Села на него.
Сашка охнул. И Катя охнула. Настолько глубоко он проник нее.
Это было что-то фантастическое. Сашка понимал, что девушка сама управляет процессом. Он лишь помогал ей. Он поднял руки и в его ладони влились ее нежные и тугие груди. Сашка жадно ласкал их. Он отмечал, что Катя делает какие-то разнообразные движения. Не то, что он — как поршень вперед-назад. Нет, она двигалась иначе, иногда немного вбок, иногда, он чувствовал это, она старалась, чтоб только кончик его естества был погружен в ее влажную тайну. Но вот она стала дергаться резче, сильнее, ага, кажется, она взлетает, и здесь природа взяла свое, она стала двигаться так, как двигался бы и Сашка, если бы был сверху. Сам Сашка был еще далеко от вершины, и, собственно, он не очень стремился к этому, ему хотелось, словно со стороны, посмотреть, как это происходит у девушек. Катя что-то горячечно шептала, Сашка стал вслушиваться в ее бессвязный лепет.
— Ой, как хорошо, мамочка, как мне хорошо, — смог разобрать он.
"Видела бы тебя твоя мамочка" — усмехнулся Сашка про себя.
И вот она вскрикнула, прижалась к нему так, что он оказался погружен в нее полностью, она задрожала, ее дыхание стало жарким, неровным, страстным. Сашка понял — она кончила.
Потом она лежала на нем и он чувствовал, что она все же что-то весит.
Но ему было приятно ощущать на себе ее тяжесть. Неужели это любовь?
Видимо они оба ненадолго заснули. А когда проснулись, то еще раз занялись любовью. Только теперь Сашка был сверху. И вершины они достигли одновременно. И снова заснули.
Катя ушла от него только под утро.
А через два дня они уезжали. Сашка смотрел на Катю, на ее красное пальто, на шапочку, а сам думал только об одном, об ее крепком юном теле и о том, что она, Катя, теперь навсегда останется его первой женщиной.
Он пытался определить степень своего родства с ней, но его знаний не хватило. Ее мать — двоюродная тетка его матери. А кто он для Кати? А она для него? Нет, он не знал названий для таких родственников.
"Вы любовники" — он вздрогнул, настолько явственно услышал он чей-то голос.
Сашка тревожно посмотрел вокруг. Нет, это ему показалось.
— Мне тут так понравилось, — щебетала Катя.
— Вот и хорошо, — отвечала мать Сашки.
— Мамочка, я хочу тут остаться, — капризно сказала Катя.
И очень выразительно смотрела на Сашку.
А ему казалось, все знают, что между ними было.
Поэтому, когда поезд, наконец, тронулся, Сашка вздохнул свободно.
Гора с плеч.
Каникулы кончились. В первый же учебный день Сашка, как всегда, до начала первого урока зашел в туалет. Пацаны стояли в кружок. В центре, как всегда, был Петька. Сашка подошел поближе. Петька солировал: "А она говорит: "Меня мама ругать будет". А я ей: "Ты что, мне не доверяешь?" А сам трогаю ее рукой между ног, а она руки моей вроде и не замечает! Ну, думаю — пора! Тяну вниз ее трусики, а она говорит: "порвешь, я сама".
— Привет, Сашок! — Петька прервал свою песню.
— Привет, — Сашка пожал протянутые ему лапы.
— Что-то твою Натулю видели с Димкой? Поругались, что ли?
— Да, немного, — ответил Сашка.
— А тебя видели в обществе такой приятной леди. Очень и очень…
— Да ладно тебе. Это дочка двоюродной тетки моей матери.
— Троюродная племянница моему забору, — заржал Петька.
— Ты только об одном и думаешь!
— Можно подумать вы беседовали о чистоте человеческих отношений!
— Может и беседовали.
— Как говорил классик — "не верю!"
— Я ждала и верила, думала рожу, а когда проверила, с триппером хожу!
Это пропел Лешка. Сашка засмеялся и шутливо толкнул его в бок.
— Ну, так вот, стала она сама снимать трусики, а я, лап-лап по карманам, презервативы дома забыл. Что делать?
Петька продолжил свою песню. Жизнь продолжалась.
— Здравствуй, Наташа.
Она повернулась к нему.
— Здравствуй, Саша.
— Как ты живешь?
— Нормально.
"Забыла меня?" — хотелось задать вопрос.
— Сходим сегодня в кино? — спросил он.
— Не знаю, сегодня задали столько уроков.
"Вон, оно что" — подумал он.
— Тогда, давай, послезавтра. На речку. Выходной же все-таки.
— На речке еще холодно.
— Мы погуляем по берегу. Не загорать же идем.