Плевое дело.
Скажите лучше, дело о плеве, ибо они просили никак не меньше.
За удачную сессию мне, похоже, предстояло заплатить девственностью. Мой парламент, признав за мной главенство в вопросах веры, решил укоротить мои девические деньки - попросил, нет, потребовал как можно скорее избрать себе мужа. Лорд-хранитель печати, сэр Николае Бэкон, явился прямиком с последнего заседания в Вестминстере и сейчас, отдуваясь, стоял передо мною с прошением в руках.
Он был краток: я должна выйти замуж, чем скорее, тем лучше - в этом согласны все.
А также подумать о преемнике - назвать наследника, которому перейдет мой трон.
Я смотрела на Бэкона - не человек, а гора плоти, этакий стог сена, однако в этом сене таился острый, как игла, мозг. Он - свояк Сесила, ему можно доверять. Но стоит ли рисковать, что меня завтра убьют, ради того, чтобы сегодня успокоить парламент?
- Назвать преемника? - обрушилась я на тихо стоящего рядом Сесила. - А они помнят или забыли, сколько я натерпелась при Марии?
Когда все знали, что я - наследница, и все заговоры, все козни были направлены на меня и я едва не лишилась жизни?
- Не вы одна, мадам. - пытался успокоить Сесил. - Первое лицо в королевстве всегда чувствует, что его жизнь - в руках второго.
Возьмите хоть Древний Рим - Тиберий уничтожил всех, в ком текла хоть капля императорской крови, и не только своих родственников...
Так же поступил английский Тиберий, мой деспот-отец, уничтоживший мою первую любовь, моего лорда Серрея, за каплю крови Плантагенетов в его жилах; казнивший также двух королев, кардинала, лорда-канцлера, герцога, маркизу, графиню, виконта и виконтессу, четырех баронов и с десяток мелкопоместных дворян...
Мне ли расставлять себе силки и ловушки, плодить преемников и претендентов, когда отец так тщательно расчистил мне путь?
Однако парламент хотел в первую очередь, чтобы я продолжила род Тюдоров - запугать меня, а потом не мытьем, так катаньем отправить к алтарю, стреножить и окрутить.
- Ваше Величество, это нужно для страны, - увещевал Бэкон, принимая от слуги чашу с горячим вином и заглатывая ломоть хлеба, - для ее мира - этому нас учат самозванцы вроде королевы Шотландской.
- Еще вина, сэр?
Он, не переставая говорить, кивнул слуге.
- Это надо для спокойствия королевства, для его прочности!
Взгляд Сесила подкреплял каждое его слово.
Довольно войн Алой и Белой розы, нет, нет, никогда больше!
- Это нужно и для престолонаследования... - Лорд-хранитель печати проглотил остаток булки и тщательно вытер пальцы большой салфеткой, глядя при этом в потолок, чтобы не встречаться со мной взглядом. - Нам как можно скорее нужен принц, наследник вашего королевского рода...
Вот он опять, извечный вопль Тюдоров: Боже, даруй нам принца! Принца! Призрачного мальчика, такого желанного, кого-то вроде еврейского Бога в Скинии, обожаемого, но незримого!
И я знала, кем он будет запугивать меня дальше: ибо если не королева Шотландская, то за мной идет Екатерина Грей, а за ней - ее неведомая. младшая сестра, уродец с колыбели, горбунья, карлица!
Я сидела в парадном кресле, вонзив ногти в ладони, а Бэкон вещал и вещал. И я знала, что говорят у меня за спиной: что это нужно мне - мне, Елизавете, - ибо женщина не сможет править без мужчины, который снял бы с нее тяготы правления, - это известно всякому!
И что это надо для моего здоровья - ибо женщина, не знавшая мужа, не прошедшая через соитие, не имеет достаточного выхода для дурных кровяных соков, подвержена бледной немочи, непроизвольным сокращениям тайных органов и постоянной, щекочущей похоти - это тоже известно всякому!
Но прежде всего это нужно им - ибо, будучи мужчинами, они не верят, что можно обойтись без самца!
***
Новые ухажеры наседали со всех сторон. Рабыню на торгах так не осматривают и не оценивают, как оценивали меня: обсуждались мой рост, здоровье, объем моих бедер, регулярность месячных - все, чтоб убедиться в моей способности рожать!
Как мерзко было на это смотреть! Но Робин стал моими глазами и смотрел за меня. Для него это было игрой, и он ни разу не упустил случая подметить что-нибудь смешное.
- Посол Габсбургов пытался разузнать длину вашей стопы, - не моргнув, докладывал он, преклонив колено в моей опочивальне после ухода советников; - и, кроме того, осведомлялись, какого цвета ваши августейшие глаза: карие, серые, голубые или черные.
Я захлопнула ресницы, словно крышку табакерки.
- И что же ваша милость ответили?
Я ощутила прикосновение его пальцев к своим и поднесла их к его губам. Его мимолетное лобзание было теплым, словно мартовское утро.
- Ответил, что глаза у вас и серые, и голубые, и черные временами и даже одновременно, ибо вы королева и можете все, и что вы - целая Вселенная!
***
И вот они потянулись, мои ухажеры, в надежде заполучить целую Вселенную. Поначалу я веселилась.
- Подай мне хлеба, Кэт, и кусок ветчины, чтобы переварить все эти предложения!
Так почти каждое утро за свежими депешами я дразнила смеющуюся, хмурящуюся Кэт, которая грезила о моей большой любви, и Парри, которая размышляла теперь в терминах придворного бракосочетания и мечтала для меня о лучшей партии в приходе - что теперь означало весь мир.
- Столько мужчин и такой маленький выбор - кого вы мне присоветуете? Я перебирала потенциальных женихов, как девушка на ярмарке - разложенный товар. - Номер первый - король Испанский.
Бывший зять, побывавший в употреблении как муж и теперь изрядно поистасканный, однако за ним числится одна заслуга: он первый сделал мне предложение, еще при живой жене. Можно сказать, почти двоеженец, зато он писал чудесные любовные письма - или кто-то писал за него...
Номер второй - король Шведский.
Эрик Только Позови, он сватался ко мне еще при Эдуарде. Теперь он слал духи и гранаты, ковры и горностаев, а под конец и свата - своего доброго братца, герцога Финляндского...
Говорите, надо назвать преемника? Что ж, тот же герцог Финляндский, вчерашний сват, очевидный наследник и официальный преемник, вернувшись из Англии, с помощью яда отнял у брата сперва трон, затем зрение и, наконец, жизнь...
А наследник Филиппа, юный Карлос, как он покушался на отцовскую жизнь, покуда Филипп сам не отправил его к праотцам, помните?
Я не буду назначать преемников!
***
- Вы слышали, дамы? Еще хлеба, Кэт, и ломтик вот этого сыра... Номера третий, четвертый, пятый - император Священной Римской Империи и два его сына, оптом...
- Кого ваша милость предпочитает? - В отличие от Кэт, Парри принимала все за чистую монету. - Самого Римского императора или кого-нибудь из эрцгерцогов?
- Парри, скажи, - без тени иронии в голосе, - поддержит ли меня Англия? После мужа сестрицы получить еще одного плюгавого, уродливого, кривоногого, косомордого паписта-Габсбурга в качестве английского короля-супруга?
- Мадам, мадам!