- Нам придется послать во Францию людей, не только деньги, знаете? пролепетала я. - Гугенотам надо оборонять Дьеп и Руан, они обещали нам Гавр, пока мы не завладеем Кале... Они просят сто сорок тысяч крон, а потом еще триста тысяч, все золотом, и десять тысяч солдат, мы сможем набрать шесть, если я продам принадлежащие короне земли! Надо подготовить флот для перевозки войск, и, разумеется, если мы это сделаем, начнется настоящая война, я не смогу оставить Лондон и встретиться с кузиной Марией, Йоркская встреча срывается...
В сумятицу моих мыслей ворвался голос коменданта: молодые супруги безумно любят друг друга.
Моя болтовня оборвалась.
Такой крепенький мальчуган...
Слезы хлынули рекой, и, подобно реке, я не могла остановиться. Он по-прежнему молчал, но глаза его темнели с каждой секундой. Солнце за деревьями стояло высоко, наши тени съежились У ног. Наконец он первый нарушил молчание:
- Мадам.., миледи.., скажите, что вас гнетет, чтобы я попытался по мере сил поправить вашу беду.
- О, Робин!..
Я была так одинока - всю мою жизнь...
У Марии был муж и скоро будет другой, у Екатерины - муж и ребенок, у меня - никого...
- Ваше Величество, моя жизнь, мои силы в вашем распоряжении...
Неужели он снова читает мои мысли?
- Более того, мадам... - Он осекся, покраснел под цыганским загаром, потом вскинул голову. - Я осмелюсь открыть свое сердце, и будь что будет. В распоряжении Вашего Величества не только моя жизнь, но и моя душа.., моя безграничная любовь...
- О, Робин! - Я всхлипнула, как ребенок, ноги у меня подкосились, и я рухнула без чувств.
Глава 12
Я спела? Или мне это пригрезилось?
Через секунду я снова пришла в себя. "Сидни, оставьте шнуровку в покое, она совсем не давит, это полуденный жар, всего лишь жар..."
Жар страсти - жар торжества - он меня, любит! Все во мне пело...
- Ваше Величество, вы вся в огне, лоб горит!
Милое бледное личико Марии Сидни полной луною расплывалось перед глазами. Она так похожа на Робина - или это Робин? Пахнуло сырой землей. Я лежала на траве. Где мой лорд?
- Послали за носилками.., сейчас Ваше Величество доставят домой...
Я мучительно повела глазами. Вот и он, на коленях рядом со мной, лицо искажено досадою и тревогой.
- Что я за негодяй, потащил вашу милость невесть зачем в такое пекло!
- Нет, Робин, нет! - Я почувствовала прилив сил. - Со мной все в порядке! - Я с трудом села, Робин и Сидни помогли мне встать.
Однако я с благодарностью опиралась на Робинову руку, покуда мы медленно брели назад, с благодарностью чувствовала его жаркое пожатие, счастливая тем, что между нами произошло.
Ибо теперь я увидела ясно: моя любовь к нему не умерла, никогда и не умирала, это было временное затмение, вызванное прошедшей между нами зловещей планетой. А теперь мы вернулись на предписанные сферы, любовь наша засияла вновь, и мы сторицей вернем все, что потеряли, все упущенное время. Теперь я могу показать, как я его ценю - его правдивый рассказ о Екатерине, его терпеливо ждавшую до сего дня любовь.
Однако почему я не чувствовала всей полноты счастья? Почему день за днем у меня раскалывалась голова и летний жар преследовал меня повсюду?
- Вашему Величеству нездоровится?
Тревога Марии Сидни выражала ее заботливую натуру, но вызывала у меня лишь беспричинную досаду.
- Ничего подобного. Сидни. Я совершенно здорова! Просто это бабье лето меня утомило.
А сейчас слишком жарко для начала октября...
Идемте, Робин! Хорошая прогулка - и все как рукой снимет.
Мы вышли в осенний золотисто-бронзовый парк... Робин рядом - чего еще желать моему лихорадочно бьющемуся сердцу? Однако я по-прежнему не могла стряхнуть непривычную сонливость, этот досадный жар. А солнце, похоже, начало клониться к западу раньше, чем я думала, потому что внезапно резко похолодало.
Я задрожала. Робин изумленно и раздумчиво смотрел на меня. "Быстрее! велела я. - Быстрее, чтобы разогнать кровь!"
И к тому времени, как мы вернулись во дворец, кровь моя изрядно разогрелась.
- Вот видите, - рассмеялась я в кислое лицо Робина. - Теперь перед ужином я приму ванну и выйду к вам свежая, как сад тюдоровских роз, - вы решите, что время побежало вспять и наступил июнь!
- Ванну?
Это Кэт.
- Мадам, одумайтесь! Вы принимали ванну меньше года назад! И после прогулки - об этом не может быть и речи!
- Кэт, ванну! - Приказ прозвучал визгливее, чем мне хотелось. - Я приму ванну!
И пусть поварята нагреют воду погорячее!
***
Поварята расстарались. Лежа в большой медной, покрытой латунью ванне, я видела, как мое алебастрово-белое, словно предзакатный небосвод, тело идет безобразными красными пятнами.
- Парри! Кэт!
Они были рядом, служанки держали наготове большие, как скатерть, прохладные белые салфетки, но обе дамы смотрели на меня как-то странно.
- Вашему Величеству следует лечь в постель.
Голос Кэт не допускал возражений. Почему она такая хмурая, такая старая и встревоженная?
Я рассмеялась беспечным заливистым смехом, совсем не моим.
- Кэт, нет! Я ужинаю с лордом Робертом!
Пусть стол в приемном покое украсят боярышником и маргаритками, а опочивальню надушат лавандой и розовым маслом...