Новое, но в этот раз неадекватное утро встретило меня меня бушующую тишиной. Да, с тех пор как я сюда попала, чувствую себя все менее и менее вменяемой, а сегодня еще и бешенство завладело мной. Я была зла или в ярости или все вместе. И точно все еще возбужденная. Короче, принцы попали!
Вниз я спускалась ураганом, все еще в рубашке, которую вчера накинула и едва застегнула, выйдя из душа, который оказался почти бесполезен в качестве успокоения нервов и тела. Наспех умытая и нерасчесанная. Самой себе я напоминала ведьму с яростно горящими глазами.
Увидев меня, братья отложили все приготовления к завтраку, настороженно переглянулись. Айверин даже руки вперед выставил в защитном жесте, быстро проговорив брату:
— Я же говорил, что нужно было дать ей наслаждение.
— Если бы мы еще на минуту там задержались, то сегодня она спустилась бы в таком же настроении, только беременная. Я уже не мог сдерживаться, совсем.
Он делал какие-то знаки брату, похоже меня окружают.
— Почему это я должна была стать беременная? По моему циклу овуляция должна наступить только через три недели. — я была в таком состоянии, что готова была выложить любые подробности о своих интимных особенностей. — Да и вообще, у вас тут что, презервативов нет — на этих словах мальчики так скривились, словно я им предлагала слизней скушать. — В конце концов, вы же супермены в магии, неужто не справились бы с предохранением от преждевременного отцовства. — я даже подбоченилась.
— В этом-то и вся сложность. Твоя аура так светится, что почти любые средства бесполезны. Да и магия на тебя не действует должным образом, нужно что-то уникальное. — стал разъяснять мне мой голубенький и через чур сдержанный тип.
— Презервативов у нас нет, такие штуки используют только самые бедные слои населения, обычно они не имеют никакого магического дара, и им не хватает денег на амулеты от нежелательной беременности и болезней, которые в низах довольно распространены. Маги используют амулеты или свои магические резервы, в зависимости от способностей. Но ты у нас уникум.
Говоря все это Айверин, приближался ко мне с одной стороны, а брат подбирался с другой. Я же отходила спиной назад, в гостинную, не понимая их маневров.
— Но поскольку на тебя наша магия не действует, — Арлеонт задумчиво произнес последнюю фразу, потом глазами ученого фанатика посмотрел на меня, сделал еще один вкрадчивый шажок, глянул на брата и тот подхватил:
— А если наложить руну смерти на наше семя? — у меня лицо вытянулось.
— Нет, я не согласна на мертвых живчиков. — я честно испугалась, а потом коварно предположила — А от этой руны у вас ничего больше не отсохнет?
Мальчики немного поникли, но загонять меня продолжили, как и выдвигать новые версии:
— Руну паралича.
— Нужно лишить их хвостиков.
— Но как?
— Не надо ничего маленьких лишать, мне жалко их и убивать не надо.
— Длительный сон.
— О, это должно сработать. Ангелина, ты не против спящего семени?
Театр абсурда, таких диалогов в жизни не вела, честное слово.
— Нет, против спящих не против. — от шокового изумления сама не поняла что сказала, но потом собралась. — А вы уверенны, что только нужные клеточки уснут, а все остальные будут бодрыми, твердыми и решительными? — тоже прониклась научным интересам, заметно остыв от этого странного разговора.
— Нужно будет обязательно в лаборатории все версии проверить. — весело отозвался Арлеонт хитро поглядывая на меня. Я же отходя назад метила в кресло, но неожиданно под ноги ударился диван и я с размаху плюхнулась на него пятой точкой, но мысль продолжила:
— И на какое время вы можете их усыпить? А если семя проснется оказавшись в антимагичной мне?
Мальчики очень быстро оказались по бокам от меня положили руки на бедра нагло пробираясь выше и взяв по одной ладошке, стали нежно поглаживать, но при этом крепко удерживали. Это чтобы я не сопротивлялась и не сбежала? Да тут мне надо связывать двух великовозрастных трусишек и самой все делать, чтобы не сбежали в самый ответственный момент.
Эта мысль подняла улегшееся было недовольство. Я стала вырываться, пытаясь освободиться и вообще отбежать от них подальше.
— На несколько суток точно сможем усыпить, а вот в том, что семя проснется раньше времени не уверен. Все же немного, хоть и не стандартно, но магия действует. А еще тебе нужно договориться со своей магией Лир, чтобы помогла не забеременеть пока не хочешь. — аккуратно удерживая извивающуюся меня на месте, спокойно сказал Арлеонт. — Точно, — он вскочил на ноги — Начинай прямо сейчас. — глаза его настолько ярко засветились, что я растерялась. — Поднимемся в спальню и будем экспериментировать, нетерпеливая ты наша. — он легко взвалил меня себе на плечо и легонько, но звонко хлопнул меня по оголившейся попе. Ага, о белье я вчера думала меньше всего, рубашку и ту на автомате одела.
Я же громко протестовала, против такого обращения. Живот больно сдавило твердым плечом и я начала колотить кулаками по пояснице. Мужчина буквально взлетел по лестнице. Подняв голову от аппетитной попы моего носильщика, которого хотела цапнуть зубами, но не дотягивалась, увидела предвкушающе улыбающегося Айверина и забрыкалась с удвоенной силой. А через секунду уже летела на мягкую поверхность своей кровати. Да, Арлеонт притащил меня именно в мою комнату. Учитывая, что у меня самая широкая кровать, то все логично.
Не знаю как у меня получилось, но когда меня отпружинило вверх, я ухитрилась перекувыркнуться на другую сторону кровати и тут же соскочить с нее. Но на мою досаду, там была стена, а выход за парнями. Айверин почти сразу подскочил ко мне, сверх быстро обойдя кровать. А Арлеонт не смог, он согнулся пополам и хохотал так, что вскоре сел на пол, продолжая так искренне и заразительно хохотать, что я пойманная Айверином и придавленная к стене поднятыми руками с перехваченными запястьями, сначала против воли улыбнулась, а потом рассмеялась.
— Ни разу еще девушка сверкая очаровательной голой попой так лихо не сбегала от нас и наших ласк. — вытирая слезы, сквозь смех выдавливал из себя Арли. — Ой, не могу! — и снова залился громким мужским хохотом. — это было феерично Ангелина. Прости нас за вчерашний побег, мы больше так не будеееем. — смех буквально поглотил его.
Айверин тоже смеялся, но спокойнее и вдруг начал меня щекотать одной рукой за бок, другой надежно удерживая мои ладони над головой. Я завизжала сквозь рвущийся смех. Ужасно боюсь щекотки. При этом он целовал меня в шею, но это тоже оказалось зверски щекотно. Я извивалась ужом, издавая уже какие-то похрюкивающие и повизгивающие звуки.
— Признавайся любишь нас?
Я даже визжать на секунду перестала, но получив новую порцию щекотки, с новой силой начала срывать голос.
— Оглушишь.
Я уже готова была расплакаться от этой ужасной пытки. Старшенький тоже присоединился к младшему брату, но ловил мои бушующие пятки и неожиданно получил от неконтролируемо дергающейся меня в бровь. Как же больно!
— Ой-е… — последовал непереводимый местный фольклор низших сословий, от этой тирады Рин остановился и я переводила дух — давай ее на кровать, только держи крепче, а то лягается как шурх.
Что или кто такое “шурх” мне было неведомо. И если честно, сил уже совсем не осталось ни на сопротивление, ни на смех, только редкие всхлипы. Я прикрыла глаза, стараясь выровнять дыхание и даже не знала, кто подхватил меня на руки и бережно уложил на мягкие подушки. Потом расстегнул оставшиеся две кнопки на моей рубашке, оказывается я “так соблазнительно щеголяла с самого утра, сверх сексуальным вихрем влетев на кухню и соблазняя неокрепшие мужские умы не только ярким румянцем и золотом в волосах, но и яростно сверкающими глазами и алыми сочными губками, а особенно приоткрывающимися видами на верхние округлости со столь же вызывающе торчащими сосочками яростно натягивающими ткань, что сдержаться сил не было. — это все выговаривали мне братья наперебой — а снизу приоткрывалось такое, что сразу стало ясно, трусики остались в шкафу” и мальчики начали наступление.
Мне же было лень даже пальчиками шевелить, так что я лениво слушала, не возражала и глаз не открывала. Чем мальчики и воспользовались. Чьи-то руки гладили, а губы целовали реснички, носик, щечки и шею и ушко:
— Устала сладенькая — ласковый шепот прикусывает мочку.
Сил не было даже мычать, но где-то внутри родился чувственный стон, но даже он не смог прорваться сквозь расслабленные и растекшиеся в отдыхе мышцы. Я чувствовала, как грудь, которая тоже получала неспешные ласки, тяжелела, вместе с дыханием, и хотела прикосновений еще и еще. От груди приятные ощущения жара перетекали прямо вниз живота, разжигая искру и там. Вскоре теплые пальцы гладили увлажнившиеся лепестки, а стоны срывались с губ все чаще. А усталость как рукой сняло.
Мне хотелось поймать губы и целоваться без остановки, открыла глаза, приподняла голову и встретила глаза Рина. Его взгляд был полный желания и страсти, как и мой, но я не могла сдержать свое нетерпение. Поерзала, откуда только силы взялись, но, кажется, я снова готова свернуть горы. Руки они все же скрутили моей же рубашкой и оставили над головой. Его губы манили меня и я не могла оторвать от них глаз.
— Нет маленькая, сначала ты скажешь насколько мы тебе нравимся, а мы определим насколько ты нас хочешь. — вкрадчиво и бархатно требовал Рин.
— Очень — чистосердечно призналась, испытывая настоящую жажду поцелуя.
Меня поцеловали, но не Айверин, а Арли, который улегся между ног, еще и подушку мне под попу положил, чтобы удобнее было. От наслаждения прикрыла глаза.
— Хочешь, чтобы мы продолжили? — к чему этот допрос?
— Да. — шепчу и голос переходит в стон, приподнимаю бедра навстречу ласке. Боже, как же хорошо!
— Скажи, что именно ты хочешь, чтобы мы сделали?
— Все — снова не задумываясь произношу.
— Ты должна произнести свое разрешение полностью, таково правило. Перед свадьбой, после благословения родителей, мужчинам не дозволено без разрешения невесты прикасаться к ее телу. — тихо рассказывал Айверин, целуя всюду, кроме ждущих его губ.
— Но раньше вы ведь трогали тело и не спрашивали!
- Тогда не было официальной помолвки и мы немного нарушали правила, но не в главном. А теперь говори.
— Я хочу всего, до конца. — выдохнула то, на что хватило скромности, это оказалось сложнее, чем думалось.
— Нужно сказать, маленькая, что ты согласна отдать нам сердце и тело, подарить свою любовь и принять нашу.
— А вы любите меня? — с вызовом спросила, его текст прости было сложно и даже эйфория от ласк ушла на второй план, но выглянул скептицизм, не прикрыто звучавший в словах и тоне.
— Мы любим тебя, Авсеева Ангелина Александровна. — серьезно так, что я невольно улыбнулась, ситуация представлялась несколько комичной, — Давай, Ангелина, скажи и продолжим экспериментировать, или нам придется снова уйти. И не забудь попросить свою магию о защите. Помни, слова должны идти от сердца.
— Эээ, — задумалась я, подняв глаза к потолку — Вверяю вам себя, свое тело и свою любовь, также как принимаю от вас вашу любовь и все что нужно. — было немного неловко, поэтому слова получились скомканными.
Мне даже в фильмах все клятвы перед алтарем всегда казались пафосными. А я тут голая с мужчиной между ног и еще одним сбоку, и нужно сказать что-то такое этакое и от всего сердца. Просто комедия положений.
К своей магии я обращалась уже действительно сердечно и искренне, так как дети от малознакомых индивидов в неизвестной реальности это через чур для меня. Хотя возраст уже такой, что можно и о детках задуматься. Но нет, я пока не готова.
“Звездочка моя, — мысленно я обратилась внутрь себя к своей искорке, — помоги мне. Мамой становиться мне еще рано. Ты же чувствуешь меня изнутри, знаешь все мои мысли и чувства. Давай отложим материнство на попозже, когда “загорится” сердце”.
И действительно несколько мгновений спустя, ощутила теплый отклик, который посчитала положительным ответом, хотя сомнения были, решила не заморачиваться и положиться и на свою магию, и на сонные руны парней, и на славное русское авось.
Открыв глаза, торопливо кивнула женихам, типа: “все чики-пуки, давайте скорее продолжать, хватить разговоры разговаривать, переходим к самому интересному.”
Но мальчики услышать меня не захотели и одновременно приняли такой серьезный вид, будто перед почтенными старцами выступать собрались, а не находятся в спальне и в постели с обнаженной и ждущей любви девушкой, открытой для них и нетерпеливо ждущей прекрасного. И вообще, закралось подозрение, что это все надолго и до сладенького мы сегодня снова не доберемся. Я обреченно вздохнула.
— Авсеева Ангелина Александровна — начали одновременно, да так слаженно, будто всю эту неделю репетировали — Мы принимаем твою чистоту души и тела, дарованную нам. Дарим тебе наши открытые сердца и души. Любовь и страсть. Вручаем хранить наши лирионы и жизни. Истинно клянемся хранить тебе верность, беречь и защищать тебя. — Они подхватили мои ладошки и обняли их своими ладонями — Передаем тебе часть себя и принимаем твою частичку в себя. Да умрем мы в один день.
— От оргазма — буркнула шокированная я. — Аминь.
Повисла звонкая тишина, мне было несколько не по себе, неловко от чего-то и захотелось прикрыться, да хотя бы ноги свести вместе, но там на коленях стоял Арлеонт. Однако, нагревающиеся ладони отвлекли от грустных мыслей. Мальчики мои заулыбались, развеяв наконец эту дурацкую торжественность и меня, ура! поцеловали.
И дальше все пошло как надо: нежно, страстно с полной отдачей. Мне освободили руки и я смогла полноценно участвовать в ласках. Они снова смогли вернуть сексуальный настрой и возбуждение. Да что там, одного поцелуя хватило, чтобы жар вернулся и пчелки пришли в себя от странных речей и принялись собирать мед, чтобы в нужный момент разлить в теле приторную сладость.
В какой-то момент почувствовала как что-то горячее и твердое уткнулось во вход, почувствовала сильное растяжение, поцелуй отвлекал, но мне хотелось заострить внимание на этом процессе. Ведь такого у меня еще не было.
Острая боль ворвалась неожиданно и настолько ярко, что брызнули слезы и в первый момент неосознанно начала отпихивать нависшего надо мной Арлеонта. На его лице было явное блаженство. Но он остановился на несколько мгновений и поцеловал так страстно и почти яростно, но так сладко, что не заметила как боль прошла, а новые движения почти безболезненны. Айверин сцеловывал мои слезинки и что-то утешающее шептал на ушко, лаская руками и губами. В какой момент мне стало приятно, очень-очень приятно от ритмичных глубоких проникновений, я не поняла. Но теперь боли не было совсем, только желание, чтобы это не заканчивалось. А пальцы Айверина продолжали меня ласкать и так чутко касались сокровенного, что тело задыхалось от восторга.
— Я больше не выдержу. — как-то жалобно простонал Арли и почти сразу его низкий хрипящий стон выдал удовольствие им испытываемое.
А я внутри себя ощутила как нарастает невыразимая сладость ощущений от сильных и быстрых толчков, хотелось пустить его глубже и я прижималась и стремилась навстречу в такт его движениям. Похоже, он увеличивается внутри меня, а потом почувствовала пульсацию мужской плоти и как что-то горячее разливалось по нутру. Конечно я догадалась что это и пришла в полный восторг. Это круто. Я его чувствую внутри себя, чувствую как ему хорошо во мне, как его удовольствие бьет горячими струями в мое лоно.
Через несколько мгновений голубенький глубоко и безумно сладко поцеловал меня, шепнул про любовь и со стоном откатился, а его место занял красненький. Его волосы на утренем солнце, заглядывающим в окно, горели огнем. Горячее, и, наверное, спящее, семя вытекало.
— Рин, а оно точно спит? — я пальчиком указала нужное направление.
Мужчина глянул вниз, на лужицу, улыбнулся и кивнул. Я-то предполагала, что это может вызвать у него чувство неприятия. Но нет, видно местное мировоззрение кардинально отличается от моего.
— Да, семя спит, сладко-сладко. А теперь расслабься, может быть немного болезненно. — и он заглядывая в мои глаза, начал раздвигать мои створки своей, казалось, огромной плотью, немного пощипывало, но вида я не подала. Он неспешно погружался внутрь, а я удивлялась его твердости, гладила сильные руки и старалась ощутить и запомнить каждый миг. После нескольких медленных движений, стала снова нарастать неописуемая сладость от каждого толчка, а когда он замирал, проверяя мою реакцию, то и сладость замирала на миг, а потом растекалась по лону, как горячее семя недавно. Мммм.
Видно было, что ему мучительно двигаться во мне столь медленно и эта мука отражалась на его лице, гримасой боли, глаза прикрыты. И мне уже не терпелось чего-то, сама не знаю чего, но хотелось, что бы он ускорился, а брат чуть прикусил плечо, которое с таким упоением целует.
Нетерпеливо поерзала и поймала новую гамму приятных ощущений. Айверин открыл мутные глаза. Поймала его губы и прикусила нижнюю, выгнулась от прикосновений к груди, да, да. Обвила его торс ногами и сама сильно двинула бедрами насаживаясь глубоко и резко. Как же хорошо.
— Еще! Еще! — требовала я.
Меня поняли правильно, но Айверину, похоже, нравилось меня дразнить. Двигался то быстрыми и сильными толчками, то медленными и томными. И в каждом ритме была своя прелесть, я наслаждалась с удовольствием целуя губы и все, что попадалось под губы. Стремилась навстречу и громко стонала на особо волшебных вспышках удовольствия, а их было так много. И совершенно не хотелось, что это когда-нибудь заканчивалось. Ритм ускорялся как и наслаждение, что увеличивалось и скапливалось, казалось уже некуда, а потом вдруг это невыносимо тугое и сладкое взорвалось и растеклось одной огромной волной затопив меня всю. Да, пчелки поработали на славу.
Я еще несколько минут пребывала в нирване. А потом мой живот громко заурчал от голода, оказалось уже скоро обед. С улыбкой, которая не желала с лица спадать, открыла глаза. Сейчас мне было нереально хорошо.
— Ура! Теперь я женщина! Настоящая и зверски голодная. — чувство голода буквально пронзало тело полное чувственной неги.
Мужчины, что расположились по бокам от от меня, нежно наглаживая влажное тельце, и внимательно меня разглядывавшие, очень сексуально улыбнулись. Кажется, им это тоже нравится. Вот и славно.
Братья слаженно поднялись с кровати, перекинулись говорящими взглядами и Айверин плавной походкой, в чем был, то есть даже без своих вечных бриджей, вышел из комнаты. Арлеонт, старательно изображая хищника, двинулся ко мне. Я хотела подыграть, дернулась, но ноги меня не слушались, да и все тело было уставшим и неповоротливым. Вот это они меня утомили. Ага, а до этого защекотали чуть ли не досмерти.
Арлеонт глядя на мои безрезультатные потуги, только самодовольно ухмыльнулся. А потом подхватил на руки и понес из спальни в ванную. Я обернулась, посмотреть на простыни, но пятен крови не обнаружила.
— А где кровь? Ни одной капельки нет. — я расстроилась, как так?
Парень, с восхитительно голубыми волосами, обернулся присмотрелся и, небрежно пожав плечами, понес меня дальше.
— А на тебе, ну, то есть на нем, — я выразительно показала пальчиком вниз — тоже крови нет?
— Нет, крови нет, сейчас покажу и сама все рассмотришь. — сверкнув на меня глазами хохотнул парень. — Отчего ты так распереживалась.
— Ну, обычно у девушек после первой ночи с парнем остаются капли крови на простынях. А у меня нет. — голос звучал грустно.
— Ну, что ты, малышка. Может это от того, что ты не ночь провела, а утро? Или тебе магия помогла все скорее заживить, или это у тебя такая физиологическая особенность. Вот сейчас помоем тебя, потом покушаем и все будет замечательно. Кстати, пока наш эксперимент идет успешно. Все семя крепко спит, а у нас все достойно выстояло и не уснуло в самый неподходящий момент. — он мне весело подмигнул и я весело рассмеялась.
— Вы огромные молодцы!
— И ты умница, твоя аура уже так не светится в готовности зачать, значит тоже смогла договориться со своей магией Лир.
И меня действительно вымыли с поцелуями и прочими нежностями. А когда вернулись в комнату, на кровати, прямо посередине, стоял маленький столик красиво сервированный с фруктами, блинчиками, вареньем, горячим чаем и, конечно, с маленьким букетиком в вазочке.
— Еда! — потерла в предвкушении ладони, Арли уже усаживал меня, завернутую в мое полотенчико, поближе к еде. Обратно, из ванной, он тоже нес меня на руках.
В приятной расслабленной атмосфере почти не разговаривая, съели все блинчики и, балуясь, принялись кормить друг друга фруктами.
— Давай, наша почти жена, открой ротик. — начал уговаривать объевшуюся меня Арлеонт, пытаясь скормить очередной кусочек сочного и сладкого фрукта, но в меня уже не лезло.
— Как это почти жена? Я замуж не собираюсь. — лениво возмутилась с полным ртом, откинувшись на подушки и пытаясь прожевать засунутый в меня при открывании рта кусь.
— Наши лирионы на тебе, отец согласен, мы тоже принесли клятву, да и ты не была против и приняла нас. Самое большое через два месяца и три недели ты станешь нашей женой.
— Но я не хочу женой! — ужас, они конечно много чего говорили, но я это не воспринимала всерьез. Люди вообще пророй много говорят и мало делают, но похоже мне попался другой сорт. — А сегодняшний секс не налагает на вас никаких обязательств. — я пыталась освободиться от скорой свадьбы, как до этого не хотела рано залететь.
— Мы уже взяли обязательства и отказываться от них не собираемся. — хмуро, но твердо произнес Арлеонт, Айверин просто сердито молчал, будто я в чем-то виновата.
— Пойду прогуляюсь. Мне нужно проветрится и все обдумать. Одной. — было немного грустно от недопонимания и я решила побыть в одиночестве и немного поразмыслить. — Одной. — добавила, когда увидела, что мальчики хотят сопровождать меня и мои смятенные думы.
И не дожидаясь ответа, быстро поднялась и в чем была, а была я в любимом полотенце, отправилась на улицу бродить, куда ноги несли, по мягкой травке среди диковинных деревьев и кустов, вдыхая восхитительный лесной аромат.
Возможно, я немного влюбилась в этих сладких парней, но про полноценное “люблю”, сказать точно не могу. Я даже недостатки отыскала. Например, то, что часто ведут себя себя как подростки, но ведь я и сама такая.
А брак дело серьезное, а я здесь только шестой день и, конечно, уже много нашла приключений на свою пятую точку. Вот и свадьба, то еще приключеньице. Зато самая главная эротическая мечта сбылась — я женщина и они были моими первыми мужчинами. И это было волшебно. Ведь говорят же, что первый раз важен для девушки, чтобы дальнейшая половая жизнь складывалась наилучшим образом. Хорошее настроение вернулось ко мне и я с удовольствием направилась к любимому озеру. Потом и вовсе побежала.
До озера добежала быстро, на ходу скинув полотенце на песок, с разбега нырнула. С удовольствием погружалась в ласково обволакивающую меня воду и бездумно плавала. А выходя из воды точно знала, что пока не буду уверена, что действительно, по-настоящему и глубоко люблю и взаимно любима, замуж не пойду. И пусть забирают свои лирионы, все-равно ведь только на временное хранение выдавали.
А еще они даже не оказывали мне никаких знаков внимания. Ни цветочка (на сервированном столе не считается), ни сюрпризов (приятных, разумеется), ни прогулок под луной (поиск русалочьего хвоста — не прогулка мечты), да и вообще никаких особых ухаживаний, говорящих “мы влюблены по уши, сделай одолжение, выходи уже за нас”, не было.
Именно сейчас мне очень захотелось домой, в мой мир, туда где все понятно, проснуться уже наконец. Эротическое приключение пора заканчивать.
Я услышала голоса приближающихся братьев, нет, видеть их сейчас не хочу. И как была завернутая в полотенце, рванула к лесу. Там пошла уже спокойнее. Но услышав, что они зовут меня поспешила дальше. Помня о том, что это супер маги и могут легко найти меня с помощью заклинаний поиска, решила выйти из защитного купола, там они меня точно быстро не сыщут. А я остыну, переварю и приду сама, ближе к ужину. Я не знала где заканчивается щит, потому шла к тому месту, где мы довольно страстно экспериментировали с защитой. То место так и не нашла.
Но вышла на какую-то другую солнечную поляну, где меня аккуратно, но крепко поймали под руки двое ниндзей и куда-то поспешили. На первый порыв закричать, мне зажали рот ладонью в черной перчатке. Сердце зашлось, показалось, что это те самые ниндзи, что грабили короля.
***
Добрых выходных, уважаемые читатели!
Очередная глава на ваш взыскательный суд, прошу не сильно закидывать тапками, если что не так.
Всегда Ваша, ежевичная Катерина)