И делали один и тот же вывод:
-- Вы ненормальные. Как можно бросать квартиру просто так?
Мы не бросали квартиру. Мы сдавали ее жилищно-коммунальной конторе.
Муж позвонил в контору:
-- Когда принимает начальник?
-- По какому вопросу? -- строго спросила секретарша.
-- Мне нужно сдать квартиру.
-- Сдать?
-- Да. Мы уезжаем за рубеж. Совсем.
Трубка немного помолчала. Конечно, работники конторы жили не в вакууме, они знали, что евреи "валят" из страны, но то были жители других городов, из нашего города евреи только начали уезжать, и в нашей конторе таких случаев еще не было. Раньше подавались за длинным рублем на Север, тогда квартиры оставляли за собой и пускали туда на время бездомных. Бывало -- люди переезжали в другие города, тогда квартиры меняли. Но еще никто никогда не приходил и не говорил: "Я уезжаю совсем, нате вам квартиру".
-- Начальник очень занят, -- пробормотала секретарша.
-- Мне нужно срочно.
-- Сейчас я узнаю.
Молчание длилось еще полминуты и было каким-то непробиваемым, возможно, трубку в приемной жилконторы зажали рукой -- совещались. Наконец, на том конце провода опять возник голос секретарши:
-- Обратитесь к главному инженеру, она принимает сегодня с четырех. Главный инженер была женщина средних лет, немногословная и деловая.
Она уже знала, зачем к ней пришли, до того, как муж открыл рот. Она взглянула на него внимательно, словно оценила.
-- Хорошо, я пришлю к вам мастера.
-- Зачем?
-- Посмотреть состояние квартиры.
-- Когда придет мастер?
-- Завтра утром.
Приятельница моих приятелей, та самая, которая потом стала обладательницей часов, подаренных дочкой, та самая, которая все обо всем знала, сразу оценила ситуацию:
-- Они заставят вас делать ремонт.
Ремонт? В моей вылизанной квартире с золотыми обоями и сверкающими, как зеркало, полами?
-- Да, -- сказала она. -- Зря вы не согласились продать мне квартиру. Я бы все сама устроила, и теперь вы бы уезжали спокойно, без всякой бюрократии.
Боже мой, что же это будет? Мы уже нахлебались из бюрократического котла, оформляя документы, сыты по горло, и все не кончается эта трапеза. Билеты на руках, а визы не выдают -- нужна справка о том, что сдали квартиру. Значит, просто выйти из дома и отправиться на вокзал нельзя. Заранее сдать квартиру мы тоже не могли -- где жить до отъезда?
Что делать? Надо ждать утра, утром должен прийти мастер. Мастера, мы знали, зовут Наташа.
Утром Наташа не пришла. И вечером тоже. Мы пытались найти ее по телефону, но безуспешно. Мастер была "на объекте", и никто не знал, когда она вернется в контору.
-- Звоните, -- советовали нам и спокойно клали трубку.
Терпение накалялось. Муж отправился в ЖЭК.
-- Буду ждать, пока появится. Должна же она появиться.
Когда Наташа вернулась с объекта, неизвестно, может быть, и не уходила, в мастерской шла пятиминутка, Наташа была там. Мужу велели подождать, его терпения хватило минут на пятнадцать, затем он не выдержал и открыл дверь в мастерскую. Наташа оказалась очень молода и смазлива, она совсем не походила на мастера строительных работ. В изящном платье, в туфельках на каблучках, с распущенными волосами она сидела в окружении слесарей и маляров. И решала государственные дела.
-- Вам что? -- спросила Наташа, обратив на вошедшего свои светлые глаза.
Муж сказал.
-- Ах да, я совсем забыла... Но уже поздно, конец дня... Теперь -- завтра.
-- В котором часу? -- резко спросил муж.
На лице у Наташи отразилось недовольство, но потом она смилостивилась:
-- Ладно, позвоните с утра. Если будет транспорт, подъеду.
Наверное, так и полагалось по намеченному сценарию -- натягивать тетиву нашего терпения.
-- Ну, а если потребуют, чтобы мы делали ремонт? -- вопрошала я в ужасе целый вечер.
-- Ты же понимаешь, что это невозможно, -- урезонивал меня муж. Наконец, Наташа появилась. Она приехала седоком на мотоцикле и была еще раскрасневшаяся от ветра. На ней были обтягивающие брючки, кроссовки и светлая -- под цвет глаз -- куртка. Наташа прекрасно выглядела.
Не обтерев ног, она прошлась по квартире, оставляя следы на полах. Заглянув во все углы, она остановилась посреди комнаты и спокойно уставилась в лицо мужа своими светлыми глазами.
-- Надо делать ремонт.
-- Какой? Вы же видите: квартира в хорошем состоянии.
-- Вот, -- сказала Наташа и ткнула пальцем в какую-то царапину. -- Вот, -она отыскала пятнышко.
Я не могла этого вынести. Я готова была убить эту девицу в роли мастера. Или хотя бы выцарапать ее наглые глаза.
-- Выйди, пожалуйста, -- сказал мне муж, почувствовав опасность. Из-за двери я слышала их разговор.
-- Мы уезжаем через неделю. До этого нам нужно еще получить документы. За это время, вы же понимаете, сделать ремонт невозможно.
-- Почему?