- Тебе мат, мой мальчик.
- Она знает об этом?
- Элизабет Мод? - спросил Эллиот. - Конечно же, нет. Я никогда не обсуждаю подобные дела с женщиной, и вы это хорошо знаете, милорд. Но для этого требуется ваше согласие. Церемония бракосочетания назначена на завтра.
Джослин залпом выпил виски. Он постепенно выходил из состояния шока и чувствовал, что его охватывает такая ярость, которую он раньше никогда не испытывал. Единственное, что его утешало, так это то, что Лайза непричастна к низости своего отца.
- Клянусь Богом, вы задумали это очень давно.
Эллиот покачал своей сигарой.
- Нет, не очень давно. Всего лишь несколько недель назад. Ну а теперь я готов выслушать вас, мой дорогой.
Джослин низко наклонил голову, стараясь найти в себе силы, чтобы заговорить, но так и не сказал ни слова.
- Ну ладно, в таком случае вы можете переговорить с моей дочерью, сказал Эллиот, переждав некоторое время, и встал с кресла. - Я немедленно пришлю ее сюда. Будьте покладистым. Это в ваших интересах. Мне бы очень не хотелось рассказывать моей дорогой девочке о нашем маленьком разговоре.
- Убирайтесь отсюда, - вдруг с тихой яростью проговорил Джослин, - пока я не прихлопнул вас, вместо того чтобы заплатить вам вашу цену, сукин вы... Убирайтесь вон!
Когда Эллиот вышел из кабинета, Джослин налил себе еще виски и залпом осушил весь бокал. Ему стало дурно при одной только мысли о том, что Джорджиана узнает обо всем. Он громко выругался, вскочил с кресла и швырнул бокал в камин. Бокал ударился в каменную стенку и со звоном разлетелся на куски. Мелкие кристаллики хрусталя разлетелись во все стороны, а один из них впился ему в щеку. Джослин смахнул рукой осколок, не обращая внимания на рану.
Он молча уставился в камин, не видя его. Облокотившись на каминную доску, он всеми силами старался сохранить контроль над собой. Но его руки дрожали от гнева и возмущения. Он понимал, что не может допустить, чтобы Лайза увидела его в таком состоянии. Закрыв лицо руками, он попытался восстановить дыхание и отбросить от себя весь ужас воспоминаний.
Он уже давно научился избавляться от мерзких мыслей и воспоминаний о прошлом. Вот и сейчас он вел себя как хирург, отсекающий мертвые ткани от живого тела. В конце концов ему удалось загнать все свои мерзкие мысли глубоко в подсознание - в самые темные и мрачные его уголки. К тому моменту, когда раздался стук в дверь, он уже снова был в порядке, - спокойным, невозмутимым и хладнокровным.
Поворачиваясь к двери, чтобы поприветствовать Лайзу, Джослин уже сумел убедить себя в том, что выполняет роль добровольного поклонника, твердо решившего сделать окончательный выбор.
Лайза медленно направилась к нему, а он в это время внимательно рассматривал ее шелковое платье, колыхавшееся от ее мягкой и грациозной походки. Было такое впечатление, как будто он слышит далекую музыку очаровательной флейты. Через секунду она уже была в его объятиях, и он ощутил до боли знакомый запах лимона.
Он молча поцеловал ее и сразу же почувствовал, что приговор, вынесенный ему старым Эллиотом, отнюдь не кажется таким ужасным. Тактика этого старика была отвратительной, но, с другой стороны, он получит Лайзу, ту самую Лайзу, которая доставляла ему неописуемое удовлетворение, которую он желал так же страстно, как и она его. Именно в эту минуту у Джослина исчезли последние сомнения относительно того, смогут ли они подойти друг другу, удастся ли им поладить. Если она смогла утешить его в самые трудные моменты жизни, стало быть, так будет и в дальнейшем. Сама мысль о том, что они могут когда-либо расстаться, казалась ему невыносимой.
Как бы то ни было, он всегда сможет оправдать свой поступок логически. Ведь ему в самом деле нужна жена. Причем такая жена, которая соответствовала бы его темпераменту, у которой было бы довольно развитое чувство долга и которая могла бы целиком посвятить себя мужу. Другими словами, ему нужна была жена, которая соответствовала его взглядам и положению.
Кроме того, ему нужна была такая жена, которая одним своим существованием смогла бы оправдать все надежды его отца, которая родила бы ему достойных детей, а они, в свою очередь, лишили бы Эйла любой надежды на наследование их родового титула. Эйл мог лишь опорочить их родовое имя. Да, он спокойно и здраво отнесся к тому, чтобы соединить свою судьбу с Лайзой навсегда. Он женится на ней, а с Эллиотом разберется позже.
Оторвавшись от Лайзы, Джослин усадил ее в свое кресло и стал на колени рядом с ней. Лайза была далеко не дурой. Ему придется рассказать ей хоть небольшую часть правды. Джослин сосредоточенно снимал ее перчатки с рук.
Она напряженно смотрела на него.
- Отец прислал меня сюда.
Его пальцы нервно теребили материал, собравшийся у ее локтя.
- Он пытался заставить тебя сделать мне предложение, не правда ли? спросила Лайза.
Джослин молча кивнул, продолжая снимать длинные перчатки с ее руки.
- Ты не должен волноваться об этом, - сказала она. - Я не позволю ему захомутать тебя.
Перчатка наконец слезла с ее руки. Он бросил ее на пол и стал разглаживать складки на рукаве ее платья.
- Но, Лайза, милая, я совершенно не волнуюсь об этом.
Джослин почувствовал, как Лайза напряглась и вздрогнула под его рукой.
- Правда?
- Я благодарен ему, - сказал Джослин и поцеловал ее оголенную руку чуть пониже плеча. Лайза снова вздрогнула.
- Понимаешь, твой отец заставил меня понять, насколько я был глуп.
Она отвернулась в сторону от него.
- Я всегда знала, что ты не захочешь связываться со мной надолго.
- Что? - Он обхватил руками ее лицо и повернул к себе. - Что это значит? Ты хочешь сказать, что постоянно опасалась того, что я тебя брошу?
Лайза закрыла глаза и кивнула.
Джослин отпрянул назад и положил руки на пояс.
- Это действительно так? Ты думала, что я поиграю с тобой и брошу? Джослин повысил голос. - И ты позволишь мне это сделать! Элизабет Мод Эллиот, как ты себя ведешь? Где твоя гордость, твое чувство собственного достоинства?
Она посмотрела на него и укоризненно заметила:
- Мне кажется, прошлой ночью ты не мог их не заметить.
Он призадумался на минуту над ее словами.
- О да. Ну... гм. Да... гм! Да, ты, конечно, права, - снова выпалил он. - Но я же совсем не такой, как ты думаешь. Ты можешь полностью мне доверять. Я хочу жениться на тебе.
Она вцепилась в подлокотники кресла и молча уставилась на него. Джослин вскочил на ноги, проклиная себя за то, что не может облечь в достойные слова свое предложение. Он предпринял еще одну попытку.
- Лайза, милая, ты - как мое причастие, как хлеб и вино. Сегодня я проснулся, чувствуя, что нуждаюсь в тебе, что хочу видеть снова твое лицо, хочу снова прикоснуться к твоим волосам. Я провожу все свои дни, прислушиваясь к шелесту твоего платья, а ночью я вижу во сне, как ты катаешься на этом пруду, а потом залезаешь ко мне в постель. Ты делаешь меня счастливым, Лайза, и я не смогу нормально жить, если ты не будешь этого делать. Делай меня счастливым и впредь.
Лайза все еще молчала. У нее были широко раскрыты глаза, и они все больше увеличивались во время его речи. К тому моменту, когда он закончил, ее глаза были больше, чем пуговицы на его пиджаке.
Джослина охватило беспокойство. Он не понимал ее молчания и попытался объяснить свое намерение по-другому. В то время как она сидела, молча глядя на него, он встал, наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Через мгновение его язык уже находился в ее горячем рту, а руки гладили ее шею, затем скользнули вниз к оголенному плечу. Он осыпал ее поцелуями - ее губы, шею, щеки, лоб и волосы. Наконец он прильнул губами к ее уху и прошептал:
- Скажи "да".
- Но мы же не...
Он снова поцеловал ее.
- Скажи мне "да".