дорогая, дорогая, держись, - шептал граф де Бодуэн, - они попытаются тебя сломить, попытаются уговорить. Не поддавайся, не поддавайся, ведь я, дорогая, ничем не могу тебе помочь, ничем, ведь я всего лишь маленький человек, подданный короля. А ты очень сильная, очень сильная, Констанция, только ты можешьпротивостоять королю".
Под звуки торжественного песнопения монахинь, Констанция была препровождена в боковой неф, где размещалась исповедальня. Старая монахиня подтолкнула Констанцию и задвинула за ней бархатную штору.
Констанция тяжело опустилась коленями на низкую скамеечку, обитую красным бархатом, и припала к решетке.
- Восхвалим господа нашего Иисуса Христа, - послышался старческий дребезжащий голос епископа.
Констанция истово осенила себя крестным знамением и припала к решетке. Она видела морщинистое горбоносое лицо старого епископа, видела его бесцветные глаза, дряблые дрожащие руки, молитвенно сложенные перед губами.
Дочь моя, - наконец-то начал разговор епископ.
- Слушаю вас, святой отец.
- Дочь моя, - повторил священнослужитель, - то, о чем я хочу поговорить с тобой, очень деликатная материя, очень не простой разговор. Священник замолчал.
- Я слушаю вас, слушаю, святой отец, - как бы помогла ему Констанция.
- В некоторых случаях мы все должны заботиться о благосостоянии верующих, - дребезжал голос епископа, - ты понимаешь меня?
- Не совсем, святой отец, - отрицательно закивала Констанция, - я не понимаю, о чем вы говорите.