- Безусловно, - перебил виконт со своей теплой, обезоруживающей улыбкой. - Тебе стукнет двадцать шесть пятнадцатого января следующего года, и я уже знаю, что подарю тебе по этому случаю. Как ты могла подумать, что я забуду о твоем дне рождения, ты, мой лучший друг?
- Ты невыносим, Эшли, - обреченно произнесла Генриетта. - Но я бы, наверное, страшно скучала, если бы мы вдруг перестали быть друзьями. Конечно, очень удобно иметь возможность всегда обратиться к тебе за советом и поддержкой, а ты меня, говоря по справедливости, никогда не обременял просьбами. Давай оставим этот бессмысленный спор о достоинствах бедного мистера Нетеркотта, пока не дошло до ссоры! Ты сказал, что тебя привела домой сыновняя тревога; надеюсь, лорд Рокстон не заболел?
- Нет, если только от злости не получит апоплексический удар, отозвался виконт. - Мы расстались вчера вечером самым враждебным образом по правде говоря, он велел больше не показываться ему на глаза; но мама и Педмур уверяют меня, что это не всерьез, и я склонен им верить. Заботясь о том, чтобы он не наткнулся на мою физиономию после этой размолвки, я утром удрал из Вулвершема. Уверен, через некоторое время он снова будет рад видеть меня. Конечно, было глупо с моей стороны приезжать домой дважды менее чем за два месяца!
Она рассмеялась:
- Насколько я понимаю, его опять терзает подагра! Бедный лорд Рокстон! Но почему он так зол на тебя? Какая-то птичка принесла на хвосте сплетню?
- Вот уж нет! - довольно резко ответил виконт. - Я не даю поводов для сплетен!
- Неужели ты дал отставку той красотке, которую я видела с тобой месяц назад в Воксхолле?
- Нет, это она дала мне отставку! - признался виконт. - Прелестное создание, не так ли? Но, к несчастью, чудовищно разорительное!
- О, это скверно! - сочувственно произнесла Генриетта. - Неужели ты еще не восполнил потерю? Но я полагаюсь на тебя, Дес, ты наверняка наверстаешь упущенное!
- В один прекрасный день я тебя здорово удивлю! - предостерег ее виконт. - И кстати, что может знать такая воспитанная особа о подобных вещах?
- О, это одно из немногих преимуществ чересчур затянувшегося девичества, - сказала Генриетта. - Нет нужды изображать полную невинность!
Виконт, удобно развалившийся на скамейке из грубо отесанного камня, при этих словах резко выпрямился и воскликнул:
- Ради Бога, Генриетта! Ты позволяешь себе так разговаривать с мужчинами?
Ее глаза проказливо сверкнули; она кашлянула и произнесла:
- О нет, только с тобой, Дес! Конечно, я довольно откровенно болтаю с Чарли, но ведь он мой младший брат, а не старший! Неужели Гризельда никогда не говорит с тобой откровенно?
- Не могу такого припомнить, но ведь я только вернулся из Оксфорда, когда она позволила заточить себя в Броксбурн, и видимся мы не часто. - Он внезапно хмыкнул. - Поверишь ли, Хетта, мой отец вдруг обрушил на меня громы и молнии за то, что я не уговорил тебя выйти за меня! А я-то надеялся, что его ярость и разочарование развеялись много лет назад!
- О Господь милосердный! - воскликнула она. - Он до сих пор сердится? Почему же ты не свалил все на меня?
- Я так и сделал, но он не поверил. Я не стал говорить, что мы с тобой знали о заговоре, который составили наши отцы, и вместе приняли решение... Я думал, дорогая, к этому больше не придется возвращаться!
- Знаешь, и на маму тоже ничего не действует! Я говорила с отцом, и он прекрасно понял наши чувства. Но мама никогда не перестанет корить меня! Хорошо бы, ты дал ей какой-нибудь повод для неудовольствия. А то каждый раз, видя тебя, она начинает оплакивать мою недальновидность и упрямство и просит не винить ее, когда все мои мечты разобьются. Если слушать ее, ты совершенство, а я просто спятила. Что бы она говорила, если б ты не был наследником графа Рокстона? - Генриетта сразу же подавила свою вспышку, робко усмехнулась и продолжила: - Ох, дорогой, как некрасиво с моей стороны так говорить о ней! Поверь мне, никому другому я бы этого не сказала... Но до чего удачно вышло, что она нездорова и не выходит из своей комнаты! Остается надеяться, что у Гримшоу хватит благоразумия не упоминать о твоем визите.
- Я тоже страшно рад, что она никого не принимает! - чистосердечно признался виконт. - Своими вздохами и печальными улыбками она заставляет меня чувствовать себя бессердечным чудовищем. - Он взглянул на часы, сказал: - Мне пора, Хетта. Я еду в Хэйзелфилд, и тетя будет недовольна, если я явлюсь к полуночи.
Генриетта встала и проводила его к дому.
- О, ты собираешься навестить тетушку Эмборо? Передай ей мои наилучшие пожелания.
- Непременно, - пообещал виконт. - А что касается тебя - если Гримшоу разоблачит мою вылазку, - честно объясни все матери. Мои пожелания и мои... э-э... сожаления, что я не смог ее увидеть.
Он по-братски обнял Генриетту и поцеловал в щеку.
- До свидания, дорогая! И не делай глупостей, ладно?
- Ладно, и ты тоже! - улыбнулась она.
- Под бдительным оком тетушки Софронии? Невозможно вообразить! - бросил он через плечо, направляясь к конюшне.
Глава 3
Седи Эмборо, единственная из сестер лорда Рокстона, дожившая до зрелого возраста, была очень похожа на брата внешне. Это позволяло предположить сходство характеров, однако, несмотря на громкий голос и грубоватые манеры почтенной дамы, это было бы чистейшим заблуждением. Леди Эмборо готова была покровительствовать каждому, достаточно слабоумному, чтобы покориться ее властному характеру; при этом ею двигало убеждение в полной неспособности других людей устроить свои дела, и одновременно - вера в собственную непогрешимость. При этом она ни разу не затаила злобы против тех, кто уклонился от ее благодеяний. Многие находили ее совершенно несносной - но только не те, кому случалось в трудную минуту прибегнуть к ее помощи. За ее грубоватыми манерами скрывалось нежное сердце и неисчерпаемые запасы доброты. Ее спокойный немногословный супруг предоставил ей управлять хозяйством на свой вкус. Это обстоятельство зачастую внушало непосвященным обманчивое впечатление, что лорд Эмборо - старый подкаблучник. Но хорошие знакомые знали, что лорд Эмборо мог одернуть свою супругу одним взглядом, а то и почти незаметным кивком. Она принимала эти молчаливые укоры беспрекословно и часто говорила с добродушным смехом: "Ох, раз мой Эмборо нахмурился, я больше не скажу ни словечка по этому поводу!"
Она типичным для себя образом поприветствовала племянника:
- Наконец ты появился, Десфорд! Ты опоздал - и не надо говорить, что одна из лошадей потеряла подкову или что ты заблудился, ни одной из этих отговорок я не поверю!
- Не браните бедного Десфорда, мама! - произнес ее старший сын, крепкий молодой человек, с виду настоящий деревенский сквайр.
- Его это не задевает! - сказала она с сердечным смехом.
- Конечно нет, - произнес Десфорд, целуя ей руку. - Неужто вы подозреваете во мне заячью душонку, мэм? Ни одна из моих лошадей не теряла подков, и я не сбивался с дороги, и никаких других несчастий со мной не случилось. А если вы собираетесь сказать мне, что вам пришлось из-за моего опоздания пообедать без меня, я, конечно, не позволю себе вслух обвинить вас в отговорках, но подумаю именно так! Все дело в том, что я заглянул в Инглхерст по дороге и заболтался с Хеттой. Она просила кланяться вам, кстати.
- Инглхерст! Как, неужели ты из Вулвершема? - воскликнула она. - А я думала, из Лондона! Как твой отец?
- Страдает от подагры!
Она фыркнула:
- Еще бы! И винить ему некого, кроме себя! Ему пошло бы на пользу, поживи я подольше в Вулвершеме: твоя мать слишком часто ему уступает.
Яростное столкновение между лордом Рокстоном и его сестрой, имевшее место, когда она последний раз посетила Вулвершем, живо встало перед глазами виконта, так что он едва не содрогнулся. К счастью, он не обязан был продолжать эту тему, потому что тетушка переключилась на другой предмет и потребовала ответа, с какой стати он распорядился, чтобы его форейтор остановился в "Синем кабане".
- Ты бы должен знать, Десфорд, что я не из тех новомодных хозяек, которые позволяют своим гостям взять с собой всего лишь одного слугу. Такое скряжничество не по мне. Твой грум и форейтор будут жить вместе с нашими слугами, и никаких возражений не потерплю.
- Отлично, мэм, - покорно вставил виконт, - никаких возражений!
- Ну вот, таким ты мне нравишься! - одобрительно заявила леди Эмборо. Ты никогда не раздражаешь меня пустым словоизвержением. Между прочим, если ты надеешься встретить у нас большое общество, то разочаруешься: у нас остановились только Монтсэйлы и молодой Росс с сестрой. Конечно, это не должно тебя особенно огорчить, если ты собираешься позаниматься спортом на реке, как уверяет меня Уилл. И скоро скачки в Винчестере, и...
Ее с добродушной усмешкой перебил лорд Эмборо, вошедший в комнату:
- Ну, довольно расхваливать свой товар, любовь моя! Как дела, Десфорд? Если вас возможно будет отвлечь от гребли, я хотел бы, чтобы вы завтра взглянули на мой молодняк - это лучший приплод, какой мне удавалось вывести! Жеребенок отличный, от Лентяйки Полли и Ветрогона, и будь я неладен, если это не будущий победитель!
Это заявление развязало оживленную, чисто мужскую беседу, в ходе которой мистер Эдвард Эмборо громко поддержал отца; мистер Джильберт Эмборо, младше на год, заявил, что, хотя достоинства телосложения отцовского питомца неоспоримы, он все же несколько угловат; мистер Мортимер Редгрейв, вошедший следом за лордом Эмборо, старший из его двух зятьев, внес свой вклад, заметив, что никогда еще не видел такого многообещающего жеребенка; а мистер Кристиан Эмборо, в этом году отправившийся в Оксфорд и во все глаза изучавший покрой сюртука своего кузена, выразил желание услышать мнение Десфорда, поскольку "Дес разбирается в лошадях лучше, чем Нед и Джил, вместе взятые, хоть и не находит нужным об этом распространяться так часто, как они!".
Метнув стрелу в старших братьев, юный джентльмен залился румянцем и замкнулся в молчании. Виконт, в глаза не видевший виновника спора, оказался вовлечен в обстоятельное обсуждение проблем коневодства. Леди Эмборо предоставила джентльменам развлекаться на свой лад еще около четверти часа, а потом объявила, что, если все немедленно не поторопятся к столу, она не станет никого дожидаться с обедом. Когда мужская компания рассредоточилась, юный мистер Кристиан Эмборо догнал кузена, спускавшегося по лестнице, и доверительно сообщил, что к обеду объявлены пара утят и жирный заяц. Виконт согласился с тем, что пережарить эту восхитительную снедь было бы преступно; и тут юный Эмборо, собрав все свое мужество, спросил, как называется узел галстука виконта - не "восточный" ли? Виконт очень серьезно ответил:
- Нет, такой узел называется "математический". Может, ты позволишь мне научить тебя такому?
- Клянусь Юпитером, кто стал бы возражать? - проговорил Кристиан, залившись краской благодарности.
- Ну, тогда непременно займемся этим, - пообещал Десфорд. - Только не сию минуту, если мы не хотим, чтобы утки пережарились!