Юстасия скривилась:
- Просто не дотрагивайся ртом ни до одной части его тела и не позволяй ему прикасаться к тебе губами. Особенна к тем местам, которые закрыты одеждой.
Глаза Розамунды округлились, и Юстасия убежденно добавила:
- Это неприлично.
- Понятно, - пробормотала Розамунда, но потом удивленно приподняла брови. - Но почему я не должна позволять ему делать это? Если мужчина нравственно выше нас, как постоянно напоминает нам отец Абернотт, то ведь он, конечно, знает все это?
Юстасия кивнула:
- Верно. Он, несомненно, знает все это. Я говорю тебе об этом, чтобы ты не наделала ошибок. Ну вот, мы пришли, - сказала она, останавливаясь у дверей часовни. Повернувшись к Розамунде, она спросила: - У тебя еще есть вопросы?
- Да.
- О... - Монахиня и не пыталась скрыть беспокойство, но все же спросила: - Какие?
- Ну... - замялась Розамунда. - Ты мне рассказала только о том, что я не должна делать. Но мне по-прежнему не совсем ясно, что же должно происходить.
- А, конечно. - Юстасия помолчала, раздумывая, как лучше объяснить. Ты ведь видела животных в конюшне в брачный период.
Розамунда кивнула, хотя это был не вопрос, а, скорее, утверждение.
- Ну так вот, это то же самое.
- То же самое? - брезгливо переспросила Розамунда. Перед ее мысленным взором промелькнули картины совокупления животных - кошек, собак, коз, овец, коров и лошадей. просто какая-то оргия в конюшне.
- Да. Теперь ты понимаешь, почему это так неприятно для дам, - мрачно заметила Юстасия.
Розамунда согласно кивнула, потом спросила:
- А он будет кусать меня за шею?
Юстасия захлопала ресницами:
- Кусать?
- Ну да. Когда я видела кошек за конюшней, кот, забравшись на кошку, покусывал ее за шею.
- О нет. Это он просто удерживал ее на месте. А ты ведь послушная жена, и подобных действий не потребуется.
- Да, конечно, - согласилась Розамунда.
Юстасия приоткрыла дверь часовни и С любопытством заглянула внутрь.
- А он будет нюхать меня сзади?
Юстасия вскрикнула, захлопнула дверь часовни и резко обернулась к Розамунде, глядя на нее во все глаза.
- Ну, ведь ты же сказала, что все как у животных, - невинно пояснила Розамунда. - А они нюхают...
- Боже милосердный! - перебила ее Юстасия дрожащим голосом. Она уже открыла рот, чтобы продолжить, но заметила озорные огоньки в глазах девушки. - Ты опять проказничаешь, - сердито сказала она.
Розамунда с трудом напустила на себя серьезность:
- О нет, сестра.
- Хм. Ну тогда...
- А все-таки что представляет собой это покрытие? - перебила ее Розамунда.
- Покрытие? - с недоумением переспросила Юстасия.
- Случка. Ну, например, когда бык Ангус подходит к одной из коров и взбирается на нее, что он делает?
Скорчив гримасу, Юстасия на мгновение задумалась.
- Ну, у Ангуса есть такая штука...
- Штука?
- Ну да. Она примерно... вот такой длины. - Юстасия развела руки на расстояние около фута. - И она круглая. Ну, не совсем круглая... скорее в форме огурца.
- Огурца?
Розамунда попыталась представить того мужчину в конюшне с "огурцом" длиной в фут между ног.
- Да. - Юстасия говорила все решительнее и быстрее: - Ангус вставляет свой "огурец" в Мод, немного шевелит им, изливает себя, и дело сделано.
- Ну, - пробормотала Розамунда, пытаясь сохранить самообладание, наверное, это не хуже, чем скрести каменные полы зимой.
После такого занятия обычно бывали стерты колени и ныла поясница. Менее всего Розамунде нравилось часами ползать на коленях по сырому каменному полу в продуваемом сквозняками старом монастыре.
- Хм, наверное, не хуже, если не считать боли.
- Боли? - Розамунда вопросительно взглянула на нее. Юстасия неохотно кивнула:
- Я слышала, что бывает боль и даже кровь. По крайней мере в первый раз.
Розамунда побледнела:
- Кровь?
- Да. Говорят, что это доказывает невинность невесты.
- Но...