- Далеко! - говорит, вздыхая, Автономов. - Грязь... бездорожье... Д-да. А сколько их еще впереди - гор, рек, линий обороны?
- Ничего! - негромко произносит Дорошенко. - Дойдем! - И после паузы, словно про себя: - Берлин, Моабитштрассе, сто семнадцать.
...Разбрасывая комья липкой грязи, ползет через сожженное село "виллис" и застревает посреди улицы.
Из машины выскакивает американец в форме военного корреспондента. Он весь забрызган грязью.
- Грязь, грязь! - кричит он по-русски, но с сильным акцентом. - Война это грязь!
На него с любопытством смотрят бойцы, - они сидят на корточках у стены хаты и едят.
Корреспондент (он быстрый, экспансивный, взбудораженный) подбегает к ним.
- Почему вы наступаете? - сердито кричит он. - Какой сумасшедший наступает в такую грязь? И какой сумасшедший дьявол побеждает в такую грязь? - Он вдруг хватает за плечи солдата - это Слюсарев - и трясет его. Вы колоссальные герои, черт вас возьми! Только русские это могут! - Он восторженно хохочет. - Я буду писать о вас! What is your name? Как ваше имя? Я буду писать о вас!
- Слюсарев, Иван... - смущенно отвечает солдат и подымается с земли, продолжая держать в руках банку свиной тушенки.
- Слюсарев! - взвизгивает корреспондент. - Богатырь. Есть такое русское слово, а? Вы - богатыри! Я плевать хотел на Сахару и джунгли Бирмы. Там плац для игры в регби, не больше. Война - здесь. Я буду писать о вас. Вы спасли мир!
Подошли Автономов и Вася Селиванов.
Американец, как волчок, быстро повернулся к ним и сердито закричал:
- Да, да, не спорьте со мной, пожалуйста! Вы спасли мир. И это я вам говорю. Меня зовут Мак Орлан, корреспондент. Если бы не вы, Гитлер свернул бы шею старушке Англии. Вот так, - он показывает рукою. - Крак! Как это... Как курице!.. - Он хохочет. - Я буду писать о вас. Ваше имя?
- Лейтенант Селиванов.
- Автономов, корреспондент.
- Корреспондент? - обрадовался американец. Хватает его руку: - Я хочу трясти вашу руку, черт вас возьми. Русский корреспондент! О'кей! Я говорю от имени моего шефа: дайте нам статью... Нет, десять статей об этой войне, будь она проклята! И о том, как вы бьете немцев. Мир хочет знать русских героев. Америка любит русских. Мой шеф хорошо платит за статьи о русских...
- Извиняюсь... - вежливо откашлявшись, вступил в разговор Иван Слюсарев. - Разрешите обратиться. А как там... не слыхать насчет второго фронта?
Бойцы подошли ближе.
- Второй фронт? - захохотал Мак Орлан. - Не спрашивайте меня о втором фронте! Спросите Черчилля! - Он вдруг увидел банку свиной тушенки в руках Слюсарева. - О! Свиная тушенка? Америкен? Вот - второй фронт! А? Хорошо?
- Свиная тушенка? - переспросил Слюсарев. - Нет, нехорошо. Невкусно. "Студебеккеры" - хорошо, а свиная тушенка - уж вы не обижайтесь неважная...
- Свиная тушенка нехорошо? - захохотал Мак Орлан. - Я буду писать это! Свиная тушенка нехорошо, второй фронт лучше. Но свиная тушенка есть, а второй фронт - нету. Я буду писать это! Вам нужен второй фронт.
- Нам еще нужен второй фронт.
Это сказал Дорошенко. Он незаметно подошел сзади. Все обернулись к нему.
- Нам еще нужен второй фронт сегодня, - повторил он. (Пауза.) - Через год нам уже не нужен будет второй фронт. Мы сами разобьем фрицев... И придем в Германию...
Американец удивленно и чуть испуганно посмотрел на него.
- Вы одни придете в Германию? - переспросил он тихо.
- Придем. И в Германию... и в Берлин... и на Моабитштрассе.
...Прямо на зрителя мчатся машины.
Пехота на грузовиках.
Пыль из-под колес.
Пыль на касках.
Солдат на грузовике вытянул вперед руку, кричит:
- Буг, ребята!
...Буг.
Зачерпнув котелком воду, пьет Савка Панченко.
Пьет долго... булькает вода в глотке.
Вокруг - солдаты. Стирают портянки, купаются, лежат на песке...
- Ну как, скусная? - спрашивает его солдат Бровкин. Савка недоуменно чмокает губами.
- Не пойму... - говорит он наконец. - Вода як вода...
- А ты что ж думал, молоко?
- Молоко не молоко. А все ж таки! - И разочарованно прибавляет: Необыкновенная должна б тут быть вода. Пограничная...
...Стоят на крутом берегу Буга солдат Иван Слюсарев и сапер. Слюсарев искупался. Гимнастерку чистую надел.
Расчесывает бородку.
Ласково смотрит на реку.
- До края дошли, - говорит он. - Свою землю освободили, на чужой стоим.
- Что ж, не пойдем дальше? - лениво спрашивает сапер.
Слюсарев думает.
- Отчего не пойти? - отвечает он, наконец. - У русского человека душа добрая. Пойдем, что ль, теперя чужих освобождать?
...Забрызганный грязью фронтовой "виллис" подкатывает к саду. За рулем - старший лейтенант Вася Селиванов. Рядом майор Дорошенко.