Глава 7
Для мисс Чаринг, которая с самого появления в городском доме Легервудов мучилась раскаянием, оказалось необыкновенной удачей, что его хозяйку постоянно занимали мысли о хворающих ребятишках. Водворив Китти в уютную спальню и вкратце пояснив их несчастливые обстоятельства, миссис Легервуд поднялась на антресоли убедиться, что ухудшения нет и что няня не заснула в своем кресле - идея столь же навязчивая, сколь несправедливая. Мисс Чаринг, оставшись одна в спальне, где - непривычная роскошь - горел камин и висела на виду лента звонка, дерни за которую - и явится горничная, вернулась к своему положению с чувством вины.
Она искренне не подозревала, что в интриге, которую так тщательно готовила, окажутся замешаны другие лица, кроме злополучного Фредди. Его родители представлялись ей неясными фигурами на заднике сцены, чье существование не имело ничего общего с ее планами.
Появление лорда Легервуда в Голубой гостиной развеяло эти ложные иллюзии, она была на волосок от того, чтобы вообще отказаться от своего проекта. Ее удерживал отчасти стыд перед внушающим ей благоговение джентльменом, а отчасти смертельный ужас при мысли, что ее признание будет означать немедленное возвращение в Арнсайд. К тому моменту, когда леди Легервуд присоединилась к обществу, она в какой-то мере преуспела в сделке с совестью, убеждая себя, что раз у нее нет истинного намерения выйти за Фредди, положительно никакого вреда она не причинит. Тем не менее, Китти в смятении предвидела вопросы леди Легервуд и радовалась, что материнские обязанности заставили хозяйку отложить опасный tet-а-tet.
***
Убедившись, что Эдмунд все еще в лихорадке, но уже засыпает, леди Легервуд вновь спустилась в гардеробную. Ради своей гостьи, гардероб которой, как она знала, очень ограничен, она положила явиться к обеду в утреннем платье, однако ей показалось бы неприличным ничего не изменить в своей наружности. Послав за служанкой, она нашла, что ей заново следует убрать волосы, сменить чепец и исправить возможные отклонения в цвете лица. За этими хлопотами она уже не надеялась повидать мужа перед обедом, но он сам вошел в комнату.
Она приветствовала его с облегчением:
- Любовь моя, я как раз хотела говорить с тобой. Да, вот этот розовый кружевной чепец. И можете не ждать. Минутку! Подайте мне шарф померанцевого цвета с широкой французской каймой. Нет, пожалуй, он будет слишком. Пестрая шаль как раз подойдет! А теперь идите.
- Прелесть, - проворковал его лордство, направляя лорнет на кружевной чепец.
- Не правда ли? Я знала, что тебе понравится! Но в настоящий момент мне не до этой мишуры. Что, скажи мне, теперь делать? Я в жизни не была так озадачена, ты же стоишь и улыбаешься, будто все тебе необыкновенно по нраву!
Он засмеялся и положил чепец.
- Скажи на милость, а что я должен делать? Я вряд ли могу налагать запреты: Фредди уже совершеннолетний. Но его мотивы... - заявил он глубокомысленно.
Ее огромные голубые глаза широко открылись ему навстречу.
- Что ты имеешь в виду? - Ужасное подозрение овладело ею. - Легервуд, ты не хочешь сказать, что она поймала Фредди в ловушку с этой помолвкой?
- Мало вероятно! - рассудил он трезво. - Вполне невинна, свеженькая такая, как мне показалось.
- Да, редкость своего рода. Но нельзя отделаться от мысли, что она вынудила бедного мальчика сделать ей предложение только для того, чтобы вырваться из Арнсайда. Мне ее очень, очень жаль, хотя я уверена, что ничего о ней не знаю, за исключением того, что мать ее была француженка, что мне нравиться не может, но в любом случае, это не тот брак, которого я бы желала. Надеюсь, я не жалкая прожектерка, ибо если бы я ею была, мне бы доставила радость мысль, что мой дорогой сын женился на значительном состоянии, но уверяю тебя, из всех пороков я больше всего осуждаю меркантильность, особенно когда она бессмысленна, а ведь Фредди вполне обеспечен. Я мечтала, чтобы он породнился с каким-нибудь влиятельным семейством, а не женился на маленькой деревенской девочке, о которой никто даже и не слышал!
- Не отчаивайся, - посоветовал его лордство. - Я готов присягнуть, из этого брака ничего не выйдет. Моя милая Эмма, неужели ты так глупа, что не видишь, что они вовсе не влюблены друг в друга!
Леди Легервуд, которая как раз завязывала ленты чепчика, всплеснула руками и повернулась к нему:
- Но если они не влюблены и она его не поймала, то к чему вообще помолвка?
- Вот этого я пока не могу понять, - ответил он. - Я слишком мало знаю Китти, чтобы определенно высказаться. Подозреваю здесь какую-то интригу...
- Конечно, затеянную не Фредди, - вмешалась леди Легервуд, кидаясь на защиту своего птенца.
- Я немного знаком с Фредди, душа моя. Можешь ничего мне не говорить. Конечно, это не его рук дело. По каким-то причинам, пока скрытым от нас, Китти желает, чтобы ее считали помолвленной с Фредди. Интересная деталь: по некоторым таинственным соображения помолвка не может быть немедленно оглашена!
- Не оглашена?! - вскричала она. - Но почему?
- Корь, - невозмутимо ответил он.
- Какая чепуха!
- Конечно! Таково приношение Фредди на алтарь родительского любопытства. Китти предпочла свалить все на эксцентричность твоего дяди.
- Это как раз может быть правдой, - заметила она, размышляя. - Когда дядя Метью задумал свой позорный спектакль, конечно, он мыслил Джека в главной роли. Забавно, что его надули! Скорее всего, он надеется, что здесь все само собой сойдет на нет. Он не мог отказать Фредди. Одна из неприятнейших черт его характера - он никогда не берет слова назад! Но что нам делать?
- Делать? Ничего! Будем наслаждаться, наблюдая за развитием сюжета.
- Шутки шутками, - сказала она колко, - но уверена и тебе хотелось бы заглянуть в конец пьесы!
- Правда? Нет, я не стану строить догадки. Конечно, выдумки Фредди забавны, но мне не хотелось бы подвергать его интеллект такой нагрузке.
- Да, дорогой, все это ужасно! И он ждет, что я стану одевать Китти и возить ее с собой на вечера!
- По-моему, этот его план уже в прошлом: он собирается найти другой выход.
- Легервуд, ты же знаешь, он не сможет, и нам придется действовать самим!
- Ерунда, любимая, Фредди ясно сказал, что займется ею сам, - произнес его лордство самым любезным тоном.
Как же он удивился, когда во время второй перемены за обедом его отпрыск, все время пребывавший погруженным в глубокую задумчивость, вдруг объявил:
- Не сомневался, что я что-нибудь найду, - так и вышло!
Леди Легервуд, говорившая за обедом только о неприятной ситуации, в которой оказалась замужняя дочь, и болезнях ее младших детей, посмотрела на сына с недоумением:
- Нашел что, любимый?
- Мег, - лаконично ответил Фредди. - Мне нужно ее повидать.
- Правда, любовь моя? Но... Ах, ты мне напомнил, она собирается в Олмак вместе с Эмили Купер.
- Найду ее там, - сказал Фредди.
- Да, дорогой, конечно, но ты не одет для вечера в Олмаке!
- Поеду в мои меблированные и переоденусь. Еще куча времени! Я должен увидеть Мег!
- Твоя братская привязанность трогает до слез, - заметил лорд Легервуд. - Нам позволено будет узнать о причинах такого прилива чувств?
- Ничего подобного, сэр, - справедливо возмутился Фредди, - я же обещал вам что-нибудь придумать. Меня осенило во время пудинга!
- Это делает честь повару! - усмехнулся его отец. Он смотрел на старшего сына с выражением терпеливой покорности, но мисс Чаринг, которая с самого того момента, когда новость об эпидемии, свирепствовавшей в доме, достигла ее, напрасно пыталась найти альтернативу возвращению в Арнсайд на следующее утро, нетерпеливо воскликнула:
- Ты обо мне, Фредди?
- Разумеется! Прекрасный предлог! Мег не желает оставаться с леди Букхэвен и не хочет, чтобы кузина Амелия разделила с ней компанию, не может жить с Фанни, потому что у нее корь, - лучше всего ей будет с тобой!
Лорд Легервуд, который собирался поднести стакан с кларетом к губам, тут же опустил его и взглянул на сына с почти суеверным восторгом.