- И из-за этого вы плакали? - Он мельком глянул на цифры. - Ошибка на семь центов, - сказал он и вернул листок на место. - Вы расстроились из-за семи центов?
- Чтобы вы знали, я оскорблена в своих чувствах.
Очень просто и старомодно - я оскорблена в своих чувствах.
- Хотите поделиться?
- Зачем? Чтобы и вы надо мной посмеялись? Я знаю таких, как вы. Вы бы тоже никогда не пошли к врачу-женщине. Вы как все мужчины и большинство женщин! Вы бы никогда не легли на операцию к женщине.
Лицо его приняло серьезное выражение.
- Я никогда не был у врачей, поэтому не знаю, кому бы я доверил разрезать меня. Но если бы дело было худо, думаю, отдал бы себя в руки кому угодно. Вы поэтому плачете? Потому что никто не идет?
Блейр положила руки на стол, злость и силы оставили ее.
- Ли как-то сказал мне, что все врачи начинают идеалистами. Боюсь, я оказалась даже хуже. Я думала, что жители города придут в восторг оттого, что у них теперь есть женская клиника. Так и было бы, если бы здесь принимал Лиандер. Они видят меня и спрашивают "настоящего" врача. Моя мама приходила сюда с разными жалобами три раза за два дня, зашли еще несколько женщин, которых я знаю с детства. И вдобавок ко всему, Больничный совет Чандлера внезапно решил, что у них и для одного-то врача нет работы.
Какое-то время Кейн сидел, внимательно глядя на Блейр. Он мало что знал о ней, но ему было доподлинно известно, что обычно ее энергии хватает на двоих, а сейчас она сидела с унылым лицом и потухшими глазами.
- Вчера, - начал он, - я был на конюшне без рубашки - только не говорите Хьюстон - и ободрал о стену спину. Заноз оказалось много, часть из них мне удалось вытащить, но до некоторых я дотянуться не смог. - Он увидел, что она подняла голову. - Немного, но это все, что я могу вам предложить.
Блейр заулыбалась.
- Хорошо, идемте в операционную, я посмотрю. Занозы были не очень длинными и сидели неглубоко, но Блейр действовала с большой осторожностью. Ложась на живот на длинный стол, Кейн спросил:
- А что это у вас оторван колокольчик? Кто это на вас разъярился?
Блейр рассказала о женщине и о ее словах, что весь город смеется над ней.
- А Ли так много сделал ради этой клиники. Он мечтал о ней много лет. Сейчас он занят на шахтах, а я так подвела его.
- По-моему, это больные вас подводят. Тем хуже для них.
Она улыбнулась его затылку.
- Спасибо, но и вы не пришли бы, если... А вы-то почему пришли?
- Хьюстон наводит порядок в моей конторе.
Он произнес это с такой обреченностью, что Блейр засмеялась.
- Нисколько не смешно. Она ставит там эти нелепые маленькие стульчики, а еще ей нравятся кружева. Если, вернувшись, я обнаружу, что мой кабинет оклеен розовыми обоями, я...
- Что вы сделаете?
Он повернул голову, чтобы видеть Блейр:
- Заплачу.
Она улыбнулась ему.
- Она наклеит розовые обои, а я приду завтра утром, и мы их поменяем. Ну как вам такая сделка?
- Лучшая за сегодняшний день.
- Ну вот и все, - минуту спустя сказала она и принялась мыть инструменты, а Кейн тем временем надевал рубашку.
Она повернулась к нему.
- Спасибо, - сказала она. - Благодаря вам, я чувствую себя гораздо лучше. Я знаю, что была к вам несправедлива, и приношу свои извинения.
Кейн пожал широкими плечами:
- Вы с Хьюстон близнецы, вы должны быть очень похожи. И если вы вполовину так же хороши в медицине, как она в ведении хозяйства, вы должны быть лучшей из врачей. И у меня такое чувство, что скоро все изменится. Вот увидите, очень скоро дамы будут ломиться в дверь вашей клиники. Главное, будьте на месте, и завтра, бьюсь об заклад, здесь будет тесно от посетителей.
Она не могла не улыбнуться в ответ.
- Спасибо вам. Вы сделали для меня так много хорошего.
И, повинуясь импульсу, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Он улыбнулся:
- Знаете, вы сейчас были так похожи на Хьюстон. Блейр засмеялась:
- Я в жизни не получала лучшего комплимента. Если спина будет вас беспокоить - приходите.
- Все свои сломанные кости я понесу к вам, доктор Вестфилд, и все розовые стены, - сказал он, покидая клинику.
Насвистывая, Блейр принялась прибирать на своем столе и тут же вспомнила, что не выяснила у Кейна, в какую сторону ошиблась на семь центов миссис Шейнес, и произвела подсчет сама. Вторую половину дня Блейр провела прекрасно: впервые за много дней она чувствовала себя так хорошо.
В какой-то момент она задумалась над тем, как добр был с ней Кейн, несмотря на ее прежнее к нему отношение. Возможно, именно за это качество Хьюстон и полюбила его.
***
Вернувшись домой и пройдя в обитый темными панелями кабинет, Кейн поинтересовался у своего помощника Эдена Найланда:
- Когда на прошлой неделе я купил Национальный банк Чандлера, они прислали нам документы?
- Целую груду весом не меньше двадцати фунтов, - не поднимая головы, ответил Эден и указал в угол.
Кейн взял бумаги и просмотрел их.
- А куда ушла Хьюстон?
Этот вопрос пробудил в Эдене интерес.