Весь июнь и август мы охотились в Виндзоре, потом переехали в Оксфорд и вновь в Ричмонд.
Мы прогуливались по тамошнему моему саду, когда Робин сорвал виноградную гроздь и поднес к моим губам.
- Нет, нет! - отмахнулась я.
Робин рассмеялся, оторвал от кисти несколько самых сочных ягод.
- Должен ли лорд верить своей госпоже, когда та говорит "нет", или ему следует поступить по-мужски и решить самому?
Он мягко приложил сладкую спелую виноградину к моему рту.
Я раздвинула губы и посмотрела ему прямо в глаза:
- Лорду следует решить самому.
***
Знала ли я, что он замышляет, когда услышала:
- Мадам, приближается сентябрь, дозвольте мне устроить празднество в честь вашего дня рождения!
За неделю до торжества он уехал в Кью заняться приготовлениями.
Занимался день, жаркий, как в июне, даже душный, в воздухе чувствовалось приближение грозы. Сквозь оконный переплет я видела, как перламутровое предрассветное небо наливается яростным багрянцем и на темно-синем горизонте вспыхивает под багровыми облаками оранжевая полоса.
- Снакенборг, неужели пойдет дождь? Я боюсь, что разразится гроза?
- Мадам, она не посмеет!
Никогда еще я не одевалась так тщательно.
- Нет, Парри, не это - другое платье!
Коричневое и серебряное, алое венецианское и красное из тафты, персиковое и шафрановое одно за другим летели на пол, превращаясь в бесформенную, неопрятную кучу. Наконец я остановила свой выбор на шелковом платье цвета слоновой кости, с глубоким вырезом, отделанным светлым кружевом. Каждый дюйм его был любовно расшит кремовыми листьями и розочками, воротник окружал лицо ореолом из тончайшего газа, в ушах, на шее, на пальцах поблескивали жемчуга, мои любимые каменья, украшение невесты, украшение девственницы.
И жемчуга к слезам - я совсем об этом забыла...
Мы медленно ехали из Ричмонда в Кью, я пребывала в странной задумчивости, маленькая свита, видя мое настроение, деликатно молчала.
Стояло раннее утро, но дорогу уже заполнили люди, и каждый с любовью меня приветствовал. Крестьянки бросались ко мне с просьбой благословить детей, возницы останавливались, а бедный крестьянин сбросил с плеч поклажу, сорвал с седой головы драную шапчонку и до хрипоты выкрикивал "ура!".
Приветные возгласы со всех сторон.
"Слава Богу, - сказал однажды Пембрук, - ваш добрый народ вас любит..."
Верно, милорд. Но мне случалось ехать в свите сестры Марии и слышать, как и ее славословят до упаду.
И не станут ли так же приветствовать кузину Марию, случись ей сделаться королевой?
***
На свежесжатом поле детишки строили шалашики из соломы,. На краю луга маки и желтые ястребинки провозглашали разгар лета, но перевитые ежевикой колючие изгороди пели осеннюю песнь, меж шиповником, боярышником и кроваво багровеющим пасленом проглядывали бриония и кипрей. И над дверью каждого сельского домика висела оранжевая кисть рябины, чтобы зимой ни одна ведьма не забрела на тепло камелька.
Не знаю, что заставило меня сказать:
- Завтра праздник Пречистой Девы.
Все, кто слышал, взглянули удивленно, но с ответом никто не нашелся. Да, с Робином бы такого не случилось...
А вот и он! Едва мы обогнули последний поворот на пути к его дому, как увидели моего лорда, а за ним - множество слуг, одетых в новые голубые ливреи с серебряным галуном. Он встречал меня на большом белом скакуне, ганноверце, судя по мощной шее и крупу, и по всему - родном брате того Пегаса, на котором он прискакал в день моего восшествия на престол.
На этом красавце Робин сиял, словно лучезарный Аполлон, в золотом прорезном камзоле на алой подкладке, в золотых чулках, в золотой шляпе и перчатках, его грудь и рукава сверкали желтыми камнями - топазами, агатами и цитринами - и золотым шитьем.
Он поклонился, задев шляпою стремя. Потом потянулся вперед, взял мою уздечку и повел кобылу в поводу.
- Храни вас Бог, миледи!
- Да здравствует наша добрая королева!
В воротах толпились люди, все они выкрикивали приветствия, а над входом висели венки из роз в виде переплетенных "E" и "R". Я рассмеялась от радости.
- Что значит "R"? - спросила я. - Regina или Робин?
Он сверкнул глазами и дурашливо прорычал:
- Рррррррр! Не спрашивайте у влюбленного, который в ослеплении не видит дальше своего носа! Только Ваше Величество способны прочесть язык цветов...
- ..А теперь слушайте, любезная мадам!
Белокурый мальчонка, коснувшийся моего седла, был так мал, что мог бы пройти у лошади под брюхом. Рядом с ним стояла девчушка, такая же хорошенькая, только еще меньше ростом. Они разом поклонились и улыбнулись я никогда не видела таких прелестных голубков.
- Кто это, Робин?
Он вдруг посерьезнел.
- Просто невинные детки, сладчайшая миледи, такими были и мы, когда мне посчастливилось вас узнать. Они здесь, чтобы вас приветствовать, послушайте, что они скажут.
Из толпы слуг выступил мужчина с флейтой и заиграл, мальчик запел чистым торопливым детским фальцетом:
Робин Красногрудый
Синичку полюбил.
Он предложил ей руку
И сердце предложил.