-- Хочу в университет.
-- И там учитель из Штатов приставал? -- спросила блондинка.
-- Ну да! Рав. Узнал, что я массажистка, и сказал, что болит у него спина, попросил полечить. Я согласилась, осталась после занятий. Смотрю -- дверь закрывает. Я говорю: "Дверь не закрывайте, вам же нельзя с женщиной наедине оставаться". А он: "Я же должен штаны снять".
-- А ты?
-- А я говорю: "Вы не снимайте, только чуть с поясницы спустите". Не понравилось, но лег. Только начала спину тереть (а потный, запах -- жуть), чувствую -- рука вот здесь, -- она показала на ногу чуть ниже бедра, -- я руку оттолкнула, он опять. Я аж задохнулась, говорю: "Как вам не стыдно, вы же религиозный человек".
-- А он?
-- Не знаю, что он. Штаны, наверное, надел, потому что я сразу ушла. И больше я туда не ходила. Это меня, -- она повернулась в сторону кабинета, услышав фамилию, которую назвала секретарша, вызывая очередного клиента.
И поднялась, пошла, высокая, стройная -- модель. Ну как не погладить?
x x x
Что только не лезет в голову, когда лежишь без сна, смотришь в темный проем окна и ждешь, когда вновь начнут стучать, лить или сыпать. Я понимаю, что ночью они стучать не будут, но если громыхнули в последний раз без двух минут одиннадцать, уснуть уже трудно, голова раскалывается и сил нет.
После такой ночи я опять не выдерживаю:
-- Надо пойти в Сохнут, -- говорю я утром, только увидев, что муж открыл глаза. Ему все-таки иногда удается поспать, у него нервы покрепче.
-- Зачем?
-- Может, дадут квартиру.
-- Конечно. Там для нас специально одну придержали.
-- Но говорят, что дают квартиры.
-- Где?
-- Не знаю, может быть, на Севере.
-- А может, на Юге?
-- Может, на Юге.
-- Но на Юг мы не поедем, там жарко.
-- Не поедем.
-- Тогда зачем идти в Сохнут?
-- Под лежачий камень вода не течет. Не будем напоминать о себе, никогда ничего не получим.
-- И так не получим.
-- Ты хочешь, чтобы я до конца дней выгребала пыль из чужих углов?
-- Не хочу.
-- Тогда иди в Сохнут.
-- Зачем?
Он поднимался и шел куда-то работать, а я опять оставалась и пыталась как-нибудь справиться с пылью и с собой. Может, самой пойти в Сохнут?
У нас в городе было маленькое отделение этой всемирной организации -Еврейского агентства, когда говорили "Сохнут", то все понимали, что речь идет о маленькой конторке в двухэтажном здании на главной улице. Потом ее ликвидировали. Вернее, конторка осталась, но относилась она уже к другому ведомству, к министерству, которое должно было нас абсорбировать, растворять в общеизраильском человеческом материале. Или хотя бы немного о нас заботиться. Дамы остались там сидеть те же, за теми же столами, только одна, начальница, ушла куда-то на повышение.
Мы не ходили в это учреждение ни когда оно было под прежней вывеской, ни потом. Мы ждали, когда о нас вспомнят. А о нас не вспоминали.
Но время шло, по городу поползли всякие слухи, говорили разное.
-- Вы слышали, Лева получил квартиру.
-- Что вы говорите? Где?
-- У нас в городе.
-- Умеют люди.
-- Не иначе, как дал взятку.
-- Надо иметь, что дать.
-- Вот именно.
Этот разговор я слышу, стоя в очереди к служащему банка, документы оформляются долго, успеешь наслушаться всякого.
В беседу вплетается новый голос:
-- Что за ерунда! -- Я знаю Леву, ему предложили квартиру на Юге, за БеэрШевой, он еще не согласился, он только поехал посмотреть.
-- Мне почему-то не предлагают.
-- Лева был первым в очереди, он инвалид, очень больной человек.
-- Все мы инвалиды.
Потом пришла знакомая.
-- Вы получили анкету?
-- Нет.