-- Но может быть, она, в самом деле, хорошо к тебе относится и хочет тебе помочь.
-- Может быть. Только больше я к ней не пойду.
Как она понимала свою дочь. Свою самолюбивую девочку. Захотелось обнять, приголубить, как Игорешку. Дать поплакать. Но станет ли Светка плакать у нее на плече?
-- Ну, если ты так считаешь, то не ходи, -- сказала Светлана. -- Но может быть, стоит остыть и подумать.
-- О чем, мама?
-- Хотя бы о том, что ты могла понять все совершенно неправильно. Тебе не пришло в голову: а вдруг она хочет с тобой дружить? У нее тоже есть свои проблемы, конечно, есть, хотя у нее отдельная комната и дорогущий компьютер.
Девочка подняла голову, и Светлана увидела в ее глазах -- глубоко-глубоко -- улыбку.
-- Мама, -- вдруг сказала Светка, -- тебе ведь тоже нужен компьютер.
-- Нужен. Купим, конечно, купим. Не все сразу.
Улыбка погасла. Светка опять ушла в себя. Окошко в дочкин мир приоткрылось и захлопнулось. Светлана спросила первое, что пришло в голову:
-- У тебя завтра контрольная?
-- Да.
-- Ты недавно писала контрольную по математике.
-- О, это было давно, на прошлой неделе.
Какие никчемные вопросы! На них только так и можно отвечать.
-- Мама, -- сказала Светка, снизойдя к ее беспомощности, -- если тебя действительно интересует моя учеба, то не волнуйся, с этим у меня все в порядке. Правда, если не считать Танаха.
-- Почему?
-- От этой премудрости у меня все перепуталось в голове, никак не могу понять, когда был создан мир и каким образом.
-- Ой! -- воскликнула Светлана совсем как маленькая, -- И я тоже.
Девочка опять улыбнулась.
-- Но, понимаешь, -- продолжала Светлана-старшая, -- у меня нет времени разбираться, вся надежда на тебя. Освоишь, растолкуешь. Так что надо учить.
-- Придется, -- ужасно комично вдруг согласилась младшая.
На душе стало чуточку легче.
-- Ма, -- неожиданно сказала Светка, -- жрать хочется. Чего бы пожевать?
-- Возьми в холодильнике, и -- тише, не греми: спят.
-- Понятно, -- произнесла Светка покорно-насмешливо. -- Придется обслуживать себя самостоятельно. Но если честно, я больше люблю, когда меня кормят.
-- Я тоже, -- сказала Светлана.
Светка-Лиора опять улыбнулась. Улыбка у нее хорошая, мягкая, добрая. Увидишь -- на душе легче.
-- Это значит, что ты тоже хочешь кушать, и мы будем жевать вместе.
-- Да, -- Светлана поудобнее устроилась на стуле, -- с удовольствием. И ты будешь обслуживать.
-- Йофи! {Прекрасно!} -- воскликнула Светка на иврите. Свой восторг она не могла выразить иначе.
Они ели холодные бабушкины котлеты с солеными, тоже бабушкиными, огурцами. Было ужасно вкусно. А потом пили чай, Светка заварила свежий пахучий чай.
Когда они в последний раз вот так сидели вдвоем за кухонным столом, пили чай и разговаривали? Может, этого вообще никогда не было, а может, было -давным-давно.
Светка сбросила куртку, сняла тряпку с волос, волосы упали на плечи и рассыпались, ей было хорошо. Сидела Светка, поджав под себя одну ногу, и немного раскачивалась вместе со стулом, и была такой прежней, такой домашней. Опять все показалось Светлане нереальным. Чайник и красивые синие с позолотой чашки, из которых они сейчас пили (эти чашки появились в доме, когда Светка была совсем маленькая), были вещами реальными, действительно существующими. Ее девочка, ее взрослая дочь -- это жизнь, боль и нежность. И тревога. Но за стенами этой чистой уютной кухни другая страна, не та, где они прежде по вечерам из этих чашек потягивали горячий ароматный напиток. Это мираж. Мираж. Сон.
Нет, увы, увы...
-- О чем ты задумалась, мама?
-- Ни о чем. Так. Значит, у тебя с учебой все в порядке. А на личном фронте? Есть проблемы?
-- Ах мама, какие проблемы? Проблемы, когда влюбляются. А в кого влюбиться, когда они все дебилы и только и думают, как бы с кем-нибудь переспать.
Какой кошмар! Это говорит ее Светка.
Она погладила девочку по волосам, плечикам, стала говорить про любовь. Про мальчиков. Как хорошо, что дочка у нее умница, понимает, что мальчики сейчас просто глупые, а любовь у нее обязательно будет. Светка слушала и тоже что-то говорила почти шепотом, а когда они обе уже не могли сидеть, обе засыпали, Светка чмокнула маму в щеку:
-- Ты у меня -- прелесть!
И вот опять ночь. А Светки нет дома.
Анатолий снова закурил.
-- Раз ты решил бросить стройку, -- сказала Светлана, -- может, все-таки попробуем еще поискать нормальную работу. Пусть меньше платят, но не быть же подъемным краном до пенсии.
-- Еще меньше? -- усмехнулся Анатолий. -- Это возможно?
У нее не было сил играть в словесный пинг-понг. Она продолжала свое:
-- Я вырезала из газет для тебя кучу объявлений о курсах.
Он повернулся к Светлане и, словно не заметив, что она не поддерживает игру, снова бросил свой шарик.
-- Ну да, ты учишься на курсах. Тебе посыпались предложения о работе по профессии? Или стали больше платить за мытье полов?