-- Да.
-- Плати.
Только за это надо было платить -- еще немного вместе.
Мы долго сидели, далеко за полночь, больше молчали. Иногда я давала наставления: надо следить за здоровьем, надо чаще писать. А сын все говорил, чтобы я не плакала, хотя я не плакала -- у меня уже не было слез, обещал, что скоро приедет. Потом муж сказал, что надо бы поспать, уже поздно, все устали, завтра будет еще день. Мы разошлись по своим купе, но только улеглись, еще не успели заснуть, в коридоре послышался шум.
-- У меня все места заняты, -- услышали мы Васин голос.
И чьи-то незнакомые голоса:
-- Но у нас билеты.
-- У меня тоже все по билетам.
-- Безобразие! Мы билеты брали за целый месяц.
-- Не кричите, -- тихо и спокойно сказал Вася. -- Люди спят. Сейчас мы все уладим. Пойдемте к бригадиру.
Голоса стихли, видно, они ушли.
-- Кошмар... -- прошептала я. -- Что же теперь будет?
-- А ничего, -- ответил муж. -- Спи.
Шум больше не возникал. Возможно, новых пассажиров поместили на места, которые освободили сын и Алеша. Почему-то меня не мучила совесть.
Мы все-таки заснули, но поднялись рано. Впереди было около суток пути, мы могли наслаждаться последними часами вместе и не думать о будущем.
Но вдруг -- опять прибежал Вася. Он не вызвал сына в коридор на секретный деловой разговор, как делал это уже несколько раз, а вошел в купе, прикрыл за собой дверь, сел на полку напротив сына и с полминуты загадочно молчал. Эти полминуты он смотрел в лицо сыну, словно изучал своего визави.
-- Что, Вася? -- спокойно спросил сын.
-- Давай честно, -- произнес Вася тоном следователя из советского детектива. -- Что ты положил под потолок?
-- Я? Под потолок? Где? Когда? Зачем?
-- Люди видели и мне доложили.
-- Что видели?
-- Во время стоянки в вашем купе какой-то мужчина что-то делал под потолком.
-- Ну и что?
-- Как -- что? Он положил туда пакет.
-- Откуда ты знаешь, что положил пакет?
-- Видно из моего купе.
-- Пакет над нашим купе?
-- Нет, подальше. Но его можно было положить и протолкнуть. А видели, как кто-то клал -- в вашем.
-- Но я не клал.
-- Не клал?
-- Нет.
-- Может быть, негр? Ты не видел?
-- Нет, не видел.
-- Не ты?
-- Нет.
-- Значит, негр.
В соседнем купе, где у нас было одно место и куда Вася поселил сына и Алешу, на левой верхней полке ехал негр. Он был чуть выше среднего роста, худощав, мускулист, одет аккуратно, застегнут на все пуговицы, лицо у него было, пожалуй, интеллигентное. Хотя я не так много встречала людей этой расы, чтобы с уверенностью судить об их интеллекте и о роде занятий, но похоже, он был студент или молодой инженер. В разговоры он не вступал, возможно, оттого, что не знал русский, а может, было ему неинтересно. Мы тоже не знали английский, и было нам не до него -- у каждого свои заботы. Негр или лежал на верхней полке или стоял и смотрел в окно.
-- Ну что ты! -- возразил сын. -- Не похоже.
-- Ты их не знаешь, они могут, -- уверял Вася. -- Хочешь посмотреть?
-- Можно.
Они вышли, сын вернулся вскоре, и я спросила:
-- Ну, видно?
-- Может, что-то и видно. Но я ведь не знаю, что там было и как там должно быть. Может, тряпки остались после ремонта.
Под крышей через весь вагон шел воздушный канал, а в купе, где ехал сын, был доступ туда -- квадратное отверстие, в которое была утоплена плотно подогнанная крышка, привинченная болтами. Добраться туда мог только человек высокий, а чтобы проникнуть в канал, нужны были еще сила и ловкость: за считанные секунды человек, оставшись один в купе, должен был провернуть всю операцию -- открыть, положить, протолкнуть, закрыть, слезть на пол и изобразить интерес к тому, что делается за окном. Вася явно льстил моему сыну -- только ему под силу такая задача.
-- Нет, -- сказал Вася, он пришел вслед за сыном. -- Это не негр -- ростом маловат.
-- Я тоже думаю, что не негр, -- согласился сын. -- Похоже, что он человек приличный. А что там может быть в этом пакете? Бомба?
Вася с сомнением покачал головой.
-- Скорее наркотики. Провезет через границу, а там -- миллионер. Вот, может, ты своим сделал такой подарок. Там продадут и будут при деньгах.
-- Как это я не подумал раньше? -- сын повернулся к нам. -- Были бы вы там при деньгах.