В этот момент с потолка сорвался кусок алебастра и упал прямо на голову оруженосца. Тот закашлялся от белой пыли и длинно выругался.
Ранд внимательно осмотрел потолок и в дальнем углу обнаружил небольшое прикрытое досками отверстие.
- На чердаке кто-то есть, - тихо проговорил он и, сделав всем знак оставаться на месте, пошел вперед.
Ему пришлось наклоняться под перекладинами, которые оказались слишком низкими для его огромного роста. Добравшись до стены, Ранд поднял руку и легонько постучал по доскам.
- Мы пришли с миром, - произнес он по-французски. - Покажитесь нам. Мы не причиним вам никакого вреда.
Он задел головой перекладину, и сверху снова посыпалась штукатурка. Но вот доски зашевелились; сначала Ранд увидел большой крючковатый нос, затем показалось худое обветренное лицо; высокий морщинистый лоб обрамляли завитки бесцветных волос. Проницательные глаза старика, не мигая, уставились на Ранда.
- Вы англичанин?
Ранд спокойно почесал у котенка за тощими ушками.
- Я друг. Спускайтесь, сэр.
Лицо исчезло. Наверху завязалась оживленная беседа; приглушенные мужские голоса изредка прерывались женскими и детскими возгласами. Наконец, из отверстия в потолке показалась грубо сколоченная лестница, по которой первым спустился старик.
- Я - Ладжой, владелец "Снопа пшеницы".
- Энгуиранд Фицмарк, - представился Ранд. - Барон Буа-Лонга, - он еще не привык произносить свой новый титул, и голос его слегка дрожал от смущения.
- Буа-Лонга? - Ладжой озадаченно почесал седую голову. - А я и не знал, что это английские владения...
- Вся Пикардия принадлежит Англии, но несколько упрямцев в Париже отказываются признать это, - снисходительно пояснил Ранд.
Ладжой тяжело вздохнул, понимая, что возражать бесполезно, и недоверчиво посмотрел на столпившихся в таверне мужчин.
- Надеюсь, вы сюда пришли не грабить?
- Нет, - с достоинством ответил Ранд. - Мои люди строго-настрого предупреждены насчет мародерства. Я прибыл сюда за своей невестой, сэр.
В тусклых глазах старика появился интерес.
- Вот оно что, - протянул он. - Понимаю, племянница герцога Бургундского, мадемуазель де Буа-Лонг.
Ранд протянул ему горсть серебряных монет.
- Я собираюсь отправить к ней гонца с посланием, а пока мы остановимся здесь и будем ждать ответа.
Ладжой повернулся к чердаку и приказал спускаться остальным. Один за другим появилось несколько детей, два взрослых сына Ладжоя и его пухлая жена. Однако наверху еще кто-то остался: были слышны приглушенные голоса.
- А другие, сэр? - поинтересовался Ранд.
Ладжой бросил выразительный взгляд на вооруженных мужчин, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу, о чем-то совещаясь вполголоса. Ранд догадался об опасениях старика и поспешил успокоить его.
- Первый из моих людей, кто прикоснется к женщине без ее согласия, сказал он, дотрагиваясь до рукоятки своей шпаги, украшенной изумрудом, лишится руки. И я сделаю это лично.
Ладжой посмотрел на него долгим оценивающим взглядом, потом поднял глаза на Роберта Батсфорда, священника, словно решая, можно ему доверять или нет.
И хотя Батсфорд предпочел бы наставить лук на хозяина этой дыры, он прекрасно владел собой, скрывая свою неприязнь под маской благочестия.
- Вы вполне можете верить слову благородного рыцаря, - очень серьезно произнес священник, его вкрадчивый голос звучал вполне искренне.
Явно удовлетворенный услышанным, Ладжой позвал остальных. Девочки спустились вниз, держась за юбки своих старших сестер. Две молоденькие девушки с распущенными по плечам волосами встали позади родителей, боязливо поглядывая на Ранда и его воинов.
"Боже мой, - с жалостью подумал юноша. - Должно быть, они живут в постоянном страхе, готовые как крысы спрятаться при первом подозрительном шорохе".
Желая показать свои добрые намерения, он повернулся к своим людям и приказал:
- Наведите здесь порядок и пошлите на корабль за запасами продовольствия, - Ранд вручил стоящей с ним рядом маленькой девочке черно-белого котенка и продолжил: - А потом мы отправимся вслед за разбойниками. Возможно, удастся возвратить награбленное.
Когда воины принялись выполнять распоряжения рыцаря, Ладжой посмотрел на него с уважением.
- Если ты сумеешь вернуть дары прихожан нашей церкви, все будут благословлять твое имя.
- Я попытаюсь, Ладжой, - пообещал Ранд и вышел во двор, где Симон уже седлал лошадей.
Ладжой последовал за ним. Грубоватой рукой он ласково погладил жеребца по гордо вытянутой шее.
- Итак, ты претендуешь на владение Буа-Лонгом?
Ранд кивнул.
- A y тебя есть какие-то возражения по этому поводу?
Ладжой тяжело вздохнул.
- Конечно, как француз я должен был бы протестовать. Но как владелец таверны и просто как человек я хочу мира. И, честно говоря, мне безразлично, кому принадлежит Буа-Лонг, если ты будешь держать свое слово и запретишь грабежи, - он в сердцах сплюнул на землю. - Ведь французские рыцари постоянно разоряют наши земли, насилуют женщин, сжигают дома.
- А не нападут ли разбойники на Буа-Лонг? - с тревогой спросил Ранд.
- Вряд ли, замок очень хорошо укреплен. Разве вы никогда не видели его, господин?
Юноша отрицательно покачал головой.
- Первые башни Буа-Лонга были построены еще самим Ричардом Львиное Сердце. Надеюсь, и вы, и ваши дети будут богаты и счастливы здесь.
Ранд смущенно провел рукой по золотистым волосам.
- Если все пойдет так, как я хочу. Мне хотелось бы видеть вокруг себя только счастливые лица, - он улыбнулся своим мыслям, потом осторожно спросил: - Знаешь ли ты мадемуазель?
- Нет, мне никогда не приходилось встречать леди, но несколько лет назад я видел ее мать.
- И какая она? - заинтересовался Ранд, стараясь, впрочем, ничем не выдать своего волнения.