Ранд отпрянул от неожиданности. Священник приблизился совершенно бесшумно и незаметно: коричневые одежды сливались с полутьмой перехода.
- Зачем ты здесь, Батсфорд? - недоуменно спросил Ранд.
- Служанка вашей жены... Бонни... позвала меня, - торопливо ответил он, что-то быстро пряча в складках сутаны.
Ужасная догадка промелькнула в голове Ранда. Батсфорд, очевидно, спрятал то, с чем обычно приходят исповедывать умирающих...
- Нет! - прохрипел Ранд.
- Милорд, это всего лишь предосторожность...
- Нет, - уже громче повторил Ранд. - Убирайся, Батсфорд! Я не позволю, чтобы ты бубнил над ней свои псалмы, как над покойницей.
- Но...
- Убирайся!
Его истошный крик гулко прокатился под сводами замка. Священник быстро ушел в часовню.
Охваченный паникой, Ранд рывком открыл дверь. Его обезумевший взгляд выхватил три сгорбленные фигуры у кровати Лианны: Бонни, матушки Брюло и Эрменгард, повивальной бабки.
Женщины ахнули от неожиданности. Матушка Брюло опомнилась первой и поспешила ему навстречу, но в страхе отшатнулась. Ранд словно в зеркале увидел себя в ее испуганных глазах - бледный, небритый, с всклокоченными волосами и блуждающим взором.
- Милорд, вам нельзя здесь находиться. Она...
- Она - моя жена.
Большими шагами он пересек комнату, приблизился к кровати... и похолодел.
Лианна лежала совершенно неподвижно. Ее голова покоилась точно посередине атласной подушки, аккуратно причесанные волосы обрамляли спокойное, отрешенное лицо. Руки Лианны, с обломанными ногтями, были аккуратно сложены на груди как раз там, где начиналась выпуклость ее живота.
Сердце Ранда оборвалось. Ужас сковал его тело, на негнущихся ногах он сделал еще несколько шагов и без сил опустился на колени около кровати.
Умерла. Лианна умерла. А вместе с ней - и все его мечты.
- Нет! - хрипло выкрикнул Ранд; он зажмурился, не в силах вынести это зрелище. - Нет! Будь ты проклят, Господи!
- Видишь, Бонни, - словно издалека донесся шепот Лианны. - Все-таки Ранд иногда ругается.
Его сердце едва не выскочило из груди: широко открытые серебристые глаза Лианны, не мигая, смотрели на него.
- О Господи и все святые, благодарю вас, - проговорил Ранд, схватив руки жены и неистово целуя их.
Но его восторженное состояние длилось недолго: ее пальцы были холодны как лед.
- Оставь меня, Ранд, - прошептала Лианна. - Дай мне отдохнуть, поспать... - и закрыла глаза.
Ее грудь едва вздымалась, словно дышать для нее - непосильный труд. Ранд выпустил руки жены и вопросительно посмотрел на женщин измученным взглядом.
Эрменгард, в сущности, еще не старая крепкая женщина, сейчас выглядела просто старухой.
- Она долго трудилась, - сказала повивальная бабка Ранду, уводя его от кровати. - У нее иссякли силы. Иногда так бывает. Ребенок уже готов появиться на свет, но Лианне нужно приложить усилие, а она не делает этого. Ваша жена совсем пала духом.
Внутри у Ранда все похолодело.
- Что же теперь будет?
Эрменгард старательно избегала его взгляда.
- Ребенок может умереть и, разлагаясь, погубит мать, - она говорила так тихо, что Ранду приходилось напрягать слух.
Он охватил ее за плечи.
- Неужели ничего нельзя сделать? Ничего?
Матушка Брюло попыталась оторвать его пальцы от Эрменгард, горячо защищая ее.
- Нам еще повезло, что мы нашли для вашей жены такую искусную повитуху. Вы не видели Эрменгард за работой: она сделала все, чтобы облегчить страдания баронессы...
- Перестань болтать, - грубо оборвал матушку Брюло Ранд. - Лучше скажи, что можно сделать.
- Судьба вашей жены в руках Господа Бога.
Ранд бросился к окну и открыл ставни.
Солнечный свет затопил комнату. Лучи солнца позолотили лицо Ранда, его волосы, плечи.
Лианна с трудом открыла глаза и посмотрела на мужа. Он был похож на ангела, который расправил свои крылья, готовый вот-вот взлететь и унести ее с собой. Пронизанные солнцем волосы Ранда светились у него над головой подобно нимбу. Глядя на мужа, Лианна на миг забыла обо всем, что с нею происходит; несмотря на усталость и страшную слабость во всем теле, сердце ее забилось сильнее.
В первые часы, когда схватки только начинались, Лианна изо всех сил старалась справиться с болью и точно следовать советам акушерки. Но сейчас ей хотелось только спокойствия и избавления от мучений. Устала... она так устала, что, казалось, простой сон не сможет прогнать ее слабость. Нет, Лианне хотелось чего-то еще более глубокого, более продолжительного...
В комнате стояла звенящая тишина. Лианна провела языком по сухим потрескавшимся губам, пытаясь сказать что-нибудь, но сил для этого не было. Она могла только безмолвно смотреть на стоящего у окна Ранда. "Немногим, подумала Лианна, - посчастливится перед своим концом увидеть такое захватывающее зрелище".
Эрменгард подалась вперед.
- Милорд, свет...
- Неужели в темноте ей лучше?
Повитуха испуганно отпрянула.
Бессильная ярость охватила Ранда, горячим пламенем разливаясь по телу, сжигая ему душу. Винить было некого, никто не мог ответить за то, что сейчас происходило с Лианной.
Никто... кроме него самого. "О Боже, - в отчаянии думал Ранд, - это я довел ее до такого состояния своим желанием обладать ею, своим стремлением иметь наследника". Он ненавидел себя сейчас так же сильно, как и любил Лианну.
Ранд медленно опустился на колени. Он был готов отдать все, что угодно, вынести любые муки, продать душу дьяволу, лишь бы сохранить ее жизнь. Ранд мог даже отказаться от Англии, от короля Генриха, только бы Лианна встала с этой постели живой и невредимой.