- Мост? - граф де Бодуэн приподнялся и опершись спиной о шершавый ствол дерева, взглянул прямо в глаза королю Витторио.
- Да-да, мост, граф, если мы его не уничтожим, то завтра на рассвете они начнут переправляться на нашу сторону и тогда мы будем вынуждены отступать.
- Я должен его взорвать? - догадавшись, осведомился граф де Бодуэн.
- Да, но это смертельно опасное дело и навряд ли кто-нибудь из тех, кто пойдет с вами, вернется живым.
- Что ж, ваше величество, я согласен.
- Я знал, граф, что вы согласитесь, я тоже пойду с вами.
- Нет, ваше величество, - граф де Бодуэн поднялся на ноги, - никогда. Вы король, вы должны быть здесь и незачем вам попусту рисковать своей жизнью. К тому же... - граф осекся и о чем-то задумался, на его растрескавшихся губах появилась горькая улыбка.
- Скажи мне, граф, - наклонившись к самому уху Армана, прошептал король, - Констанция тебе пишет? Арман вздрогнул и отвернулся от своего короля.
Так пишет или нет? - выкрикнул король Витторио и, схватив графа де Бодуэна за плечи, сильно встряхнул его.
- Нет, ваше величество, Констанция мне не пишет. Король Витторио заскрежетал зубами.
- Может быть, с ней что-нибудь случилось?
- Не знаю, ваше величество.
- Ладно, граф, простите меня, я не хотел вас обидеть.
И мужчины обнялись, понимая, что завтра, может быть, они уже не увидятся. Через полчаса граф де Бодуэн встретился с маркизом Лоренцетти. Они сидели у костра вдвоем и негромко переговаривались.
- Арман, напрасно ты согласился, ведь наверняка ты не вернешься, погибнешь, как погибли уже сотни людей.
- Нет, маркиз, мне кажется, я останусь в живых для того, чтобы и дальше мучиться. Да и не мог я отказать королю, честно признаться, - граф де Бодуэн пристально смотрел в огонь и говорил как бы сам с собой. - А что мне еще остается, ведь у меня ничего нет, король даже не захотел сделать меня офицером, он забрал у меня все. Но он король, а я всего лишь его подданный и мне ничего не остается, как доказать свою преданность и честность.
- Но это рискованно, граф.
- Если бы я этого не понимал, маркиз, но ведь и король был готов пойти со мной взрывать мост.
- А наш король вообще, граф, полностью утратил рассудок и его бесстрашие не от смелости, а от чего-то другого.
- Как и мое бесстрашие, маркиз, оно тоже не от смелости, а от полной безысходности, Констанция ушла от меня, король отказался от моих услуг при дворе, и мне ничего не остается, как ценой своей жизни доказать всем, что я предан короне - и до конца выполнить свой долг.
- Я тебя понимаю, Арман, но я бы не пошел на это рискованное дело.
- Не стоит об этом говорить, маркиз, я потерял все, кроме своей жизни, она у меня осталась последняя.
- Ты странный человек, Арман, даже последнее ты готов отдать королю, который лишил тебя всего.
- Да, маркиз, мне действительно ничего не остается, кроме как ценой собственной жизни доказать преданность и показать всем, что я простил короля.
- Ладно, коль ты уж решился, давай подумаем, как это лучше сделать. Пойдем в мою палатку.
Граф де Бодуэн тяжело поднялся, и они вместе с маркизом Лоренцетти направились в большую палатку, во многих местах пробитую осколками пушечных ядер. Они около часа сидели, склонясь низко над картой.
- Нужны две лодки, - говорил граф де Бодуэн, - и четыре бочонка с порохом. Я попробую на лодках подплыть к мосту, укрепить заряд и взорвать порох. Но для того, чтобы я смог это сделать, ты, маркиз, должен будешь напасть на передовой отряд, который охраняет мост. Надо, чтобы они были отвлечены боем и незаметили, как я подплыву.
- А как, граф, ты думаешь выбираться?
А вот об этом, маркиз, я даже не хочу думать. Но если Бог есть и если ему нужна моя жизнь, то он спасет меня.
- Хорошо, хорошо, граф, бери тех, кто тебе нравится и отправляйся. А я перед рассветом нападу на передовой отряд. Когда завяжется бой, начинай сплавляться по реке, хотя и это очень трудное дело, река бурная и извилистая, так что на лодках не так-то и легко будет подобраться к мосту.
- Вот поэтому мой план единственно возможный. Они навряд ли будут ожидать, что мы пойдем на столь отчаянный шаг.
- По-моему, это безрассудный шаг. Может быть, мы лучше попытаемся прорваться на мост и поджечь его?
- Нет, их слишком много, они успели построить укрепления.
- Да, ты прав, - покачал головой маркиз Лоренцетти, - думаю, нам ничего не остается.
Арман поднялся и пожал руку маркизу Лоренцетти. Тот обнял его.
- Мне жаль, Арман, расставаться с тобой, жаль.
- Да ладно, маркиз, чего уж там жалеть, наша жизнь ничто.
- Не говори так и постарайся спастись.
- Я постараюсь, конечно, но как получится, не знаю. Через четверть часа граф де Бодуэн еще с пятью солдатами грузились на две лодки. Бочонки с порохом уже лежали на дне, солдаты перешептывались друг с другом, понимая, что идут на верную смерть.
- Не стоит бояться, - попытался утешить своих подчиненных граф де Бодуэн, - смерть подстерегает нас повсюду, не здесь, так в другом месте, не сегодня, так завтра.
- Лучше бы завтра, граф, - сказал седоусый солдат.
- Да, Жан, действительно, лучше завтра, а еще лучше через год или лет через пятьдесят, - Жан заулыбался, показывая крепкие белые зубы.
- Да-да, граф, через пятьдесят было бы совсем хорошо. Мне было бы тогда как раз девяносто.
- Но до такого возраста я и не рассчитывал дожить, - улыбнулся солдату граф де Бодуэн, - да и что делать в таком возрасте?!
- Знаете, граф, у каждого возраста свои прелести. Сидел бы дома, а вокруг бегали бы внуки и правнуки, ты только бы руководил ими: подайте то, принесите это... В каждом возрасте свои радости - у ребенка одни, у юноши другие, у зрелого мужчины... - Жан покачал головой, - я не имею в виду войну, я имею в виду любовь.
- Эх, любовь... - тяжело вздохнул граф де Бодуэн. - Скорее! Скорее! приказал он своим солдатам, - грузите скорее оружие, вскоре отплываем.
До рассвета оставался какой-то час. Густой туман клубился над рекой, было зябко и холодно. Солдаты жались друг к другу и сидели в лодках, молчаливые и угрюмые.
- Ну когда же, черт побери, начнут атаковать! - сказал седоусый Жан, ни к кому не обращаясь.
- Начнут, не переживай, маркиз, наверное, уже подтащил орудия к скалам и вскоре начнет обстрел.