- Возможно... ты провел с женщиной эти три недели.
Ранд с трудом подавил смех и с нарочитой серьезностью поинтересовался:
- Почему же ты не спрашиваешь меня об этом?
Но Лианна ни за что на свете не смогла бы заставить себя задать такой вопрос.
- Ты свободен в своих желаниях, - опустив голову, тихо сказала она. Меня интересует другое, Ранд. Признайся, ты не испытываешь ко мне такое же влечение? Я...
- Лианна, - оборвал ее Ранд. - Я люблю тебя.
Девушка вскинула голову, испытывающе глядя на него.
- Раньше ты говорил, что думаешь, что любишь меня, - прозвучал еле слышный шепот.
Ранд шагнул к ней и осторожно убрал с виска прядь волос.
- Я больше не думаю так, - улыбнулся он. - Я знаю.
Горячая волна разлилась по телу Лианны. Господи, почему его признание так взволновало ее? Ей нужно от него только одно... И все же внутри Лианны пылал огонь, который не имел ничего общего с расчетливым желанием иметь наследника. И этот огонь зажег в ее сердце прекрасный золотоволосый рыцарь, стоящий сейчас перед ней.
Внезапно Лианну охватили сомнения. Она ведь замужем; у нее никогда не будет большего, чем свидания тайком. И все же Лианна так отчаянно желала его...
Ранд пристально смотрел на нее и нежно улыбался. Это была улыбка, которой она доверяла.
Все сомнения исчезли.
- Итак, - выдохнула Лианна, спрашивая себя, не может ли огромная нежность к нему в действительности оказаться любовью. - Это решено, не правда ли?
Ранд непонимающе улыбнулся.
- Что решено?
Она твердо посмотрела ему в глаза.
- То, о чем я пыталась поговорить с тобой. Ты... ты займешься сейчас со мной любовью?
Глава 6
Острие вражеского копья не смогло бы пронзить Ранда глубже, чем эти слова. Ее откровенная просьба обожгла каждую клеточку его тела, которое и так пылало от страсти. Потрясение оказалось настолько велико, что Ранд едва мог дышать, во рту пересохло, язык не повиновался ему.
Наконец Ранд с трудом произнес:
- Лианна, милая, ты сама не знаешь, о чем просишь.
- Нет, знаю, - шепотом возразила она, и он почувствовал на своем лице ее теплое дыхание. Невинное очаровательное смущение превратило губки девушки в прелестный бутон. - Ты думаешь, что достойные леди не просят о таких вещах. Но я, действительно, хочу тебя, - Лианна прижалась к нему. - И я уверена, что ты тоже хочешь меня.
Разумеется, усмехнулся про себя Ранд, трудно ошибиться, если его твердая выпуклость касается ее мягкого податливого тела.
- Я - рыцарь, - как можно тверже произнес он. - Я дал клятву...
Лианна не сводила с него серебристых глаз.
- Каждый истинный рыцарь - любовник, - возразила она и улыбнулась. - Об этом все песни трубадуров.
- Трубадуры предпочитают сладкие муки любовного томления преходящей радости одержанных побед, - торопливо проговорил Ранд с отчаянием в голосе: его решимость таяла с каждым неистовым ударом сердца.
- А ты, Ранд? Что ты предпочитаешь? - ее взгляд скользил по его лицу, плечам, широкой груди.
Ранд неподвижно стоял с опущенными вдоль тела руками. Он знал, что если коснется Лианны, то потеряет последние крохи самообладания.
- О тебе гораздо легче мечтать, как о чем-то недосягаемом, достойном восхищения и обожания.
"В мечтах я могу сдерживать ее... и себя", - подумал Ранд.
Лианна стояла перед ним такая близкая, доступная, на лице девушки играла нежная улыбка, глаза сияли, щеки пылали жарким румянцем; очертания ее стройного тела отчетливо угадывались под простым домотканым платьем. Ранд в замешательстве повернулся, чтобы уйти, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя.
Слезы обиды выступили на глазах у Лианны.
- О чем ты говоришь, Ранд?! - с отчаянием воскликнула она. - Я не какая-нибудь мадонна, меня вовсе не нужно устанавливать на пьедестал или помещать в подземную часовню. Уверения в рыцарской преданности, может, и устраивают леди из легенд, но для меня одного возвышенного отношения недостаточно.
- О, нет, Лианна. Ты вполне земная богиня: требовательная, сложная, обидчивая.
- Ранд, милый, пусть твои сомнения уступят место тому, к чему мы оба стремимся. Что в этом плохого?
Он задумчиво посмотрел на свон большие сильные руки: скоро на одной из них появится кольцо...
- Мне нечего тебе предложить.
- Но ты же говоришь, что любишь меня. Разве можно это назвать "ничем"?
- Я не хочу оскорбить тебя, - не сдавался Ранд.
- Ты уже оскорбляешь меня тем, что отказываешь мне как женщине, - в глазах Лианны появился ртутный блеск. - Ты отказываешься признать, что у меня есть собственный взгляд на вещи и тело, которое жаждет твоего!
- Как раз с этим мне и приходится бороться, Лианна, - усмехнулся Ранд. - Я слишком люблю тебя, сильнее, чем хотелось бы.
От порыва ветра из венка выбился маленький голубой цветок и теперь щекотал щеку девушки; она взяла его и задумчиво провела лепестками по подбородку.
- До встречи с тобой я совсем не знала любви. А теперь ты говоришь, что слишком любишь меня. Я ничего не понимаю.
В ее голосе Ранд почувствовал боль и недоумение сироты, брошенной на попечение замка, с детства лишенной родительской любви и ласки. Ему страстно хотелось заключить Лианну в свои объятия, но он не мог допустить, чтобы она страдала от его предательства.
Ранд судорожно вздохнул.
- Всю мою жизнь я вырабатывал в себе сдержанность и силу воли. Если мужчина не умеет управлять собой, им будут командовать другие, поэтому я отвернулся от забав моих друзей, рыцарей, - он запнулся, встретив взгляд ее широко распахнутых немигающих глаз. - А теперь ты ворвалась в мою жизнь и пошатнула мою веру в рыцарские идеалы и принципы...