На следующее утро, завтракая в постели, Вэл прислушивалась к звукам, доносившимся из комнаты Джека Тила. Он встал, умылся, оделся. Полностью собравшись, он подошел к ее двери, постучал и заглянул в комнату.
— Привет, красавица! Надеюсь, ты хорошо спала.
— Доброе утро, Джек, — спокойно откликнулась она. — Я приму ванну, оденусь и присоединюсь к тебе внизу.
— За ночь привела в порядок свои мысли? — осведомился он.
— Ответ получишь вечером.
Он усмехнулся:
— Звучит так, словно ты в самом деле что-то придумала. Ладно! Забудем обо всем до вечера и постараемся как-нибудь развлечься.
Когда он ушел, Вэл позвонила и попросила немедленно прислать Селину. Следующие полчаса Джек проведет в столовой.
На пороге появилась Селина:
— Я могу чем-то помочь вам, миссис Проктор?
— Да… да, можешь. Подойди, присядь на кровать, — позвала Вэл. Она сдвинула поднос с завтраком, чтобы освободить Селине место. — У меня большие неприятности. Поможешь мне?
В этот момент она показалась Селине самым обыкновенным человеком, таким же, как она сама. У нее неприятности, и она позабыла о своей надменности и лоске. Девушка взглянула на усталое лицо Вэл, заметила темные круги у нее под глазами и импульсивно протянула к ней руку.
— Конечно, помогу, если смогу. Получили плохие новости?
Вэл нервно рассмеялась.
— Самые плохие новости в этом году, дорогая, — с горечью ответила она. — Селина, я не беспокоюсь о себе, но очень боюсь, что Макс будет несчастен. А ты могла бы помочь ему, правда?
— Я по возможности помогла бы любому, кто несчастен, — мягко ответила Селина. — Что случилось, миссис Проктор?
— Мне угрожают. Джек Тил… я никогда не хотела, чтобы он приезжал сюда, но не смогла объяснить это Максу. Но он может разрушить все — счастье Макса и мое тоже, если только ты не поможешь.
Селина почувствовала облегчение и даже симпатию к Вэл. Она была рада, что Вэл не связана с Тилом.
— Вы можете рассказать, каким образом он угрожает вам?
— Сразу после смерти моего мужа, — начала Вэл, — он стал часто приезжать ко мне. Он был лучшим другом Дэвида, понимаешь, и он был влюблен в меня. Он хотел жениться на мне, а я тогда была так одинока и несчастна. Наверное, я была дурочкой, но написала ему несколько глупых писем. Он до сих пор их хранит — по крайней мере одно — и теперь угрожает мне, что покажет его Максу.
— Но лучше было бы, — озадаченно сказала Селина, — рассказать Максу, он бы все понял.
— Нет, нет, ты не понимаешь, — перебила Вэл, — это было очень глупое письмо. Максу было бы ужасно больно, я ведь никогда и не говорила ему о Джеке. Все это в прошлом. Я не хочу мучить Макса — из-за какого-то идиотского письма. А если я заполучу это письмо, Джек уже ничего не сможет сделать. Завтра он уедет и никогда больше меня не потревожит. Он… шантажирует меня, Селина. Я не могу заплатить за это письмо цену, которую он требует, так что должна разобраться с этим каким-то другим способом.
— И чего вы хотите от меня? — спросила Селина. Она чувствовала, что здесь что-то не сходится, но ей было жаль Вэл.
— Ты можешь выкрасть его для меня, — ответила Вэл, в упор глядя на Селину.
— Выкрасть!
— Ну нет, не выкрасть, ведь это письмо мое по праву. Я бы сделала это сама, но мне вряд ли представится случай. А ты можешь входить и выходить из комнат гостей без всяких вопросов. Письмо он хранит в бумажнике, и единственный подходящий момент — когда Джек будет принимать ванну перед ужином. Ты можешь потихоньку войти, принести мне сюда его бумажник, а потом вернуть его, и все это не больше чем за десять минут. А если кто-нибудь увидит, как ты выходишь из его комнаты, ты всегда можешь придумать правдоподобное объяснение. Так ты сделаешь?
Селина так долго молчала, что Вэл не выдержала и резко спросила:
— Что ты медлишь? Неужели это так много за счастье Макса?
— Я не могу отделаться от чувства, — медленно проговорила Селина, — что было бы гораздо лучше сначала рассказать обо всем Максу. Я не думаю, что он стал бы обращать особое внимание на человека, который угрожает вам старыми любовными письмами. Он разорвал бы его не читая и бросил бы в огонь.
— Ты не понимаешь, — торопливо возразила Вэл. — Если бы дело было только в этом! Но в письме есть кое-что, за что мне стыдно, что я не смогла бы объяснить тебе или Максу. — Селина все еще молчала, и тогда Вэл взмолилась: — Ну будь человеком, Селина! Неужели правильно, что будущее счастье людей будет разрушено каким-то глупым давним поступком? Пожалуйста, помоги мне. Я ведь прошу о таком пустяке.
Пустяк… да, пойти на это ради Макса — совсем не много.
— Хорошо… — наконец сказала Селина, — раз это так много значит для вас. Как мы все устроим?
— Ты просто ангел! Я отдам тебе свой новый жакет с лисьей опушкой — он ведь так тебе нравится. А Макс потом сможет купить мне другой.
Селина невольно улыбнулась, хотя взгляд ее остался суровым.
— Я сделаю это для вас и для Макса, — сухо произнесла она. — И никакой платы мне не нужно.
— Ладно… я была не права. Теперь слушай. Приходи ко мне в половине седьмого будто что-то сделать ну или еще зачем-нибудь. Я приду тогда же, когда Джек пойдет к себе, и, как только он отправится в ванную, ты сможешь проскользнуть к нему. Бумажник — в нагрудном кармане его пиджака. Я буду ждать здесь. Это займет всего несколько минут. Дорогая моя, ты не представляешь, какой груз ты сняла с моей души. — Вэл с облегчением откинулась на подушки и потянулась за сигаретой. — Весь день я буду с ним милой и очаровательной, так что он ничего не заподозрит. Не удивляйся, если увидишь, что мы ведем себя как старые друзья, а не как старые враги.
Селина встала и взяла поднос.
— Я унесу это, — сказала она и постояла, словно хотела что-то добавить, но Вэл взялась за воскресные газеты и кивком разрешила уйти, так что Селина вышла, не произнеся ни слова.
Весь день она чувствовала беспокойство. Ее не волновала ее часть этого дела. Ничего плохого в том, чтобы усмирить шантажиста, не было. Письмо принадлежит Вэл, она его и получит. Но Селина чувствовала, что во всем этом есть что-то неправильное. Если Макс и Вэл любят друг друга, между ними не должно быть никаких недомолвок.
После обеда в отеле ничего особенного не намечалось, так что Селина надела непромокаемый плащ и отправилась на прогулку.
Она ходила, ходила, пока не устала. Девушка пропустила чай, не желая видеть Вэл и Джека Тила вместе, так что в отель вернулась только в шесть часов и нашла обоих в баре.
Вэл обернулась, лицо ее было озабоченным.
— А вот и ты, — с облегчением кивнула она. — Я не видела тебя всю вторую половину дня. У тебя найдется несколько минут, чтобы зашить мое черное платье до ужина?
— Я приду сразу, как только переоденусь, — пообещала Селина и пошла вверх по лестнице.
Глаза Тила сузились.
— Не даешь мне ни одного шанса побыть с тобой наедине, сладкая моя? — заметил он, и на мгновение Вэл почувствовала, что боится его. А вдруг он заподозрил что-то? Нет, чушь. Нет, он видит только очевидное.
— Я пока не готова для уединения в спальне, — нежно проворковала она. — Еще не вечер.
Джек удивленно посмотрел на нее. Ситуация ему нравилась.
— Это что, обещание или угроза? — поинтересовался он.
— Подожди и узнаешь, — улыбнулась Вэл. — Еще по одной и в ванну. Как ты считаешь?
— Как скажешь, дорогая. Поторопись переодеться, и мы проведем очередной раунд перед ужином.
Селина восприняла просьбу Вэл буквально; она уже была готова приняться за работу над платьем, когда Вэл и Джек поднялись из бара. Она услышала их смех, через несколько секунд хлопнула дверь Тила, и тут же в комнату проскользнула Вэл.
— Оставь ты это. — Она отобрала нетерпеливо у Селины платье. — Мы должны слушать.
Селине передалось напряжение Вэл. Джек прошел в ванную, потом вернулся за полотенцем. Наконец дверь в ванную захлопнулась, и зашумела вода.
— Сейчас! — резко приказала Вэл. — Быстрее, Селина, и, ради бога, не выгляди виноватой, если встретишь кого-нибудь.
Но Селина чувствовала себя именно виноватой. Когда дошло до дела, ей показалось чудовищным, что она должна рыться в карманах пиджака мужчины в поисках того, что ей не принадлежит. С гулко бьющимся сердцем девушка стояла в коридоре у двери, прислушиваясь. Нигде — ни души. Дверь Тила была приоткрыта, Селина проскользнула в комнату и тут же увидела пиджак, висевший на спинке стула. Трясущимися пальцами она ощупала все карманы. Еще раз. И еще раз. Бумажника не было.
Совершенно сбитая с толку, она оглядела комнату, судорожно размышляя, где теперь искать, и увидела бумажник — на туалетном столике. Она схватила его и повернулась, чтобы поскорее выйти. И тут дверь ванной бесшумно открылась — на пороге стоял Тил, в шелковом халате, и с интересом наблюдал за ней:
— Привет! Что ты здесь делаешь? Я забыл губку.
Селина ничего не ответила, ее лицо залилось яркой краской. Он, прищурившись, смотрел на нее.
— А у тебя очень виноватый вид. Что ты здесь делала?
— Я… я… обычно в этот час прохожу по комнатам и смотрю — все ли в порядке с постелями. Это… моя работа, — забормотала Селина. Бумажник она прятала за спиной.
— А что это у тебя там? — с подозрением осведомился Джек.
— Ничего. — Она нервно протянула вперед одну руку, показывая ему.
Быстрый взгляд Тила скользнул по туалетному столику.
— Покажи-ка мне, пожалуйста, вторую руку.
Селина, словно онемев, помотала головой и попятилась к двери, но Джек опередил ее. Схватив ее за плечо, он грубо дернул ее за руку. Девушка почувствовала резкую боль, и ее страх тут же сменился гневом. Селина оттолкнула его с такой силой, что он едва не упал на колени.
— Ах ты, маленькая дьяволица! — воскликнул Джек и выхватил у нее из пальцев бумажник. — Так ты воровка, мисс Чопорность! Маленькая карманная воровка.
— Я не воровка! — протестующе закричала она. — Я только взяла то, что принадлежит не вам!
Джек открыл бумажник. В нем была толстая пачка казначейских билетов, пара моментальных снимков, но никакого письма.
— Ты можешь доказать, что что-то в этом бумажнике принадлежит кому-то другому? — с неудовольствием поинтересовался он. — Или ты предполагаешь, что я сам у кого-то украл эти деньги?
Селина от растерянности и ужаса была не в состоянии вымолвить ни слова. Так что же, тут никогда и не было никакого письма? Вэл ошиблась?
— Я… я… — залепетала она, но Джек криво усмехнулся:
— Так я и думал. Ты всегда не нравилась мне, Селина, с этим твоим нахальным осуждением. Однажды ты сказала мне, что я никогда не понял бы такого человека, как Сэвант, очевидно считая меня недостойным и его мизинца. Что ж, теперь посмотрим, что твой прекрасный мистер Сэвант подумает о твоем поведении. Звони.
Селина наконец обрела дар речи.
— Нет, о нет, не зовите Макса. Он не должен ничего об этом знать. Пожалуйста, не зовите Макса.
— Ого-го! Вот, значит, как, — сказал он, поигрывая бумажником. — Так ты не хочешь, чтобы наш благородный хозяин знал, что пригрел на своей груди воровку. Что ж, это понятно, но, я думаю, мы все равно его потревожим.
— Нет, это все ошибка, — рыдала Селина. — Позовите миссис Проктор. Она все может объяснить.
Джек снова прищурился, и на его лице появилось довольное выражение.
— Я начинаю понимать, — медленно проговорил он. — Мы позовем всех. Я думаю, каждый внесет свою маленькую лепту в объяснение, и мы посмотрим, кто расскажет самую интересную историю. Звони, пожалуйста.
На звонок отозвалась Морри.
— Вам что-то нужно, мистер Тил? — осведомилась она. — Все горничные сейчас заняты. — Тут ее взгляд остановился на Селине, понуро стоявшей посредине комнаты. — Что-нибудь случилось?
— Да, кое-что очень нехорошее, — ответил Тил. — Я должен пожаловаться мистеру Сэванту. Не будете ли вы так добры позвать его?
Морри пристально глядела на него.
— Я думаю, что могу разобраться с большинством жалоб сама.
— Понимаете ли, эта жалоба, как мне кажется, должна быть адресована именно хозяину. Дело касается этой маленькой воровки.
— Воровки! — Морри, застыв, словно статуя, с явным неудовольствием смотрела на молодого человека.
— Морри, я не воровка! Это ошибка! — в отчаянии закричала Селина. — Пожалуйста! Пожалуйста, не зовите мистера Сэванта!
— Я думаю, — ледяным тоном сказала Морри, — если мистер Тил настолько опрометчив, что выдвигает такое серьезное обвинение, будет лучше, чтобы с этим разбирался мистер Сэвант.
Селине казалось, что прошла вечность прежде, чем Морри вернулась с Максом. Он уже переоделся к ужину и в комнату вошел, нервно приглаживая непослушную шевелюру.
— Какие-то проблемы, Тил? — спросил он, стараясь не смотреть на Селину.
Тил рассказал свою историю.
— Я уверен, что Селина может убедительно объяснить свои действия, — сказал он, когда тот закончил. — Знаете, Тил, это очень серьезное обвинение, чтобы выдвигать его бездоказательно.
— Доказательства! — воскликнул Тил. — Я поймал ее за руку! Какое еще доказательство вам нужно?
Макс повернулся к Селине:
— Это правда, Селина?
— Да, — ответила она. — Но я не собиралась его красть. Просто я кое-что искала. Я потом положила бы его на место.
— Вытащив из него несколько банкнотов, да? Что ж, этого признания вполне достаточно для кого угодно! — засмеялся Тил.
— Но не для меня, — спокойно возразил Макс. — Раз Селина говорит, что она что-то искала, значит, так оно и было. Что же ты искала, Селина?
— Письмо.
— Письмо? — Он озадаченно нахмурился. — Твое письмо?
— Я уверена, — вставила Морри, — что все это действительно ошибка.
Селина выглядела очень виноватой. Она стояла, ссутулив худенькие плечи и опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с Максом.
Макс подошел к ней и положил руку ей на плечо.
— Селина, дорогая, ты не могла бы объяснить все поподробнее? — попросил он. — Ради всеобщего спокойствия надо во всем разобраться.
— Я хотела бы поговорить с миссис Проктор, — тихо произнесла Селина.
— Вэл? Она как-то связана со всем этим?
— О да, — протянул Тил. — Это она ее послала.
— Я приведу ее, — сказала Морри и через минуту вернулась с Вэл.
— Я слышала какую-то суматоху, но из того, что рассказала мне Морри, не могу понять, чем я могу помочь, — заявила она.
Макс задумчиво посмотрел на нее:
— Селина говорит, что она искала письмо. Это каким-то образом связано с тобой?
Вэл широко раскрыла глаза:
— Со мной? А каким образом это может быть связано со мной?
— Не знаю. Но она просила привести тебя.
Вэл уставилась на Селину:
— Ты нашла письмо?
— Нет, — ответила Селина, глядя Вэл в глаза; взгляд той отчаянно молил ничего не говорить.
Вэл повернулась к Тилу:
— У тебя что-нибудь пропало?
— Нет, — ответил он. Эта ситуация явно забавляла его.
— Тогда, — Вэл пожала плечами, — не понимаю, к чему весь этот шум. Селина зашла проверить постельные принадлежности — она и ко мне заходила. Она вытирала пыль, и так случилось, что ты вошел как раз в тот момент, когда она держала в руке твой бумажник.
— Прекрасно, — кивнул Тил, — но я не думаю, что все так просто, как ты говоришь.
— Я думаю, — спокойно произнес Макс, — что дальнейшие объяснения лучше послушать после ужина. И уверен, что ничто из произошедшего не выйдет за пределы этой комнаты, пока все не прояснится. Селина, я хотел бы переговорить с тобой сразу после ужина. — Он развернулся на каблуках и вышел, за ним последовала Морри.
Селина, ничего не видя перед собой, добрела до своей комнаты и в слезах бросилась на кровать. Она не услышала легких шагов Вэл и осознала ее присутствие, только ощутив запах ее духов, когда та склонилась над ней.
— Селина, послушай, я все улажу, — горячо зашептала Вэл. — Поддержи меня еще немного, и я клянусь — все улажу.
— Теперь это не имеет значения, — пробормотала Селина. — Все равно уже все испорчено.
— Но мы все исправим. Мы что-нибудь придумаем. Обещай, что сегодня вечером ничего не скажешь.
— О, я обещаю, а теперь уходите, — всхлипнула Селина.
Короткая беседа с Максом оказалась еще более трудным испытанием, чем обвинение Тила. Ей было очень тяжело выносить его разочарованный взгляд и выслушивать мягкие упреки.
— Но разве ты не понимаешь, дорогое мое дитя, — в конце концов нетерпеливо сказал Макс, — что твой отказ дать исчерпывающее объяснение ставит меня в невозможное положение? Ты признаешь, что взяла несчастный бумажник, и понимаешь, что этот молодой негодяй не собирается молчать. Я никогда не поверю, что ты воровка, Селина, но если ты не можешь все объяснить мне, что подумают другие?
— Мне все равно, что думают другие, — проговорила она, сплетя пальцы спрятанных за спину рук, — меня волнует только то, что думаете вы.
— Я просто не знаю, что думать, — обеспокоенно ответил Макс. — Селина, ты сказала, что ты искала письмо. Тил прячет что-то, касающееся тебя… или кого-то еще?
— Забудьте о письме, — упрямо пробормотала Селина. — Я сказала первое, что пришло мне в голову.
Он явно был разочарован:
— Что ж, это возвращает нас туда, откуда мы начали. — Он почесал затылок и, несколько мгновений поразмыслив, попытался снова: — Послушай, Селина, мы ведь уже довольно хорошо знаем друг друга. Я всегда считал тебя человеком счастливым, потому что ты добрая, простая и честная. Ты обладаешь каким-то внутренним притяжением, ты словно что-то излучаешь. Все тебя любят, и ты последний человек, о котором можно подумать плохое. Ты не можешь рассказать мне, в чем тут дело?
— Я взяла бумажник, и я не могу это объяснить, — подавленно повторила она, и Макс, сдавшись, откинулся на спинку кресла.
— Что ж, хорошо, — без всякого выражения сказал он, — думаю, больше нет смысла обсуждать это.
— Вы… вы теперь хотите, чтобы я уехала из «Барн-Клоуз»?
— Конечно, я не хочу, чтобы ты уезжала — уж точно не таким образом, по крайней мере. Я что-нибудь придумаю. Возможно, завтра утром ты на все взглянешь по-другому.
Ночь тянулась бесконечно долго. Благословенный сон отказывался успокоить уставшую голову Селины. Итогом ее напряженных раздумий стало решение уехать. Она уедет завтра же утром, и пусть они остаются и думают все, что им заблагорассудится. Морри была права. Она должна уехать из «Барн-Клоуз», подальше от всех этих интриг. У нее больше не было сил смотреть на то, как Вэл завладевает Максом, чтобы получить от него все и не дать ничего взамен. А остановить это Селина не могла.
Но куда же ей ехать? В Лондоне друзей у нее нет. Мойра Ферринг, конечно, обещала помочь, но до конца месяца она будет за границей.
И тут перед мысленным взором измученной Селины вдруг встало видение: толстая женщина в трясущемся поезде ест намазанную маслом булочку и говорит: «А теперь послушайте внимательно, милая. Если у вас возникнут проблемы, вы можете просто приехать ко мне. Меня зовут Марта Дингл. Для вас всегда найдется уголок, и я обещаю, что никто не посмеет преследовать вас дальше порога моего дома».
Селина вскочила и принялась рыться в сумочке. Да, вот адрес: Марта Дингл, 24, Хонимун-роуд, Кони. Коузинс может отвезти ее — он встает рано и умеет хранить секреты. Она поставила будильник на шесть часов, сунула бумажку с адресом под подушку и только после этого уснула.
Коузинс не одобрил ее решение.
— Я, конечно, отвезу вас, мисс, — сказал он, сердито оглядывая Селину и ее чемоданчик, — но, если у вас проблемы, и не по вашей вине, вы должны остаться, чтобы справедливость восторжествовала.
— Я не могу, потому что не могу ничего объяснить, — нервно возразила она.
— Хо! — Он вытер руки промасленной тряпкой и засунул ее чемоданчик в багажник. — Кто-то проворачивает свои махинации, да? Ладно, запрыгивайте. Но я надеюсь, что еще увижу вас здесь, мисс. Неправильно это — сбегать.
— Я оставила записку для мисс Моррисон. Она поймет, — сказала Селина и скользнула на переднее сиденье.
Когда они свернули на спокойную маленькую улочку Хонимун-роуд, Селина робко попросила:
— Коузинс, ты мог бы солгать ради меня?
Шофер что-то проворчал; он был крайне расстроен и очень переживал.
— Смотря о чем, — лаконично ответил он.
— Если тебя спросят, не мог бы ты сказать, что отвез меня на станцию? Ты можешь и правда отвезти меня туда, если не хочешь врать, а я дойду пешком.
— Ну вот еще! К чему такие сложности? Приехали. Дом двадцать четыре. Так что я довез вас до станции.
— Ой, спасибо, Коузинс, ты такой милый.
Он донес ее чемоданчик до чистенького крылечка.
— Что ж, до скорого, мисс. Если захотите вернуться, просто дайте мне знать. Хоть вы и сбежали, я знаю, что вы не сделали ничего плохого.
Она пожала ему руку. Ну вот. Последняя ниточка, связывающая ее с «Барн-Клоуз»… И с Максом.
— До свидания и большое спасибо, — сказала Селина и отвернулась, чтобы не видеть, как он уезжает.
На ее стук открыла сама миссис Дингл. Несколько секунд она с сомнением разглядывала девушку, а потом ее доброе лицо осветилось улыбкой.
— Так-так! Уж не та ли это юная леди из поезда! Я не забыла вас, моя дорогая, и частенько думала, как вы там прижились. — Она бросила быстрый взгляд на чемоданчик Селины, потом на ее несчастное личико и сказала так, словно это было само собой разумеющейся вещью: — Заходи-ка скорее, дорогая, и выпей горячего чаю.
— О, миссис Дингл! — пролепетала Селина и разревелась.
Макс, Вэл и Джек Тил после завтрака встретились в кабинете Макса.
— Что ж, — сказал Тил, — кажется, все само уладилось, не так ли? Девушка уехала, и говорить теперь не о чем.
— Нет, напротив, — возразил Макс, — ничего не уладилось, и поговорить есть о чем.
Тил поднял брови, а Вэл мягко сказала:
— Но, Макс, что уж тут… я имею в виду, что от нас теперь ничего не зависит. Селина разобралась с проблемой по-своему.
Тил взглянул на часы:
— Мне пора выезжать.
— Мне жаль, — вежливо отрезал Макс, — но, поскольку дело касается вас в первую очередь, боюсь, что я должен попросить вас остаться, пока мы со всем этим не разберемся.
Вэл нетерпеливо возразила:
— Но тут не о чем больше говорить. Мы отыщем Селину позже и узнаем, что она нашла новую работу.
Тил рассмеялся. Макс изучающе смотрел на обоих. Они сели, Вэл закурила.
Макс негромко и спокойно спросил:
— Письмо ведь было, так?
— Ой, в самом деле, Макс… — начала Вэл, но он продолжил так, словно и не слышал ее:
— Письмо существует. И вы оба об этом знаете. Сказать, что думает по этому поводу Морри? Она думает, что у вас, Тил, есть что-то, что Вэл послала Селину разыскать. Она считает, что Селина прикрывает Вэл из каких-то ошибочных убеждений, чтобы не доставить мне неприятностей.
— Это просто фантастика! — воскликнула Вэл, слегка побледнев. Тил промолчал, но наблюдал за Вэл и Максом с явным удовольствием.
— Не такая уж и фантастика, — возразил Макс. — Вы оба почему-то воспринимаете меня так, словно у меня нет глаз, но я прекрасно понимаю, что между вами в прошлом что-то было. Ты сама сказала мне, Вэл, что Тил был влюблен в тебя. Ты утверждала, что больше видеть его не желаешь, но вот — он здесь, по твоему приглашению. Лично я считаю, что если он хочет жениться на тебе, то с ним ты будешь гораздо счастливее, чем со мной. Он тебе больше подходит.
Она изумленно уставилась на него:
— Макс, ты сам не знаешь, что говоришь!
— Думаю, что знаю. Вэл, наши отношения были ошибкой, большой ошибкой. А теперь, Тил, что это за письмо?
Тил смотрел на Макса с нескрываемым интересом.
— Да, письмо есть — все еще есть и касается этого дела. Хотите взглянуть на него?
— Джек, ты с ума сошел! — закричала Вэл, но он повернулся к ней и раздраженно бросил:
— К чему продолжать этот фарс, Вэл? В общем-то в сложившихся обстоятельствах письмо уже не понадобится. Я должен признать, Сэвант, что поначалу действительно считал, что девчонка пришла за бумажником, но только до тех пор, пока в игру не вступила Вэл. Признаю, я молчал только для того, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет. Если бы ваша Селина не сбежала, я бы сказал правду перед самым отъездом. Могу я теперь идти?
Макс ничего не ответил и направился к двери.
— Я действительно хочу жениться на Вэл, но она по каким-то причинам, известным лишь ей, а возможно, и вам, нацелилась именно на вас. Предложение остается в силе, Вэл. Адрес мой ты знаешь. До скорого.
Он ушел. В комнате царило напряженное молчание.
— Говорить больше не о чем, так? — наконец сказал Макс.
Вэл тут же вскочила с кресла и вцепилась в его руку.
— Макс! Макс! Позволь мне все объяснить! — закричала она. — Я была такой дурой, но ты должен меня понять.
Он посмотрел на ее умоляющее лицо, и выражение его глаз изменилось.
— Конечно, я понимаю, — согласился он, — это ты не понимаешь. Если бы ты была честна со мной с самого начала и все бы мне рассказала, я все простил бы. Дело вовсе не в письме и не в твоем прошлом — все это касается только тебя. А вот Пол — ты ведь так хотела убрать его с дороги? Между нами все кончено, Вэл.
— Ты ведь влюблен в Селину, да? — обвиняющим тоном спросила она.
— Разве это важно… для тебя, я имею в виду?
Тут она сдалась:
— Что ж, я рада, что все кончено. Если бы ты только знал, мой дорогой Макс, каким ты был глупым! Глупым, хорошим и упрямым! Господи, в какую же тоску временами ты меня вгонял! Я думала, что, если выйду за тебя замуж, со временем привяжусь к тебе, но теперь знаю, что не смогла бы. Джек был прав. Ты идиот, и все твои деньги не смогут этого изменить.
— Это все? — спокойно поинтересовался он.
— Да, все, и я уезжаю сразу же, как только соберу вещи. Я могла бы подать на тебя в суд за нарушение обязательств, полагаю, но мне не доставит удовольствия судиться с тобой. Беги за своей драгоценной Селиной. Из вас получится прекрасная пара!
Она хлопнула дверью, а Макс с улыбкой посмотрел ей вслед.
Коузинс, увидев вошедшего Макса, принялся с необычайным усердием драить радиатор.
— Ты говоришь, что отвез мисс Таск на станцию, — сказал Макс. — На каком поезде она собиралась уехать?
— Не могу сказать, сэр, — не отрываясь от работы, пробормотал Коузинс, заметно покраснев.
— Но ты видел, как она садилась в поезд?
— Нет, сэр. Мне надо было возвращаться.
— Ты не знаешь, она собиралась в Лондон?
— Не могу вам сказать, сэр, — повторил Коузинс, и у Макса возникло подозрение, что под его рабочим рвением что-то скрывается.
— Прекрати полировать эту чертову машину и обрати на меня внимание, — приказал он. — Мисс Таск сказала тебе, почему уезжает?
Коузинсу было очень не по себе.
— Я так понял, что у нее возникли какие-то неприятности. Но это не мое дело, сэр.
— И помочь ей сбежать тоже не твое дело, — с кривой усмешкой заметил Макс. — Возникло недоразумение, и я хочу, чтобы мисс Таск вернулась как можно быстрее. Я еду ее искать. Да, подготовь машину миссис Проктор. Она сегодня уезжает.
— Навсегда, сэр?
— Навсегда, и займись-ка своими делами.
— Да, сэр! — Коузинс словно заново родился. — Мистер Сэвант, сэр, если вы собираетесь отыскать мисс Селину, значит, все в порядке, да? Я имею в виду, с ее неприятностями покончено?
— Я тебе уже все сказал, — раздраженно заметил Макс. — К чему ты клонишь, Коузинс?
— Только к тому, что она не уехала в Лондон, как вы подумали, сэр. Я пообещал, что не скажу, но если у нее все в порядке, то, значит, надо сказать, так? Она уехала к миссис Дингл, Хонимун-роуд, 24.
— Где это, черт возьми?
— В Кони, сэр… всего десять миль отсюда. Вы привезете ее к обеду.
Макс широко улыбнулся и похлопал его по спине.
— Коузинс, ты молодой негодяй, и я повышаю тебе зарплату! — сказал он, прыгнул в машину и рванул с места.
Селина, которую миссис Дингл напоила чаем, деловито начищала кастрюлю, когда в дверь позвонили. Она уже рассказала о своих злоключениях, поплакала на полном плече хозяйки и почувствовала себя гораздо лучше.
Миссис Дингл пошла открывать, и Селина, словно током пораженная при звуке голоса Макса, плюхнулась на стул, бессильно опустив кастрюлю на колени.
— Я так понимаю, что мисс Таск остановилась у вас, — говорил Макс. — Могу я немедленно увидеться с ней?
— Не можете, — сурово ответила миссис Дингл. — Кто вы, собственно говоря, такой?
— Меня зовут Сэвант, — покорно ответил Макс. — Я работодатель мисс Таск.
— Вы имеете в виду, что были ее работодателем, — энергично поправила его миссис Дингл. — Теперь у вас не может быть к ней никаких дел, и нет причин видеться с ней. Вы ведь выгнали ее, так что хоть полицию присылайте — вам до нее не добраться.
— Я рад, что в вашем лице мисс Таск нашла такую прекрасную защиту, миссис Дингл, — сказал Макс, — но произошла ужасная ошибка. Я хочу забрать мисс Таск домой.
Но миссис Дингл осталась непреклонной:
— Вы никуда ее не заберете. И позвольте мне сказать вам вот что: если вы приедете сюда снова и станете беспокоить нас, я вызову полицию.
Миссис Дингл попыталась захлопнуть дверь, но Макс успел подставить ногу.
— Селина! — в отчаянии закричал он. — Ты здесь, Селина? Позволь мне войти!
Селина вскочила. Щеки ее пылали. Она не могла прогнать Макса от дверей приютившего ее дома, так же как не могла прогнать его из своей жизни.
— Впустите его, миссис Дингл, — попросила она.
Миссис Дингл взглянула на нее через плечо:
— Тебе не стоит с ним встречаться, дорогая моя, это только создаст лишние проблемы.
— Впустите его, — повторила Селина.
Макс стоял в маленьком холле, вглядываясь в полумрак кухни.
— Я тебя плохо вижу, — жалобно сказал он.
— Здесь… Я здесь! — воскликнула она. — О, Макс! — И Селина бросилась в его объятия.
— Ну и ну! — проговорила миссис Дингл. — Хорошенькие отношения между хозяином и подчиненной, должна сказать!
— О, Макс, — выдохнула Селина. — Все в порядке? Ты все знаешь?
— Да, дорогое мое дитя. Вообще-то я предполагал нечто подобное, но ты так поспешно сбежала, что у меня не было времени сделать все как надо. Я приехал забрать тебя домой, Селина. Ты поедешь?
У нее не было сил, чтобы ответить.
— Вам бы лучше пройти в гостиную, — предложила миссис Дингл. — Хорошо, что ты не успела распаковать свой чемодан.
Они сели на старенькую софу в гостиной, Макс взял Селину за подбородок и долго смотрел ей в глаза.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он. — Ты выйдешь за меня сразу, как я смогу все устроить?
В глазах Селины застыл немой вопрос.
— Вэл уехала, — быстро сказал Макс. — Между нами все давно кончилось. Думаю, ты и так поняла это, правда?
— Я знала только, что она никогда не сделает тебя счастливым. Это беспокоило меня больше всего, Макс.
Он нежно смотрел на нее.
— Вот в чем твой секрет, Селина, — счастье для других. Вот почему я полюбил тебя.
Она осторожно дотронулась до него, словно не была уверена в том, что он настоящий и все происходящее — реальность.
— Я всегда любила тебя, — тихо сказала она. — Но я никогда не думала… Когда ты понял?
Он задумчиво процитировал:
— Счастливые дети со счастьем в сердцах счастливо играют на зеленых лугах…
— Что? — удивилась Селина.
— Эти строки всегда невольно вспоминаются мне, когда я думаю о тебе. Когда я понял? Наверное, когда мы прятались с тобой в старой шахте. Я помню, что мне тогда ужасно хотелось, чтобы я был помоложе или ты постарше — сначала ты казалась мне таким ребенком, Селина. А еще в тот ужасный день, когда ты чуть не утонула, — тогда я знал уже точно, но чуть было не опоздал. Я был таким глупцом. — Макс взглянул на ее свежие губки, в ее счастливо сияющие глаза, вскочил и подхватил ее на руки. — Как все будет здорово! — закричал он. — Зимние вечера, летние дни в море — все, что я так хотел разделить с тобой! Домой, Селина! Все ждут тебя.
Миссис Дингл стояла на пороге и смотрела, как они уходят. Два ее подбородка дрожали.
— Если бы я только все знала об этом, — крикнула она Селине, — я бы отослала тебя обратно сразу, как ты приехала!